Николай Новиков
Похоже, игра подходит к концу. Том 4
– И отныне он – ваш правитель! – я указал на стоящего неподалёку гоблина, – Победа была честной и никаких претензий к его правлению быть не должно!
Вновь повисла тишина – все обдумывали услышанное. Даже новый вождь, который, казалось бы, на моей стороне, всё равно отчасти недоумевал. Хотя как раз его понять можно – за один день убили весь отряд, чудом оставили в живых, заставили сотрудничать с ходячим апокалипсисом и под конец на блюдечке преподнесли место вождя.
И, наверное, так бы оно и закончилось, если бы не мозговая задержка какого-то бунтаря.
– Я…, – сказал кто-то из толпы, – Я не согласен!
Все издали звуковой эффект удивления и повернулись на осмелевшего.
– Ох, бесите. Как же с вами всё долго…, – сквозь зубы вздохнул я, – Ну и почему же ты не согласен? Выйди сюда.
Как и ожидалось, самым смелым оказался самый сильный – глава стражников, что не хотел нас впускать.
– У нового вождя даже нет имени, и сражаться он привёл не гоблина! Поединок создан, чтобы чтить наши традиции, а не нарушать их!
Пара хобгоблинов из толпы что-то забормотали и синхронно закивали.
– У вас установленные правила? Есть список допустимых до сражения рас? А орки в него входят?
– Нет, но…
– Тогда принимай новую реальность. Имя – поправимо. Поединок – выигран согласно несуществующим правилам. Он – вождь. Именно он поведёт ваш народ, а не я! Я всего лишь попрошу помощи. Понятно?
– Но…
“Разве его аура не похожа на ту, что источала Эрешкигаль?”
“Ага. Зависть”
Этот хобгоблин просто хочет место вождя. Скорее всего, он сам желал сразиться с орком и занять трон, а теперь его планам помешал безымянный слабак и неизвестный демон.
– Я всё равно не могу допустить этой несправедли…
– Жаль. Хороший был воин, – я направил на него ладонь, – Но ты пошёл против Легиона.
Выброс энергии за секунду пролетает несколько метров и срывает лоскуты мяса с передней части хобгоблина. Он вскрикивает и машинально вскидывает руки, подставляя их под летящую синюю волну, и сразу же лишается сначала пальцев, затем кистей, а под конец и предплечий. Впрочем, на последнее ему уже было всё равно – он умер от взбитого изнутри мозга.
– Запомните! – я вновь повысил голос, – Передача власти была по закону! Но отныне, эти законы будут переписаны! И каждый, кто оспорит наши решения, займёт его место! – указываю на медленно встающего призрака, – Теперь мне плевать, если кто-то не согласен с выбором вождя! Любой, кто захочет помешать Легиону – встанет на его сторону будучи призраком! Но если же вы будете благоразумны, то знайте – ваша раса придёт к процветанию! – я обвёл народ рукой, – Поверьте, нет смысла рисковать живыми, когда весь удар могут принять мёртвые!
В глазах некоторых замелькала надежда.
– Разнесите вести и дважды подумайте, почему я привёл вам нового вождя и предлагаю служение, а не убил всех ради сотен бессмертных душ! Подумайте, почему я выбрал живых и слабых гоблинов, а не призраков, умирающих лишь от мощной магии. Подумайте, желаю ли я вам зла, если даже ради армии оставляю в живых! – взмахиваю рyкой, – А теперь – все вон из этого здания!
Гоблины, что секунду назад источали гнев и страх, теперь шли неуверенные и задумавшиеся. Естественно, от прошлых эмоций не осталось и следа.
Надеюсь до них дойдёт, что я не настолько кровожаден, как показалось из минутного знакомства. Последние слова прекрасно показывают, что для меня существовал куда более эффективный путь к обретению могущества. Но я не убил гоблинов, и дал им возможность всё осмыслить.
– Это было… сильно, – отрешённо закивал драчун, – И что дальше?
– Да если бы я знал…, – вздыхаю и устало упираюсь спиной о стену, – Кейтлин, зачем за мной попёрлась?
– Ранделл попросил. Сказал, что переживает.
– Пхах, – я ухмыльнулся, – Ну надо же, какой милый. Передай ему текущее положение и скажи, чтобы всех беглецов превращал в призраков.
– Есть, – низко кивнула девушка и тут же исчезла.
Впрочем, несмотря на мощный навык невидимости, я всё равно её видел.
– И получается…, – гоблин неловко прикоснулся к трону, – Я вождь?
– Ну, можешь быть президентом. Главное, чтобы ты привёл этот кальянный народ к процветанию. Ну и мне помогал, естественно.
– Но…, – кажется, он всё ещё не мог поверить, – Но у меня ведь даже имени нет!
– Выбирай любое. У меня есть способность именовать и придавать этим силы.
– М-м-м…, – гоблин призадумался, – Грю!
– Что «говорю»?
– Нет, Грю! Г-р-ю. Имя такое. Так звали моего прадеда. Я очень им горжусь – он был лысым и носатым.
– Что-ж, значит, теперь тебя зовут Грю.
|Внимание, вы даровали существу уникальное имя!|
Отныне [Гоблин-Драчун] известен под именем Грю!
– Поздравляю. А теперь давай думать, в каком направлении двигать это поселение. В военном плане, естественно.
У бывшего Драчуна округлились глаза и едва не вылетели из-за орбит. Он ошарашенно посмотрел на свои руки, затем повертел головой и с также выпученными глазами уставился на меня.
– Ну что такое?
– Это чё?.., – он указал на небо, – Откуда тут буквы? О, так вы тоже игрок?! Ого…
– Привыкай. Даю тебе пару минут, а затем возвращаемся к разговору об армии.
Грю закивал и затыкал пальцами в воздух. Спустя десять минут он слегка подуспокоился, и я вновь его окликнул:
– Ну как там?
– Обосраться…
– Я рад. А теперь – присаживайся, – указываю на трон, – Скажи, ты можешь становиться сильнее с помощью интерфейса?
– Кого? Этой штуки перед глазами? Ну да, наверное. Есть страничка с названием «эволюция», а в ней «звенья». Как я понял, это что-то типа навыков и качеств.
Значит, Ктул не соврал.
– И что там? Магию можешь изучать?
– Ага! Прямо сейчас могу чем-то овладеть .
– Хорошо. Мне нужно, чтобы ты изучал именно магию. Попробуй прямо сейчас.
Грю ткнул пальцем в небо и на пару секунд зажмурился.
– Что такое?
– Что-то с телом произошло. Будто вены шире стали, но не вены. А ещё… словно в голову втекло куча знаний.
– Обучить других можешь?
– В теории – да. Это, оказывается, не так уж и сложно.
– Прекрасно…, – я начал облизываться как извращенец со стажем, – Какая магия доступна?
– Ну-у-у… всё похоже на проклятья. Впрочем, именно на этом мы раньше и специализировались.
– Некромантия есть?
– Нет.
– Блядство…, – тихо ругнулся я, – Что-ж, теперь слушай внимательно. Я выбрал тебя, потому что хочу оставить наследие после этой войны. Вы, гоблины, в глазах других рас похожи больше на сплочённых животных, нежели разумных существ. Я хочу, чтобы ты это исправил.
– Я тоже этого хочу…, – Грю сжал кулак, – Всю жизнь хочу.
– Отлично. Как именно ты собираешься достичь благополучия – меня не волнует. Я рассчитываю на твои мозги и лидерские качества. Но! – задираю палец, – В нашем мире сила действительно многое решает. Я не собираюсь вечно тебя защищать, поэтому ты сам должен становиться сильнее. Это – одна из причин, почему я даровал тебе имя и способность вот так беспроблемно получать новые навыки.
– Большое спасибо, – низко поклонился гоблин, – Я очень вам…
– Отблагодаришь делами. У вас есть некоторое время на то, чтобы прийти в себя и свыкнуться со сменой власти. И за это время ты должен не сдохнуть и подготовить народ к войне. Первое достигается прокачкой. Второе – моральной подготовкой и, собственно, прокачкой. Сейчас мне катастрофически не хватает воинов дальнего боя. Ты должен собрать всех, у кого есть магический дар, и обучить их магии, которую освоишь после прокачки.
– Подготовить для тебя армию? – он задумался, – А шаманов прям всех отдавать? А воинов?
– Да, почти всех. Хобгоблинов половину, а обычных гоблинов – четверть, и чтобы все были лучниками. Но главное – это шаманы. А, ну и за это время ты должен найти доверенное лицо, которое будет командовать этими огурцами в моём легионе. И выбирай хорошо, Грю. Если оно облажается – головы лишитесь вы оба.
Гоблин сглотнул и посмотрел на двух призраков.
– Очень постараюсь, – он поправил воротник, – Так и какие мне указания? О чём я должен заботиться, помимо управления народом? Стать сильнее и обучить шаманов?
– Пока что да. В принципе, если сможешь за это время наклепаешь сотню хобгоблинов и научишь лучников пользоваться магией, то я не против.
– Это очень вряд ли. Хобгоблины – мутация. На неё нельзя рассчитывать. А лучники… ну…, – он почесал лысую голову, – Я и сам-то не умею из него стрелять, а других обучить и подавно не смогу. Потребуется чужой опыт и исследования в этой области. Нужно много времени, ибо наши лучники… мягко скажем плохие. Шаманов куда легче обучить, оказывается.
– Прекрасно…, – я снова начал облизываться, – И последний вопрос: как легко попасть в вашу деревню?
– За несколько лет не по воле гоблинов сюда попадали лишь пару раз. Это был какой-то странный человек в маске и с копьём. Назвался Василий.
– И чё он?
– Ну мы его это…, – Грю провёл пальцем по шее, – Того. Его убил орк, которого ты это… тоже того.
– Кстати об орках, – я посмотрел на молча стоящего призрака, – Что он здесь забыл?
– У нас общие предки. Именно орочье и гоблинское племя прячутся в здешних лесах. Можно сказать, мы самый многочисленный народ здесь помимо людей. Дальше эльфы, ящерицы, гномы и остальные. Но дикие орки и гоблины – это в здешних лесах.
– Сколько здесь гоблинов?
– Откуда-ж мне знать? Тысяч пять, может.
– Маловато…
– Так это только в нашем городе.
– А есть ещё?
– Деревни. Примерно столько же ещё в них. Проблема в том, что эти деревни может найти каждый. У орков так же есть город, но он вообще в поле стоит. Приходи – убивай.
– Что-ж, прекрасненько, – я потирал лапки, – К оркам тоже заглянем. Говоришь, общие предки? Поэтому он выступал от лица гоблина, и никто не возражал?
– Именно.
– Значит в теории, ты можешь управлять и орками?
– Имен… стоп, что? Орками? Я же вообще не знаю ни их культуры, ни проблем, ни…
– Узнаешь. Я не спрашиваю. Так, ещё один приказ – найти оставшиеся гоблинские деревни. В них мы тоже заглянем. Ах, и ещё, – наплыв идей так и продолжался, – Найди всех обученных строительству и с их помощью обучи других. В скором времени вам придётся очень много строить.
– Последнее и так входило в мои планы, – кивнул гоблин, – Что-ж, я вас по…
В центре комнаты появилась Кейтлин и, как ни в чём ни бывало, продолжила слушать наш разговор.
– Кейтлин, новый приказ – до моего пробуждения охраняй Грю, – указываю на гоблина, – А когда Ранделл закончит с дезертирами, то пусть с Легионом осядет здесь. Такой отряд наверняка заметят, а деревня скрыта от чужих глаз. Переждём здесь.
Этот монолог я произносил сразу на двух языках. Мне вдруг подумалось, раз я всё равно говорю телепатией, то почему нельзя говорить сразу на разных языках? И это оказалось не так уж и сложно.
В ответ демонесса покосилась на гоблина, а гоблин покосился на демонессу. Надеюсь, за моё отсутствие они друг другу ничего не откусят.
– Принято, – без особого энтузиазма пробурчала девушка.
– А можно того парня? – а вот Грю оказался парнем прямолинейным.
– Не можно. Оправдай мой выбор и убеди огурцов, что ты достоин звания малосольного вождя. Всё-всё, за работу! – хлопаю в ладоши, – Есть где спрятаться, чтобы никто не тревожил?
– В личных покоях орка, – он указал на дверь, из которой гигант и вышел, – А зачем?
– Я усну на день, может на два. Нужно, чтобы никто не тревожил.
– Ну тогда точно покои орка. Просто их открывать не будем, да и всё.
Я киваю и выдвигаюсь к комнате, в последний момент оборачиваясь на смотрящих вслед компаньонов.
– Я рассчитываю на вас. Прошу, не подведите, – дожидаюсь кивков, захожу в комнату и закрываю толстую деревянную дверь.
“Вху-у-у-у-ух”, – хватаюсь за сердце и тихо сползаю по всё той же двери, – “Как же тяжело быть тёмным и пафосным повелителем”
“Зато выглядишь круто для такой лошары. А как ты черепушку орку оторвал, м-м-м-м-м…”, – наслаждался Гнев.
“Ну раз круто, то ладно. На то и был расчёт”
Вряд ли кто-то будет бояться Валира, веди он себя как хочет. Олигофренов мало ведь кто боится, верно?
Но должен признать, играть пафосных повелителей у меня выходит отлично. Всё же, огромный опыт игры с читами изрядно развязывал мне руки, отчего порой и вёл я себя в соответствии с выпадающим классом. Порой это всякие тёмные пластилины и оказывались. Ну и прошлая жизнь тоже сказалась. Да и Грехи влияют, чего уж ГРЕХА таить.
“И всё сложилось именно так, чтобы эта роль подошла мне идеально”, – со вздохом устраиваюсь на кресле, – “Словно быть повелителем моя СуДьБа, да, Архитектор?”
К слову о судьбах и тех, кто их раздаёт.
– Эй, Демиург, ты слышишь меня?
– Да-да, сладкий, – раздался знакомый голос с противоположного угла комнаты.
“Эй, вы его видите?”
– Не видят, – улыбнулся старик в балахоне, – Им незачем.
– Значит ты можешь ими управлять?
– Как и тобой.
Я резко дёрнул рукой и ударил себя по голове.
– Это – мой мир. И я в нём – Бог, – ухмыльнулся Демиург.
– Я хочу пожелать у Бога, чтобы тот запер Грехи в своём мире.
– Хо? – наклонил голову старик, – Ты о чём? Игра здесь – реальность там. С ума сошёл, что ли? На шоколадику, – он протянул чашку с дымящимся коричневым золотом.
– Ой, да не прикидывайся. Как твой главный клоун, могу я попросить хоть об одном одолжении? Если хочешь больше веселья в ЭндГейме, то запри Грехи здесь. У меня есть план, как увеличить лимит на игру, но для этого Грехи должны остаться в голове персонажа.
– Хм-м-м-м…, – он задумался.
Наверняка откажется, старый уё…
– Ладно. За твоими приключениями действительно интересно наблюдать. На три тома уже наприключался.
– Че?
– Да так, маразм. Ладно, я запру Грехи в ЭндГейме – с тобой они уже не выйдут. И как ты собираешься повысить лимит нахождения в игре? У тебя на данный момент лучшая капсула, а это двенадцать часов. Что ты собираешься делать?
– Увидишь. Тебе понравится.
– Верю, – кивает он, – Что-то ещё?
– Отмени апокалипсис.
– До свидания, – Демиург сразу же исчез.
И вновь я один. Ничего не оставалось, кроме как осмотреть комнатку и наконец уже покинуть виртуальный мир. Как раз время к лимиту подходит.
Комната представляла собой просторное помещение с двумя выходами на арену и улицу. Интерьер же здесь был типичный богато-варваский: добротная деревянная мебель, куча меха диких животных и малое количество света. Ко всему прочему, здесь была пристройка со своеобразным спортивным залом и побитым манекеном. Туалет, наверное, находился на улице.
Но главное, зачем, собственно, и потребовалось осмотреть всё помещение – это пара картин. Я кидаю их на кровать, материализую из воздуха Хронокомпас и аккуратно вешаю на один из гвоздей.
“Эй, Лень, проснись – ты обкакался”, – сажусь на кресло перед висящим артефактом, – “Мне нужно, чтобы ты изменил форму маски”
“Соси”, – ответил он.
“Я могу!”, – выскочила Похоть.
“Ну пожалуйста. Тебе понра…”
– Аргх, твою мать! – тут же вскрикнул я от резкого онемения в районе глаз.
Стоило Греху считать мои мысли, как он без промедления изменил свою форму. Теперь во множестве мелких камней появилось ещё парочка – те, что насквозь пронзили мои веки и не дают им закрыться.
“Да, и впрямь понравилось. Может сразу мозг пронзить?”, – усмехается Лень.
“Соси”
“НУ ПО-ЧЕ-МУ ОН, А НЕ Я?”, – замахала руками Похоть.
Не обращая внимания на поднявшиеся вопли сразу трёх личностей, я поудобней расположился на кресле и взглянул на циферблат. Если тело не двинется во время сна, то в теории и на часы я буду смотреть ровно до пробуждения. А раз так, то и навык Лени не сбросится, верно?
Я приказал часам ускориться в четыре раза и убедившись, что замедляться они не хотят, вызвал меню выхода.
|Желаете выйти?|
– О боже, да.
– И здравствуй реальный мир. Сколько лет? Сколько зим? Ноль? Ну ладно.
Провалявшись около пяти минут, я наконец привыкаю к овощному состоянию тела и с большим усилием присаживаюсь на край капсулы.
Как и в прошлый раз, использование отвыкшего от действий мозга съедало много сил и времени, что, однако, не мешало адаптироваться и вспоминать принципы существования, ведь даже дышать приходилось вручную, порой забывая как это делается.
И вот, обременённый собственной беспомощностью, я подошёл к двери и невольно заметил на стене полосу крови.
– Сука…, – прикасаюсь к разодранному виску, – Жалкое, поганое человеческое тело.
Удивительно, как я вообще забыл собственную никчёмность. Любой шаг – боль. Любое движение – боль. Шагнул чуть дальше положенного – падаешь. Случайно задел стену плечом – падаешь. А без костыля и вовсе забудь о каком-либо перемещении.
Я – слепой инвалид, чудом не разучившийся контролировать мочевой пузырь. С таким телом я – отброс. Любой толчок, и я со вскриком полечу наземь. Любая опасность, и я превращаюсь в дрожащего таракана без ног.
Как это можно было забыть?
Там, в ЭндГейме, я позабыл чувство беспомощности. Там – я чёртов полубог и один из сильнейших! Но стоило выйти из игры, как реальность сразу ударила под дых и напомнила, кто есть кто. Грубо и без церемоний, мне просто кинули действительность в лицо.
"Ты отброс, парень. Не зазнавайся", – сказала мне действительность, – "Полубог и пример для подражания? Забудь. Ты – никчёмный. Сжимай зубы и ползи на дрожащих ногах, в надежде не повалиться как мешок с дерьмом"
– И ведь точно, – ухмыляюсь, – Отброс…
Я сжал костыль и через боль вышел из комнаты, вновь наслаждаясь всё теми же звуками: ударом трости и шорохом подтягиваемой ноги.
«Удар-шорох, удар-шорох, удар-шорох» – такова музыка моей нынешней жизни.
И она мне не нравилась. Но что самое главное – её можно сменить. Наверное, именно это и позволило сохранить над собой контроль и продолжать двигаться как ни в чём не бывало. Зачем злиться, если моё тело – не тюрьма?
“Как же порой легко позабыть, кто ты такой и на что ты способен”, – ухмыльнулся я.
Всего лишь нужно много денег и нервов. Первое – чуть позже. Второе – необходимо восстанавливать сейчас, благо есть чем.
Да и к тому же, необходимо дождаться пробуждения Эмилии. Она – якорь и источник множества проблем. Сегодня я хочу решить их раз и навсегда.
Так что всё равно придётся какое-то время посидеть дома, благо вкусная еда, горячий шоколад и весёлые новости должны восполнить уровень моего счастья. Между прочим, психическое здоровье так же важно, как и физическое! И пусть хотя бы первого будет в достатке, а там глядишь и второе подтянется.
Я разогрел заказанный ещё вчера кейсик с едой, заварил шоколад и удобно устроился на диванчике перед телевизором, невольно переводя взгляд в сторону спящей сестры. Спала она, естественно на полу. Но прежде чем обвинять меня в мужланстве и некорректном обращении с женщинами-детьми, учтите, что я столько одеял накидал, что многие матрасы и того тверже выходят. Именно поэтому сейчас она сладко сопела, а не крутилась на голове от неудобства и боли в спине. З – значит забота.
С трудом нащупав несуществующий пульт, я включаю телевизор и попадаю прямиком на последний включённый канал – порнушный.
“А это ещё что тут забыло?”, – недовольно смотрю на разворачивающееся действо, – “Фу, во делать им нечего, фу-у-у”
Причём, порнография нынче так же транслировалась из ЭндГейма. Кому интересно соитие двух обычных людей, когда в наличии есть драконидка и трёхметровый орк с комплекцией гнома и комплектом половых органов? Мерзко? Не так, как фурри, конечно, но безусловно – да. Популярно? Увы, тоже да.
Канал интереса не вызвал и мигом полетел в информационный утиль.
Новости – мне нужны новости. Я ведь даже не знаю, как среагировала общественность на моё второе рождение! Может меня уже все обожают и желают подружиться? Или куча сторонников?
“Новости…”, – истерично листаю каналы, – “Ну где же вы?! Ну… о, а это что?”
Через пять минут удалось долистаться до знакомого канала. В прошлый раз новости именно на нём и показывали – та же студия, то же оформление, однако, симпатичной блондинки и белозубого красавчика-соведущего почему-то не было. На сей раз за столом лицом друг к другу сидели чернокожие мужчина и подросток.
Интервью, похоже.
Ведущий был одет в чёрный классический костюм и носил очки, а участник интервью в белый пиджак, чёрную рубаху и розовый галстук. Оба, повторюсь, чернокожие.
– Этим утром мы пригласили в студию одного из активистов за права некромантов, мистера…, – лысый ведущий посмотрел на парня, – Могу я звать вас Мистер? Пепе Джулиан Онзима. Спасибо, что пришли.
– Спасибо, – ответил участник.
– Доброе утро.
– И вам доброе.
– И так, почему вы гей?
– …, – парень опешил, – Кто сказал, что я гей?
– …, – молчание.
– …, – молчание.
– Вы – гей, – подытожил ведущий, – Или вы трансгендер?
– С чего вы взяли, что я гей?
– Вы активист за права некромантов?
– Да, всё верно.
– …, – ведущий вновь ничего не понимал, – Лесбиан? Гомосексуал? Как я могу вас описать?
– Я… Пепе Джулиан Онзима. Я активист за права некромантов, я… защищаю человеческие права, но сейчас сфокусирован на проблемах непринятия некромантов.
– …, – молчание.
– …, – молчание.
– Вы встречаетесь с женщиной? – спросил мужчина.
– Эм… да. Да, я встречаю с женщиной.
– Значит, вы предпочитаете традиционную сексуальную связь?
– На данный момент я не сексуально-активен. По собственному выбору.
– И что вы делаете с этой женщиной?
– Я предпочитаю этим не заниматься…
– Разве это не делает вас геем?
– Ч-что вы имеете в виду под «разве это не делает меня геем»? Я мужчина, и меня привлекают женщины.
– …
– …
– Тогда кто гей?
– Я… активист за права некромантов.
– Вы активист за права некромантов?
– Да. За этим вы меня сюда и позвали.
– Разве это нормально, быть некромантом?
– Абсолютно. Я общаюсь со многими товарищами, у нас есть общие чаты, и они говорят, что уже родились такими.
– Это расстройство? Или что-то противоестественное?
– Абсолютно нет. У нас есть заключение Эльфийской Организации Магических Искусств. Даже они раньше считали, что это психологическое расстройство и это противоестественно, но, как оказалось, даже среди животного мира такое встречается. И позже научные сообщества исключили это из списка расстройств. Это абсолютно нормально, быть некромантом.
– Почему бы вам не вернуться к нормальной жизни? – спросил чернокожий ведущий.
– Почему я должен возвращаться? Это то, кем я являюсь. Зачем мне жить тем, кем я не являюсь с рождения? Это мой выбор, и я считаю, что он правильный.
– И как это ощущается?
– Что именно?
– Быть геем.
“Ха-ха, да, гей-некромант, ха-ха, да”, – ехидно улыбался я, – “Жаль не могу досмотреть. Мне-то новости нужны”
Далеко идти не пришлось – буквально следующий канал вещал новости.
“Хе-хе, надеюсь меня порадуют хорошими новостями о фанклубе Валира”
– Ставки за голову Валира увеличились с двух до трёх миллионов золотых. Клан Хунвейбин учредил новый совет, занимающийся исключительно связанными с Валиром вопросами. На его поиски уже было зарегистрировано сто двадцать три рейда.
Захотелось поплакать.
– Однако, из-за общей неорганизованности, его так и не смогли найти. Никто из игроков не может точно сказать, насколько большой окажется новая угроза, и не самоликвидируется ли она как в прошлый раз. Да и откуда знать, что один из кланов не сможет использовать это в своих целях?
– М-м-м-м-м…, – Эмилия проснулась и потирала глазки.
Улыбка сразу же исчезла с моего лица.
"Черт, Эмилия…", – грудь неприятно стянуло, а тело похолодело.
Предстоял тяжёлый разговор, и тяжёлое решение.
– В конце концов Валир – игрок. И как с любым игроком, с ним можно договориться. Именно поэтому Хунвейбин сначала подготавливается к переговорам, а не войне. И, по оперативным сводкам с места событий, в их штабе быстрого реагирования уже находится более ста игроков, половина из которых – маги пространства! С такой разветвлённой сетью, его местонахождение лишь вопрос времени.
Девушка поднялась с матраса и с сонной опухшей мордашкой уставилась на работающий телевизор, совершенно не понимая происходящего. Пришлось выключить и привлечь внимание.
– «Привет», – сразу же прилетает сообщение, а сестра быстро начинает тереть глаза.
– Ну привет, – вздохнул я, – Сходи умойся, а то как суслик.
Девушка быстро закивала и вся покрасневшая убежала в ванную.
“Нда уж…”, – я запрокинул голову назад и задумался, – “И что же с тобой делать, сестрица? Что же, что же…”
Почему она так на меня среагировала? Почему застеснялась и убежала? Потому что помнит вчерашнее признание? Да, наверняка помнит. И почему у неё вообще ко мне такие чувства?
“Это ненормально. Мы ведь даже друг друга не знаем”, – сжимаю кулак и замечаю выглядывающую из ванной девушку, – “И чем больше она мной увлекается, тем больше проблем её ждёт. Она – точная копия Евы, что однажды в меня влюбилась. И я не хочу, повторения её судьбы. Я хочу её уберечь”, – устало потираю глаза, – “Хотя бы её…”
– Подойди, не бойся, – хлопаю по дивану, – Я ничего не откушу. Да и не могу, как видишь.
Эмилия с красным от горячей воды лицом неуверенно вышла из-за двери и присела рядышком. И, стоило нам вновь оказаться рядом друг с другом, как повисла душащая и неприятная атмосфера, будто наедине осталось два совершенно незнакомых человека.
“И с чего же начать?..”
– Как спалось?
– «Хорошо, спасибо»
Мы оба смотрели куда угодно, но не на друг друга.
– Ты прости, что пришлось спать на полу. Сам-то я перенести тебя не могу. Надеюсь, одеял хватило.
– «Да, хватило. Спасибо”, – она всё так же продолжала держаться за край дивана и смотреть в стену.
– Ну вот и хорошо… вот и славно.
Вновь повисла тишина.
– «Ты прости, что я так ни с того ни с сего вчера всё высказала. Не знаю, что на меня нашло», – она пододвинулась ближе.
– Да ничего, бывает. Лучше сразу высказаться, чем всё держать в себе.
– «А почему…», – она пододвинулась ещё ближе и от нервов начала теребить пальцы, – «А почему ты меня отключил? Прости, если наглый вопрос»
– Да нет, вопрос очень справедливый, – вздыхаю и чувствую идущее от девушки тепло, – Тогда, на твоё признание, я не знал что ответить и просто испугался. Можно сказать, сбежал от разговора.
– «Ясно…», -Эмилия в последний раз проскользила по дивану и уже едва не прижималась оголённым плечиком.
После её сообщения диалог вновь на какое-то время прервался, а комната погрузилась в душащую тишину. И единственное, что через неё прорывалось – глубокое девичье дыхание и шорох поправляемой от жары майки. Я же, наблюдавший за всем через камеры, не мог не заметить, что одета она была на голое тело. Да и шорты, кои она всё время подвязывала, сейчас были распущены.
Значит, у нас действительно был секс. Она действительно на это решилась, не в силах больше терпеть. Буквально на изнасилование.
– «И сейчас ты знаешь, что ответить?» – прилетает сообщение, а Эмилия перестаёт теребить пальцы и ставит ладонь рядом с моей, намеренно соприкасаясь мизинцами, – «Ну, насчёт вчерашнего»
– Да, Эмилия, знаю, – вздыхаю и подготавливаюсь к худшему, – Но для начала ответь на один вопрос. Кто я для тебя?
– «Что?» – она резко на меня поворачивается
– Что ты ко мне чувствуешь, Эмилия? – кладу свою ладонь поверх девичьей и нежно её сжимаю, – Прошу, скажи, это очень важно. От этого зависит многое.
– «Ну…», – она сразу же отвела взгляд, но сжала ладошку в ответ, – «Ну…», – девушка несколько секунд собиралась с мыслями, – «Люблю… наверное…», – наши взгляды вновь встречаются, – «Да, люблю»
– Уверенна?
– «Да!» – Эмилия берёт мою ладонь в обе руки, – «Сильно! Сильно-сильно тебя люблю!»
– Но почему? Что я такого сделал? И с какого момента ты это поняла?
– «Сразу после доктора. Я поняла, как много ты для меня сделал, и…», – она вновь отвела взгляд, – «Ну… не знаю… всё осознала. Будто глаза открылись, и я сразу всё поняла»
– Поняла, что любишь меня? Человека, которого спустя много лет увидела всего четыре дня назад? – вздыхаю.
Сестра закивала.
– Ясно. Теперь всё ясно…
Вновь воцарилась тишина, и на сей раз Эмилия не скрывала заинтересованности – она крепко сжимала мою ладонь, и ни на секунду не отводила взгляда карих глаз.
Мы оба понимали, что просто это закончится не может. Не получится разойтись и забыть всё сказанное и произошедшее.
И если бы не секс против моей воли, то всё действительно могло выйти иначе. Если бы проблема крылась в последствиях операции, то через пару недель бы всё это забылось, а девушка смогла трезво оценивать свои чувства.
Но не после случившегося. Она перешла черту, и это уже не отпустить, даже если спихнуть на лечение и гормоны. У неё действительно есть чувства, и мы действительно переспали. Назад пути нет.
– Ясно…, – вновь вздыхаю и, как всегда от нервов, потираю глаза.
– «Ну, что скажешь?», – Эмилия смотрела горящими от ожидания глазами, – «Пожалуйста, не молчи! Это очень важно! Я люблю тебя! Правда-правда! Даже не представляю, как жить иначе! Это самое лучшее, что я испытывала! Теперь ты знаешь, что ответить?»
– Да, дорогая, – улыбаюсь в ответ, – После всего пережитого я точно знаю, что нельзя бежать от проблем. Нужно решать их сразу, даже если решения переходят за грань. И в этот раз я не буду медлить. Я знаю что ответить, Эмилия.
Сестра со всей силы сжала ладошки. Наверное, она и впрямь рада простому разговору со мной. Рада возможности просто побыть рядом. Рада заботе, что я оказываю. Кажется, я действительно многое для неё значу.
Кажется, сейчас она по-настоящему счастлива.
И я это заметил. Её счастье настолько светло и невинно, что я не сдержался, и нежно погладил Эмилию по щеке.
– Моё присутствие в твоей жизни – ошибка.
Её улыбка исчезла.
– Твои чувства – ошибочны. Твоё одиночество было моим провалом, и твоя любовь к спасителю так же неправильна. Все проблемы твоей жизни – результат моих ошибок. Тебе не нужны эти воспоминания.
Две минуты разгона акселератора
Передача нейровируса///успешно
– Прости, дорогая. Но в этом мире ты больше не будешь существовать. Я не позволю его грязи вновь тебя запятнать. Не позволю погибнуть ещё и тебе.
Девушка вытягивает руки и со слезами на глазах пытается меня обнять, как запустившийся в модуле вирус мгновенно лишает её сознания. Она падает, так и не сумев сказать желанных слов.
Вот и всё. Всё закончилось. Так просто, но в то же время так тяжело.
Я встаю и, с трудом шаркая ногой и постукивая тростью, добираюсь до входной двери.
– Прости, Эмилия, – сжимаю рукоять, – Но твоя жизнь станет куда лучше, если в ней не будет меня. Не переживай, скоро ты проснёшься…, – открываю дверь, – Проснёшься в лучшем мире.
Я едва справляюсь с потоком эмоций и покидаю квартиру, в последний раз оборачиваясь на плачущую во сне девушку.
– Спасибо за всё, моя милая сестрёнка. Прощай. Надеюсь, скоро мы поговорим вновь…, – дверь закрывается, – Надеюсь, у меня всё получится.
