Николай Сергеевич Башев
Светлые головы и золотые руки
Далее начался настоящий концерт. Заводские инженеры установили две скоростные кинокамеры рядом со сборочным столом нашей героини, поодаль расположились технологи, конструкторы и различные начальники. Директор и четыре лучшие молодые сборщицы встали вплотную к столу, чтобы в деталях отследить весь процесс сборки.
Прозвучала команда:
– Начали!
Застрекотали кинокамеры.
Загорелые пухленькие ручки привычно достали из упаковки новенькое уплотнение, нежно пробежались пальчиками по кругу, отыскивая возможные задиры, и, в мгновение ока, воткнули кольцо вглубь блестящей трубы гидроцилиндра.
– Всё, готово! Подайте следующий комплект.
Две минуты полной тишины, и – оглушительные аплодисменты!
Вы видели когда-нибудь, как аплодируют простому рабочему человеку? Я видел. Видел и другое: бездонные голубые глаза Марии Ивановны, устремлённые вдаль в тот момент, когда руки делали своё дело. Мне почудилось, что вижу в этих глазах ласковое тёплое море и белый парус вдалеке. А может, так и было. Её муж половину жизни провёл в море на научно-исследовательском корабле, прокладывая маршруты по всем морям и океанам, обеспечивая связь с космическими аппаратами и кораблями.
Два дня мы старательно вглядывались в белый экран на стене актового зала, просматривая отснятое кино и пытаясь понять, каким образом Марии удаётся, не глядя, поставить непокорное кольцо точно в узкую проточку внутри гидроцилиндра. Напрасно старались. Секрет этого мастерства остался секретом. После жарких споров было принято решение доработать конструкцию так, чтобы любая школьница смогла выполнить эту, вроде совсем незатейливую, операцию.
Кстати, о женщинах. Есть многое, что подвластно только нежным женским ручкам. И мы привыкли к этому. И забываем, что русские женщины – это настоящий клад. Она успевает накормить из ложечки годовалого сыночка и проверить уроки у дочки, сварить борщ и по телефону обсудить с подружкой, какой костюм сшить к Новому году. И при этом остаётся красавицей и незаменимой мастерицей на своём рабочем месте!
Сейчас я расскажу об одной удивительной женщине, которая принимала активное участие в создании советского многоразового космического корабля, получившего название " Буран". Встретились мы с ней в середине 80-х годов на одном из южных испытательных полигонов в Астраханской степи. Июль месяц – не лучшее время для тех мест. Жара стояла невыносимая. Столбик термометра поднимался к отметке плюс 39 градусов уже в 11 часов. Поэтому все работы начинались с рассветом, так сказать "по холодку". По соседству с нашим аппаратом расположился грозный истребитель-перехватчик МИГ-25. Я всегда восхищался этой уникальной машиной и не упускал возможности коснуться рукой крыла, провожая в полёт.
Поначалу никак не мог понять, что же делает на соседней стоянке стройная дама лет сорока с небольшим. Она тщательно осматривала самолёт перед полётом, что-то записывала, терпеливо ожидала возвращения под немилосердно палящим солнцем, снова скрупулезно осматривала, что-то измеряла и заносила в блокнот результаты. Присмотревшись внимательнее, я понял, в чём дело. Какие-то необычные пластины, наклеенные в различных местах фюзеляжа, являлись объектом внимания моей соседки.
– Это же тепловая защита! – мелькнуло в моей голове. – Это какую же надо иметь толковую голову, чтобы придумать такое необыкновенное вещество, которое не боится огромных температур.
Все мы видели на ночном небе "падающие звёздочки". Конечно, это не звёздочки на самом деле, а пылинки и мелкие камешки, прилетающие из глубин космоса и сгорающие на высоте примерно 100 километров от трения о воздух. Точно так же космический корабль при спуске с орбиты испытывает колоссальный нагрев. Облако раскалённой плазмы бушует за его иллюминаторами. Специальные покрытия защищают в этот момент от нестерпимого жара и корпус самого корабля, и экипаж. Лучшие специалисты во многих странах ломали голову над созданием таких покрытий. Моя скромная соседка всё-таки утёрла им нос.
