Николай Яковлевич Надеждин
Альберт Эйнштейн. Теория вероятности. Маленькие рассказы о большом успехе
© Николай Яковлевич Надеждин, 2024
ISBN 978-5-0064-3092-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Николай Надеждин
«Маленькие рассказы о большом успехе»
Альберт Эйнштейн
Теория вероятности
2024
Введение
Эйнштейн, как и его теория относительности, вездесущ.
Он живет в экспонометре моего фотоаппарата – в виде единицы энергии, применяемой в этой технологии и названной в честь ученого.
Он под 99 номером в таблице Менделеева – в виде элемента «эйнштейния».
Он на звездном небе, причем, сразу в нескольких обличьях. В виде астероида «Эйнштейн 2001». В виде одноименного кратера на Луне. В виде квазара «Крест Эйнштейна».
Его портрет красуется на Золотой медали имени Альберта Эйнштейна. Его именем названа одна научная премия и одна премия мира, которую вручают за заслуги в борьбе с распространением ядерного оружия.
Музеи, учебные заведения, многочисленные улицы – все это носит имя Эйнштейна. Есть медицинский центр и медицинский колледж. Всего попросту не перечислишь…
А ещё Эйнштейн живет на стене – прямо над моим рабочим столом. Он соседствует с Хемингуэем и совсем с ним не конфликтует. А с чего бы им ссориться, если я люблю в равной степени обоих?
Кстати, оба жили не совсем «правильно». Оба были далеко не ангелами. С Хемом-то все понятно, но Эйнштейн… О его причудах мы узнали относительно недавно. В конце восьмидесятых годов прошлого века «добрые люди» предали огласке содержание личной переписки ученого.
И что, разве что-то изменилось? Разве он перестал быть после этого Эйнштейном? Нет, что вы. Просто забронзовевший было памятник снова превратился в живого человека. В одного из тех немногих, без кого невозможно представить нашу повседневную жизнь…
1. Пополнение в семействе Эйнштейнов
15 марта 1879 года в магистратуре города Ульма Вертембергского королевства, что находилось в Германии, за покрытым зеленым конторским сукном дубовым столом сидел серый лысоватый человек и чистил стальное перо. Когда перо было очищено, человек посмотрел его на свет, обмакнул в чернильницу и быстро исчеркал мятый лист бумаги, проверяя, не осталось ли на кончике пера пыли и шерстинок. Затем он открыл большую регистрационную книгу и поднял глаза на господина, который переминался с ноги на ногу, стоя прямо перед столом.
– Ну-с, господин…
– Эйнштейн. Герман Эйнштейн, герр Хартман.
– Да, Герман Эйнштейн… Так что изволите сообщить?
Хартман взял перо на изготовку, словно это было рыцарское копье, которым он намеревался пронзить этого малозаметного человека, Германа Эйнштейна, который явно отнимал драгоценное время такой важной персоны, как регистратор Ульмской магистратуры.
– Изволю сообщить… Нет, просто сообщаю, что…
– Как ваше имя? – перебил его Хартман.
– Герман Эйнштейн, – удивленно повторил этот смущённый человек.
Хартман записал регистрационный номер – 224. Затем название города – Ульм. И дату. Потом принялся быстро покрывать бумагу размашистыми чернильными каракулями: «Сегодня…»
– Кто вы по профессии?
– Торговец. Лавка электротехнических товаров. Обогреватели, печи, лампы.
– Адрес! Вероисповедание? Имя супруги? И зачем, собственно, пришли?
Сынок у нас родился. Вчера. В половине двенадцатого. Назвали Альбертом…
2. Родители Альберта
Альберт был первым, но не единственным ребенком в семействе Эйнштейнов. Спустя два года, в 1881-м, на свет появилась сестра Альберта. Девочку назвали Майей…
Отец будущего физика Герман Эйнштейн происходил из зажиточной еврейской семьи, более пяти веков проживавшей в Германии. Рядом с домом на Банхофштрассе, 135, он держал небольшой магазин. Предприятие почти не приносило дохода. В Ульме было очень мало домов, оснащенных электричеством. А в тех, что уже были электрифицированы, оборудование покупали в серьезных компаниях. Так что лавка Эйнштейна жила только за счет редких энтузиастов, приобщавшихся к новомодным благам цивилизации, лишь благодаря собственным усилиям.
К слову – профессия Германа Эйнштейна наложила отпечаток на формирование его сына. Альберт рано заинтересовался техникой. Герман рассказывал ему то, что знал сам – о природе электричества, об устройстве всех этих малопонятных электрических штук…
Мать Альберта, Паулина Эйнштейн, урождённая Кох, тоже происходила из знатного еврейского семейства, промышлявшего торговлей зерном. С детства привыкнув к достатку и получив за собой щедрое приданое, Паулина в первые годы замужества тяжело переносила неудачливость мужа. И Герману от нее крепко доставалось. Зато детей своих Паулина воспитывала в аристократическом духе, внушая им убеждение, что они вовсе не бедны, а просто испытывают временные материальные трудности, которые детям и предстоит преодолеть.
3. Маленький молчальник
Самая большая проблема, с которой Эйнштейны столкнулись в первые годы жизни маленького Альберта, было его молчание. Мальчик рос, но не разговаривал. Он не заговорил в первый год жизни, во второй и даже в третий. Первые слова малыш произнес после рождения сестры и вместе с нею. Майе еще не было года, а Альберт уже разменял четвертый. И первые в жизни слова они произнесли вместе.
Это нарушение развития очень беспокоило матушку Паулину. Когда сын все-таки заговорил, она пригласила домой учительницу, чтобы та привила малышу первые познания грамоты. Альберту в ту пору было пять лет. Однако, домашнее обучение пришлось прекратить ровно на год. Альберт плохо усваивал урок, а когда учительница настаивала, замыкался и даже приходил в ярость, швыряя в нее игрушки.
Но в шесть лет Альберта отдали в католическую муниципальную школу. Спустя год, окончив первый класс, Альберт все ещё испытывал трудности с общением. На вопросы он отвечал односложно и кратко. А когда приходилось говорить более-менее пространно, с трудом подбирал слова.
Но вскоре с речью наладилось. А последствием детской дислексии стала развитая наблюдательность и характер Эйнштейна, в котором была и бесконечная доброта, и склонность к анализу, и удивительная рассеянность. Были и эгоизм, и детское упрямство. И крутой нрав, испортивший жизнь многим близким людям…
А разве бывают гении простыми, предсказуемыми людьми? На то они и гении…
4. Школьные годы
Альберту исполнилось десять лет. Он закончил начальную школу и поступил в мюнхенскую гимназию Луитпольда. Ему предстояло проучиться здесь шесть лет, чтобы потом получить право поступить в высшее учебное заведение. По правилам тех лет обладатель аттестата зрелости освобождался от вступительных экзаменов. Забегая вперед скажем – из этого ничего не получилось. «Свои университеты» Эйнштейн осваивал очень непросто. И путь его в науку был извилист и замысловат.
Именно в гимназии начались настоящие трудности, на фоне которых ранняя задержка развития Альберта выглядела цветочками. Он откровенно не успевал. Причем, почти по всем предметам, исключая математику (по которой получал, впрочем, не высшие баллы – принятые в то время в гимназиях Германии шестёрки, а пятерки, которые можно приравнять к нашей четверке с плюсом).
Ему не давались языки, причем, всю жизнь. Три десятка лет проживая в США, будучи гражданином этой великой страны, преподавая в Принстоне и обладая мировой известностью, Эйнштейн говорил по-английски с сильным немецким акцентом. К удивлению других ученых, едва общался по-французски. Немецкий остался его родным и единственным языком на всю жизнь.
Ему не давались и гуманитарные науки. Исключение составляло богословие. В начальной школе Альберт считал себя глубоко религиозным человеком, хотя его родители в бога не верили. Но позже, когда мальчик увлекся чтением научно-популярных книг, его убеждения поменялись. Всю жизнь Эйнштейн называл себя агностиком. Его богом была Природа.
5. Из него ничего не выйдет
В списках успеваемости юный Эйнштейн неизменно занимал второе место – с конца. По нашему современному понятию он был неисправимым троечником. А среди преподавателей слыл ужасным лодырем…
Здесь же в мюнхенской гимназии Эйнштейн впервые столкнулся с антисемитизмом. И эти первые впечатления повлияли на его мировоззрение. Эйнштейн был одним из энтузиастов сионизма и одним из создателей современного государства Израиль.
Что может сказать ребенок на такие вот слова своего учителя?
– Эйнштейн, подите сюда… Мне хотелось бы, чтобы Вы покинули нашу школу!
– Но ведь я ни в чем не провинился, господин учитель!
– Это верно. Но одного вашего присутствия в классе достаточно, чтобы полностью подорвать уважение к учителям…
Учитель немецкого выразился так же безапелляционно:
– Из вас, Эйнштейн, ничего путного не выйдет…
Альберт рано понял, что он не такой, как все. Что он не немец или не вполне немец… Но главная проблема была вовсе не в этом. Десяти лет от роду, Альберт уже знал больше, чем его учителя. И вышколенные на зубрежке и начетничестве педагоги приходили в ярость, когда этот «молокосос» с ними спорил. И спорил же! Отстаивал свое видение истины.
Да, ему с трудом давались гуманитарные науки. Он родился математиком и физиком. Этим наукам его и следовало учить. Да только где было взять тех учителей?
6. Гений и школьная традиция
Давайте попробуем разобраться… Не может человек настолько измениться, чтобы спустя десять лет после бесславного окончания гимназии и пять лет после получения диплома, внезапно, без каких-либо предпосылок миру явился гений. А именно так и произошло. Свои главные работы Эйнштейн опубликовал в 1905 году, названным по этой причине «золотым годом».
Всему есть своя причина. Эйнштейн, с таким трудом осваивавший основы знаний, вовсе не был отстающим, хотя им и числился. Дело, конечно, в самой системе образования, царившей в те годы в Германии. Суть контрольных работ, зачетов, экзаменов сводилась к оценке памяти учеников. Вызубрил, оттараторил – получи отличную отметку. А что из заученного осталось в твоей голове, неважно. Учительское дело сделано – курс прочитан, «знания» проверены. А ученик, который осмеливается спорить с учителем, хам и невежда. Он должен замерев смотреть в рот, ловить каждое слово, запоминать, зубрить, не позволять себе вольнодумства и каких-либо мыслей вообще, если они расходятся с педагогической установкой.
Теперь скажите – многое ли поменялось за сто лет? Много ли в наших современных школах настоящих дискуссий? Много ли споров учеников с учителями? Изжита ли практика начетничества? И просто – много ли в наших школах учителей, достойных называться… учителями?
Чего же тогда удивляемся, что Эйнштейны появляются на свет божий так редко? Давайте удивимся, что они в сложившейся системе образования появляются вообще. И, между прочим, осмыслим истинную стоимость золотых медалей, которыми осыпают выпускников-отличников.
7. Компас
Альберт был очень близок к родителям. Его отец умер, когда будущему ученому было 23 года. Эйнштейн вспоминал отца с сердечным теплом и очень сожалел о том, что не так много с ним общался, как хотел.
Самым ярким детским воспоминанием Альберта Эйнштейна была история с компасом. Мальчику было пять лет. Он живо интересовался хитроумными устройствами, что стояли на полках магазина Германа Эйнштейна. Пристав к отцу с расспросами, мальчик попросил его показать самую волшебную штуку из тех, что есть в этом магазине.
– Самую волшебную? – улыбнулся отец. – Хорошо. Я тебе покажу. И даже дам поиграть, если ты в ответ дашь слово, что не сломаешь ее.
Альберт, который в этом возрасте предпочитал общаться больше жестами, чем словами, лишь кивнул.
И тогда отец полез в ящик огромного залитого чернилами стола. И достал оттуда маленькую медную коробочку. Она имела цилиндрическую форму и закрывалась крышкой с загадочной прорезью. Отец открыл крышку, повернул рычажок. Стрелка, установленная внутри коробочки, задрожала, повернулась. И, зыбко вибрируя, установилась в определённом положении.
– Это компас, сынок. Стрелка, ее синий конец, указывает на север. На полюс, где очень холодно и вечные снега.
– А откуда она… знает? Ну, где полюс? – спросил Альберт, сглотнув внезапно выступившие слюнки – до того ему было интересно.
– Откуда знает? – задумался отец.
Действительно, откуда? Как объяснить пятилетнему малышу суть земного магнетизма?
Этот рассказ Альберт запомнил на всю жизнь.
8. Эйнштейн и музыка
Альберту было шесть лет, когда матушка Паулина наняла преподавателя музыки, чтобы научить мальчика игре на скрипке и рояле…
Еврейское дитя и скрипка. Правда, знакомая картина? И поначалу Альберт, как все дети, активно сопротивлялся этим урокам. Но потом втянулся и даже полюбил эти занятия. Профессиональным музыкантом он так и не стал, но овладел инструментом и нотной грамотой до такой степени, что музыка стала его главным увлечением жизни.
Эйнштейн брал скрипку в руки, когда ему было плохо. Брал инструмент, когда ему было, напротив, очень хорошо. Под музыку он думал, под музыку переживал невзгоды и радости жизни. Поминая мать, как женщину властную и жесткую. Эйнштейн с неизменной благодарностью говорил о том, что она поступила совершенно правильно, заставив Альберта заняться скрипкой. Именно скрипкой, привив тем самым любовь к классической музыке.
Из публичных выступлений Эйнштейна в качестве музыканта в истории остались два эпизода. В 1908 году он выступал с концертами в составе любительского квинтета, в котором помимо него играли математик, полицейский, юрист и переплётчик. Это было в Германии.
А в США в 1934 году профессор Принстонского университета Альберт Эйнштейн дал благотворительный концерт, в котором сам солировал на скрипке. Исполнялись произведения Моцарта. Игра Эйнштейна была настолько профессиональна, что этот концерт стал настоящим музыкальным событием. Весь сбор от концерта был передан в пользу эмигрантов, покинувших фашистскую Германию.
9. Увлечение математикой
1889 год. Мюнхен. Альберту исполнилось 10 лет. Он едва начал учиться в гимназии, но уже слывет самым бесперспективным учеником класса. И в этот момент происходит неожиданное. «Неспособный к обучению» гимназист Эйнштейн познакомился со студентом-медиком, который был поражен эрудицией и любознательностью мальчика. И подсунул ему очень даже «взрослую» книгу «Критика чистого разума» Иммануила Канта. Альберт прочитал ее за одну ночь. И потом многократно к ней возвращался.
Из попыток поговорить с учителями о Канте не получилось ничего. Учитель истории отмахнулся. Он знал имя, но тут же пробормотал: «Опять эти еврейские штучки». Учитель математики лишь покрутил пальцем у виска. Мол, учите, юноша, таблицу умножения и не занимайтесь глупостями.
С Канта у Эйнштейна началось глубокое увлечение математикой. К 16 годам он в совершенстве владел дифференциальным и интегральным счислениями. Учителя по-прежнему считали его тупицей, а он знал столько, сколько им, людям с университетским образованием и огромной педагогической практикой, и не снилось.
Поразительная история. Многие «исследователи» – из злобствующих (а их, патологических антисемитов, у нас, к сожалению, предостаточно) – ссылаются на гимназические неуспехи Эйнштейна, как на доказательство отсутствия его заслуг перед мировой наукой. На самом же деле одна из причин этого мнимого отставания заключается еще и в удивительной скромности этого человека. Когда другие начинали хвалиться (в том числе и у школьной доски), он умолкал.
10. Разорение
В 1889 году семейство Эйнштейнов перебралось из Ульма в Мюнхен. Решение переехать из маленького провинциального городка в крупный город созрело под влиянием уговоров младшего брата Германа Эйнштейна – Якоба. Тот, инженер по образованию, был уверен, что магазин электротехнических товаров в Мюнхене будет процветать.
В начале 1889 года Эйнштейны распродали все имущество в Ульме и купили в Мюнхене квартиру и помещение под магазин – точно такой же, что был у них на прежнем месте. Якоб Эйнштейн стал компаньоном старшего брата. И началась новая жизнь.
Пять лет дело если ни процветало, то не приносило убытков. Более того, в банке на счету Паулины оставался нетронутым свадебный капитал, ее приданное. На него и рассчитывали Эйнштейны, когда в 1894 году под уговоры все того же Якоба купили участок земли в южном пригороде Мюнхена Зендлинге, построили там уютный дом с садом и небольшую фабрику по производству динамо-машин, дуговых ламп освещения и измерительных электротехнических приборов.
Но энтузиазм Якоба Эйнштейна явно опережал время. Немцы не торопились набрасываться на технические новинки. Торговля шла с большим трудом. Фабрика приносила одни убытки. Понадобилось всего полгода, чтобы от капитала Паулины ничего не осталось. Земля и все находящиеся на ней постройки были проданы, магазин закрыт, а семейство Эйнштейнов отправилось к родственникам в Милан.
В Мюнхене остался лишь Альберт. Ему надо было закончить учебу в гимназии.
