Николай Леонов
Рынок смерти
– Открытые окна?
– Именно так.
– В тот день они тоже были открыты и это создало дополнительную тягу? – догадался Лев.
– Совершенно верно. К тому же, если мне не изменяет память, именно в тот день был сильный ветер. Да, Света? – обратилась она к женщине помоложе, сидящей за соседним столом. – Вспомни, ведь ветрено было. Еще говорили, мол, как хорошо, хоть продует немного. А то как в бане на этих складах. Вот и продуло…
– Да, в тот день ветер был сильный, – подтвердила Света. – Может быть, из-за этого и заметили его не сразу, этот пожар. Дыма почти не было, все в окно выносило. Когда увидели, там уже почти весь склад полыхал.
– А кто первым обнаружил возгорание, не припомните? – обратился к ней Гуров.
– Да можно сказать, сразу все. Ребята за товаром пришли, увидели, а потом и мы вышли. Услышали голоса громкие, забеспокоились. Смотрим – а там уж полыхает вовсю. Потом уж все сбежались, даже покупатели некоторые влезли. Кто их только звал?
– Ну как же, любопытно, – скептически усмехнулась вторая женщина. – Все надо знать.
– Вот-вот. Суют нос, куда не просят. Что за привычка…
– А что это за ребята, которые пришли в тот раз за товаром? – вернул Гуров разговор в нужное русло. – Они еще работают у вас?
– Да, конечно. Вовик и Леха, они первые увидели. Вовик как раз за порошками и шел. А пришел – вместо порошков пламя полыхает.
– А раньше у вас были подобные случаи? Пожары или попытки ограбления, например?
– Да нет, – немного подумав, ответила женщина постарше. – Нет, не припомню. Я здесь уже больше пяти лет работаю, за все время ничего подобного. А ты не помнишь, Света?
– Я-то тем более не помню, – усмехнулась Света. – Я ведь здесь только второй год.
– Понятно. Еще один вопрос. Вы, как представители администрации, наверное, кроме прочего, должны и пожарную безопасность контролировать. По крайней мере, быть в курсе этих вопросов. Сталкивались вы с претензиями, какими-то нареканиями от пожарных служб? Или в этом плане у вас все в порядке?
– Нет, от пожарных к нам претензий никогда не поступало, – уверенно ответила старшая сотрудница. – Все проверки обходились без эксцессов.
– А может, это потому, что с пожарными была проведена хорошая «предварительная работа»? – лукаво улыбнулся Лев.
– Нет, что вы! – запротестовала женщина. – Зачем нам это нужно? Мы сами заинтересованы в том, чтобы риск был минимальный. Ведь от подобных «катаклизмов» страдаем мы первые. Убытки несет владелец, и, разумеется, он заинтересован в том, чтобы риск этих убытков свести к минимуму. Вот хоть бы этот пожар взять. Кто тут больше всего пострадал? Ясно – мы. Сгорел товар, пришлось ремонтировать помещение, нести дополнительные расходы, возмещать убытки. Для чего, спрашивается, нам это могло бы понадобиться? Понятно, что ни для чего. Так что никакой «предварительной работы» перед проверками мы не проводим. Мы первые заинтересованы в безопасности.
– Ясно. А могу я поговорить с ребятами, которые обнаружили возгорание? Вовик и Леша, если не ошибаюсь? Вы сказали, что они еще работают у вас. Нельзя ли их вызвать сюда?
– Вызвать?.. – нерешительно произнесла женщина. – Ну, хорошо… Я вызову, только постарайтесь не слишком их задерживать. У нас ограниченное число персонала, раздувать штаты невыгодно. А скоро пойдет народ, придется постоянно пополнять выкладку.
– Я так понимаю, недостатка в покупателях вы не испытываете? – любезно улыбнулся Гуров.
– Нет, что вы! Какой недостаток, скорее – переизбыток.
– Но это же прекрасно.
– Да, разумеется. Думаю, наши ценники – одни из самых демократичных в Москве, поэтому люди и идут. Идут непрерывно и с удовольствием. Но сотрудникам, конечно, приходится работать в очень напряженном режиме. Сейчас я вызову вам ребят, подождите минуту.
Она набрала номер, и минут через пять в комнате появились два молодых человека в белых рубашках и с бейджами.
Глава 2
– Вот, познакомьтесь. – сказала старшая женщина. – Это – Леша, это – Вова.
Высокий, худощавый светловолосый парень и низенький крепыш с черными как смоль волосами вопросительно уставились на Гурова.
– Здорово, ребята! – бодро приветствовал их полковник. – У меня будет к вам пара вопросов.
– Он из полиции, – сориентировала Света.
– Да, я из полиции, но бояться меня не нужно, – улыбнулся Лев. – Арестовывать я никого не собираюсь. Хочу лишь уточнить обстоятельства пожара, который был здесь в мае. Если я правильно понял, вы первые обнаружили возгорание?
– Он обнаружил, – кивнул высокий на низенького. – Загорелось на складе с химией, а он как раз за порошками шел. А я – за фастфудами. Они ближе, поэтому я даже ничего не заметил. Только когда Вовик вылетел как ошпаренный, тогда и узнал.
– А что, в коридоре ничего не было заметно? – удивленно спросил Гуров. – Ни огня, ни дыма?
– Нет, не было, – ответил Леша. – В окно все выдувало. Я потом зашел посмотреть, когда потушили. Больше всего сгорело как раз около окна. Наверное, там и был этот самый…
– Источник возгорания, – подсказал черноволосый Вова.
– Да, он. Наверное, прямо под окном подожгли, поэтому и в коридор ничего не выходило. И от входа далеко, да еще и в окно выдувает. Под ним все дочиста сгорело, а по краям, ближе к входу, кое-что осталось.
– А где это произошло, на каком складе? Можете мне показать?
– Да, конечно, – вопросительно глянув на старшую женщину, проговорил Леша.
– Покажите, ребята, – разрешила та. – Только не задерживайтесь долго.
Поняв этот тонкий намек, Гуров поблагодарил «администрацию» за содействие и попрощался, пообещав, что много времени не отнимет.
Следом за Лешей и Вовой он вышел в коридор и, пройдя метров десять, остановился перед входом в одно из помещений, где складировали товары.
Помещение было похоже на все остальные как две капли воды. Такие же светло-зеленые стены, такие же бесконечные ряды картонных коробок, идущие от пола до потолка, такое же окно вверху. О том, что несколько месяцев назад здесь произошел пожар, уже ничто не напоминало.
– Все чисто и красиво, – обводя взглядом комнату, произнес Гуров. – Сделали ремонт?
– Давно уже, – ответил Леша.
– И хранят, как я смотрю, все то же самое? Бытовую химию и тетради? Хозяин не стал менять ассортимент?
– Какой смысл? Тетради и порошки все равно нужно куда-то складывать, а комнаты здесь все одинаковые. Да и того, что горит, полно. Не только здесь, и на других складах тоже.
– Даже еду можно поджечь, – неожиданно вступил в разговор молчаливый Вова. – Семечки там разные, фастфуды. Эти макароны сушеные, они вообще классно горят. У нас как-то с ребятами нечем было…
– Ладно, Вовик, потом расскажешь, – прервал его Леша. – Нам еще работать надо, а то опять орать будут, что прилавки пустые.
– А что, быстро пустеют прилавки? – спросил Гуров.
– Утром не так, а в середине дня – моментально.
– И вечером, – добавил Вова. – Что, хочешь сказать, вечером народу меньше?
– Нет, не меньше, – согласился Леша. – И днем, и вечером – у нас тут всегда столпотворение. Утром только поспокойнее бывает. Может, спят или завтракают.
– Или из Мытищ не доехали, – усмехнулся Вова.
– Да, или так. Здесь ведь цены, можно сказать, по всей Москве самые низкие. Я, например, и сам здесь затариваюсь.
– И я, – снова добавил Вова. – А что? В розничных сетях те же фастфуды или макароны раза в два, а иногда даже и в три дороже стоят. А тут – все под рукой и по дешевке. Ходить никуда не надо, можно прямо с работы все, что надо, привезти.
– А в Мытищах «Аруты» нет? – обратился к Вовику Гуров.
– Нет, это я точно знаю. У меня дружбан оттуда к нам ездит. Хоть и далеко, говорит, но на круг все равно оправдывается. Он полный багажник всякой дряни затарит и месяц живет, в ус не дует. Потом опять приезжает.
– Понятно. То есть работа эта в целом неплохая? Нравится вам? И зарплата идет, и «затариться» по дешевке можно.
– Затариться, оно можно, конечно, но и работа эта… та еще, – вновь вступил в разговор Леша. – Каждый день в мыле. Я рубашки не успеваю в стиралку забрасывать.
– Побегать приходится?
– Еще как! Вот сейчас народ пойдет, сами увидите. Каждые пять минут придется выкладку пополнять. Ассортимент здесь большой, а витрины не резиновые. На каждый товар – лимитированная площадь. Очень небольшая, как правило. Очищают ее быстро, вот и приходится миллион раз в день из зала на склад, да со склада в зал бегать. К вечеру – мертвый. Лишь бы до койки добраться.
– И упасть, – логически завершил Вова.
– Вот-вот. Работа та еще.
– При таком напряженном режиме, наверное, трудно уследить, не проник ли на склады кто-то посторонний, – заметил Лев. – Вот и получилось, что просмотрели «поджигателя».
– Не знаю, – немного подумав, произнес Леша. – Следить нам, конечно, некогда, но я ведь уже сказал, мы на эти склады чуть ли не каждые пять минут бегаем, если бы был кто-то посторонний, заметили бы.
– А в тот день ничего такого не замечали?
– Я не замечал. Да и другие, по-моему, тоже. Нас тут уже расспрашивали по этому поводу. Сразу после того, как все это случилось. И полиция приходила, и все такое. В смысле, что нужно бывает в таких случаях, все они сделали. Фотографировали тут, допрашивали. Вам, наверное, лучше у них спросить насчет посторонних. Может, кто-то что-то и видел. Я – нет.
– И я, – присоединился к товарищу Вова. – Я тоже посторонних не видел. Когда целый день носишься туда-сюда, как подорванный, тут уж не до посторонних.
Гуров не настаивал. Уже просмотрев протоколы по всем трем предыдущим случаям, он знал, что спрашивать «у них» тоже не имеет особого смысла. Подозрительных личностей не заметили ни на одном рынке, и это только лишний раз подтверждало предположение о том, что «личность», осуществившая поджог, просто по определению не была подозрительной.
– А вы давно работаете здесь, ребята? – вновь обратился Гуров к своим собеседникам. – Бывало такое раньше? Поджоги, ограбления? Вообще – какая-то порча имущества?
– Не знаю, – задумчиво произнес Леша. – Я здесь уже три года работаю. Ничего такого не было. Ни ограблений, ни порчи. Здесь же все время народу полно. Неудобно грабить – заметят. Правда, Вовик?
– Это точно. Как здесь ограбишь? В окно, что ли, вылетишь с товаром?
– Кстати, про окна. В тот день, если я правильно понял, они были открыты. Как вы думаете, не могло случиться так, что какое-то горючее вещество забросили в окно? Тогда и на склад проникать не нужно. Запустил себе бутылку с зажигательной смесью – и иди дальше довольный.
– Не знаю, – задумчиво проговорил Леша. – По-моему, тут высоковато для того, чтобы бутылки кидать. Да и опасно. Вдруг в это время внутри как раз именно на этом складе кто-то будет? Тогда сразу все поймут. И поймать могут. Не знаю.
– Да, вряд ли снаружи закинули, – подтвердил Вова. – Высоко слишком. И опасно. И не факт, что бутылка эта именно туда, куда надо, попадет. У нас здесь и негорючие товары есть. Напитки разные, мыло, посуда. Что толку зажигательную смесь на склад с керамикой забрасывать? Это ведь тоже… сначала подумать надо, узнать.
– Точно, Вовик. Навряд ли это через окно сделали. Скорее всего, на склад все-таки проникли. Только вот не очень понятно как.
– Что ж, значит, так и запишем, – резюмировал Гуров. – Поджог осуществили непосредственно на складе неизвестные лица. Никакие НЛО с горючей смесью в окна не влетали, и технические неполадки вроде неисправной электропроводки тоже причиной пожара стать не могли. Так? С электрооборудованием проблем не было?
– Да какое там электрооборудование, – пренебрежительно бросил Леша. – Выключатель и две розетки, вот и все оборудование.
– И оно, конечно же, должным образом изолировано и содержится в исправном состоянии. Так?
– Так. Если вы к тому, что тут какое-нибудь короткое замыкание могло случиться или еще что-то в этом роде, про это даже не думайте. С электричеством у нас полный порядок, за этим очень четко следят. Здесь ведь буквально все от электричества зависит, если свет погаснет, магазин просто закроется. А это убытки, и не маленькие. Нет, дело не в электричестве. Поджог это. Как-то сумели улучить момент на склад пробраться и поджечь. С дури просто. Побаловаться хотели.
Попрощавшись со своими юными собеседниками, Гуров вышел из коридора в торговый зал. Теперь здесь было гораздо больше народа, чем около двух часов назад, когда он только что приехал. Сотрудники в белых рубашках бойко раскладывали на витринах товар, попутно давая консультации покупателям. Очередной торговый день вступал в активную фазу.
Покинув новогиреевскую «Аруту», Лев поехал в Северное Бутово, где произошел второй пожар.
По дороге, размышляя над тем, что ему удалось узнать, он вновь вернулся к мысли об экономности, а возможно, даже скупости владельца этой оптовой сети. Впервые эта мысль возникла у него в тот момент, когда благодаря отсутствию охраны он без особого труда проник в коридор, где располагались складские помещения. И теперь она казалась самым естественным объяснением.
Экономя на количестве персонала и соответственно на зарплатах, Арутюнов фактически сам создавал почву для ежедневного ажиотажа. В часы максимального наплыва посетителей сотрудники вынуждены были носиться от прилавков к складам и обратно, не чуя под собой ног, и, разумеется, в эти моменты им было очень мало дела до того, есть ли на складах посторонние. Главное, вовремя заполнить пустующие полки и не получить взыскание за медлительность. На этом и были сосредоточены мысли продавцов. А уж следить за посторонними – это не их обязанность.
Кроме отсутствия охраны, Гурова заинтересовало замечание Леши о том, что за состоянием электроприборов на рынке очень тщательно следят. На этом фоне короткое замыкание, упомянутое в материалах дела о пожаре в Бутове, выглядело маловероятным, и полковнику не терпелось выяснить все на месте.
Прибыв в Северное Бутово и сверившись с адресом, выписанным из дела, он уже минут через двадцать парковался возле здания со знакомыми синими буквами на крыше. Но если в Новогирееве это здание явно было выстроено специально под «оптовку» Арутюнова, то здесь наблюдалась иная картина.
Помещение было не таким масштабным по объему и, судя по его расположению и конфигурации, представляло собой старинное двухэтажное строение, перестроенное под новые нужды. Возможно, раньше это был жилой дом или какое-то административное здание. Теперь же перекрытие между этажами отсутствовало, и постройка превратилась в один большой зал с недосягаемо высоким потолком. По стенам этого зала шли галереи со множеством отдельных помещений, где располагались торговые отделы.
Складов как таковых на этом рынке просто не было. При поступлении товар сразу распределялся по отделам и складывался в особом помещении, отделенном от торговой площади перегородкой. Чтобы пополнить выкладку, сотрудникам не нужно было со всех ног бежать куда глаза глядят, а достаточно было просто зайти в соседнюю комнату и взять то, что нужно.
При таком порядке вещей не только проникнуть «на склад» незамеченным было практически нереально, но и вообще зайти туда постороннему невозможно, так как помещение с «резервными» товарами было заперто на ключ. Поджечь можно было только находившуюся в «свободном доступе» товарную выкладку, и, сориентировавшись на месте, Лев сразу понял, почему на этот раз «террорист» решил использовать трюк с проводкой. Чтобы осуществить поджог, ему необходимо было отвлечь внимание, и искусственно устроенное короткое замыкание стало отличным решением этой небольшой проблемы.
Пройдясь по торговому залу, он без труда обнаружил отдел с туалетной бумагой и разноцветными рулонами бумажных полотенец. Упаковки почти целиком занимали небольшую комнату и даже частично были выставлены наружу, так что злоумышленнику не пришлось теряться в догадках, где именно лучше всего устроить пожар.
«Если сейчас взять и неожиданно вырубить здесь свет, свалка, конечно, будет та еще, – думал Гуров, глядя на снующие туда-сюда потоки людей с корзинами на колесах. – Вроде торговый процесс уже набрал «стандартные» обороты, приблизительно столько людей здесь бывает каждый день. Немало, прямо скажем. Экстренная ситуация неизбежно создаст в этой толпе замешательство, и даже если предположить, что освещение восстановили быстро, у злоумышленника было достаточно времени, чтобы осуществить задуманную «диверсию». Поджечь сухую бумагу – что за проблема? Дунь – она сама загорится».
Размышляя об этом, он дошел до отдела и заглянул внутрь небольшой комнаты. Туда входили покупатели, клали в свою корзину понравившуюся упаковку и спокойно уходили, явно не нуждаясь в услугах продавца-консультанта, который отсутствовал.
Убедившись, что задача «неуловимого мстителя» была даже проще, чем ему казалось вначале, Лев решил и здесь поискать администрацию. Он уже знал по опыту, что при содействии руководства проще всего выйти на сотрудников, находившихся поблизости в момент происшествия.
Оказалось, что администрация рынка располагается за неприметной серой дверью прямо возле входа, на которую он поначалу даже не обратил внимания. Рядом висел незатейливый листок бумаги формата А4, на котором красовалась отпечатанная на принтере надпись: «Администрация рынка».
Войдя в кабинет, очень похожий на кабинет в Новогирееве, Гуров представился и попросил рассказать ему о событиях того дня, когда произошел поджог.
– Да мы уж рассказывали, – уныло проговорила полная женщина в очках, сидящая за столом. – Полиция ведь приезжала в тот день. Все здесь осматривали, всех расспрашивали, а преступников так и не нашли. Теперь вот вы… Что ж, одного раза не хватило, что ли?
– Раз преступников не нашли, видимо, не хватило, – улыбнулся Лев. – Посмотрим, может быть, вторая попытка окажется удачнее. Так как же все случилось?
– Да я уж и не помню сейчас, – так же медлительно и с неохотой ответила женщина. – Началось с того, что свет у нас везде вырубился. У меня компьютер погас, я в зал вышла, смотрю – и там темно. Кассы не работают. Я сразу Гену набрала, это электрик наш. Так и так, говорю, все погасло. А он мне – мол, девочки из рыбного уже мне сказали, иду. Полез он в щит, может, видели, в коридорчике он у нас, на выходе. Стал ремонтировать. А как же? Без света вообще беда. Даже громкой связи нет, нельзя было сказать ничего покупателям, успокоить. Ребята из отделов, как могли, объясняли: временное, мол, явление, потерпите, сейчас все устранят. Конечно, свет-то они, может быть, и потерпели бы, но когда дым пошел, тогда уж… тогда терпеть сложно стало.
– Если я правильно понял, возгорание произошло в отделе с туалетной бумагой?
– Наверное. Это уже после того, как потушили тут все, тогда только нам сказали. Дескать, этот отдел больше всего выгорел. А вообще ощущение было, что это возгорание везде произошло. Темно, отовсюду дым валит. Жуть!
– Среди покупателей началась паника?
– А вы как думаете? Здесь у нас почище газовой камеры было. Темень, жара, дым… Ужас! Все к дверям кинулись, а у нас там «вертушка» была, типа турникета стеклянного. Куда ей такой поток пропустить? Ну, поднажали да и снесли ее к чертовой матери… Ой, извините!
– Да нет, ничего. Эмоции понятны, в тот момент, наверное, не до шуток было.
– Какие шутки! Лишь бы живым выбраться.
– Но летальных исходов, кажется, не было?
– Этого нет, к счастью. «Скорая» когда приехала, забрала несколько человек с отравлениями. В смысле – газом угарным. И еще трое были с ожогами. Но тоже не очень сильно, так, влегкую задело. Мужики все. Тушить помогали, вот одежда и загорелась.
– А что, потушили своими силами?
– Куда там! Пожарные приезжали, конечно. Три машины. Своими силами такое не потушишь. Я же сказала – только сами обгорели. Пока добрались до огнетушителей этих, пока разобрались, как пользоваться. А что она там, эта струя? Капля в море. Нет, потушили, конечно, не сами. Пожарные потушили.
– Вы сказали, что было очень много дыма. А с чем это могло быть связано? Ведь бумага при горении, кажется, не так уж сильно дымит.
– Бумага-то нет, а вот пластик, он дымит просто запредельно, как выяснилось.
– Пластик?
– Ну да. У нас перегородки-то между отделами из пластика были. Тонюсенькие, как картон. А как же! Каждый сантиметр торговой площади должен работать. Вот он и сработал. Бумага занялась, потом на перегородку перешло, потом на соседние отделы. Вот и результат. Если бы пожарные задержались, вообще бы весь магазин сгорел.
– Но теперь, как я видел, все восстановлено?
– Теперь-то да, – кивнула женщина. – И ремонт сделали, и почистили все. Даже запаха этой гари не осталось. А сразу после пожара не представляете, какой запах тут был. Жуть! Но теперь все исправили. И ремонт сделали, и перегородки новые поставили.
– Снова пластик?
– Нет, теперь уж хозяин пластик ставить не стал. Научился. Какой-то особый материал там, как он говорит – невоспламеняющийся. Наверное, правда, если говорит. Не хочет, видимо, повторений таких случаев.
– Ремонт, похоже, обошелся в копеечку…
– Еще бы! Считай, почти весь первый этаж обновлять ему пришлось. Второй-то не задело. Только опять такие тонюсенькие сделал – жуть! Кажется, стенки в этих ящиках с товаром – и то толще.
– Что ж, человек привык считать свои деньги, – философски заметил Лев, вспомнив свои предположения о скупости Арутюнова. – На персонале тоже экономит? Продавцы, по-моему, не в каждом отделе имеются. Или просто отошли ненадолго?
– Нет, не в каждом, – подтвердила администратор. – На каждом этаже по пять человек работают. Такая норма. Хотя какая это норма? Когда наплыв посетителей, ребята мечутся как угорелые, не успевают выкладку пополнять. А если еще и машина с товаром приходит, тогда вообще кошмар. Хоть разорвись!
– Вы сказали, что в тот день, когда погас свет, вы обратились к электрику, Геннадий, если не ошибаюсь?
– Да, Гена. Он у нас тут освещением заведует.
– Он каждый день здесь?
– Конечно, а как же? Обязательно.
– А вы не могли бы сейчас его пригласить? Я бы хотел с ним тоже побеседовать.
– Беседуйте, беседуйте, – тяжко вздохнула женщина, доставая телефон. – В тот раз приходили, беседовали, теперь опять беседуют… А толку… Гена? – повысив голос, проговорила она в трубку. – Это Валентина Ивановна. Ты у себя? Хорошо. Сможешь сейчас зайти ко мне? Да тут… поговорить с тобой хотят. Что значит «кто»? Вот придешь – и узнаешь. Давай бегом! Жду.
По-видимому, на момент разговора Гена находился недалеко, поскольку в кабинете администратора он появился уже минут через пять после команды «бегом». Это был среднего роста белокурый парень лет двадцати пяти.
– Здрасте, – с любопытством и настороженностью уставившись на Гурова, произнес он.
– Привет, – в тон ему ответил Лев.
– Это насчет пожара, – сообщила женщина. – Побеседовать с тобой хотят.
– Да я ведь уже рассказывал, – сменив настороженность на удивление, проговорил Гена. – Сразу после пожара, когда полиция приходила. И рассказывал, и показывал, и почему все погасло, и как я это чинил. Все сообщил во всех подробностях. О чем еще беседовать?
– Придется повторить, Гена, – тоном, не допускающим возражений, произнес Гуров. – Во всех подробностях не нужно, но основные пункты нужно будет обозначить. Я тоже из полиции, поэтому, сам понимаешь…
– Да-а, – протянул Гена, критически оглядывая полковника с ног до головы, будто пытаясь по внешнему виду угадать, действительно ли он из полиции. – Я уж думал, давно забыли это все. А тут снова…
– Нет, не забыли. Ведь вредителей этих пока не нашли. Дело не закрыто, а значит, расследование продолжается.
– Понятно, что не закрыто. Я в новостях видел – опять что-то горело. В Бирюлеве, что ли. Вроде тоже «Арута». Вы не видели, Валентина Ивановна?
– Нет! – отрезала женщина, настроение которой, кажется, ухудшалось с каждой минутой. – Некогда мне новости смотреть. У меня и без новостей дел по горло.
– Что ж, Гена, если ты в курсе дела, так тем более должен посодействовать расследованию. Ты упоминал о том, почему все погасло. Почему, если не секрет?
– В щите замыкание случилось. Да такое… не знаю, что нужно было сделать, чтобы так все вырубилось.
– То есть это именно было «сделано»? – насторожился Лев. – Сделано специально?
– Похоже, что да, – ответил Гена. – Я уж потом, когда вся эта кутерьма поутихла, внимательно там еще раз все осмотрел и кое-что интересное обнаружил.
– А именно?
– Изоляцию поврежденную. Несколько выходящих проводов были, так сказать, открыты, а само по себе это случиться не могло. Там явно было ножом срезано. Или лезвием.
– И что это может означать?
– А вот как раз то самое, что вы сказали. То, что это все специально устроили. Там ведь напряжение высокое. Если провода оголить да присобачить туда перемычку… это знаете… это вообще атомный взрыв устроить можно. При таком-то напряжении. У нас ведь на этом щите весь магазин завязан.
– Погоди, погоди! Давай-ка помедленнее. Я все-таки не электрик. Что за перемычка?
– Да любая. Любой материал, обладающий электропроводностью. Проволока, полоска фольги. Даже волос может быть. Главное, чтоб длины хватило. Провода идут параллельно на расстоянии сантиметров десять-пятнадцать. Если срезать с них изоляцию – а она была срезана – и оголенные места соединить перемычкой, тогда…
– Возникнет напряжение еще более высокое или критическое и произойдет замыкание?
– Точно!
– А сколько нужно держать эту перемычку?
– Да нисколько. Секунду, даже меньше. Только чтобы ток прошел. Да и вообще держать ее я бы никому не посоветовал, – усмехнувшись, добавил Гена. – Так недолго и самому «перемычкой» сделаться. Человеческое тело, оно ведь тоже электропроводностью обладает.
– Понятно. Получается, что кто-то срезал изоляцию с проводов, устроил замыкание, а через несколько минут после этого загорелся один из отделов. Правильно? Такая была хронология событий?
– В общем, да. Да, Валентина Ивановна?
– Наверное, – буркнула женщина.
– Да, именно так. Я вспомнил. Я как раз ковырялся там с этим щитом, когда услышал шум. Хотя у нас тут всегда шумно, сами, наверное, видели, сколько народа. Но этот шум был другим, отличался от обычного. Выкрики какие-то нервные, встревоженность. А потом я запах гари учуял и увидел дым. И люди к дверям ломанулись толпой. У нас щит на входе стоит, может, обратили внимание – в коридорчике между входными дверьми. Сейчас там обе двери обычные, а раньше, до пожара, вторая, которая в зал ведет, была вращающаяся. Вроде турникета со стеклянными перегородками. Я как увидел, что народ к этому турникету попер, сразу все бросил и убрался подальше.
– Побоялся, что затопчут? – усмехнулся Лев.
– А вы бы не побоялись? Там, может, тысяча человек на нее давила, на эту дверь. Правильно, кому захочется в газовой камере сидеть? Жизнь, она каждому дорога. Они, между прочим, этот турникет как соломинку снесли. Даже не заметили. А уж про меня и говорить нечего. В лепешку бы растоптали.
– Понятно, Гена. Значит, получается, что свет подключить до пожара ты не успел?
– Какое там! Оно, наверное, почти сразу загорелось после замыкания. И почти сразу же паника началась. Когда бы я успел? Потом уж, как улеглось все, тогда доделал.
– Тогда и обнаружил, что провода повреждены?
– Да, тогда. Не знаю, они, может быть, хотели, чтобы от щита какой-нибудь взрыв произошел или тоже загорелось что-нибудь. А когда не получилось, решили отдел поджечь.
– А что там может загореться? Ты же сказал, что щит на входе расположен. Там, кажется, кроме стен, больше гореть нечему.
– Вообще-то да, – задумчиво произнес Гена. – Ну, не знаю. Так или иначе, провода специально были повреждены, сама собой изоляция так аккуратно сползти не могла.
– Хорошо, Гена, я тебя понял. Рассказ твой очень интересный, информацию приму к сведению. Спасибо за содействие.
– Пожалуйста, – открыто улыбнулся Гена, поняв, что «пытка» окончена. – Обращайтесь.
Попрощавшись с администратором и электриком, Гуров направился к выходу из магазина.
Проходя через «коридорчик», о котором упоминал Гена, он действительно увидел довольно внушительных размеров железный ящик. Стенки ящика были сплошными, преграждая доступ к тому, что находилось внутри, а на железной дверце, такой же сплошной и неприступной, красовался навесной замок.
«Да, к «сердцу» этого агрегата так просто не пробраться, – подумал он, внимательно осматривая конструкцию. – Понятно, что «диверсантам» пришлось искать способ «внешнего воздействия».
Осмотрев коридорчик, идущие от ящика толстые провода, а также компанию подростков, что-то оживленно обсуждающих возле самых дверей магазина, Гуров понял, что найти вышеупомянутый способ тайным «террористам» было не так уж трудно.
«В коридоре никого нет, только снующие туда-сюда покупатели, люди, озабоченные своими проблемами, которым и дела нет до того, кто это там крутится у щита. Срезать изоляцию – пара секунд, был бы нож острый. А для того чтобы организовать «перемычку», если верить Гене, времени требуется и того меньше. И вот он, готовый «стратегический план». Собрать человек пять приятелей, затолкать их в этот коридор, начать какой-нибудь нескончаемый и бессмысленный треп, на который всегда горазды подростки, и под этот «аккомпанемент» срезать изоляцию. Потом компания сваливает, остается кто-то один и, делая вид, что собирается зайти в магазин, неприметным движением соединяет оголенные провода пресловутой «перемычкой». Свет гаснет, мальчик ни при чем. А в это время другой мальчик, усердно выбирающий «самую лучшую» туалетную бумагу в отделе, где нет продавца, и ждущий лишь условного сигнала, спокойненько поджигает сухой картон и благополучно убирается восвояси. Ставлю сто против одного – когда пошел дым, этих «шалунов» уже и духу здесь не было».
Выстроенная схема выглядела вполне логично и, если поджоги и в самом деле организовали подростки, в принципе все сходилось.
Единственный момент, который смущал полковника, – это очень целенаправленное «воздействие» именно на магазины Арутюнова. Друг от друга они находились неблизко, и по пути имелось еще немало объектов, где почти так же безнаказанно можно было «похулиганить». Тем не менее все они были оставлены без внимания и «огнь поядающий» в очередной раз обрушился именно на «Аруту». Во всем этом явно прослеживается некий «долгосрочный» умысел. Для маленьких мальчиков не характерно. Они, скорее всего, вообще не стали бы что-то специально выбирать, а уж если и выбирали бы, то уж точно не по фамилии владельца. Нашкодить там, где меньше всего риск получить по ушам, – вот главный критерий в подобных случаях.
Придя к такому выводу, Гуров завел двигатель и поехал в Бирюлево.
После подробного рассказа Кочарова о том, что произошло в Теплом Стане, он решил не тратить время на поездку туда. В целом ситуация была ему ясна, и, побывав в Новогирееве, он очень хорошо представлял себе, каким образом в здание могли забросить бутылку с зажигательной смесью. Проникнуть внутрь и узнать расположение складов было не так уж сложно. А зная это, для осуществления «теракта» оставалось лишь отсчитать нужное окно.
