Николай Врангель
Вермеер Дельфтский

В этом умении обобщить, в синтезе, в независимом взгляде на природу заключается то особое обаяние, чем чаруют нас картины Вермеера. Он шел далеко впереди своего времени и смотрел в XVII столетии на природу так, как увидели ее художники конца XIX века.

На картинах Вермеера Дельфтского не Голландия, не местный колорит, не типические особенности изображенного времени играют главную роль. Мечтающие, читающие и занятые музыкой девушки его не имеют ни расовых черт, ни «семейного сходства» с женщинами на других картинах голландских мастеров. Воздух картин Вермеера также совсем особенный: светлый и радостный, прозрачный и теплый, ласковый и нежный. Дельфтский Вермеер сказочник того, где, казалось бы, не может быть сказки. Он тихо повествует на своем изысканном языке о жемчужных сумерках, о красоте фаянсовых сосудов, о блеске стекла, мерцающего утренними каплями росы. Он поет почти шепотом, но явственно, как ребенок. Его краски чистые, без примеси: голубое, лимонное, серое. Эти три тона – подпись Вермеера Дельфтского. Что может быть мудрее простоты? Что проще красок Вермеера? Когда думаешь об его творчестве и вспоминаешь его баюкающие краски, то почты забываешь о тех, кого он писал. Не все ли равно? Для него девушки и женщины, нарядные кавалеры и ученые географы были живыми, прекрасными куклами из дельфтского фаянса. Дельфтский фаянс был для него живым, теплым существом, той же мечтательной девушкой, тем же отвлеченным, вне пространства и времени, чистым тоном краски.