ЛИДА: Понимаю…
ГРИША: Но то, что ты сказала – это странно. Я нахожу тебя вполне привлекательной девушкой. Интересной, с шармом и внутренним огоньком. Таких девушек, как правило, расхватывают в первую очередь.
ЛИДА: Ну…, а меня вот не расхватали.
ГРИША: Так может просто время не пришло? Кого попало подобрать – много ума не надо, а вот так чтобы действительно достойного человека жизнь подвела… ради этого, мне кажется, стоит подождать.
Гриша ненадолго замолкает.
ГРИША: Я не прав?
Лида пожимает плечами.
ЛИДА: Хорошо. Откровенность за откровенность.
Девушка выдерживает паузу, садится поудобней.
ЛИДА: Я родилась в достаточно состоятельной семье. Никогда не знала ни в чём отказа. Я единственная дочь и конечно меня баловали. Друзей особо не было, потому что родители оберегали от так называемых низших слоёв общества. А с теми, кто был на одном уровне со мной – не всегда было интересно. Хоть однокашники были и развиты, ими занимались с детства, вкладывали немалые средства в образование, но… Все те мои друзья – это был выбор моих родителей, не мой выбор. Я жила как птица в золотой клетке. Терпения хватило до тридцати лет. И вот мне представили моего жениха – это была последняя капля. Я вдруг поняла, что живу не свою жизнь, а жизнь родителей. Проживаю некую запланированную не мной модель. И от этого стало так тошно… Я сбежала. Средств хватило на то, чтобы уехать подальше от родового поместья, и я даже сделала новый паспорт, изменив все данные, чтобы никто не нашёл. Утроилась на простецкую работу и познала жизнь такой, какой её знает большинство. Мягко говоря – я была не в восторге. Я тогда поняла, как искалечили меня мои родители. Они меня совсем не подготовили к реалиям жизни, а ведь бывает всякое! Окажись в моём положении соратники – не продержались бы и недели. Но мой внутренний стержень не раз приходил на помощь в периоды отчаяния.
ГРИША: Но… похоже, что и он дал слабину, коль я встретил тебя здесь…
ЛИДА: Дал, Гриша. Но не сразу.
Лида тяжело вздыхает, переводит взгляд.
ЛИДА: Мне удалось устроиться в жизни к тому моменту, как припасённые средства закончились. Съёмная квартирка, более-менее стабильная и не самая низкооплачиваемая работа. Какие-то взаимосвязи, как будто бы даже подруги, хотя… подруги… есть ли она, женская дружба… Впрочем, есть. До определённого момента.
ГРИША: Похоже, в этот определённый момент в твоей жизни появился интересный мужчина.
ЛИДА: Да, ты прав. Появился. Но, увы, ненадолго. Представляешь, эти мои подруги, они замужем почти все, а перед мужчиной, который стал оказывать мне знаки внимания, начали «крутить хвостом». Ну а мужик что… слабое создание. Всегда выбирает доступность в угоду достойным качествам.
ГРИША: Почти всегда.
ЛИДА: Разве?
ГРИША: Я понимаю, в это трудно поверить, но на сотню мужиков, три – четыре мужчины примерно всё же приходится.
ЛИДА: Мужчины? Среди мужиков?
ГРИША: Я не оговорился. Между двумя этими терминами существует огромная разница.
ЛИДА (с приятным, располагающим интересом): Мне это известно, однако я не встречала прежде того, кто поднимал бы этот вопрос.
ГРИША: Просто на фоне подавляющего большинства, мужчины оказываются в тени. И они обычно не стремятся себя проявлять. Живут и живут себе. У них другие моральные ценности, они другие по сути люди. Совсем другие. Но им и не нужно себя проявлять. Их и так находят те, кто должен найти.
ЛИДА (заслушавшись): Как интересно ты рассуждаешь. Слушаю, и словно книгу умную читаю.
ГРИША: Издеваешься?
ЛИДА: О нет, это не сарказм. Я просто вдруг поняла, что… Что похоже я впервые встретила мужчину, того самого, который из числа этих трёх – четырёх процентов. И он действительно резко отличается от тех особей мужского пола, которых я встречала до сих пор. Ты прав, Гриша… Похоже ты очень прав…
Гриша и Лида смотрят друг на друга осторожным взглядом, прекрасно осознавая, что сейчас между ними происходит.
ГРИША (неуверенно): Я…, перебил, извини. Ты остановилась на том мужчине.
ЛИДА: Да, ты всё правильно понял, так закончилась моя дружба с «земными» подругами. Но скажу тебе, что… Женщина коварна по своей натуре. Не важно – из богатого она сословия или из бедного. Она, так или иначе, стремится заполучить то, что привлекло её внимание. Масштабы разные, а суть и методы – примерно одни и те же. Я разочаровалась в женщинах, разочаровалась в мужчинах. И, тем не менее – нашла в себе силы и вновь сменила своё окружение. Новая работа, новые подруги, новая жизнь. Сменила даже квартиру, стиль одежды и конечно – стрижку.
ГРИША: Ну… это уж первым делом.
ЛИДА: Это, между прочим, очень важный момент и не только для женщин.
ГРИША: Знаю. Я ведь и сам успел побывать и длинноволосым и лысым… сейчас вот тоже в непривычном для себя стиле и виде… Продолжай!
ЛИДА: А…, продолжать особо нечего. История вновь повторилась.
Гриша опускает сочувственно взгляд.
Играет тихая печальная музыка.
ЛИДА (проникновенно): Так тоскливо стало. Так всё потускнело в и без того не слишком красочном мире. Ради кого жить, ради чего терпеть всё это? Ни мужа, ни ребёнка… Моя семья… она осталась где-то там… в прошлом. А свою семью, свою, о которой мечтала, к которой стремилась я…, я создать так и не смогла. Пыталась… Правда, пыталась, но… не смогла. Я села вечером на кухне, зажгла свечу. Поздравила себя сквозь слёзы с тридцатипятилетием и, загадав желание – ультиматум, задула свечу!
Музыка стихает.
Гриша в недоумении.
ГРИША: Желание – ультиматум? Никогда не слышал о таком…
ЛИДА: Хочешь знать, что я загадала?
ГРИША: Мне интересно, но … это, наверное, очень личное…
ЛИДА: Я скажу. Я поставила сама себе условие. Если за сутки не выйду замуж – то больше смысла мне нет жить на белом свете! Пустая жизнь – вот что такое ад. И он мне порядком опостылел.
Гриша не сразу, осторожно, обдумав свои действия и слова, подходит к Лиде, садится рядом.
ГРИША: А…, время ещё есть? Сутки не закончились с того момента как ты задула свечу?
Лида смотрит с интересом на Гришу. Гриша смотрит с интересом и ответственностью на Лиду.