Николай Мазайкин
Сборник сказок
3. Купец торгом, поп горлом, мужик горбом
Ехали два дня и две ночи и всё удивлялись, находясь рядом с медведем Мишкой, он угрюмо молчал и выглядывал: смотрит – станция, и назад в свой угол. По его понятиям, малина, земляника, клубника росли только в лесу. Однажды, стоя угрюмо у двери «теплушки», которая туго открывалась и закрывалась (один раз даже Мишка помог закрыть дверь, то есть задвинуть дверь на железных рельсах и закрыть проём вагона). Вдруг на станции он увидел торговые ряды и на столе лукошко с малиной. Мишка мячиком скатился с открытого проёма «теплушки», подбежал к столу, схватил лукошко с малиной и был таков. Спрятавшись в своём углу и захватывая малину лапой, заталкивал в рот и вынимал лапу уже без малины. Опекун говорит Ване:
– Нехорошо обирать бедную старушку, может, дадим ей кусок сала?
– Ну давай дадим!
Подошли к женщине, та сидела под столом и никак не хотела выходить:
– Нет, нет, я не ем сало! Мне ничего не надо, берите что хотите и уходите!
Опекун с Ваней посмотрели на торговые ряды, но там было пусто: товары лежали на столах, а купцов товара нет. Из-за забора стали подходить торговцы и коситься на Ваню и опекуна. Опекун наклонил голову, снял картуз и, обращаясь к торговцам, сказал:
– Не беспокойтесь, люди добрые, мы мимо проездом, а Мишка нам сам навязался!
Высокий пожилой мужчина басом спросил:
– Он что, ваш медведь-телёнок – вам навязался?
– Понимаете, выбежал из леса и погнал коней, а затем пристроился на место возчика!
– Эти сказки мы слышали: и Маше помог пирожки бабушке унести!
– Да вы что, не верите?
– Верим! А куда путь держите?
– Мы к царю-батюшке ходоками от нашего села и к митрополиту всея Руси, от соседей и лесных и полевых зверюшек.
Купцы повеселели и стали Ване подмигивать и угощать кто пряником, кто коврижкой хлеба. Один купец подарил уздечку от своего жеребёнка – может сгодиться. Высокий пожилой мужчина спросил:
– А царю наказ от населения везёте?
– Да, Ваня всё в блокноте записал.
– А наш наказ возьмёте?
– А где он?
– Соберётся честной народ в кучу, обсудим и вам грамотку вручим!
– О, нам некогда, поезд без нас уйдёт!
– Давайте так, – говорит пожилой высокий мужчина, – мы грамоту напишем, а гонец на следующей станции вам и передаст. Там поезд долго стоит: воду, уголь, продукты будут грузить.
– Ну и ладно, – говорит опекун, – побежали, Ваня, а то поезд без нас уйдёт!
– Доброй дороги вам, да поможет вам Господь!
Только запрыгнули в «теплушку» Ваня и опекун, как паровоз просвистел два раза и тронулся в путь. Мишка уже засыпал в своём углу. Коням Ваня дал овса, каждому треть ведра – сена у них немного оставалось. Рядом с сеном стояла бадья с водой, подарок начальника станции. На небольшом полустанке паровоз остановился, чтобы забрать беременную женщину по красному флажку сигнальщика безопасности на железной дороге. Пока возились, с другой стороны «теплушки» медведь заметил в окно вагона лесную вырубку и стремглав понёсся туда. Малины на лесной вырубке было столько и ещё сто раз по столько – вот сколько, другого счёта Мишка не знал. Опекун и Ваня с удивлением смотрели медведю вслед: как тот косолапил с лукошком в передней лапе. Да так быстро, что люди только успели расспросить роженицу про беременность, а он уже уплетал малину, а самые крупные ягоды складывал в лукошко. Причём работал двумя лапами, захватывая малину в рот с кустов. На полдороге пути к паровозу Мишка услышал сигнал отправления паровоза и замахал одной лапой. Паровоз тихонько тронулся с места и ждал, когда Мишка заберётся в теплушку: на этот счёт им было дано указание начальника станции. Мишка, довольный, поставил лукошко с малиной перед Ваней. Ваня с удивлением посмотрел на медведя, взял миску со стола и засыпал доверху ягодами. Мишка взял лукошко, прошёл мимо коней с таким притопом, что кони навострили уши. Ваня с опекуном ели вкусную малину, нахваливали. Ваня поднимал большой палец вверх, и ему казалось, что Мишка улыбается в тёмном углу.
Так прошла ночь, на следующей станции к ним подъехал молодой хлопец на коне и вручил Ване грамоту:
– Ваня! Понимаешь, какое дело: мы заглавие не написали, кому грамота, первым кого писать – царя или митрополита, а может, Патриарха всея Руси? Ваня, кто главнее: патриарх, митрополит всея Руси или царь?
Опекун отвечает:
– Царь любит властвовать и считает, что он главнее. Митрополит любит народ и, хотя имеет большую власть, не пользуется ей и делает всё, чтобы народ его страны жил без печали и молился Господу, отмаливая свои грехи. Ходил по выходным в церковь помянуть умерших родственников. Патриарх, то есть митрополит всея Руси Кадил, считает, что царём России должен быть человек, которого церковь уважает за хорошее отношение к народу, но пока об этом митрополит умалчивает, при этом желает, чтобы царь слушал наставления церкви и их исполнял неукоснительно».
Хлопец вопросительно посмотрел на опекуна:
– А кому писать первому?
– Пиши: сперва патриарху церкви и с красной строки – самодержцу всея Руси! А ну-ка, прочитай нам свою грамоту, хлопец!
– Извините, у меня почерк плохой, я ещё половину заглавия не написал. А прочитать попрошу Ваню, я её тоже не читал, торопился к паровозу не опоздать!
Ваня взял в руки грамоту и прочёл:
«1. Купечество на Руси зиждется на честности – честно торговать, не завышая высоко цен. Честно оплачивать долги и помогать бедным и церкви.
2. Купечество в России должно быть зачислено как ремесло, и должность купца обязывает его помогать в торговле другим купцам и выручать их из беды.
3. Купец – это лицо, занимающееся товарообменом.
4. Государство должно быть заинтересовано в сбыте своей продукции через купцов. А если пограбили купцов – государство должно возместить убытки. Жизнь купца оценивается в десять рублей золотых монет.
5. Отменить конфискацию товара: или оштрафовать купца, или указать обществу на непорядочность купца. В последнем случае община купцов (гильдия) рассматривает этот случай.
6. Тянуть жребий среди купцов на продажу выгодного государственного товара.
7. Купцы обязуются искоренить голод в России, передавая продукты в бедные губернии: зерно, мясо, рыбу по приемлемым ценам.
8. Иметь свою дружину и ходить вместе со своей дружиной защищать Родину от лютых недругов наших. Собирать новую дружину при защите Отечества.
9. Дань платить государству не более десятины – десяти процентов цены от проданного товара.
10. В России строить дороги, порты, пароходы, паровозы, чтобы доставлять товары из труднодоступных районов Сибири и Севера, для удобства передвижения купцов с товарами.
11. Обязуемся обеспечивать воинов одеждой, снаряжением по самым низким закупочным ценам при военных сражениях и походах.
12. Купец должен иметь возможность торговать с дальними странами, чтобы нас почитали за границей и не смели грабить.
13. Торговать беспошлинно, кроме десятины, и чтобы не было запретов на торговлю».
Опекун с Ваней похвалили хлопца за грамоту, обещали доставить царю и патриарху всея Руси в целости и сохранности. Пообедав вместе с ними за одним столом, хлопец тронулся в путь, при этом сказал:
– Увидите какого купца – шлите весточку. У нас купеческая почта работает быстрее почтовых смотрителей.
На небольшой по времени остановке у какой-то маленькой станции, название не разобрать из-за заржавелой вывески, к ним в «теплушку» заскочил станционный смотритель и объявил, что скоро Москва и с «теплушкой» туда нельзя:
– Извиняйте, господа, но на следующей станции с глубочайшим нашим сожалением вам придётся освободить вагон для отцепления. Наш долг – отдать вагон хозяину, купцу Порядкину: «выручать выручай, но долг не забывай» — таковы его принципы работы с людьми.
Ваня посмотрел на опекуна:
– Дядя Коля, и куда нам теперь? Не видать нам будет Москвы, Кремль не посмотрим?
– Не грусти, Ваня, на месте что-нибудь придумаем, «мир не без добрых людей».
Подъехали к следующей станции. Рабочие стали восстанавливать наспех сооружённый настил из толстых досок, временно разобранный на части, и один конец положили на пол «теплушки» в проёме дверей, а другой на землю – получился мостик, по которому коней, кибитку с сундуком и мешками с овсом (там остался всего один мешок) благополучно с «теплушки» перевели на землю. Медведь выскочил из угла своего тихого местечка и помчался в лес за малиной. Подошёл смотритель станции:
– Вам, господа, надлежит проехаться вот по этой дороге, – указал пальцем путь, – до села Гвоздёво и там переночевать, вам там расскажут, как добраться до Москвы.
4. Званый гость убыточен
Ваня с опекуном запрягли тройку лошадей, попрощались со смотрителем станции, поехали в путь-дорогу. Опекун сидел молча, видимо, что-то обдумывал, но Ване не терпелось скорее попасть в село.
– Ну что, дядя Коля, – взяв вожжи, сказал Ваня, – кони отдохнули, поели, можно и повеселее ехать! – и хлестнул вожжами коренного коня по спине.
Тот вздрогнул, напрягся, и карета полетела вперёд – ведь дома их с нетерпением ждут назад из гостей с добрыми вестями. Показалось село Гвоздёво, окружённое лесом и молодыми посадками сосны. Ваня ослабил вожжи, кони трусцой не спеша подбегали к селу. Из села выбежала ватага ребятишек и, с криками «Тятька зовёт вас в гости!» цепляясь за кибитку, ребята старались сесть на сиденье около Вани.
Это удалось самому большому и прыткому мальчугану. Он жил на краю села, что удобно для гостей: коней можно отпустить попастись, поесть свежей травы. Свой скот селяне выгоняли на пастбище подальше от села – мух меньше, трава сочнее и выбор лучше. Домой скот не побежит, если захочет испить водицы. Мальчуган соскочил со скамейки, взял коренного коня под уздцы и повёл во двор. Там распрягли коней и отпустили пастись, а сами зашли в хату. Хозяин показал опекуну стайку, куда можно загнать коней. Прибежал медведь, хозяин прижался к стене. Мишка, не спрашивая, зашёл в избушку конюха, где висели хомуты, вожжи, сбруя, верёвки, и улёгся в тёмном углу. Хозяин ошарашенно смотрел на гостей, по виду и по лицу можно было определить, что он пожалел о своём приглашении, но было поздно:
– Понимаете, так получилось, что мы не виноваты, медведь к нам прицепился и вот уже несколько дней не уходит. Коней не трогает, нам помогает, питается в лесу ягодами. Не бойтесь, он хороший – привыкнете.
– А сколько дней вы собрались у меня жить? – спросил с недоверием хозяин.
– Ночку, утром уедем!
– Ну, тогда ладно, проходите в дом.
Пришёл староста села и принёс узелок гостинцев, но, увидев, как забежал медведь во двор, в нерешительности стоял перед домом на дороге. Хозяин выглянул в окно:
– Заходи, Прокопий! Медведь в конюшне, я его закрыл на засов!
– Тихон, выйди на минутку!
Хозяин дома вышел и зашёл со старостой минут через пять. Часов, конечно, не было, так – примерно. Прокопий, зайдя в хату с Тихоном, поздоровался с Ваней и опекуном за руку:
– Я вам гостинцы принёс, на первое время закусить. Вы, говорят, завтра уезжаете?
– Да, едем, мы и так много времени провели в дороге, так что спешим!
– Это хорошо, – сказал Прокопий, – так вы к самому главному?
– Да, к нему, село послало, лесные и полевые звери недовольны: леса вырубают, жить им негде, чёрные лесорубы, то есть их хозяева, губернаторы, тайгу жгут, а лес вывозят за бесценок в другие страны!
– А разве можно тайгу жечь? Раньше её берегли.
– Царя об этом не извещают, рубят потихоньку, лесами никто не занимается, лесников убрали, посадки леса мало проводят. Рыбу негде ловить, охотникам нечем кормиться: дичь, зверьё уничтожили. Если что и наловишь или пушнину заготовишь, а продать некому. А мы не то что за границу, в соседнее село попасть не можем – бедность замучила. Ну, а как вы, Прокопий живёте?
– Не бедствуем, все товары идут через Москву, цену накидываем на сто процентов, да предприниматели на местах по России – на сто процентов.
– А покупают?
– Куда денутся? У них дети, семьи – последнее отдают.
– Да, Прокопий, Россия большая, царь у нас один, за всем усмотреть не успевает, – опять опекун за своё, – кто у него под боком, хорошо живут, а кто подальше – похуже.
– Ты что, гостенёк, об этом нельзя говорить!
– Это вам нельзя, а нам надоело так жить, вот и едем к царю всё высказать!
– А вас туда пустят? Он в Кремле сидит. Стены Кремля высотой до девяти метров, толщиной от трёх до девяти метров, местами у стен вода, большая охрана. Пушки палят из всех бойниц, комар не сможет пролететь.
– А по пропуску?
– Какой пропуск? У вас документы есть?
– Какие документы? Ничего у нас нет! Мы ходоки, нас народ послал!
– Да вы хоть ангелами будьте, никто вас близко не подпустит к Кремлю!
– А что делать? Нам наказы вручили, нужно передать, за этим и приехали! Прокопий, как быть? Что делать?
– А я при чём? Мы вам продукты приготовим на дорожку, овса коням дадим, а там вы уж сами выкручивайтесь!
Опечалились Ваня с опекуном, что делать, не знают. Возвращаться домой обидно, а как попасть в Кремль, когда у них документов нет? Почесал затылок опекун и говорит:
– Была не была, поехали, Ваня, может, охрану уговорим – столько дней ехали, и всё понапрасну.
Подгонять коней не пришлось, Мишка исправно делал своё дело, иногда выскакивая в лес по ягоды, а затем догонял карету. Кони к нему привыкли. Вдруг с западной стороны начали надвигаться тучи – огромные, тёмные. Затем переросли в сплошной тёмный фон, небо потемнело, начал моросить мелкий дождь и сильный ветер. Ветер усиливался, и, похоже, нужно было искать убежище, но лес остался позади, и спрятаться было негде. Дождь лил как из ведра, и кибитка, накрытая брезентом, стала промокать. Кони еле-еле двигались и шарахались в сторону при свете молнии. Но делать было нечего, казалось, что гремит со всех сторон. Медведь спокойно сидел на сиденье и смотрел на коней, в такую погоду гнать лошадей было опасно: попав в колею и утонув в грязи, кибитка могла перевернуться. Просвета в облаках не было, и Ваня с опекуном прижались друг к другу. При сильной качке кибитки вода сбегала через брезент, намокнув от сильной влаги. Просочившись, вода попадала им на голову, шею, за воротник и просто на одежду. А как остановить коней, они не знали, и, видимо, и Мишка не ведал, он опустил вожжи. Кони понимали это и шли против ветра, наудачу. Вдруг кони остановились, Ваня и опекун переглянулись: поняли, что что-то случилось. К кибитке подошёл мужчина и попросил посадить его, он был мокрый, с одежды капала вода. Ваня и опекун прижались к левой стороне, давая место путнику. Но тот присел напротив, у окошка, и временами высовывал руку по локоть в окно и улыбаясь смотрел на Ваню. В кибитке стало тепло, и Ваня с удивлением посмотрел на путника.
– Тепло стало! – сказал Ваня.
– Я могу набрать столько тепла, сколько хотите, чтобы согреться!
– Вы волшебник?
– Нет, но я умею собирать молнии в кулак и поглощать тепло. Тепло могу назад отдавать, и эта энергия, идущая из моего тела, согреет вас и высушит брезент. Это я могу делать только тогда, когда сверкает молния. Я могу ловить пушечные ядра и не обжечься. Я был однажды на войне и смог это делать!
– Вы обманываете, у вас под курткой что-то есть, и оно согревает нас!
– Пощупай мою руку, мальчик, она холодная… А теперь?
– Тёплая! – удивился Ваня.
– А теперь?
– Горячая! – воскликнул Ваня и посмотрел на опекуна.
Опекун сидел молча и слушал, ему не нравился этот человек, но сказать об этом он не решался. Проехали ещё немного, и дождь закончился. Засияло солнце, из земли пошло испарение. Мишка повеселел, кони прибавили шаг.
– А куда вы едете? – спросил путник.
– В Москву, к царю с прошением и наказами!
– Это хорошо! Но вы сбились с пути, вот на той развилке дорог спереди нужно повернуть вправо.
– А как мы повернём? Мы не управляем лошадьми, карета сама едет куда надо. А может, медведь знает дорогу?
– Это у вас там одна дорога – не заблудитесь, а здесь много дорог: в Москву, из Москвы, налево или направо.
Спереди у кибитки было проделано окошко, небольшое, которое закрывалось брезентом. Путник, доехав до перекрёстка, просунул руку в окошечко, подержал там, и кибитка повернула вправо. Ваня удивился:
– А у вас что, рука разговаривает?
– Я много чего умею делать, этот дар мне передал дедушка.
Опекун молчал, и Ваня не знал, что сказать, и тоже замолчал. Стали подъезжать к Москве, Ваня с интересом смотрел в окошко: большие красивые дома, в основном каменные. Люди ходили нарядные, много было коней, которые развозили людей, и Ваня удивлялся: куда могут одновременно столько людей ехать? Опекун говорит Ване:
– Ваня, выйди спроси дорогу, правильно ли едем? Скажи, что нам надо на Кремлёвскую площадь попасть. Хотим посмотреть Кремль. – И обратился к попутчику: – Кстати, как вас зовут?
– Калистрат.
– Нас зовут Николай Егорович и Ваня.
– Хорошо, будем знакомы.
5. Поневоле заяц бежит, когда лететь не на чем
Ваня открыл дверцу кибитки и, на ходу став на подножку, спрыгнул с кареты. Кибитка тут же остановилась и сошла с дороги. Ваня оглянулся по сторонам: у какого-то здания с вывеской, видимо, чем-то торговали, стоял мальчик с поднятой вверх головой, напевающий какую-то церковную песню. Мимо проходили люди и кидали монеты, кланяясь мальчику, а может, парню. Одежда на нём была поношенная, на голове помятая шляпа. Ваня подошёл к мальчику и, поскольку в это время прохожих не оказалось, обратился к нему:
– Парень, ты местный?
– Да, а что?
– Мне надо на Кремлёвскую площадь попасть! – и, взяв за руку мальчика, показал: – Я не один, мы едем в ту сторону!
– Не слепой, вижу! – сказал мальчик. – Вы правильно едете, но туда далеко, я могу вас проводить?
– Ладно, пошли!
Зашли в кибитку, парень уселся рядом с Калистратом.
– Ты же не слепой, а притворяешься слепым!
– Все знают, что я не слепой, и подают мне потому, что знают, что я сирота. Но я могу лечить головную и зубную боль. У вас ни у кого зуб не болит?
– Нет, не болит.
– Я здесь недалеко живу и иногда подрабатываю: пою церковные песни, а слепым притворяюсь, потому что людям нравится, я безобидный, люблю кошек, собак. Недалеко, в двух кварталах отсюда, приют находится для кошек и собак, и я ношу им еду. Меня там все знают. Люди подают мне монеты, зная, что я подкармливаю их, у них нет просто времени посещать такие места.
– А как тебя зовут? Меня Ваня, вот Калистрат и дядя Коля.
– Меня зовут Малой – когда заставляли что-то делать или тяжёлое нести, я отказывался – так и зовут.
– А где ты живёшь, если говоришь, что ты сирота?
– Меня приютили две пожилые женщины – сёстры, я им продукты покупаю, в аптеку хожу, иногда дом прибираю. А они меня кормят и небольшую комнату дали, правда, только стол и деревянная кровать помещается, но мне хватает.
– Понятно, а назад ты как?
– Если даже дома не ночую, меня не потеряют, я не всегда дома ночую.
– Ладно, Малой, мне дорогу надо назад запоминать. Нам назад возвращаться скоро!
– А зачем едете, неужели только Кремлёвскую площадь посмотреть?
– Нет, мы едем к царю-батюшке, наказы от сельчан ему везём.
– А много наказов?
– Много! От жителей двух сёл, купцов и лесных и полевых зверюшек.
– Царь не любит исполнять наказы, у него своих дел много, и вас не пустят в Кремль. Лучше напишите письмо: «Москва. Кремль. Гектографу», и письмо дойдёт.
– Наказов много, я в блокнот всё записал.
– А если я вам помогу, какую услугу окажете мне?
– Мы сельские, мы так не умеем торговаться, вот что-нибудь продать или купить: овощей, фруктов, продуктов – мы сторгуемся.
– Ладно. А можете меня взять в село с собой? Мне всё равно, где жить, лишь бы устроиться с жильём и работёнку любую. А лечить я могу и после работы.
– У нас работа тяжёлая, связана с землёй или лесом, а платят мало, в городе насчёт этого получше.
– Я обладаю ещё одним даром – могу усыпить человека, правой рукой поднеся ладошку к лицу, а левой – снять гипноз. Но на расстоянии я не могу загипнотизировать человека и животное.
Калистрат удивился:
– Да мы с тобой, Малой, побратимы, я тоже владею гипнозом и могу управлять медведем, куда ему ехать. Хочешь, покажу?
– Нет, не надо, верю! Я чувствую тепло твоих рук!
Кони остановились, дверцу открыл мужчина высокого роста с большой бородой, волосатыми руками и грудью, ворот рубахи был расстёгнут.
– Куда едем, мужички?
– В Кремль, к царю-батюшке.
– Меня возьмите, я туда же.
Ваня посмотрел на опекуна:
– А коням не тяжело будет?
– Дорога мощёная – вытянут, – буркнул опекун.
– Ну ладно, садись! – ответил Ваня мужчине.
Тот сел рядом с Малым.
– Как тебя зовут, мужчина? – спросил Малой.
– Прозвали меня Горемыка, не люблю в селе жить, в лес тянет. Лето, весну, осень там живу, а зимой в селе – лесными припасами торгую в обмен на продукты, одежду и дрова – печку топить. А ещё меня зовут «снежный человек», круглый год моюсь на улице холодной водой. Холода я не боюсь, привык. Руки не мёрзнут, хожу без варежек.
Кони перешли на шаг, видимо, устали.
– А давайте пробежимся! Ты как, Малой, охоч бегать? – позвал Ваня.
– Я согласен.
Опекун с Калистратом покачали головой, но Горемыка согласился.
– Люблю ходить по лесу, моя слабость. Не могу долго находиться в селе, в лес тянет.
Пошли быстрым шагом. Малой говорит:
– Побежали вон до того столба!
Ваня с Горемыкой запыхались и у столба пошли быстрым шагом, кони прибавили ход, и ходоки еле поспевали за ними. Ваня спросил у Горемыки:
– По какому делу к самому главному?
– Наказ от рыболовов, охотников везу: лес не охраняется, рубки производят где попало – без плана вырубки. Леса поджигают, а затем продают. У сёл и деревень все леса вырубили, рубят около рек и озёр – воды не стало, рыбы не стало. На охоту, рыбалку приходится не одну версту топать, назад уже еле плетёшься: лесов не стало – дичи нет. Заготконторы закрыли. Губернаторам побоку, как у них народ живёт. Закупают морскую рыбу, она дешевле обходится, выращивать не надо. Мясо берут заморское, говорят, Москва так заключила контракты, а своё некуда деть. Немного в магазине да на рынке продаём, тем и живём.
– Это, Горемыка, проблема всей России, – согласился опекун, выглядывая из окошка кибитки. – Мельницу отключили, молоть нечего, а она на реке стоит, зря колёса с лопастями крутятся, а хлеб привозной.
Ваня и Горемыка, выглядывая в окошко, рассматривали дома и здания Москвы: всё красиво, дома высокие, кирпичные, кругом плакаты висят. Ваня не понимал значение плакатов и молчал. Горемыка показал на дорогу, которая поднималась на пригорок:
– Скоро Кремль будет, въезжаем на Кремлёвскую площадь.
– А где Кремль?
– Пока рано, за домами не видно.
Въехали на площадь Кремля, вдали виднелся храм Василия Блаженного. Карета затряслась, въезжая на Кремлёвскую площадь.
– Что это? – спросил Ваня.
– Площадь уложена булыжником, поэтому тряско.
– А как на параде солдаты маршируют?
– Приучили.
– А это что?
– Башни Кремля, здесь же пушки охраняют от чужих и врагов.
– А что за ворота?
– Въезд в город. Смотри, Ваня! – Калистрат остановил карету.
– Видишь, ворота закрыты, сверху часы на Спасской башне показывают точное время. Слышишь звонок? Сейчас из Кремля закрытая карета выйдет.
Открылись ворота: и оттуда на большой скорости выехала закрытая карета, ворота закрылись. Подъехала закрытая карета, прозвучал звонок, ворота открылись – въехала быстро карета, ворота закрылись.
– Здорово! – прошептал Ваня.
– Калистрат, поехали, скажем, мы ходоки к царю-батюшке!
Калистрат усмехнулся, но тронул коней. Ваня выскочил из кибитки и стал стучать в большие, очень высокие и широкие ворота. Вдруг металлический голос возмущённо прохрипел:
– Покиньте территорию КПП или мы вас погубим! Вашу личность мы засекли! Врываться в Кремль – опасное преступление, через десять минут мы открываем по вам огонь из всех пушек!
Ваня отпрянул от ворот, но никого не увидел. Малой и Калистрат машут руками, подзывая его к себе:
– Ваня, из пушки пальнут, от тебя мокрого места не останется! Быстро в кибитку! Раньше было двадцать башен, и все проездные, сейчас только три – это Спасская башня. Может, посмотрим остальные две, В Тайницкой башне раньше был вход для всех желающих, у Москвы-реки находится.
– Погоди, Малой, не тараторь, ты и так наговорил. В Александровском саду продают билеты, кто хочет посетить Московский Кремль – детям до восемнадцати лет и пенсионерам бесплатно. После Тайницкой башни за углом Боровицкая, можно заехать, но нас с лошадьми не запустят. Затем подальше Троицкая башня с мостом и главный парадный въезд у Спасской башни и, как говорят в народе, «Святые ворота». Как вы заметили, туда лучше не соваться, Ванюшка. Там, между прочим, Набатная башня на случай пожара и надвигающегося неприятеля – оповещать жителей.
– Хватит! – сказал опекун. – Всё равно ничего не поймём, пока не объедем!
– Почему на башнях названия не пишут? Запутаться можно, – заулыбался Ваня.
– Что будем делать? – Малой посмотрел на Калистрата. – На медведя у нас документов нет, оштрафуют и арестуют.
– А у нас, думаешь, есть? – съязвил опекун.
– Ф-ю-ю! – свистнул Малой. – Вот ходоки так ходоки, да вы разбойники с большой дороги. Мне с вами не по пути.
– Не торопись, Малой, убежать ты всегда успеешь, – попридержал рукой Калистрат, – давайте подумаем, что делать. Я предлагаю объехать вокруг Кремля и проверить все три башни с воротами, возможно, есть какая-то зацепка. Без документов вам и билет не дадут.
– А наказы – у нас их много – это что, не документ?
– Этот документ для царя, а для охраны у вас предъявить нечего.
