Американские боги. Том 2. Я Ансель – Нил Гейман

Девять глав, составившие второй том комикса, идеально вписались в сюжетную арку Нила Геймана. Тень, согласно мифологической традиции, меняет личность, прячется и одновременно преображается. В оригинальном романе это одно из самых трудных для чтения, вялотекущих мест. В качестве сценариста П. Крэйг Расселл дотошно следует событийному ряду и находит остросюжетную драматургию в каждом миниэпизоде.Пока тень примеряет на себя образ добропорядочного обывателя, Среда продолжает подбивать богов на свою войну. Надо сказать, что дизайн персонажей, особенно в человеческом облике, у Скотта Хэмптона скучен и не изобретателен. Он вовсю пользуется современными цифровыми технологиями, переводя модельные фотографии в комиксные фреймы. Это не добавляет истории естественности. Наоборот, довольно грубой неуклюжести. Вместе с колористом Дженифер Лэндж художник создает заурядную потоковую иллюстрацию. Небрежный визуальный нарратив, неоправданно искаженные, непроработанные фигуры и лица отдают несерьезностью, карикатурностью. Возможно, в этом есть попытка передать небрежность, недосказанность самой прозы Геймана, но как-то неубедительно.С нетерпением ждешь появления работ других художников. Если в первом томе был настоящий карнавал, то здесь, соответственно первоисточнику, всего две вставных истории. Повесть о близнецах Вутуту и Агасу нарисовал сам Крэйг Расселл совместно с Ловерном Киндзерски. Мрачная быль о работорговле, восстании, смерти и свободе. Художники решают ее с живописными портретами, пронзительным динамизмом, почти без пугающих подробностей. Африканские боги менее страшны, чем человеческая жестокость. Ее даже не надо изображать – один рассказ заставляет содрогаться. Но эпико-мифологической красоты, героической пластики, завораживающих ритмов, свойственных Крэйгу Расселлу, в эпизоде предостаточно.Отдельное эстетическое удовольствие составляют обложки. Если насыщенные цветом, объемом и сюжетной конкретикой работы Гленна Фабри и Адама Брауна вполне привычны, то Дэвид Мэк вызывает трепетное предвкушение. В стилистике коллажа свое место прочно занял Дэйв Маккин, но Мэк отличается поэтичностью и нежностью. Воздушные пятна акварели, тонкое цветовое чутье мистика и немного фотографических фактур позволяют создать галерею романных персонажей в авторском видении. Мэк передает их характеры, не скрывая боль, тревогу, эпический пафос. Но они похожи на призраков, равно прекрасных и опасных.Добропорядочный сосед может оказаться преступником. Но преступник ли он на самом деле? Люди верят даже не в богов, а в нелепые сущности, которых не понимают. Признаться, благодаря визуальной составляющей комикс трогает больше, чем роман. И пусть внешне персонажи картонно-цифровые, Крэйг Расселл сгущает повествование и не избегает философских трюков, заложенных Гейманом. Человек загнал себя в ловушку парадоксов, фобий и поверхностного потребительства. И эти силы оказываются могущественнее древней энергии. Они не приносят смерть или страдания, но отнимают смысл существования.