Нина Харрингтон
Помолвка на десерт
Глава 3
А также две чайные ложки потрясения и неуверенности
Когда Сиенна осторожно вышла из красного лондонского автобуса и плотнее запахнула плащ, было уже почти семь часов вечера. Морось сменилась мелким дождем, влажный воздух был наполнен выхлопными газами и городским смогом.
Шла первая неделя февраля, было холодно, и Сиенна пожалела, что уехала из «Поместья Грейстоун», не переобувшись. Но все произошло так быстро!
Она легко убедила Патрика в том, что должна взять две недели отпуска, перед тем как приедет новый главный шеф-повар и они начнут совместную работу.
Поездка по железной дороге оказалась кошмаром. Рядом с Сиенной сидели счастливые люди, направлявшиеся на вечернее представление в Лондон, а ей в это время хотелось сжаться в комочек и заплакать.
По крайней мере ноги у нее уже так не дрожат. Она едва не потеряла сознание, когда Патрик упомянул Анджело. К счастью, все принялись обсуждать новость, и Сиенне удалось незаметно сбежать.
Она глубоко вдохнула холодный воздух, и тут же жгучие слезы снова подступили к глазам, а в горле пересохло.
«Никаких слез. Ты не заплачешь», – сурово сказала она себе.
Она предостаточно плакала из-за Анджело Перуцци.
Итак, у нее два выхода: остаться или уволиться.
Она может остаться, согласившись работать с Анджело, и поднять ресторан на новый уровень. Они будут коллегами, ничего более. Ей представится долгожданная возможность доказать свою состоятельность и убедить руководство перевести ее в другой ресторан.
Подумав об увольнении, Сиенна ужаснулась. Найти место метрдотеля несложно, но тогда ей придется потратить год-другой на то, чтобы сколотить новую команду единомышленников.
Есть еще один вариант – вернуться в клан Росси, поджав хвост. Ее родители отошли от дел, а брат вместе с женой управляет итальянским магазином-кулинарией. Может, попроситься к нему на работу?
И тогда четыре года упорного труда пропадут зря.
Нет. Ей невыносима даже мысль об этом.
Единственный человек, который может дать ей дельный совет, – тетя Мария.
Потирая руки, чтобы согреться, Сиенна завернула за угол и с удивлением обнаружила две ярко освещенные пиццерии. Немало изменилось за шесть месяцев, пока ее не было в Лондоне. У ресторанчика тети появились серьезные конкуренты.
Траттория Росси стояла чуть в глубине двора, что давало возможность разместить перед ее входом два-три столика. На сделанной вручную вывеске облупилась краска, несколько букв совсем выцвели.
Но самым плохим было не это. Перейдя дорогу, Сиенна увидела огромную трещину – вроде паутины – в стеклянном окне-витрине. Она прочитала написанное от руки объявление о том, что траттория закрыта на несколько дней из-за того, что персонал отправлен в отпуск. Однако на объявлении не было даты, поэтому время открытия траттории оставалось под вопросом.
«Ох, Мария, почему тебя нет, когда ты мне нужна? – мысленно простонала молодая женщина. – Разве я о многом прошу? Вот что значит влюбляться в шеф-поваров! В противного Бретта Камерона! Или в Анджело. Или в обоих!»
Может быть, сегодня вечером Мария где-нибудь развлекается? Члены танцевального клуба «Кому за пятьдесят» являются ее лучшими клиентами, а Мария всегда с готовностью демонстрирует свой талант в танцевальном зале.
Сложив руки домиком и пристально вглядевшись в окно-витрину, Сиенна с облегчением заметила свет в кухне. Сквозь шум проезжающих мимо машин слышалась ритмичная поп-музыка.
Должно быть, кто-то работает на кухне. В ресторане Марии всегда работали хотя бы один повар-стажер и официантка. Обычно кто-нибудь из них жил вместе с Марией в уютном доме, примыкающем к траттории. Вот только сейчас в доме царит кромешная тьма.
Сиенна забарабанила в дверь траттории, ибо дождь усиливался. Она планировала переночевать в доме Марии, а ключи от него хранились в ресторанчике. Либо придется разбудить жильца, либо звонить в соседние дома и искать ключи. Мария очень доверчива, поэтому неудивительно, если у половины ее пожилых знакомых хранятся дополнительные комплекты ключей.
Если только эти знакомые не ушли вместе с ней в местный танцевальный зал. А Сиенне теперь приходится топать ногами, чтобы согреться.
Трижды поколотив по двери и подергав дверной звонок дома Марии, Сиенна решила, что пора сменить тактику и воспользоваться задней дверью, ведущей в кухню траттории.
И именно в этот момент пошел мокрый снег, хлопья которого падали с ветвей и с крыш на тротуар, а также на любого, кто шел ко второму входу в тратторию. Старые деревянные ворота упрямо отказывались открываться. Сиенне пришлось поставить багаж на землю и сильно толкнуть ворота руками, одновременно приподняв их.
Ворота стремительно распахнулись, поэтому она едва удержалась на ногах. Переведя дыхание, Сиенна облегченно вздохнула. К счастью для нее, на кухне по-прежнему горел свет и играла музыка.
Таща за собой багаж, Сиенна на цыпочках пробиралась между мусорными баками, намокшими картонными коробками и сломанными пластиковыми подносами, стараясь уберечь туфли от дождевой воды, залившей промежутки между треснувшими бетонными плитами и попадающимися на пути предметами непонятного назначения. Правда, она не слышала ни шороха убегающей живности, ни мяуканья, ни лая, что уже было удачей.
Задняя дверь траттории оказалась приоткрытой.
Значит, Мария дома!
Сиенна облегченно расслабила плечи.
Вглядываясь в кухонные окна, она никого не увидела, но, будучи неустрашимой, сделала еще один шаг в сторону тяжелой металлической двери.
Дверь открылась шире. В мгновение ока Сиенна Мария Росси стала свидетелем трех удивительных фактов.
В дверном проеме показалась высокая темная фигура человека, лицо которого оставалось в тени. В руке он держал розовое пластиковое ведро, громко хлюпающее содержимое которого собирался выплеснуть на задний двор…
Теплая вода вылилась прямо на ноги Сиенны. Она зажмурилась. Грязный поток намочил ей колени и подол юбки, каскадом обрушившись на туфли и багаж.
Человек в дверном проеме в ужасе ахнул, потом послышался грудной мужской смех.
Сиенна зажмурилась. Этот человек смеется над тем, что намочил ей ноги и походя испортил ее лучшие туфли. Одному Богу известно, на что будет похож багаж!
Когда же закончится этот ужасный день? Трудно вообразить более отвратительные события.
Сиенна медленно-медленно открыла глаза, отряхнула воду с руки и подняла голову, чтобы взглянуть в лицо врагу. Но не успела. Не дав ей опомниться, мужчина обнял ее сильной рукой и то ли втащил, то ли помог войти в дверь.
– Привет, Сиенна. Извини меня. Рад снова с тобой встретиться. Хочешь войти и обсушиться?
Сиенна посмотрела вверх, заморгав от яркого кухонного освещения и, открыв от удивления рот, уставилась на мужчину, который взял у нее чемодан. Кровь прилила к голове так стремительно, что ей стало дурно, и она прислонилась спиной к дверному наличнику.
– Бретт? – дрожащим голосом произнесла Сиенна.
Радостно улыбающийся блондин с взъерошенными волосами приложил два пальца к брови в насмешливом салюте:
– С возвращением в тратторию Росси! Все будет как в старые добрые времена.
И тут всегда сдержанная Сиенна Росси разрыдалась.
Глава 4
Поместите смесь в маленькую тратторию
Слезы потоком текли по лицу Сиенны; она не видела перед собой никого и ничего.
Тяжело вздымая плечи, молодая женщина пыталась хоть немного успокоиться.
Какой ужас!
В горле у нее стоит ком размером с куриное яйцо; глаза, должно быть, покраснели и опухли; и одному Богу известно, что стало с ее прической.
Никогда еще Сиенна не чувствовала себя столь униженной.
Ни за что на свете она не хочет снова посмотреть на Бретта Камерона. Может, стоит эмигрировать на далекую планету?
Но тут он заговорил низким заботливым голосом, и у нее сдавило сердце.
– Слушай, позволь мне снять твое мокрое пальто.
Не успела Сиенна возразить, как Бретт подошел к ней и стащил с нее пальто.
На миг кончики его пальцев нежно прикоснулись к ее шее, распространяя сладостный трепет по плечам и рукам. Чтобы избавиться от дрожи, Сиенна растерла ладони и предплечья, словно они были влажными и холодными. Конечно, она дрожит от этого, а не от прикосновения умелых пальцев Бретта.
– Ты замерзаешь! Возьми это. Я уже достаточно согрелся.
Мягкий и очень большой мужской джемпер окутал ее плечи. Она вздохнула от восхищения и облегчения, потом засунула руки в рукава и застегнула молнию до подбородка. По длине джемпер походил на платье и хранил запах Бретта.
– Лучше? – спросил он, обеспокоенно вглядываясь в ее лицо, затем ладонями растер ее руки, даря приятное тепло.
– Намного, – выдавила она и отрывисто кивнула, потом заметила, что на нем надета только хлопчатобумажная футболка с короткими рукавами. Желание спорить исчезло. С ее дрожащих губ слетели слова благодарности.
– Какой чай ты пьешь? – Он протянул руку и взял с рабочего стола кружку с дымящимся напитком. – Я с двумя кусочками сахара. А теперь осторожнее.
Присев на корточки на влажном полу, Бретт вложил горячую кружку в холодные дрожащие пальцы женщины и стал ждать, когда утихнут ее всхлипывания и она сможет держать кружку сама, не расплескивая содержимое.
Обеспокоенный взгляд его голубых глаз едва не свел Сиенну с ума, поэтому она сделала большой глоток горячего чая, чувствуя, как по горлу течет тепло. Затем еще глоток – и вот она самостоятельно держит кружку.
Только после этого Бретт поднялся, убрав тонкие сильные пальцы с ее рук, нарушая их краткое единение.
Сиенна отпила еще вкусного горячего чая. Странно, обычно она терпеть не могла сладкий чай с молоком, однако в данный момент хотела пить только его.
Сиенна сидела на небольшом металлическом стуле из патио, который не решились бы украсть даже местные проходимцы, ибо на стульях, выставляемых перед рестораном, были особые отметины. Вздохнув, она зажмурилась, затем открыла глаза и огляделась.
Перед ней действительно стоял Бретт Камерон или его брат-близнец, о котором она понятия не имела.
Она узнает эти проницательные голубые глаза и руки, которые прикоснулись к ней всего несколько минут назад.
Неужели это тот Бретт Камерон, который либо совершенно игнорировал юную Сиенну, либо, в лучшем случае, приветствовал ее ворчанием или кивком, когда в течение шести недель работал поваром-стажером в ресторанчике тети.
Неужели это тот Бретт Камерон, который был предметом мечтаний Сиенны-школьницы, а теперь фотографируется для журналов?
И вот Сиенна одета в его джемпер и пьет его чай.
Как такое могло произойти?
Последние двенадцать лет жизни показались ей абсурдной фантазией, ибо она снова превратилась в застенчивую, неуклюжую и преисполненную благоговения шестнадцатилетнюю девчонку.
Бретт поставил сумку Сиенны на барный стул и выключил оживленную музыку, а она получила возможность рассмотреть его широкую грудь и мускулистые плечи, обтянутые изношенной серой футболкой.
Вместо худого, костлявого юноши перед ней стоял мужчина, который, судя по внешности, какое-то время прожил в Австралии, посещая пляж или занимаясь серфингом. Его снимки в килте не требовали доработки на компьютере.
Какой стыд! Ее кровь бурлит, как в подростковом возрасте, и она во всех красках представляет себе загорелого, обнаженного Бретта в шортах! Похоже, она не слишком изменилась за эти годы.
Ох, нет. Не сейчас, когда ей предстоит встреча с Анджело. Двое мужчин. Оба – шеф-повара. Это судьба!
Сиенна тихонько простонала.
– Прости, что испортил твои красивые туфли! Мне следовало услышать твой звонок.
Ну-ну, что-то новенькое! В юности Бретт помалкивал, сидя за обеденным столом ресторанчика Росси, и только тете Марии удавалось разговорить его. А теперь он обратил внимание на ее туфли!
Что за человек перед ней? И с какого времени он начал замечать, во что обута женщина?
Сиенна пристально посмотрела на свои ноги и поджала мокрые холодные пальцы внутри того, что когда-то было первоклассными дизайнерскими туфлями на высоких каблуках. Теперь туфелькам предстояло отправиться в ближайший мусорный бак. И именно в этот момент она поняла, что не захватила с собой другие туфли, в спешке покидая «Поместье Грейстоун».
Другой обуви у нее нет. Нет даже шлепанцев.
Сиенна закрыла глаза, едва сдерживая слезы и жалея себя.
Вот что происходит, когда становишься одержимой шеф-поварами!
Ты пускаешься в путь в туфлях на высоких каблуках, толщина подошвы которых сравнима с толщиной листа писчей бумаги.
Идет дождь.
На дворе февраль.
Разве так поступает разумная и сдержанная деловая женщина?
После лицезрения фотографии роскошного Бретта Камерона и новости о назначении Анджело Перуцци на должность шеф-повара измученный мозг Сиенны явно отказался мыслить рационально. Теперь ей придется сидеть в мокрой обуви. А потом она побежит в магазин покупать новую пару туфель или позаимствует обувку у тети Марии. Сиенна не забыла неповторимые тетушкины туфли: с бантиками, полосками, цветами.
Подняв одну, а затем другую ногу над залитым водой кафельным полом, Сиенна уперлась каблуками в нижнюю перекладину стула, а Бретт быстро провел огромной губкой по полу в том месте, где только что были ее ноги.
– Спасибо. – С этого мгновения разум ее стал отдавать концы в ускоренном темпе. – Туфли были красивые.
Сиенна посмотрела на затылок Бретта и пришла в смятение от коротко подстриженных белокурых волос, широких плеч, мускулистых бицепсов и загорелых рук.
– Не ожидала встретить тебя здесь, Бретт. Когда я последний раз разговаривала с Марией, ты был в Австралии. Поэтому я немного удивлена.
Он перестал вытирать пол, повернулся к ней и одарил убийственной улыбкой, которую Сиенна еще недавно считала результатом редактирования фотографий, помещенных в журнале.
Однако улыбка оказалась настоящей. Белоснежные зубы Бретта прекрасно сочетались с белокурой щетиной вокруг его широкого рта, правый уголок которого приподнимался в улыбке чуть выше левого.
К ужасу Сиенны, ее живот свело судорогой. Фотография в журнале не шла ни в какое сравнение с настоящим Бреттом Камероном.
Как он смеет быть намного красивее того Бретта, которого она запомнила?
– Ты никогда не любила сюрпризов. – Он снова улыбнулся. – Кое-что определенно не изменилось.
Бретт прислонился к рабочему столу и скрестил руки на широкой груди, будто хозяин траттории. Под его сосредоточенным взглядом Сиенне хотелось съежиться и начать оправдываться, однако она поборола это желание, вздернув подбородок и изобразив на лице равнодушие.
– Ты поверишь, если я скажу, что твоя тетя Мария предложила мне поработать мойщиком полов, пока она проводит отпуск в Испании? – продолжал Бретт. – Трудно отказаться от такого предложения. Как я мог сопротивляться? Я прыгнул на ближайший рейс и вернулся в Лондон.
В правом уголке его рта дрогнул мускул, а глаза сверкнули.
Он дразнит ее.
Она промокла, замерзла, устала и чувствует себя несчастной.
А ее тетушка уехала отдыхать.
Внезапно Сиенне показалось, что от нее отрекся весь мир. Второй удар судьбы.
Что ж, она будет подыгрывать Бретту Камерону до тех пор, пока он не устанет дразнить ее. Ей необходимо заставить свой мозг мыслить рационально, игнорируя грязные и мокрые ноги.
По крайней мере на кухне тепло, хотя и чересчур влажно.
Сидя на стуле, Сиенна обнаружила, что пол маленькой кухни полностью залит водой. Бретт пытался ликвидировать потоп. Так, теперь понятно, почему он выскочил на порог с ведром. Его ботинки потемнели от воды, а брюки намокли до колен.
Странно, но, выяснив, что он тоже промок и замерз, Сиенна почувствовала себя лучше. В борьбе между решением остаться равнодушной к его страданиям и желанием выяснить, почему один из самых искусных молодых поваров мира моет пол в кухне, она выбрала второе.
– Я вижу, ты не захотел отказаться от предложения тетушки. Что до мытья полов… Позволь мне догадаться. Здесь был потоп? Вышла из строя морозильная камера?
Бретт переступил с ноги на ногу и склонил голову набок:
– Угадала. Судя по тому, что рассказала мне девушка, которая пыталась навести здесь порядок, у Марии больше нет морозильной камеры. Она сгорела. К слову, ты наверняка обходила ее, пробираясь к черному ходу. А это, – он кивнул в дальний угол кухни, где воды было еще больше, – была посудомоечная машина.
Сиенна секунду разглядывала Бретта широко раскрытыми глазами, потом резко выдохнула. В «Поместье Грейстоун» морозильные камеры не сгорали.
– Большая морозильная камера сгорела? Ладно. Есть предположения, что случилось с посудомоечной машиной? Отключили электроэнергию?
– Если бы! – фыркнул Бретт. – Ох, извини, вообще-то не смешно. Очевидно, старый контейнер для воды подтекал несколько недель, но Мария не проверила его перед тем, как отправиться в отпуск. Сюда пришла Джулия, чтобы впустить тебя в тратторию, и обнаружила потоп.
– Джулия? – Сиенна несколько раз кивнула, потом тихо прибавила: – О да, конечно. Наверное, это официантка Марии.
Ее дважды разбитое сердце немного сдавило при мысли о том, что Бретт болтал с очередной молоденькой официанткой, в то время как с ней в свое время разговаривать не желал. Бретт холост. Официантка, вероятно, незамужняя… Не стоит лезть в чужие дела. Но почему тогда ей так хочется подразнить его?
Подняв голову, она посмотрела в его изумительные глаза и сразу забыла о своих промокших ногах.
– Ну, что-то все-таки изменилось! Теперь ты разговариваешь с официантками! Я уверена, речь Джулии была очень содержательной!
Бретт промолчал, в воздухе повисло напряжение.
Затем он откинул голову назад и громко расхохотался. Впервые Сиенна слышала, чтобы Бретт так смеялся. Она попробовала отодвинуться подальше от него, но на маленькой кухне сделать это было затруднительно. Сиенна вжалась в спинку стула.
На секунду ей захотелось присоединиться к Бретту, чтобы снять напряжение.
Глубокие морщины от улыбок залегли в уголках его рта, сияющие голубые глаза создавали потрясающий эффект. Опьяняющее зрелище!
Ей казалось, что Бретт не может стать красивее. Как же она ошиблась!
Бретт посмотрел на Сиенну в упор и весело улыбнулся:
– Успокойся, Сиенна. Единственная женщина, которая связала меня по рукам и ногам, – это твоя тетя. Она обводит меня вокруг пальца, и я ничего не могу с ней поделать. Я пообещаю этой женщине все, что угодно. И она знает об этом.
– Что ты имеешь в виду? Она звонила тебе из Испании?
– Вообще-то звонил ее друг, Генри, но мне удалось несколько минут поговорить с самой леди. Прекрасная Мария слишком занята, забалтывая испанских медиков, чтобы уделить время мне.
Сиенна удивленно моргнула:
– Медики?! Что ты хочешь сказать? – Остатки чая выплеснулись на пол, когда она поставила кружку на скамью. – Мария заболела? Ранена? Как серьезно?
Бретт схватил ее за руки:
– Это был аппендицит. Марию сразу же отвезли в больницу, сделали операцию. Сейчас она идет на поправку, окруженная друзьями по танцевальному клубу. Похоже, дела у нее идут отлично! Она больше беспокоится о том, как ты здесь управишься одна, чем о перенесенной недавно операции.
– Я отправила ей несколько сообщений, но потом мой телефон разрядился. Как она? Я имею в виду, как все произошло? – Сиенна старалась успокоиться.
Бретт отпустил ее руки и прислонился к рабочему столу.
– Очевидно, приступ начался в то время, когда Мария возвращалась с гонки на катамаранах. Потом она упала в обморок на танцевальных занятиях.
– Катамараны?! Ладно. Но ты так и не объяснил, почему моешь полы в кухне.
– Ах, – ответил Бретт, и его улыбка померкла. – Ты видела окно-витрину?
Сиенна кивнула:
– И вывеску тоже. Как давно ты здесь?
– Пару часов. Этого хватило, чтобы понять, что у Марии серьезные финансовые проблемы. Траттория Росси должна работать, пока Мария в больнице, а это займет еще пару недель. Она успела сообщить мне об этом, потом у нее отобрали телефон. Вот почему она попросила кое-что сделать для нее.
– В самом деле? Что же это?
– Ну, очевидно, у вас много талантов, мисс Росси, однако готовка к ним не относится. Пока Мария не вернется, я буду здешним шеф-поваром.
Глава 5
Добавьте пару серьезных решений…
Сиенна открыла рот и с ужасом и изумлением уставилась на Бретта, который бойко отсалютовал ей и развязно подмигнул, скрестив руки на груди и вытянув длиннющие ноги.
Теперь он смотрит на нее и улыбается, упиваясь своей самоуверенностью и спокойствием.
Сиенна нажала ногами на перекладину стула, отчего подошвы ее туфель скрипнули.
Услышав это, Бретт шире растянул губы в улыбке.
До чего же он отвратительный и самоуверенный!
Он с самого начала знал, что она приедет сюда!
Он ждал ее!
И все равно выплеснул воду, не задумываясь о том, что Сиенна может оказаться на его пути.
Ну, с этим легко справиться. В «Поместье Грейстоун» она не вернется, поэтому именно Бретту придется убираться туда, где он сможет продемонстрировать свои таланты повара-суперзведы.
Бретт – талант, которому судьбой уготовано создавать шедевры. А она… Ну, она – по-прежнему Сиенна Росси и сумеет взять ситуацию под свой контроль.
– Спасибо за добровольную помощь с готовкой. – Внутренне неистовствуя, Сиенна по возможности сохраняла спокойный тон. – Но она не понадобится. Я знаю двух поваров-пенсионеров, которые с радостью возьмутся за дело. Я без проблем дозвонюсь до них завтра утром, и через несколько часов они прибудут. Не беспокойся, я найду другого шеф-повара для траттории. Уверена, Мария поймет, что ты очень занятой человек.
Бретт лишь снисходительно улыбнулся, видя ее смятение, и встал в полный рост. На миг Сиенна испугалась, что мужчина подойдет к ней, однако он отвернулся к рабочему столу, на котором на изумительно белом полотенце, рядом с продуктами в картонной коробке, были разложены столовые приборы и ножи.
Бретт беспечно взял в руки мокрую пластиковую разделочную доску и стал осторожно вытирать ее бумажным полотенцем, говоря:
– Извини, но тебе не удастся так легко от меня избавиться. Я никуда не уйду. – Движения его изумительных рук прекратились, и он пристально посмотрел на Сиенну: – Мария попросила меня помочь, и именно этим я собираюсь заняться. Я дал слово и намерен сдержать его. Кроме того, ты начинаешь задевать мои чувства. Если бы я не знал тебя лучше, то сказал бы, что ты не хочешь видеть меня. Честное слово, я страдаю!
Сиенна разочарованно стиснула зубы. Почему он не воспринимает ее всерьез? Как заставить его убраться отсюда?
– Поверь, Мария не обидится. А у тебя масса важных дел. Я справлюсь.
Бретт кивнул:
– Конечно, ты управишься со всем, что взбредет тебе в голову. Кстати, ты права. Четыре часа назад я прилетел из Аделаиды, а последние три месяца целая команда искусных мастеров сдирает обшивку со здания и перестраивает его под мой первый ресторан. Работы затянулись, а ресторан должен открыться через шесть недель. Однако Марии Росси требуется помощь прямо сейчас. Я могу выделить несколько дней, чтобы поставить тратторию на ноги. Это мой долг. И я дал ей слово. Хватит разговоров.
Бретт помахал перед ее носом упаковкой макарон в форме спиралек:
– Ты сегодня ужинала? У меня, например, мозги не работают, когда я голоден. Ты не против, если я приготовлю что-нибудь простенькое?
Сиенна обедала давно и успела проголодаться. А еще продрогла, устала и была растеряна. Макароны оказались бы сейчас весьма кстати. Однако Бретт Камерон не должен знать об этом.
– Ты всегда такой упрямый?
– Всегда. Для меня готовка в радость. И вот еще что, Сиенна. – Бретт так резко сменил тон, что она вздрогнула и повернула голову в его сторону. Поморщившись, он добавил: – У меня есть предложение. Перед тем как принять решение управлять ресторанчиком самостоятельно, ты, вероятно, захочешь осмотреть зал, а я пока сварганю что-нибудь съедобное. Так мы оба окажемся перед лицом ужасающей ситуации.
Бретт открыл холодильник и притворился, будто изучает его содержимое. Сиенна, осторожно ступая на цыпочках, прошла в коридор.
Бретту следовало держать дистанцию.
Не потому, что Сиенна пугала его, – он ее не боялся.
Он не испытывал страха даже тогда, когда считал себя деревенщиной, а ее наследной принцессой семьи Росси. Во всяком случае, в то время он ощущал себя именно так, хотя Росси приняли его радушно.
Добросердечная Мария сжалилась над мальчиком с дурной характеристикой, когда того отчислили из школы за неуспеваемость и поставили на нем крест. Она дала Бретту понять, что он оказался на ее кухне – на той самой кухне, где стоит сейчас, – только благодаря своему таланту. Она поверила в его способности, едва он приготовил самое первое блюдо. Хотя Бретт не умел выражать чувства на словах или письменно, он был одержим кулинарией.
Прислонившись спиной к дверце холодильника, Бретт оглядел кухню, на которой провел шесть лучших недель своей жизни. Именно здесь он впервые отведал блюда истинной средиземноморской кухни: настоящие спагетти, а не лапшу из консервной банки; соус из свежих помидоров, а не кетчуп.
Юноше казалось, что для него открылась потайная дверь в иной мир, где царит вечный восторг и предоставляются новые восхитительные возможности.
Бретт был талантлив. Следовало лишь доказать остальным, что он сможет раскрыть свой потенциал и найти общий язык с опытными шеф-поварами, убеждая их раскрыть свои секреты. Одними из них стали Фрэнки Росси и члены его семьи, являющиеся представителями нескольких поколений кулинаров, знающих толк в домашней кухне.
Фрэнки и его сестра Сиенна с детства знали, что такое замечательная еда. Прежде Бретт так завидовал им, что ощущал почти физическую боль.
И вот он снова в траттории Росси.
Бретт открыл холодильник и достал пластиковый контейнер с двумя большими яркими точками на крышке.
Красная точка означала, что в контейнере находится томатный соус для спагетти, зеленой точкой маркировали соус из овощей с травами и приправами.
Если ничего не изменилось, это та же система обозначения соусов, которую Мария применяла много лет назад, скрывая, что плохо пишет и читает. Похоже, она использует этот маневр до сих пор.
Бретт захлопнул холодильник и закрыл глаза.
Зачем он здесь?
Его ждет Крис. Он должен заниматься новым проектом. Следует создавать ресторан своей мечты, а не мыть полы и подогревать соус для спагетти.
Что он пытается доказать, вернувшись в кухню, где все начиналось? Марии здесь нет. Все в этой крошечной кухоньке застигает его врасплох.
Он испытывает неуверенность. Это чувство по-прежнему сопровождает его, хотя он стал известным человеком. Отчасти в его состоянии повинна Сиенна Росси.
Сегодня ему придется держаться от нее подальше, ибо произошло неожиданное – мгновенная симпатия, взбудоражившая его кровь.
Однажды Бретт уже испытал подобное чувство, когда впервые увидел самую красивую девушку Парижа и был настолько ошеломлен, что боялся заговорить с ней. Как обычно, Бретт спрятал неуверенность за веселой улыбкой и оживленной болтовней – такая маска беззаботности долгие годы защищала его ранимую душу. Иногда он настолько свыкался с этой маской, что требовалось небольшое землетрясение, дабы наружу вышли его истинные эмоции.
Судя по всему, Сиенна Росси оказалась одним из таких сейсмических катаклизмов.
Потрясающая женщина в облегающем черном костюме, эксклюзивных туфлях и провокационной шелковой блузке кремового оттенка кардинально отличалась от пухлой, застенчивой девочки-подростка по имени Сиенна.
В этом-то и проблема. Недавно Бретт три часа разговаривал по телефону с Крисом, пока тот совещался с архитекторами, затем наводил порядок в кухне траттории. И все это время его мозг работал с перегрузкой, создавая всевозможные образы двадцативосьмилетней Сиенны Росси.
Мария сообщила ему, что Сиенна работает метрдотелем и сомелье, но он никак не ожидал увидеть перед собой такую женщину!
Прежде Сиенна зачесывала назад длинные прямые темно-каштановые волосы, чтобы они не распадались на пробор. Но, судя по ее нынешней прическе, пусть влажной и чуть растрепанной, она, вероятно, теперь тратила гораздо больше времени на то, чтобы собрать в хвост ухоженные глянцевые волосы.
Сиенна была потрясающей! Неудивительно, что Бретт разволновался. Возможно, он когда-то не понял, какова истинная природа Сиенны.
Хотя глаза выдали ее.
Бретт узнал бы эти изумительные глаза цвета темной карамели в любом случае, – он провел за обеденным столом Росси достаточно времени, пристально глядя в эти глаза, да и на кухне, изо всех сил стараясь избавиться от общества Сиенны, частенько смотрел на нее.
Она обладала самыми замечательными, нежными и женственными глазами на свете.
Несомненно, за последние десять лет Бретт встретил много женщин, путешествуя по миру. Все женщины, с которыми он общался, усердно работая и улучшая поварские навыки, были чудесными, добрыми, щедрыми и любящими.
Но глаза ни одной из них не могли сравниться с глазами Сиенны Росси. В таких глазах Бретт был готов утонуть.
Эти самые глаза оказались широко распахнутыми от удивления, когда он открыл дверь черного хода; они еще больше округлились, когда он усадил ее на стул.
Эти глаза наполнились слезами, пронзившими сердце Бретта, словно острые японские ножи для нарезки суши.
Эти глаза сведут его с ума сразу же, как только он даст слабину. Вкупе со слезами и непримиримым нравом зрелой женщины, одетой в строгий черный костюм, эти глаза вернули Бретта туда, где он никак не ожидал оказаться. Туда, где его сердце было открыто, и ему не приходилось защищаться от боли потерь и сожалений.
Сиенна выбила его из колеи.
Вероятно, наступило время выяснить, в кого превратилась Сиенна. Пора поджечь запал и посмотреть, каков будет фейерверк.
