Николай Носов
Всё о Незнайке и его друзьях
Глава двадцать четвёртая
Рационализация Тюбика
На другой день работа по уборке яблок и груш продолжалась. На улицах города появилась третья машина – восьмиколёсный паровой автомобиль Шурупчика.
Дело в том, что в городе Змеевке было замечено исчезновение Бублика. Жители знали, что он повёз на своей машине Винтика и Шпунтика в Зелёный город. Но так как Бублик не вернулся из этой поездки, то все стали просить Шурупчика съездить и разузнать, не произошло ли какого-нибудь несчастного случая. Шурупчик приехал в Зелёный город, и, когда увидел, что Бублик работает со своей машиной на уборке фруктов, он не выдержал и тоже включился в работу.
Жители Змеевки прождали его до вечера, но он не вернулся даже на следующий день. По городу стали распространяться самые невероятные слухи. Одни говорили, что на дороге к Зелёному городу поселилась Баба-яга – костяная нога, которая поедает всех, кого увидит. Другие говорили, что это не Баба-яга, а Кощей Бессмертный. Третьи спорили и доказывали, что кощеев бессмертных не бывает, а это трёхголовый дракон, и поселился он не на дороге, а в самом Зелёном городе. Каждый день этот дракон съедает по одной малышке, а когда в городе появляется малыш, то съедает малыша, потому что малыши лучше малышек.
После того как появилась басня про этого трёхголового дракона, никто из змеевских жителей не отваживался отправиться в город к малышкам и разузнать, что там делается. Каждый считал, что гораздо благоразумнее сидеть дома. Однако в скором времени нашёлся смельчак, который сказал, что пойдёт и всё выяснит. Это был небезызвестный Гвоздик, о котором уже говорилось в этой правдивой истории. Жители знали, что Гвоздик – бесшабашная голова и на самом деле может отправиться прямо в пасть к ненасытному дракону. Все стали уговаривать его, чтобы он не ходил, но Гвоздик и слушать ничего не хотел. Он сказал, что очень виноват перед малышками и теперь его мучит совесть. Поэтому он хочет загладить свою вину – пойдёт к ним в город и плюнет этому дракону прямо на хвост, после чего дракон якобы подохнет и прекратит свои безобразия. Откуда взял Гвоздик, что драконы от этого подыхают, – неизвестно.
Гвоздик ушёл. Многие жители жалели его и заранее оплакивали. Другие говорили, что жалеть о нём особенно нечего, так как без него одним хулиганом станет меньше и в городе будет потише.
– Но мы ведь сами виноваты, что не перевоспитали его, – говорили первые.
– Перевоспитаешь такого! – отвечали вторые. – Его перевоспитает одна лишь могила.
Из этого разговора видно, что первые были те, которым Гвоздик ещё не успел насолить как следует; вторые же были из тех, которым он насолил изрядно.
Гвоздик, как и следовало ожидать, не вернулся, и тогда все в городе поверили слухам о драконе, о котором стали рассказывать самые сверхъестественные небылицы. Каждый из рассказывающих прибавлял этому дракону по одной голове, так что он постепенно из трёхголового превратился в стоголового.
Конечно, всё это были выдумки. Некоторые, самые умные, читатели уже, наверно, догадались сами, почему не вернулся Гвоздик, а тем, которые ещё не догадались, можно сообщить, что Гвоздик вовсе не был проглочен драконом, так как дракон никого не глотал, да и дракона-то никакого не было. Гвоздик просто увлёкся работой. У него тоже появилось желание забраться на дерево и поработать пилой. Ведь это так интересно и к тому же опасно. Какой же малыш отступит перед опасностью?
В эти дни один только Тюбик сидел дома и писал портреты. Каждой малышке хотелось иметь портрет, и они совершенно замучили его своими требованиями. Всем обязательно хотелось быть самыми красивыми. И напрасно Тюбик доказывал, что каждый красив по-своему и что даже маленькие глаза могут быть тоже красивыми. Нет! Все малышки требовали, чтобы глаза обязательно были большие, ресницы длинные, брови дугой, рот маленький. В конце концов Тюбик перестал спорить и рисовал так, как от него требовали. Это было значительно удобнее, так как не вызывало никаких лишних пререканий, и к тому же Тюбик заметил, что может провести рационализацию в портретном деле. Поскольку всем требовалось одно и то же, Тюбик решил сделать так называемый трафарет. Взяв кусок плотной бумаги, он прорезал в ней пару больших глаз, длинные, изогнутые дугой брови, прямой, очень изящный носик, маленькие губки, подбородочек с ямочкой, по бокам парочку небольших, аккуратных ушей. Сверху вырезал пышную причёску, снизу – тонкую шейку и две ручки с длинными пальчиками. Изготовив такой трафарет, он приступил к заготовке шаблонов.
Что такое шаблон, сейчас каждому станет ясно. Приложив трафарет к куску бумаги, Тюбик мазал красной краской то место, где в трафарете были прорезаны губы. На бумаге сразу получался рисунок губ. После этого он прокрашивал телесной краской нос, уши, руки, потом тёмные или светлые волосы, карие или голубые глаза. Таким образом получались шаблоны.
Этих шаблонов Тюбик наделал несколько штук. Если у малышки были голубые глаза и светлые волосы, он брал шаблон с голубыми глазами и светлыми волосами, добавлял немножечко сходства, и портрет был готов. Если же у малышки были волосы и глаза тёмные, то у Тюбика и на этот случай имелся шаблон.
Таких шаблонных портретов Тюбик нарисовал множество. Это усовершенствование очень ускоряло работу. К тому же Тюбик сообразил, что по трафарету, изготовленному рукой опытного мастера, каждый коротышка может заготовлять шаблоны, и привлёк к этому делу Авоську. Авоська с успехом закрашивал по трафарету шаблоны нужными красками, и шаблоны получались ничем не хуже тех, которые были изготовлены рукой самого Тюбика. Такое разделение труда между Тюбиком и Авоськой ещё больше ускоряло работу, что имело огромный смысл, так как количество желающих заказать портрет не уменьшалось, а с каждым днём увеличивалось.
Авоська очень гордился своей новой должностью. Про Тюбика и про себя он говорил с гордостью: «Мы – художники». Но сам Тюбик не был доволен своей работой и называл её почему-то халтурой. Он говорил, что из всех портретов, которые он нарисовал в Зелёном городе, настоящими произведениями искусства могут считаться только портреты Снежинки и Синеглазки, остальные годятся лишь на то, чтобы покрывать ими горшки и кастрюли.
Этого мнения не разделяли, впрочем, обладательницы портретов. Всем нравилось, что они получились красивыми, а сходство, говорили они, – это дело десятое. На всё можно смотреть по-разному.
Глава двадцать пятая
Лечение Пульки
После бегства Ворчуна и Пилюлькина весь персонал больницы был занят лечением единственного больного – Пульки, который, видя со стороны всех такое внимание к своей особе, совсем избаловался. То он требовал, чтобы ему на обед варили суп из конфет и кашу из мармелада; то заказывал котлеты из земляники с грибным соусом, хотя каждому известно, что таких котлет не бывает; то приказывал принести яблочное пюре, а когда приносили яблочное пюре, он говорил, что просил грушевого квасу; когда же приносили квас, он говорил, что квас воняет луком, или ещё что-нибудь выдумывал.
Все нянечки сбились с ног, исполняя его капризы. Они говорили, что у них спокон веку такого больного не было, что это сущее наказание, а не больной, и чтобы он выздоравливал уж поскорей, что ли.
Каждое утро он посылал одну из нянечек искать по городу свою собаку Бульку. Когда нянечка, устав шататься по городу, возвращалась в больницу в надежде, что он уже забыл о своей собаке, Пулька обязательно спрашивал:
– Ну, нашла?
– Да её нет нигде.
– Так ты, должно быть, и не искала!
– Да вот честное слово, все улицы исходила!
– А почему я не слышал, как ты звала? Иди-ка, снова ищи!
Бедная нянечка выходила за ворота и, не зная, куда податься, время от времени кричала:
– Булька! Булька! Чтоб ты пропал!
Она знала, что её крики делу не помогут, но выполняла требования Пульки, так как это, по её мнению, успокаивало больного. Другую нянечку Пулька посылал наблюдать, что делают остальные малыши, и докладывать ему по три раза в день: утром, в обед и вечером. Третью нянечку он заставлял рассказывать ему с утра до вечера сказки, и, если сказки были неинтересные, он прогонял её и требовал, чтобы прислали другую нянечку, которая знает сказки получше. Он страшно сердился, если никто из товарищей не приходил навестить его. Когда же кто-нибудь приходил, он прогонял его и говорил, что ему мешают слушать сказки.
Медуница видела, что характер больного день ото дня портится, и говорила, что он сделался в двадцать раз хуже Ворчуна и Пилюлькина, вместе взятых. Помочь больному могла только выписка из больницы, но нога у него всё ещё болела. К тому же Пулька сам себе повредил.
Однажды, проснувшись утром, он почувствовал, что нога не болит. Вскочив с постели, он побежал по палате, но не пробежал и десяти шагов, как нога у него подвернулась, и он упал. Беднягу перенесли на руках в постель. Сразу появилась опухоль, а к вечеру подскочила температура. Медуница просидела целую ночь у его постели, не смыкая глаз. Благодаря её стараниям опухоль опала, но лечение ноги из-за этого случая затянулось.
Наконец больному разрешили на короткое время вставать с постели. Опираясь на костыль и держась рукой за стены, Пулька потихоньку передвигался по палате и постепенно учился ходить. Потом ему разрешили на часок выходить во двор и гулять в сопровождении нянечки вокруг больницы. От этих прогулок характер больного улучшился, он стал менее раздражительным, но всё же, когда приходил срок возвращаться в палату, Пулька выходил из себя, кричал: «Не пойду!» – и махал на нянечку костылём. Приходилось больного хватать в охапку и насильно укладывать в постель.
В результате таких решительных мер лечение пошло успешно, и скоро Пульке было объявлено, что через день его выпишут. Малыши и малышки с радостью услышали такую добрую весть.
В назначенный день всё население собралось возле больницы. Все приветствовали выздоровевшего больного, дарили ему цветы, а он говорил:
– Вот мы и все в сборе! Не хватает только Знайки да моего Бульки.
– Ну ничего, – утешали его малышки, – может быть, и Знайка ваш найдётся, и Булька отыщется.
– Как же они сами найдутся? – отвечал Пулька. – Надо их искать.
– Да, – сказал Незнайка, – придётся искать этого глупенького Знайку, а то пропадёт без нас где-нибудь.
– Почему же он глупенький? – возразил Пилюлькин.
– Конечно глупенький, и ещё трусишка вдобавок, – ответил Незнайка.
– И вовсе он не трусишка… – начал было Ворчун.
Но Незнайка его перебил:
– А ты молчи! Кто у нас главный: ты или я? Или, может быть, ты снова хочешь в больницу?
Услыхав про больницу, Ворчун замолчал.
Снежинка сказала:
– Мы назначим на воскресенье бал по случаю выздоровления всех больных, а потом вы можете отправляться на поиски своего глупенького Знайки. А когда вы его найдёте, мы устроим ещё один бал. Это даже замечательно будет.
– Чудно! Чудно! – обрадовались все.
Неизвестно, чему больше обрадовались: то ли возможности найти Знайку, то ли возможности устроить по этому поводу ещё один бал. Этот вопрос остался невыясненным.
Работа по уборке фруктов была окончена. Все подвалы были наполнены доверху, а на деревьях осталось ещё много яблок, груш и слив. Решено было подарить их змеевским малышам.
Все принялись за работу по подготовке к балу. Часть населения расчищала заросшую травой круглую танцевальную площадку, другая часть устраивала вокруг площадки скамейки. Торопыжка, Молчун и Гвоздик, вооружившись топорами, принялись сооружать рядом с площадкой двухэтажную беседку для оркестра. Другие малыши строили палатки для газированной воды, мороженого и прочих сластей. Вся эта работа велась под музыку, так как Гусля отобрал десять самых лучших арфисток и организовал оркестр. Они тут же принялись делать репетиции.
Удивительнее всего было то, что Гвоздик работал с увлечением. Он выполнял всё, что ему поручали, и не вытворял никаких фокусов. Он как будто переродился.
– Как это хорошо с вашей стороны, что вы помогаете нам! – говорила ему Кисонька.
– А почему не помочь? – отвечал Гвоздик. – Уж ежели надо, так я хоть башку расшибу, а сделаю.
– Вы всё так старательно делаете, просто приятно смотреть, – говорила Ласточка. – Вы, как видно, любите работать.
– Очень люблю, – признался Гвоздик. – Я всегда люблю что-нибудь делать. Когда нечего делать – я не знаю, что делать, и начинаю делать то, чего вовсе не нужно делать. От этого получается чепуха, и за это мне даже бывает влётка.
Гвоздик громко шмыгнул носом и провёл по нему кулаком.
– Это какая влётка? – спросила Кисонька.
– Ну, трепанация.
– Что значит «трепанация»?
– Ну, просто колотят.
– Ах, бедный! – воскликнула Кисонька. – А вы лучше не делайте, чего не следует. Лучше к нам приходите. У нас всегда найдётся для вас какая-нибудь работа: забор починить, стекло разбитое вставить…
– Хорошо, – согласился Гвоздик.
– А на бал к нам придёте?
– А можно?
– Почему же нельзя? Только умойтесь как следует, хорошенечко причешитесь и приходите. Мы приглашаем вас.
– Хорошо, я приду. Спасибо.
Кисоньке очень понравилось, что Гвоздик так вежливо разговаривал и даже сказал спасибо. Она зарделась от удовольствия и, отойдя с Ласточкой в сторону, зашептала:
– Его совсем нетрудно будет воспитывать.
– Его надо почаще хвалить, – ответила Ласточка. – Это ему полезно. Всегда, если нашалит, надо поругать, а если сделает хорошо, надо похвалить, тогда он в другой раз будет стараться сделать хорошо, чтобы ещё раз похвалили. Кроме того, следует приучить его к хорошим манерам, а то он так неизящно шмыгает своим носом.
– И к тому же у него очень засорена речь, – подхватила Кисонька. – Что это за слова: башка, чепуха, влётка! Надо будет поработать над его речью и постепенно отучить от некрасивых слов.
А Гвоздик, довольный тем, что его похвалили, ещё старательнее стал работать. Каждому ведь нравится, когда его хвалят.
Глава двадцать шестая
Возвращение Гвоздика
После того как Гвоздик не вернулся домой, никто из жителей Змеевки не осмеливался отправиться в Зелёный город. Разнёсся слух, что стоголовый дракон скоро прикончит всех малышек, а потом явится в Змеевку и начнёт глотать малышей. Время шло, но дракон не появлялся, а вместо него в одно прекрасное утро в Змеевке появился совсем незнакомый малыш. Он рассказал, что летел на воздушном шаре вместе со своими товарищами и спрыгнул с парашютом, когда шар стал падать. Он приземлился в дремучем лесу и с тех пор скитался по полям, по лесам, разыскивая своих товарищей, которые улетели дальше на воздушном шаре.
Некоторые, самые догадливые, читатели уже, наверно, догадались, что этот незнакомый малыш был не кто иной, как Знайка. Вместо того чтобы преспокойно вернуться домой, Знайка решил разыскать своих друзей.
Жители Змеевки рассказали Знайке, что в Зелёном городе несколько дней назад появились малыши, которые тоже летели на воздушном шаре и разбились. Двое из них приходили в Змеевку за паяльником, а потом уехали обратно в Зелёный город вместе с шофёром Бубликом. Знайка стал расспрашивать об этих двух малышах. Когда ему описали их и сказали, что оба были в кожаных куртках, он сразу догадался, что это были Винтик и Шпунтик. Писатель Смекайло, который тоже был тут со своим бормотографом и слышал этот разговор, подтвердил, что малышей на самом деле звали Винтиком и Шпунтиком.
Знайка очень обрадовался. Он сказал, что сейчас же отправится в Зелёный город, и просил показать ему дорогу туда. Услышав это, жители опечалились и сказали, что в Зелёный город ходить нельзя, так как там поселился стоголовый дракон, который пожирает малышек, не говоря уже о малышах.
– Что-то я ни разу в жизни не встречал стоголовых драконов! – недоверчиво усмехнулся Знайка.
– Что вы! Что вы! – замахали все на него руками. – А Бублика нашего кто съел? Уж сколько дней прошло с тех пор, как он повёз в Зелёный город Винтика и Шпунтика, да так и не вернулся обратно.
– А Шурупчика кто сожрал? – спросили другие. – Он поехал в Зелёный город за Бубликом и тоже не вернулся. А какой прекрасный механик был! Всё умел делать.
– А Гвоздика кто слопал? – спросили третьи. – Ну, этого хоть и не жаль, потому что, если сказать по правде, дрянь коротышка был, но всё-таки должен же был его кто-то съесть!
Знайка задумался. Потом сказал:
– В науке ничего не известно о существовании стоголовых драконов. Значит, их нет.
Смекайло сказал:
– Но в науке ничего не известно также о том, что драконы не существуют. Значит, они могут существовать. Раз об этом говорят, следовательно, что-то есть.
– Про Бабу-ягу тоже говорят, – ответил Знайка.
– Что же, по-вашему, Бабы-яги нет?
– Конечно нет.
– Бросьте сказки рассказывать!
– Это не сказки. Это Баба-яга – сказки.
Знайка твёрдо решил отправиться в Зелёный город, и сколько жители ни отговаривали его, он стоял на своём. Нечего делать – малыши покормили его, потом вывели на окраину города и показали дорогу в Зелёный город. Все считали, что он идёт на верную гибель, и со слезами на глазах прощались с ним.
В это время вдали на дороге показалось облако пыли. Оно быстро приближалось и становилось больше. Коротышки бросились врассыпную, спрятались по домам и стали выглядывать в окна. Все решили, что это стоголовый дракон уже бежит. Только Знайка не испугался и остался посреди улицы.
Скоро все увидели, что к городу приближаются один за другим три автомобиля. Это они подняли пыль на дороге. На первой машине лежало большое краснобокое яблоко, на второй – спелая груша, на третьей машине помещалось с полдесятка слив. Поравнявшись со Знайкой, машины остановились, и из них вылезли Бублик, Шурупчик и Гвоздик. Увидев это, коротышки выбежали из домов, стали обнимать Бублика и Шурупчика и даже Гвоздика. Все расспрашивали про дракона, а когда услышали, что никакого дракона нет и никогда не было, то страшно удивились.
– Почему же вы пропадали так долго? – спрашивали все.
– Мы работали на уборке фруктов, – ответил Гвоздик.
Этот ответ вызвал у всех улыбку.
– Остальные, может быть, и работали, а ты-то уж, наверно, всё время лазил по заборам да бил стёкла! – с насмешкой сказал Смекайло.
– А вот и нет! – с обидой ответил Гвоздик. – Я тоже работал. Я это… как бы это сказать… перевоспитался, вот!
Шурупчик и Бублик подтвердили, что Гвоздик на самом деле перевоспитался, что малышки остались очень довольны его работой и подарили за это жителям Змеевки кучу яблок, груш и слив.
Все малыши обрадовались, так как очень любили фрукты.
Бублик, узнав о том, что Знайка отправляется в Зелёный город, вызвался отвезти его на своей машине, и скоро они уехали.
Жители Змеевки с весёлыми лицами ходили по улицам. Все были рады тому, что дракона нет, что Бублик и Шурупчик нашлись, и в особенности тому, что Гвоздик перевоспитался. Некоторые, правда, не верили в это перевоспитание и подозрительно следили за ним, боясь, как бы он опять не начал бить стёкла. Через некоторое время Гвоздика увидели на реке. Он сидел на берегу в одних трусиках и стирал свою одежду.
– Для чего это тебе понадобилось вдруг одежду стирать? – спросили его.
– Завтра пойду на бал, – сказал Гвоздик. – Для этого мне надо одеться почище и причесаться.
– Разве у малышек будет бал?
– Будет. Бублик и Шурупчик тоже пойдут. Их тоже пригласили.
– Ты хочешь сказать, что и тебя пригласили? – недоверчиво спросили малыши.
– А то как же! Конечно пригласили.
– Ну-ну! – покрутили головами малыши. – Уж если малышки пригласили его на бал, значит, он на самом деле перевоспитался. Кто бы подумать мог!
Глава двадцать седьмая
Неожиданная встреча
Работа по подготовке к балу была в полном разгаре. Беседка для оркестра и палатки вокруг танцевальной площадки уже были построены. Тюбик расписывал беседку самыми затейливыми узорами, а остальные малыши окрашивали палатки во все цвета радуги. Малышки украшали площадку цветами, разноцветными фонариками и флажками. Незнайка носился туда и сюда и распоряжался изо всех сил. Ему казалось, что работа идёт очень медленно. Он кричал, суетился и только другим мешал. К счастью, каждый и без него знал, что нужно делать.
Кто-то придумал устроить вокруг площадки скамеечки, но не было досок. Незнайка готов был рвать на себе волосы от досады.
– Эх, – кричал он, – не могли лишних досок привезти, а теперь все машины уехали в Змеевку! Ну-ка, давайте ломать какую-нибудь палатку. Мы из неё скамеек наделаем.
– Правильно! – закричал Авоська и уже бросился с топором к ближайшей палатке.
– Что ты? – сказал Тюбик. – Строили-строили, красили-красили, а теперь ломать?
– Не твоё дело! – кричал Авоська. – Скамейки тоже нужны.
– Но нельзя же одно делать, другое ломать!
– А ты чего тут распоряжаешься? – вмешался Незнайка. – Кто у нас главный – ты или я? Сказано ломать – значит, ломать!
Неизвестно, до чего бы дошёл этот спор, но тут вдали показалась машина.
– Бублик вернулся! – закричали все радостно. – Теперь можно будет досок привезти и не нужно палатку ломать.
Машина подъехала. Из кабины вылез Бублик. За ним появился ещё один коротышка. Все с изумлением смотрели на него.
– Батюшки, да ведь это наш Знайка! – закричал доктор Пилюлькин.
– Знайка приехал! – завопил Растеряйка.
Малыши моментально окружили Знайку, стали обнимать его, целовать.
– Наконец-то мы тебя нашли! – говорили они.
– Как это «вы меня нашли»? – удивился Знайка. – По-моему, это я вас нашёл!
– Да, да, правильно, ты нас нашёл, но мы думали, что ты нас совсем покинул!
– Я вас покинул? – снова удивился Знайка. – По-моему, это вы меня покинули!
– Ты ведь спрыгнул на парашюте, а мы остались, – ответил Пончик.
– А зачем вы остались? Я ведь дал команду всем прыгать. Надо было прыгать за мной, потому что шар всё равно уже не мог долго летать, а вы, наверно, струсили, побоялись.
– Да, да, струсили… – закивали все головами.
– Конечно струсили! – сказал Незнайка. – Побоялись прыгать. Интересно было бы выяснить, кто первый струсил?
– Кто? – спросил Небоська. – Ты же первый небось и струсил.
– Я? – удивился Незнайка.
– Конечно ты! – закричали тут все. – Кто сказал, что не надо прыгать? Разве не ты?
– Ну я, – сознался Незнайка. – А зачем вы меня слушали?
– Правильно! – усмехнулся Знайка. – Нашли кого слушать! Будто вы не знаете, что Незнайка – осёл?
– Ну вот, – развёл Незнайка руками, – теперь выходит, что я осёл!
– И трусишка, – добавил Сиропчик.
– Да к тому же ещё врунишка, – подхватил Пончик.
– Это когда я врал? – удивился Незнайка.
– А кто говорил, что ты шар выдумал? – спросил Пончик.
– Что ты, что ты! – замахал Незнайка руками. – Никакого шара я не выдумывал. Это Знайка выдумал шар.
– А кто говорил, будто ты у нас главный? – напирал на Незнайку Сиропчик.
– Да какой я главный! Я так просто… Ну, просто совсем ничего, – оправдывался Незнайка.
– А мы теперь на тебя просто – тьфу! Теперь у нас Знайка главный! – продолжал кричать Сиропчик.
Малышки, которые слышали весь этот разговор, стали громко смеяться. Они увидели, что Незнайка – обыкновенный хвастун. Галочка и Кубышка побежали сейчас же рассказывать всем, что Незнайка оказался лгунишкой и что шар выдумал вовсе не он, а Знайка.
Синеглазка подошла к Незнайке и с презреньем сказала:
– Вы зачем нас обманывали? Мы вам верили – думали, что вы на самом деле умный, честный и смелый, а вы оказались жалким обманщиком и презренным трусишкой!
Она с гордостью отвернулась от Незнайки и подошла к Знайке, вокруг которого уже собралась толпа. Всем было интересно поглядеть на него и послушать, что он рассказывал.
– Скажите, а это правда, что когда летишь на воздушном шаре, то земля внизу кажется величиной с пирог? – спросила Знайку Белочка.
– Нет, это неправда, – ответил Знайка. – Земля очень большая, и, сколько ни поднимайся на воздушном шаре, она кажется ещё больше, так как сверху открывается более широкий вид.
– А скажите, пожалуйста, это правда, что облака очень твёрдые и вам во время полёта приходилось рубить их топором? – спросила Синеглазка.
– Тоже неправда, – ответил Знайка. – Облака мягкие, как воздух, потому что они сделаны из тумана, и их вовсе ни к чему рубить топором.
Малышки стали спрашивать Знайку, правда ли, что воздушные шары надувают паром, правда ли, что воздушный шар может летать вверх ногами, правда ли, что, когда они летели, был мороз в тысячу градусов и одна десятая. Знайка ответил, что всё это неправда, и спросил:
– Кто это вам наговорил таких глупостей?
– Это Незнайка, – ответила Заинька и засмеялась.
Все повернулись к Незнайке и громко захохотали. Незнайка покраснел от стыда и готов был провалиться сквозь землю. Он бросился бежать и спрятался в зарослях одуванчиков.
«Буду сидеть в одуванчиках, а потом они забудут про эту историю – и я вылезу», – решил Незнайка.
Знайке очень хотелось осмотреть Зелёный город. Синеглазка, Снежинка и другие малышки пошли с ним, чтоб показать ему все достопримечательности. Знайка внимательно осмотрел мост через реку, потом стал осматривать тростниковый водопровод. Его очень заинтересовало устройство водопровода и фонтанов. Малышки подробно рассказали ему, как устроен водопровод и как нужно делать фонтаны, чтобы вода била вверх, а не вниз. Знайке понравилось, что у малышек всюду был образцовый порядок и абсолютная чистота. Он похвалил их за то, что они даже тротуары на улице застилали половиками. Малышки обрадовались и стали приглашать Знайку в дома, чтобы он посмотрел внутреннее устройство. Внутри было так же хорошо и чисто, как и снаружи. В одном из домов Знайка увидел шкаф с книгами и сказал, что когда вернётся домой, то и себе сделает книжный шкаф.
– Разве у вас нет книжного шкафа? – спросили малышки.
– Нет, – признался Знайка.
– Где же у вас книги хранятся?
Знайка только рукой махнул. Ему стыдно было признаться, что у него книги лежали просто на столе, а то и под столом и даже под кроватью.
Знайку, конечно, заинтересовали и арбузы. Малышки рассказали ему про Соломку, и Знайке захотелось познакомиться с ней. Малышки разыскали Соломку и познакомили со Знайкой. Знайка стал расспрашивать её обо всём, что его интересовало. Соломка рассказала ему о своей работе по выращиванию разных фруктов и овощей. Знайка слушал очень внимательно и даже записывал кое-что в свою записную книжечку.
– Вот это умный малыш, – говорили малышки. – Сразу видно, что любит чему-нибудь поучиться.
А у Незнайки, конечно, не хватало терпения сидеть в зарослях одуванчиков. Время от времени он вылезал, и вот тут-то ему приходилось туго. Малышки вовсе не обращали на него никакого внимания, будто его и не существовало, но зато малыши просто не давали проходу.
– Незнайка – врун! – кричали они. – Незнайка – хвастун! Незнайка – трусишка!
«Нет, видно, ещё не забыли!» – с досадой думал Незнайка и бросался обратно в одуванчики.
Через некоторое время он опять вылезал, и всё повторялось снова. Наконец он сказал:
– Не буду больше вылезать! Надо быть твёрдым. Буду твёрдо сидеть здесь хоть до завтрашнего дня. Вылезу, только когда бал начнётся.
