Николай Николаевич Каразин
Сказки для принцев и принцесс. Подарок наследникам престола
© Каразин Н.Н., 2022
© ООО «Издательство Родина», 2022
Предисловие
Жизнь, труды и странствия Николая Каразина, писателя, художника, путешественника
Николай Николаевич Каразин – популярнейший человек своего времени. Один из лучших в России рисовальщиков, самобытный, неподражаемый художник, один из учредителей Общества русских акварелистов, академик живописи, талантливый писатель, путешественник, первый в России военный корреспондент-иллюстратор, первый иллюстратор Ф.М. Достоевского, создатель первых отечественных художественных открыток, неутомимый общественный деятель. И.Е. Репин называл его в числе «запевал» русской художественной интеллигенции. О его творчестве, где все было «запечатлено вкусом, талантом, ярким колоритом, любовью к Родине», писал молодой И. Грабарь. «Русским Густавом Доре» нарекли его современники-критики. Его любил и почитал наш знаменитый баталист Митрофан Греков.
Слова «первый», «в числе первых» или «один из первых» на каждом шагу встречаются в творческой биографии Н.Н. Каразина.
«Даже посредственный художник создает за свою жизнь хотя бы одну хорошую вещь, один шедевр, – сказал как-то искусствовед А.А. Сидоров. – У Каразина таких шедевров много. Каразина не забыли, его у нас просто не знают…».
Перо и кисть – веление души
В 70‑х годах прошлого столетия в России появилась целая плеяда писателей, специализировавшихся «на описании жизни тех или других малоизвестных местностей нашего обширного отечества». П.И. Мельников-Печерский – знаток русского раскола, Д.Н. Мамин-Сибиряк, В.Г. Короленко, Г.А. Мачтет – певец сибирской деревни открыли читателям далекие Урал и Сибирь. Вас. Иванович Немирович-Данченко, К.К. Случевский писали о русском Севере. Средняя Азия, эта terra incognita, нашла также целый ряд своих бытописателей, среди которых первое место, несомненно, принадлежало Н.Н. Каразину. По его рисункам, картинам и рассказам не одно поколение изучало загадочный Восток. Его карандаш и перо первыми сблизили «русское общество с неведомой, дикой, богатой страной».
Родился Н.Н. Каразин в ноябре 1842 года в слободе Ново-Борисоглебской, Богодуховского уезда, Харьковской губернии. Родился в тот самый день, когда на юге России, в городе Николаеве, умер его знаменитый дед – Василий Назарович Каразин – передовой общественный и государственный деятель конца XVIII – первой половины XIX вв., учредитель в России министерства народного просвещения, многогранный ученый и изобретатель, основатель украинского филотехнического общества, Харьковского университета – первого на Украине и второго в России, друг А.Н. Радищева и В.А. Жуковского.
«Неутомимая деятельность Каразина и глубокое, научное образование его были поразительны: он был астроном и химик, агроном, статистик, не ритор, как Карамзин, не доктринер, как Сперанский, а живой человек, вносивший во всякий вопрос совершенно новый взгляд и совершенно верные требования», – говорил об этом человеке А.И. Герцен.
Многие черты характера своего неугомонного деда унаследовал и Н.Н. Каразин, Детские годы он провел в имении бабушки – в селе Анашкино Звенигородского уезда Московской губернии. Отец его – отставной штабс-ротмистр – занимал должность участкового мирового судьи. Мать всячески поощряла проявлявшееся в сыне с ранних лет незаурядное художественное дарование.
В 10 лет Николенька Каразин был определён на учёбу во 2‑й Московский кадетский корпус, из которого в 1862 году был выпущен в офицеры в Казанский драгунский полк. С полком Каразин участвовал в усмирении Польского мятежа 1863–1864 годов[1] и за отличие в делах близ Порицка и у Волчьего поста был награждён орденом св. Анны 4‑й степени с надписью «За храбрость».
Но военная карьера не привлекла Николая Каразина. В 1865 году он выходит в отставку и подает прошение о зачислении его в императорскую Академию художеств в Петербурге. 6 октября 1865 года был принят в число вольноприходящих учеников академии.
Проучившись всего год под руководством известного баталиста Б.П. Виллевальде, Н.Н. Каразин после конфликта с ректоратом академии был исключен из нее. Впоследствии он часто рассказывал об этом эпизоде.
«Да очень просто, в двадцать четыре часа исключили, и все ангелы виноваты. На курсе задали нам тему: “Посещение Авраама тремя ангелами”. Я ангелов изобразил как странников, сидящих у стола и беседующих с Авраамом. Жюри мне на рисунке и написало: “Почему вы лишили ангелов подобающего им украшения? ” Меня спрашивают, я и отвечаю, – разводил руками Каразин, – взял на рисунке да и написал: “Потому, что считаю Авраама догадливее академиков: увидел бы он ангелов с крыльями и тотчас догадался бы, кто они такие” – вот и исключили, в двадцать четыре часа исключили из Академии»[2].
Расставшись с Академией художеств, Каразин вновь определяется в армию и отправляется в далекий Туркестан.
«Этот совершенно неизвестный тогда мир и его изучение было постоянной моей мечтой, и вот эта мечта осуществилась», – писал он в своих воспоминаниях.
Как раз в это время началась очередная активная фаза присоединения Средней Азии к России. После взятия Ташкента и преобразования Туркестанской области в генерал-губернаторство[3] боевые действия между Россией и Бухарским эмиратом разгорелись с новой силой. В самый разгар этих событий попал в Туркестан Николай Каразин.
Определенный вновь на службу поручиком в 5‑й Туркестанский линейный батальон, Каразин получил под командование роту и отличился в боях при аулах Ухум и Хаят, при штурме Чапанатинских высот под Самаркандом[4], под Ургутом и при Кара-Тюбе[5].
За эти дела Каразин получил орден св. Владимира 4‑й степени с мечами и бантом, чин штабс-капитана и денежную награду.
Но особое мужество он проявил в бою на Зерабулакских высотах[6], где, во главе своего полубатальона, по приказу генерала Абрамова, повел наступление и стремительными атаками задержал главные силы бухарцев. В этом упорном и трудном бою Каразину пришлось участвовать в рукопашной схватке, во время которой ударом приклада у него была сломана сабля. Когда, по окончании боя, генерал Кауфман увидел у Каразина в руке только один эфес от сабли, то сказал ему: «Вы испортили свое оружие; хорошо, я пришлю вам другое». На следующий день Каразин получил золотое оружие с надписью «За храбрость».
Его друзьями по Туркестану были художник В.В. Верещагин, герои русско-турецкой войны 1877–1878 годов, национальные герои Болгарии.
Русским географическим обществом была составлена и передана в действующие войска специальная инструкция по организации научной работы в крае. В эту инструкцию были, кроме вопросов географических, этнографических и т. п., включены и вопросы изучения культурного наследия Востока, отыскания и сохранения древних рукописей и трудов великих мыслителей Средней Азии. Во многих научных мероприятиях этих лет принимал деятельное участие и Каразин. Он много путешествовал, делал зарисовки, участвовал в топографических съемках по всему Семиречью.
Николай Каразин бывал в Верном (с 1921 года – Алма-Ата), посещал все его окрестности, проводил целые годы в диких, мало еще известных горах, окружающих озеро Иссык-Куль…
В 1870 году, почувствовав ухудшение здоровья после нескольких ранений, одно из которых затронуло легкие, Каразин вышел в отставку в чине штабс-капитана и поселился в Петербурге. Вместе с боевыми наградами привез он в столицу множество рисунков, записок, впечатлений – богатый материал, послуживший основой всей его дальнейшей творческой деятельности.
Н.Н. Каразин впервые выступил как художник и писатель в 1871 году.
«Я в совершенно одинаковой степени люблю как то, так и другое[7], – писал он позднее, – ни малейшей разницы, ни малейшего предпочтения».
Его первые работы появились почти одновременно: в конце 1871 года в журналах «Всемирная иллюстрация» и «Нива», где были помещены его первые рисунки, и в сентябрьской книжке «Дела» за 1872 год, где он выступил в качестве литератора, были помещены первые двенадцать глав романа «На далеких окраинах».
Рисунки Н.Н. Каразина сразу привлекли к себе внимание публики. Да это и не удивительно. Не было, наверное, такого уголка в России, где не выписывали бы «Ниву». И вот на ее страницах – среди амуров, психей, детских головок, цветов и эротических сценок – появились вдруг эффектные и необычные по сюжету и названиям картинки. Они поначалу как-то даже не вязались с тихим патриархальным укладом журнала. «Охота на тигра», «Защита Самаркандской цитадели», «Защитники Зеравшанских гор», «Лазаретный верблюд», «Катастрофа на Кастекском перевале» – эти первые рисунки, не всегда еще достаточно квалифицированно выполненные, все же сразу сделали имя их автора известным. День ото дня совершенствовалось мастерство художника, вырабатывался его стиль, который позднее назовут «каразинским». В это же самое время во «Всемирной иллюстрации» он помещает, целую серию рисунков, многие из которых живо перекликаются по своим мотивам и идейной направленности с работами В.В. Верещагина. Эти рисунки, объединенные общим названием «Туркестанские виды и типы», прекрасно показывают повседневную жизнь и быт Русского Туркестана.
Например, «Караван плотничьей артели в степи, направляющейся в Ташкент» – название рисунка говорит само за себя. Гонимые нуждой и надеждой, из глубины России потянулись на Восток переселенцы попытать счастья в незнакомой стороне. Или небольшой рисунок «Казнь преступников в Бухаре». Нравы Средней Азии на взгляд художника отличались излишней простотой и суровостью, жесткость законов шариата и привычка к повседневной смерти казались ему дикими. «Не проходит ни одного базарного дня, чтобы на площадях, преимущественно в местах, отведенных для убоя скота, кровь несчастных, провинившихся перед шариатом, не смешивалась бы с кровью волов и баранов», – писал он. Эту же тему продолжает и рисунок «Подземные тюрьмы в Бухарском ханстве». «Все ужасы заточения соединены в страшных подземных тюрьмах, которые находятся в большом употреблении у местных деспотов». Изумление и непонимание Каразина не удивительно – активная экспансия России на эти территории началась только в середине XIX века. Настоящее же изучение же истории, этнографии и культуры только ждало своего часа, местные обычаи и нравы были непонятны, казались дикими.
Жестокие последствия Зерабулакского сражения изобразил художник на рисунке «Колодцы Кара-Куду после Зарабулакского сражения». Несколько дней по безводной пустыне пробирались к ним измученные жаждой, бежавшие с поля боя воины эмира Музаффара. Вот и колодцы, но на дне их ничего нет, «кроме клейкой, зеленовато-черной густой грязи». Сжатые кулаки подняты к небу не с молитвой, но с проклятием. «Пастухи говорили, – пишет Каразин, – что у колодцев погибло больше, чем на поле боя».
Эти ранние рисунки Каразина явились первой – и довольно успешной – пробой сил на поприще иллюстратора и художника.
И все же в начальный период своей деятельности Николай Каразин был более известен как писатель. Он сразу же сумел приобрести себе на этом поприще известность: у него появился обширный круг читателей. В первые же годы своей литературной деятельности он сумел выделиться из множества беллетристов, обнаружив индивидуальность в такой мере, что его произведения легко узнавались читателем. «Он может теперь хоть не подписывать своих произведений, и мы все-таки их узнаем», – писали журналы того времени. Тем более, удачным оказалась избранная тематика. Каразин о жизни неизвестной и экзотичной для петербуржцев, о том, что он видел в своих долгих странствиях по горячим пескам Туркестана, о необозримых камышовых зарослях в дельте Амударьи, о нравах и быте местных жителей и русских переселенцев всех рангов, от «пытающего счастья» крестьянина до важного чиновника. Годы военной службы дали ему возможность близко познакомиться с солдатским бытом, хорошо изучить специфику будней воинской службы. Потому его рассказы о ней не только художественны, но и документальны.
Современники говорили: Н.Н. Каразин «пишет картинно, так же как и рисует, и дает понятие о тамошнем крае и быте совершенно верное».
Не случайно X том «Живописной России», посвященный Средней Азии (издан в 1885 году), почти полностью иллюстрирован Каразиным. Его рисунки прекрасно дополняют содержание книги.
Его романы, повести, рассказы не были банальными или тенденциозными – это предопределило их успех.
«…Романов г. Каразина нельзя, разумеется, причислить к так называемой идейной беллетристике; но они все-таки своеобразны и составляют целую специальность, которой не было ни в 60‑х, ни в 40‑х годах. Они принадлежат к декоративной повествовательной литературе и действуют на читателя внешне, не заставляя его думать или серьезно уходить своим сочувствием в душевную жизнь героев. На них следует смотреть, как на известный род произведений, находящий себе читателей и в той публике, для которой издаются у нас журналы с передовым направлением», – такая характеристика литературного творчества Каразина была дана современными критиками.
Характеры его героев не примитивны, но отличаются некоторой односложностью. Определяющими в них являются лишь те черты, которые в данной натуре проявляются особенно ярко, бросаясь в глаза, заслоняя все остальное. В этой односложности внутреннего мира героев – слабая сторона его беллетристики. Зато зарисовки его отличаются наблюдательностью, реалистичны, живописны и документальны. Он живо передавал пером и карандашом наиболее характерные черты окружающей действительности.
«Сущность его таланта в том именно и состоит, что он умеет схватывать и запоминать внешние черты предмета и создавать из них картину», – писала пресса тех лет. Интерес, с которым читаются произведения Каразина, в значительной степени обязан его неиссякаемой творческой фантазии, умению придумать занимательный сюжет.
Среди лучших и наиболее известных литературных работ Николая Каразина можно отметить романы «На далеких окраинах», «Погоня за наживой», «Двуногий волк», «С севера на юг», «Наль», повести «В камышах», «Актомак», сборники очерков и рассказав «В огне», «У костра», «Недавнее былое», «В песках», замечательные сказки для детей. Многие из своих литературных произведений Каразин сам иллюстрировал.
«Аму-Дарья – река легенд и преданий, река, имеющая первостепенное значение для жизни целого обширного края, река, тем не менее, едва намеченная в изысканиях ученых путешественников», – писал когда-то Н.Н. Каразин.
Лишь в 70‑х годах прошлого столетия началось ее систематическое исследование. В начале 1874 года Русское географическое общество организовало специальную комиссию для разработки программы исследования района дельты Амударьи. Было получено разрешение на снаряжение Амударьинской научной экспедиции. В состав ее вошли видные русские ученые. Руководить экспедицией было поручено полковнику Н.Г. Столетову.
Уроженец города Владимира, старший брат физика А.Г. Столетова, Николай Григорьевич окончил физический факультет Московского университета. В 1853–1856 годах он добровольцем участвовал в Крымской войне. Будучи участником Туркестанских походов, в 1869 году он основал город Красноводск. В 1874 году в чине полковника руководит Амударьинской научной экспедицией.
Начальником этнографо-статистического отдела экспедиции был полковник Л.Н. Соболев, уже знаменитый своими статистическими исследованиями Туркестана, автор большой работы по географии и статистике Зеравшанского округа. В состав отдела экспедиции, руководимого Л.Н. Соболевым, входили: Риза-Кули-Мирза, помогавший всем членам экспедиции знанием восточных языков, преподаватель персидского языка оренбургской военной прогимназии Александров и художник Н.Н. Каразин.
В декабре 1874 года Русское географическое общество организовало выставку рисунков Николая Каразина, сделанных им во время Амударьинской экспедиции. В большинстве своем отклики прессы были доброжелательными. Отмечались новизна тематики, дарование художника, выражавшееся, по мнению критики, «в чувстве живописности при составлении целого картинного эффекта, в умении распоряжаться красками так, чтобы соблюсти гармонию в тонах и пятнах». Отмечалось и то, что «в акварелях г. Каразина проявляется иногда поэтическое чувство». «Одна из самых прискорбных сторон русского путешественника, – писал журнал «Пчела», – даже самого образованного, заключается в том, что он, не умея рисовать или литературно выражать свои впечатления, – делает свое путешествие бесследным, бесполезным для публики». Н.Н. Миклухо-Маклай, исследователь Африки В.В. Юнкер, знаменитый В.В. Верещагин, живописец А.А. Борисов, поэт Н.С. Гумилёв и Н.Н. Каразин – вот те немногие люди, чьи путешествия не легли только научными отчетами на полки архивов, но стали широко известны.
Экспозиция выставки рисунков Каразина состояла из трех разделов: Аральское море и его побережье, дельта Амударьи и сцены из Хивинского похода. К выставке был приурочен небольшой каталог.
Представленные работы были выполнены пером и акварелью. «Флора Дельты», «Рыбачьи стоянки в камышах озера Сары-Куль», «Почтовый киргиз», «Минарет близ Шабас-Вали», «Амударьинские бурлаки – каикчи», – вот названия некоторых акварелей, представленных на выставке.
Каразинская выставка 1874 года была тепло принята публикой, а на выставках в Париже и Лондоне в 1880 году работы художника получили золотые медали и почетные дипломы парижского и лондонского географических обществ.
В начале 1874 года «первое в Европе по количеству и тщательности исполнения выпускаемых им картин» печатное заведение «Винкельман и Штейнбок» в Берлине предприняло издание альбома рисунков Н.Н. Каразина, посвященных Хивинскому походу. В начале 1875 года альбом вышел в свет. Это явилось большим событием в художественной жизни России. Пожалуй, ни одно периодическое издание тех дней не обошло молчанием его появление.
«Первостепенные хромолитографы в Германии дивились таланту и мастерству Каразина при исполнении его произведений на камне для альбома «Хивинский поход», – писали газеты.
Альбом состоит из двенадцати рисунков: 4 маленьких, 4 в пол-листа и 4 больших в полный лист (45 х 29 см). Акварели, выполненные с большим приближением к оригиналам, знакомят нас с трудностями походной жизни, отдельными боевыми эпизодами, природой Средней Азии, ее архитектурой. На четырех рисунках представлены ночные пейзажи и события.
Интересны акварели «Переход Туркестанского отряда через Мертвые пески Адам-Крылган» и «Ночной бой под Чандыром»[8]. Обе акварели явились прообразами одноименных полотен, выполненных художником в 1888 и 1891 годах. Первая из работ неоднократно репродуцировалась при жизни художника и в наше время. На ней изображен труднейший момент Хивинского похода 1873 года[9]. По раскаленным пескам в слепящем солнечном мареве движется измученный походом, истомленный жаждой отряд. На переднем плане несколько павших животных – верблюдов и лошадей, с которых солдаты снимают вьюки. Адам-Крылган – гибель человеку – так звучит в переводе название этой местности. Но «белые рубахи»[10] – русские солдаты упорно продвигаются по непривычным для них местам[11].
Альбом был издан в красивой папке с объяснительными подписями на русском, немецком и английском языках: листы хромолитографий переложены папиросной бумагой.
В 1877 году Русским географическим обществом была организована научная экспедиция для исследования бассейна реки Амударьи и возможной трассы Среднеазиатской железной дороги. Экспедиция эта более известна под названием Самарской по той причине, что в Самаре в то время постоянно находился ее сборный пункт и резиденция ее начальника.
Разнообразной и обширной была программа экспедиции. В состав ее вошли полковник Н.Я. Ростовцев – астроном и топограф, гидрограф капитан-лейтенант Н.Н. Зубов, профессор ботаники Н.В. Сорокин, профессор геологии И.В. Мушкетов, зоолог А. Пельцам, инженеры-путейцы Ляпунов, Соколовский, Яковлев, этнограф Н.А. Маев, фотограф Бухгольц, художники действительный член географического общества Н.Н. Каразин (бытовая живопись) и Н.Е. Симакова (археология и история искусства).
Работы экспедиции, начавшись в 1877 году, продолжались в течение трех лет. Первые два года проводились изыскания различных путей через приаральские Каракумы от Оренбурга до Кара-Тургая.
Одним «из самых выдающихся явлений в отношении к исследованию Средней Азии» названа Самарская экспедиция в докладах Российского географического общества. И не только научные результаты – рабочие дневники, отчеты и коллекции – хранят память о ней. Двое русских художников – Каразин и Симаков – своим участием в ней вписали несколько интересных страниц в историю нашей страны, нашего искусства.
1885 год был знаменательным для Н.Н. Каразина: в августе этого года «за известность и труды на художественном поприще» совет Академии художеств присвоил ему звание «почетного вольного общника».
В том же году Н.Н. Каразин получил заказ на исполнение восьми картин для Военной галереи Зимнего дворца.
Он всегда стремился к тому, чтобы его произведения «возможно ближе подходили к природе»: в этом он был продолжателем реалистических традиций русской батальной живописи. Общеизвестны были старание и добросовестность художника, с которыми он выполнял все свои работы – и большие, и маленькие.
Для сбора материалов Каразин весной 1885 года совершил поездку в Среднюю Азию, чтобы сделать натурные зарисовки местностей, этюды типов и аксессуаров для картин. Художнику были выданы документы на право беспрепятственного передвижения по всему Туркестанскому краю.
Впечатления об этой поездке Каразин изложил в путевом очерке «От Оренбурга до Ташкента», напечатанном в приложении к журналу «Всемирная иллюстрация». Очерк прекрасно дополняют семь отдельных листов иллюстраций и 22 рисунка в тексте. В этом своеобразном отчете о своей творческой командировке художник с большим мастерством передал своеобразие и колорит увиденных им мест на всем протяжении долгого пути.
Летом 1885 года Николай Каразин начал работу над заказом. История создания картин этого цикла – тема отдельного интересного рассказа. Работа продолжалась до 1891 года, Художник написал восемь полотен, размерам около 1 м 80 см х 3 м 20 см. Три картины находятся сейчас в Русском музее, три другие – в фондах Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи в Ленинграде. Первую картину из этой серии – «Бой под Зарабулаком» (1886) – в 1970 году удалось обнаружить в запасниках художественного музея Таллина, где она хранится снятой с подрамника и намотанной на барабан. Местонахождение последней из восьми картин – «Ночной бой под Чандыром» (1891) – пока не установлено.
Еще в 1880 году была начата постройка Закаспийской железной дороги. Проложили всего четыре сотни верст пути от гавани Узун-Ада на Каспии до Кзыл-Арвата. Весь строительный материал для железнодорожного полотна и других сооружений, все оборудование, от локомотивов до последнего гвоздя, изготовлялось в России и доставлялось в Астрахань. Затем морем груз перевозился в Узун-Ада и по уже отстроенному участку дороги доставлялся к месту работ.
После перерыва постройка дороги продолжалась в 1885 году по маршрутам: Геок-Тепе – Теджен – Мерв (Мары) – Чарджоу – Бухара – Катта-Курган – Самарканд, – всего 1943 версты по горячим, безводным, безлюдным пескам.
15 мая 1888 года в Самарканде состоялось торжественное открытие последнего участка дороги. Вся линия была выстроена менее чем за три года – с невиданной для того времени быстротой. 43 миллиона рублей составила стоимость работ: каждая верста дороги обошлась казне в 32 000 золотых рублей. Однако это было весьма дешево, если учесть громадную трудность перевозок и строительства в пустыне.
Н.Н. Каразин ездил в качестве гостя на открытие Закаспийской железной дороги и проехал ее из конца в конец. Художник составил большой альбом рисунков, который был издан в Париже фирмой «Буассонад». На этот альбом было ассигновано 100 000 франков. Альбом состоял из двадцати листов большого формата. На каждом листе помещено по нескольку прекрасно выполненных литографий, изображающих местности, бытовые сцены, железнодорожные постройки, различные моменты строительства дороги и т. д. Эти рисунки являются для нас теперь интереснейшей живописной летописью трудовой героической эпопеи тех дней. Некоторые из рисунков были помещены в журнале «Всемирная иллюстрация» за 1888 год. В художественном музее города Лебедин Сумской области находится акварель Н.Н. Каразина из этого цикла под названием «Постройка Закаспийской железной дороги».
Все рисунки для альбома исполнены акварелью, изданы в точных хромолитографических копиях. Этот альбом, пожалуй, последний из дореволюционных литографированных художественных изданий, посвященных Средней Азии.
В 1891 году состоялось еще одно путешествие Каразина – в качестве художника в составе свиты наследника престола цесаревича Николая Александровича на Восток. По итогам была издана роскошная трехтомная книга «Путешествие на Восток Его Императорского Высочества, Государя Наследника Цесаревича. 1890–1891». Написал книгу Эспер Эсперович Ухтомский и в нее включено множество иллюстраций Н.Н. Каразина.
Несмотря на то, что Средняя Азия всегда была главной темой творчества Каразина, среднеазиатские сюжеты далеко на исчерпывали всей его деятельности как художника. Он рисовал Петербург и Сибирь, Молдавию и Украину, Кавказ и Памир, Египет и Индию, Японию и Дальний Восток, Финляндию и суровый Север.
Художественная деятельность его была обширной. Потребуется, по-видимому, еще немало времени, чтобы разыскать, разобрать и изучить его богатое творческое наследие.
Николай Николаевич всегда отличался огромной работоспособностью. Однако последствия ран и трудностей среднеазиатских походов и путешествий, рано стали давать знать о себе. Тяжелый недуг, в течение многих лет подтачивавший его здоровье, не дал ему возможности осуществить многие творческие планы. Летом 1898 года Каразин перенес жесточайшее двустороннее воспаление легких. С каждым годом его организм слабел. Постепенно развилась болезнь сердца.
Так что Николаю Николаевичу пришлось оставить путешествия и до конца жизни осесть в Петербурге. Там он занялся иллюстрацией книг, в том числе, русских и европейских классиков, а так же воспоминаний военных. В частности, процитированная выше книга генерала Куропаткина была оформлена именно им.
Также Николай Николаевич работал над созданием картографических альбомов, оформлением открыток, ресторанных меню, колоды игральных карт по заказу Карточной фабрики Императорского воспитательного дома, получившей название «Историческая». Он даже разрабатывал внешний вид официальных документом, например, «бланков для выдачи свидетельств на пожалованные туземцам медали, халаты и подарки» в Закаспийском крае (кстати, за эту работу художник получил 500 рублей, солидную по тем временам сумму).
Не оставлял Каразин и литературную деятельность и был писателем успешным и востребованным. Перо у него было бойкое, хотя бы и его произведения не отличались литературными достоинствами. Современники над его художественными опусами были склонным посмеиваться и ставить на одну доску с Майн Ридом и другими авторами приключенческой, если угодно, бульварной литературы. Тем не менее, его сочинения выходили в периодике и отдельными книгами с завидной регулярностью и пользовались успехом. Его полное собрание сочинений составило 20 томов и при жизни автора было издано дважды.
Отдельно стоит рассказать о сказках Николая Каразина.
В конце XIX века очень вырос интерес ученых и творческих людей к ориентализму, традиционным культурам, фольклору. Многие видные ученые и литераторы занимались сбором и изучением эпоса, сказок и легенд народов, живущих в Российской империи. Писатели и поэты творили на их основе свои легенды.
Не остался в стороне от этого увлечения и Николай Каразин. Видимо, еще во время своих среднеазиатских экспедиций и походов он интересовался местным фольклором. Иначе, трудно понять, откуда в его сказках специфические и традиционные для этого региона сюжеты и герои. В его литературном наследии несколько десятков сказок. Сейчас уже, даже на наличие поясняющих подписей, трудно разобраться, какие из них непосредственно авторские, а какие представляют собой литературную обработку местных преданий. Эта граница всегда чрезвычайно тонка.
Как бы там ни было, книга Каразина «Мои сказки», созданная и проиллюстрированная им, вышла в свет в 1895 году и стала чрезвычайно успешной. Николай Николаевич к тому моменту был широко известен, как художник и литератор, а потому публика проявила повышенный интерес к изданию. Тем более, оно было очень красочным и дорогим. О популярности книги говорит такой факт: на рождество 1911 года император Николай II с супругой подарили ее своим детям.
Кстати, Каразин стал создателем оригинальной русских рождественских открыток и в книге сказок целый раздел посвящен Рождеству.
Весной 1907 года по совету врачей Каразин переехал из Петербурга в Гатчину, славившуюся тогда чистотой воздуха и питьевой воды. Из-за финансовых трудностей большая часть имущества, коллекций, рисунков Каразина была распродана с молотка. После переезда состояние поначалу улучшилось, но затем снова начались рецидивы болезни.
Летом 1908 года участились сердечные приступы. Николай Николаевич умер 6 декабря 1908 года.
За год до смерти, в конце 1907 года, на заседании совета Академии художеств по предложению Е.Е. Волкова, К.Я. Крыжицкого и А.И. Куинджи «за известность на художественном поприще» Н.Н. Каразину было присвоено почетное звание академика…
Имя Каразина, собственно, никогда не забывалось, просто не было известно широкой публике, как имя, скажем, В. Верещагина. Дело, конечно же, в идеологии – его фамилия и биография слишком прочно связана с именем «Николая Кровавого», что, естественно, в советское время создавало определенные трудности для исследователей его творчества. Тем более, и присоединение Средней Азии в советской историографии долго рассматривалось в «империалистическом ключе». Потому писавшие о картинах художника на эту тему исследователи и критики вынуждены были прибавлять к характеристикам заезженные идеологические штампы на тему того, как Каразин правдиво рассказал о «страданиях простого народа», «продажности и жестокости властьимущих», «мужестве и героизме простого русского солдата» и «тупости генералов» и так далее. В обширном исследовании В. Шумкова, опубликованном в № 6 журнала «Звезда Востока» за 1975 год даже не было упомянуто путешествие художника в составе свиты цесаревича – никак не вязался этот факт с «народническими тенденциями» его творчества.
