Николай Леонов
Небесный страж

Полная версия

Глава 1

Весенним мартовским утром, в ту пору, когда по ночам еще потрескивает морозец, а под лучами солнца уже начинают подтаивать сугробы, расплываясь первыми лужами, в Главное управление угрозыска при МВД России не вошел, а скорее вбежал плотный толстячок восточной наружности. Он был в обычном костюме, но с элементами экзотического одеяния, украшенном вышитыми на нем разноцветными, замысловатыми узорами. Задыхаясь от бега, незнакомец торопливо сунул дежурному дипломатический паспорт и на ломаном русском языке сообщил, что «гаспадина бальшая начальника» его уже ждет по очень важному делу. Получив пропуск, он почти бегом зашагал по коридору, едва не столкнувшись с крепышом среднего роста в потертой кожаной куртке. Успев отшагнуть к стене, тот озадаченно проводил визитера удивленным взглядом и, недоуменно хмыкнув, шагнул к двери одного из кабинетов, на котором висела табличка, извещающая: «Ст. оперуполномоченный п-к Гуров Л. И. Оперуполномоченный п-к Крячко С. В.» Войдя в помещение, крепыш со значением взглянул на сидевшего у ноутбука за одним из столов такого же крепыша, только ростом повыше, и, выдержав паузу, с оттенком иронии в голосе сообщил:

– Слышь, Лев, похоже, нам сейчас подкинут «клевую» работенку. Что б мне век не нюхать пива с воблой!

Оторвавшись от ноутбука, тот с некоторым недоверием взглянул в его сторону и с сомнением прищурился:

– Свет наш Стасушка, откуда такие «радостные» новости? Петр, что ль, шепнул?

– Нет, но, думаю, скоро скажет, – направляясь к своему столу, многообещающе хохотнул Станислав. – У него не заржавеет. Просто в сторону его кабинета как угорелый промчался некий «товарисч» из, скорее всего, дальнего зарубежья. Судя по лицу – откуда-то из Центральной или Южной Азии. Пер, блин, как танк на мины – чуть меня не сбил с ног, еле успел отскочить. Надо понимать, приключилось что-то очень серьезное. А такие дела обычно кому наваливают? Кому-то из нас, если не обоим сразу.

Лев озабоченно нахмурился и, пробормотав что-то маловразумительное ругательного свойства, откинулся на стуле.

– А вот этого – край, как не хотелось бы, – негромко резюмировал он. – Мне еще дня три работать с филиалом «Найсли-банка»…

– Всего три дня? Уже закругляешься? – удивленно спросил Станислав. – Лихо ты с ним управился! Вот мне копаться с ограблением нумизмата… И недели будет в недохват.

Льву Гурову и в самом деле хватило минимума времени, чтобы установить основные причины убийства директора филиала транснационального «Найсли-Бета-банка», формально принадлежащего «зиц-председателю» с российским гражданством. Вопреки прогнозам скептиков, киллер выполнил свою работу, можно сказать, безукоризненно (если только применительно к сути происшедшего допустимо употребление таких слов, как «работа» и «безукоризненно») – Гуров в кратчайшие сроки смог установить мотив преступления. Как он и предполагал изначально, судьбу банкира определили финансовые аферы, в коих он увяз по самые уши. Банк занимался скупкой акций российских госкомпаний, которые имел право приобретать только при согласии их собственника, то есть государства. После выявления этого скандального факта банком и всей его деятельностью весьма плотно занялись обэпники и Генпрокуратура. Уже после первых проверок на свет белый вылезло такое, что даже видавшие виды спецы по выявлению хищений охали и разводили руками. Оборот незаконной деятельности банка составлял миллиарды долларов.

Как предполагал Гуров, директора банка Джорджа Пасленина «заказали» его реальные хозяева, проживающие где-то на Атлантическом побережье США. Лев был уверен в том, что конкретной причиной устранения своего верного слуги для его криминальных заграничных боссов стало лишь то, что он слишком много знал. Изучив «послужной список» «Найсли-Бета-банка», он выяснил, что два года назад предыдущий директор этого финансового учреждения также умер при загадочных обстоятельствах – его обнаружили в ванной собственной квартиры с разрывом сердца. Криминалистам найти ничего не удалось – скорее всего, он был отравлен особым типом яда, не оставляющего следов в организме.

Теперь настал черед Пасленина, гражданина России, лет пять назад принявшего еще и американское подданство. Его убил киллер выстрелом из снайперской винтовки австрийского производства SSG-69, калибра семь шестьдесят два. Как эта «трабабахалка» (по определению пенсионера, случайно обнаружившего ее в мусорном контейнере) с высококлассными глушителем и оптикой оказалась в Москве – еще предстояло разобраться. Впрочем, за проверку возможных каналов поставки иностранного оружия на территорию России взялась ФСБ.

Но уже сам факт того, что весьма недешевую модификацию «австриячки», стоящую тысяч восемь евро – не менее, сумели привезти в Россию, а потом выбросили как пустую сигаретную пачку, деньги на ликвидацию директора банка были отпущены огромные. Гуров, всего за несколько дней собрав массу информации, по сути, вышел на след исполнителя убийства. Он уже знал, что это предположительно мужчина лет тридцати, роста выше среднего, европейской наружности, и даже в какой-то мере мог сказать, кто это такой. Приметы киллера и манера выполнения им «работы» указывали на то, что это, вполне вероятно, некий Роман Гасилов, или Рома-Тушисвет, – бывший армейский снайпер, занявшийся «частными заказами». Сегодня намечалась встреча с одним бывшим киллером, который должен был внести ясность в версию Льва. И вот – такой прогноз Станислава…

– Тишина, однако… – с интонацией коренного жителя Севера произнес Гуров, и почти тут же задребезжал телефон внутренней связи.

– А вот и он! – хлопнув ладонями по столу, возликовал Крячко.

– Ну, и чему радуешься? – поднимая трубку, усмехнулся Лев.

Сразу же несколько скиснув, Стас замер в напряженном ожидании.

– Лева, привет! – Голос Петра Орлова, начальника главка, их с Крячко старого друга и приятеля, звучал почти безмятежно. – А вы со Стасом ко мне зайти не могли бы?

– Если за премией – галопом прибежим… – чуть насмешливо, в тон ему ответил Гуров.

– Хм… Можно обсудить и это. Жду! – дружелюбно заключил Орлов.

С хрустом потянувшись, Станислав вопросительно мотнул головой.

– К нему?

– Нет, Стас, в Кремль, на детскую новогоднюю елку… – с долей сарказма обронил Лев, вставая из-за стола. – Пошли. Ждет. Ну, блин, накаркал: «Подкинут «клевую» работенку!..» Подкинули! Готовь карманы – опять что-то внеочередное, повышенной сложности.

Войдя в кабинет Петра Орлова, опера увидели сидящего напротив него уроженца Азии, который повествовал о чем-то возвышенно-патетическом. Появление Гурова и Крячко они встретили каждый по-своему. Гость генерала поднялся на ноги и церемонно поклонился, тогда как сам Орлов отделался коротким деловитым кивком. Переглянувшись, приятели тоже поклонились гостю в старинной русской манере, уронив от груди правую руку на пол. Похоже, это произвело на гостя невероятно позитивное впечатление, поскольку он сложил руки перед собой и с признательной улыбкой часто-часто поклонился еще несколько раз.

– Знакомьтесь! – величественно простер руку в сторону визитера Петр. – Советник по культуре посла княжества Буттулал, господин Зага Ле Ашши. Обратился он к нам в связи с чрезвычайным происшествием, случившимся сегодня ночью. Из здания посольства, из-под охраны, был похищен драгоценный экспонат, наряду с другими выставлявшийся в Грановитой палате Кремля. Это бриллиант необычной окраски и формы, именуемый «Небесным Лотосом». Его вес около тысячи карат.

Слушая его, Крячко недоуменно выпятил нижнюю губу и вполголоса спросил у Льва:

– Это сколько же в граммах-то?

– Под двести… – также негромко пояснил тот.

– Да, – с видом знатока бриллиантов утвердительно кивнул Орлов, – почти двести граммов. Он имеет форму неправильной пятилучевой звезды, цвет небесно-голубой, очень чистый, без трещин, пузырьков и включений. Его ориентировочная цена – около семисот миллионов долларов.

– Да такой экспонат надо было охранять целому полку спецназа. Ничего себе, камушек! – присвистнул Стас.

– Да его и охраняло, пусть и не полк спецназа, но целое отделение – это уж точно, – сокрушенно развел руками Петр. – Но, как видите, драгоценность уберечь не удалось. История прямо-таки мистическая…

Опера незаметно переглянулись.

– Да, действительно, мистическая, ешкин кот… – с каким-то непонятным подтекстом согласился Гуров. – И нам, следует понимать, тоже предлагается совершить некое чудо – найти бесследно исчезнувшее сокровище. Я правильно излагаю?

– Разумеется! – с олимпийским спокойствием в голосе подтвердил Орлов. – И чем быстрее, тем лучше. Задачка в самый раз для вашего профессионального уровня. А что, вас что-то смущает?

– А ты думаешь, нет? – сердито рассмеялся Лев. – У нас на шее висят дела, которые ты нам на прошлой неделе навалил, можно сказать, добровольно-принудительно. И вот теперь – новый фокус-покус. Как это бывало уже не раз: бросай недоработанное, берись за новое. Или ты решил в порядке новаторства оставить за нами и прежние дела, и новое повесить на шею?

– Лева, я, конечно, имею немало недостатков, но уж в административном садизме меня подозревать стоит едва ли, – тоже рассмеялся Орлов. – Понятное дело, прямо сейчас свои дела передаете другим сотрудникам главка, а сами немедленно, без раскачки, беритесь за поиски пропажи. Тут ведь не просто драгоценный камень, это историческая реликвия целого народа. Люди согласились показать его россиянам, а в наших стенах произошла вот такая скверная история. Неудобно!

Крячко упреждающе вскинул указательный палец и объявил:

– Не в наших стенах, а на суверенной территории княжества Буттулал, ибо территория посольства полностью в его юрисдикции! Следовательно, Россия какой-либо ответственности, даже моральной, нести не может.

Гость, внимая разгоревшейся дискуссии, судя по всему, сразу же догадался, что эти двое мужчин, заочно аттестованные как лучшие сыщики, за поиски пропавшего сокровища браться не настроены. Он поскучнел и замер, глядя куда-то в пол. Заметив это, Гуров вдруг ощутил какую-то внутреннюю неловкость и молча тронул пальцем за плечо расходившегося приятеля. Стас, вопросительно взглянув в его сторону, а потом на сотрудника посольства, издал громкое «Гм!» и уже совсем другим тоном спросил:

– Кому передавать-то? Только чтобы никто не ныл и не брыкался. А то позапрошлый раз такой стон стоял в нашем кабинете!

– Я об этом позабочусь! – поспешил заверить Петр.

– Ладно, мы пошли к себе, – поднимаясь, обронил Гуров. – Господин Зага Ле Ашши, идемте с нами, нам придется расспросить вас об очень многом. Прошу!

…В кабинете оперов разговор о происшествии в посольстве был продолжен. Воспрянувший духом буттулалец на все том же ломаном русском рассказал, что идея выставки принадлежит ему, поэтому он несет за нее особую, и не только моральную, ответственность.

– …Я в Россия уже восьма года работать, – пояснил гость. – Мне ваш страна очень нравиться, и я хотел показать ваш люди, что и в Буттулал есть много интересный. У нас очень старинный архитектур, у нас древний монастырь со старинный библиотек, храмы и природа очень красивый. Я надеяться, что русский туристы бывать в наш страна почаще, и поэтому уговорить наш великий властитель, Хаммато Рути Ашшага – да пребудет над ним благословение богов! – организовать в Россия выставка. Я поручиться за сохранность «Небесный Лотоса» свой жизнью. Я обещать: если он пропади – я выпить яд на ступенях его дворец и умереть в страшный мука. Только тогда он согласиться.

Стас выразительно посмотрел на Гурова. «Охренеть! – читалось в его глазах. – Выходит, пока мы там, у Петра, при нем брыкались, отпихиваясь от расследования, бедолагу чуть кондрашка не хватила?..»

– Расскажите нам об этом бриллианте, – попросил Лев. – Кстати, фото этой драгоценности у вас есть?

– Да, канешная, канешная, – охотно кивнул советник, доставая из портфеля крокодиловой кожи несколько цветных снимков.

Даже с учетом того, что любой, самой высококачественный снимок едва ли способен в полной мере передать все полутона и светотени драгоценного кристалла, тем не менее опера не могли не восхититься великолепием небесных оттенков искусно ограненного бриллианта. С учетом его нестандартной формы это, безусловно, потребовало от мастера невероятной точности и отменного пространственного воображения.

– Сколько же ему лет? Какой ювелир его огранил? – поинтересовался Гуров.

– Этагой не знать никта… – развел руками гость.

По его словам, в их небольшое княжество, расположенное на берегу Индийского океана, около тысячи лет назад «Небесный Лотос» принес буддийский монах-отшельник, который всю жизнь провел в одиночестве в горах. Однажды во время многодневной медитации ему было откровение, и сам Будда повелел ему войти в одну из пещер, находившихся рядом с той, в которой он проживал. Там, сказал Просветленный, сокрыт дивный камень, и он должен подарить его Рамангутти, князю Буттулала, справедливому и мудрому правителю.

Монах в точности исполнил его повеление. Он вошел в пещеру и, движимый «бьятти» – силой божественного озарения, в самом дальнем ее конце, куда не проникали даже слабые отблески дневного света, в тайнике нашел прекраснейший из камней, когда-либо виданных человеком. Пройдя по горам много-много дней, монах предстал перед князем Рамангутти и, рассказав ему о повелении Просветленного, вручил ему чудесный камень. Князь был восхищен этим даром и тут же объявил его главным символом Буттулала. Монаху в знак признательности он предложил основать в княжестве монастырь, где бы воспитывались сильные духом защитники этой земли. И монах его предложение принял. Тридцать лет возводился монастырь на каменистой возвышенности у океана, и до сих пор он в Буттулале – прекраснейшее из сооружений давней поры.

Со времен Рамангутти «Небесный Лотос» хранился в двух местах. В мирное время – во дворце князя. Там, в княжеской сокровищнице, имелся тайник, известный только самому правителю. А при нашествиях иноземцев, много раз пытавшихся покорить Буттулал, его прятали в монастыре, под которым имелись вырубленные в скале разветвленные лабиринты… Последние годы «Небесный Лотос» находился в специальном зале дворца, куда могли приходить все жители Буттулала, чтобы каждый видел свой главный символ и преисполнялся духом причастности к судьбам родной земли. Камень в выставочном зале охранялся специальной стражей, отбираемой и воспитываемой при монастыре. Кроме того, имелись и современные электронные охранные системы, многократно дублирующие друг друга.

Случались ли попытки похитить камень? Случались, и не раз. Но все похитители попадались на месте преступления и понесли заслуженное, суровое наказание. Последняя попытка кражи была отмечена восемь лет назад. Виновный, оказавшийся одним из самых успешных и неуловимых воров, был приговорен к пятнадцати годам тюрьмы. Он все еще находится в заключении, поэтому к похищению едва ли может быть причастен.

– В любом случае досье этого вора и его фото просим нам предоставить, – слушая гостя, сдержанно добавил Станислав.

– Сеготня сделать! – низко склонился тот.

– Ну, а теперь расскажите, как была организована выставка, какие на ней были экспонаты, что за публика посещала, как была организована охрана, – попросил Гуров.

По словам Зага Ле Ашши, среди экспонатов выставки было много бесценных древних реликвий, таких, как кинжал, принадлежавший князю Рамангутти, и другие образцы оружия. Золотые и серебряные сосуды из сокровищницы княжеского дворца, древние манускрипты, хранящиеся в монастырской библиотеке, образцы одеяний, которые носили правители княжества. Всего – около ста экспонатов. Ну и, разумеется, самым ценным из них был «Небесный Лотос».

Экспонаты выставлялись в специальных бронированных витринах, под пуленепробиваемым стеклом. Помимо кремлевской охраны, у витрин круглосуточно дежурили и монастырские охранники. Чтобы не прозевать возможное нападение на экспозицию, они постоянно жевали особую траву тоо-ба, обостряющую внимание и отгоняющую сон. Она растет высоко в горах и очень похожа на другую ее разновидность – ядовитую тоо-му, которая от первой почти неотличима, за исключением одного – формы пестика цветка. Если адаптировать ломаный русский язык гостя к нормальной русской речи, то приятели услышали следующее:

– …Тоо-му тоже отгоняет сон, но отгоняет его раз и навсегда. Человек уже никогда не сможет уснуть и поэтому умирает в муках ровно через семь дней. У нас эту траву дают совершившим особо тяжкие преступления.

Людей на выставке, добавил Зага Ле Ашши, побывало очень много, хотя ее специально никто не рекламировал. Приезжали даже из других городов. Впрочем, иные приезжали даже не для того, чтобы взглянуть на «Небесный Лотос», а чтобы увидеть кинжал Рамангутти. По поверьям, если к нему с просьбой обратится тот, кто мечтает, чтобы у него родился сын, древнее оружие, обладающее загадочной силой, обязательно поможет. В зале постоянно работали камеры видеонаблюдения, поэтому все посетители гарантированно есть на видеоносителях.

– Надо будет попросить копии этих видеосъемок… – деловито отметил Крячко.

Как далее поведал их собеседник, выставка была завершена позавчера в конце дня, после чего экспонаты вместе с витринами были перенесены в специальный бронированный фургон, на котором их и привезли в посольство. Там, в специально выделенном для этого помещении, минувшим днем экспонаты переложили в контейнеры, предназначенные для их транспортировки. И все, казалось бы, прошло как должно, но сегодня под утро Зага Ле Ашши привиделся ужасный сон. Он увидел себя стоящим на ступеньках княжеского дворца с чашей сока травы тоо-му в руках, которую ему предстояло осушить. В холодном поту Зага Ле Ашши вскочил на ноги и поспешил в хранилище. Там все было как и с вечера – у входа в помещение дежурили двое монахов-охранников, внутри были еще двое, дежуривших у стального ящика с хранящимся внутри него «Небесным Лотосом».

Несколько успокоившись, сотрудник посольства на всякий случай достал ключ и открыл ящик. Увиденное его поразило как удар грома: «Небесный Лотос» бесследно исчез! Его футляр, отлитый из чистого золота и выстеленный белым бархатом, был открыт нараспашку. Зага Ле Ашши почти минуту стоял в ступоре, будучи не в силах двинуться с места. Наконец, уразумев, что произошло ужасное событие, немыслимое с любой точки зрения, он поднял тревогу. В хранилище сбежались все работники посольства. Впрочем, их там всего пять человек, включая посла. Княжество не из нищих, основная статья его доходов – производство лучших сортов чая и добыча изумрудов особо редких оттенков, что стабильно пополняет казну золотой валютой. Но микространа в гегемоны не рвется, поэтому имеет постоянные посольства лишь в самых крупных и влиятельных странах мира.

Все были очень расстроены случившимся. Поскольку хищение произошло в стенах посольства, его руководитель счел не вполне уместным обращаться в российские правоохранительные органы – не из Грановитой же палаты пропал бриллиант! Он предложил вызвать полицейских сыщиков из Па-Оту-Самы – столицы княжества. Но Зага Ле Ашши убедил его созвониться с Главным управлением угрозыска, и тот, в конце концов, с ним согласился. Посол позвонил генерал-лейтенанту Петру Орлову, и начальник главка попросил приехать представителя посольства и написать официальное заявление, на основании чего российские сыщики могли бы начать свою работу.

– А ваш князь не будет рассержен тем, что вы обратились к нам, а не к своим специалистам? – прищурился Гуров.

– Нет, – неожиданно улыбнулся советник. – Он ведь и сам на какую-то долю русский.

По его словам, еще в середине девятнадцатого века тогдашний правитель Буттулала решил послать свою любимую дочь в далекий Санкт-Петербург, чтобы она смогла получить там хорошее образование. Кое-кто из советников настаивал на Париже или Лондоне, но князь Хаоммату эти предложения отклонил. От купцов и путешественников он был наслышан, с чем там может столкнуться молодая, не знающая жизни девушка. Кроме того, он знал отношение английских саибов к «диким» народам, поэтому свой выбор сделал в пользу России.

Юную Лак-Мин сопровождали две строгие воспитательницы и четыре человека охраны. Но девушка жила отдельно от них в пансионате для благородных девиц вместе с другими воспитанницами. Прошло несколько лет. Князь Хаоммату, периодически получавший от воспитательницы и самой Лак-Мин письма-отчеты, был очень доволен ее успехами. Но он не смог предусмотреть того, что повзрослевшая девушка могла кому-то понравиться, к тому же ответить на это взаимностью.

На одном из балов Лак-Мин, которую подружки на русский лад прозвали Лизой, познакомилась с молодым поручиком, графом Серебрянцевым. Завязался бурный роман. Поручик уговорил отца обратиться к князю Хаоммату с письмом, чтобы тот дал согласие на брак дочери с его сыном. Когда письмо было уже в пути, грянула Крымская война. Будучи человеком храбрым и преданным Отечеству, граф Серебрянцев со своим полком незамедлительно отбыл в Севастополь. В ходе сражений он явил незаурядное мужество, за что не раз был отмечен самим Нахимовым.

Казалось, сама судьба оберегала его от вражеских пуль. Но однажды не уберегла. Подняв в атаку солдат и матросов, поручик Серебрянцев решительным ударом выбил англо-французских захватчиков из занятого ими форта. Враги позорно бежали. Но когда уже затихли звуки боя, откуда-то из зарослей кто-то предательски выстрелил в спину молодому офицеру. Солдаты вне себя от негодования изловили попытавшегося скрыться, трясущегося от страха чужеземца и пригвоздили его штыками к земле. Однако их командиру уже ничто не могло помочь. К вечеру он скончался.

Тем временем, опередив письмо графа Серебрянцева, в Па-Оту-Сама пришло другое письмо, в котором повествовалось, что Лак-Мин запятнала честь семьи, став любовницей некоего русского дворянина. Более того, неизвестный «доброжелатель» сообщил, что она беременна и к концу года должна родить.

Хаоммату был потрясен этой вестью и страшно разгневан. Он приказал немедленно привезти неразумную дочь, чтобы уже здесь, на месте, решить ее дальнейшую судьбу. Но вскоре его гнев утих, и он поборол в себе жажду сурового воздаяния дочери. А случилось это после того, как он получил еще одно, весьма учтивое письмо неведомого ему графа Серебрянцева. И тогда Хаоммату понял, что прежнее письмо было написано рукой подлой и злобной. А затем к нему пришел настоятель монастыря и сказал, что князь напрасно расточал стрелы гнева и предавался горестным раздумьям.

– …Все происходит по воле Небес, – пояснил старый мудрец. – И наш приход в этот мир, и наш уход из него предопределены свыше. У дочери твоей будет сын, который сможет вырасти храбрым воином и мудрым правителем земли Буттулал.

Князь Хаоммату был ошеломлен услышанным.

– Но, во-первых, у меня уже есть наследник – Дадсанн, сын моей старшей жены. И вдобавок, как мои подданные отнесутся к тому, что княжество возглавит наполовину чужеземец?!

– О том не беспокойся, о великий… – спокойно пояснил монах. – Когда у твоих берегов замаячат корабли алчных саибов, он один станет спасением для Буттулала. Народ будет чтить и уважать его. И помни: пока в Буттулале находится «Небесный Лотос» – он останется независимым.

Вскоре во дворец вернулась горестная Лак-Мин, ожидавшая, в довершение всех своих бед, связанных с гибелью возлюбленного, сурового осуждения отца. Однако, вопреки ее тревожным ожиданиям, девушку встретили слова сочувствия и утешения. Зимней порой, когда вершины гор, окружающих Буттулал, покрылись снегом, а в истомленные зноем долины наконец-то пришла прохлада и пролились щедрые дожди, Лак-Мин родила сына, которого назвали Онги-Онратту, что означало «Сын снегов – сын битвы».

Мальчик подрос, и его забрали в монастырь, где он постиг все воинские искусства и доблести. В день, когда Онги-Онратту исполнилось двадцать три года, тяжело заболевшего князя Хаоммату на троне сменил его старший сын. Но всего через год Дадсанн умер от укуса черной кобры, неведомо как пробравшейся в его покои. И почти сразу же, едва не стало молодого правителя, успевшего показать себя достойным преемником отца, к побережью княжества причалили три английских военных судна, моряки захватили несколько прибрежных селений, где занялись разбоем и насилием.

Англичане уже давно точили зуб на маленькое, но непокорное княжество. Со стороны суши их экспедиционному корпусу пройти было, по сути, негде – горы создавали непроходимые преграды. Со стороны моря подходы также были очень непростыми – масса рифов и узкий фарватер грозили отправить на дно любой вражеский корабль. Да и сами буттулальцы славились как отчаянные, храбрые воины. Но со временем коварным саибам благодаря их купцам, приезжавшим торговать в Буттулал, удалось составить точную карту побережья княжества. А когда они узнали, что суровый и твердый, как скала, Хаоммату при смерти, они решили рискнуть.

Узнав о смерти сына и нападении английских саибов, князь Хаоммату вызвал к себе Онги-Онратту. Он передал ему символы власти, и монахи в присутствии придворных и знати прочли молитвы, призывающие Небо освятить властные узы нового правителя княжества. По древнему обычаю, после этой церемонии полагался трехдневный пир. Но новый князь Онги, учитывая положение дел, сразу же после церемонии, собрав теперь уже свою княжескую гвардию, поспешил к побережью. Там между вооруженными до зубов англичанами и мирными рыбаками, имевшими из оружия только длинные разделочные ножи и гарпуны, уже кипела отчаянная схватка не на жизнь, а на смерть. И хотя рыбаков в захваченных селениях было существенно меньше захватчиков, а англичане были и сильнее их, и лучше вооружены, иноземцам пришлось весьма несладко.

Появления княжеской конницы англичане никак не ожидали. Но еще более пугающим для них стала кипучая ярость буттулальцев и их знаменитые сабли из крепчайшего булата, которые, не тупясь, перерубали сабли англичан и даже стволы их штуцеров. Менее чем через три часа бой был закончен полным разгромом чужеземцев. Командира эскадренной группы, лорда Моу, взяли в плен и привели к Онги-Онратту. Англичанин, будучи сам нехилого сложения, с изумлением увидел рослого, высокого воина с саблей в руке. И хотя черты лица князя Онги были типично буттулальскими, его светлые глаза и волосы говорили о том, что он лишь наполовину уроженец этой земли.

– Мы вправе уничтожить вас всех и сжечь ваши корабли, – сурово заговорил князь Онги на вполне сносном английском. – Но мы – воины, и лишаем жизни противника только в честном бою. За смерть наших людей вы достаточно заплатили своей кровью, своими жизнями. Сейчас вы уберетесь отсюда вон. Раз и навсегда. Привезенное вами оружие – пушки и ружья – мы забираем как военный трофей. Передайте королеве Виктории, что мы никогда не сдадимся и за свою страну готовы умереть все, как один. А я, как верховный властитель земли Буттулал, сегодня же отправлю в землю руссов посольство с письмом, в котором предложу им торговый и военный союз. Думаю, они нас поддержат.

Известие о происшедшем в Буттулале стало для Лондона настоящим потрясением. И хотя тамошние «горячие головы» махали кулаками и рвались в бой, более благоразумные, уже навоевавшиеся с Россией в Крыму и на Черном море, убедили правительство оставить Буттулал в покое. Тем более что в качестве очередной жертвы английской экспансии уже был намечен юг Африки, Трансвааль. Лет через двадцать с лишним, в самом конце девятнадцатого века, там полыхнет захватническая англо-бурская война.

Опера, с интересом выслушав это повествование, удивленно констатировали мудрость старого правила: век живи – век учись.

– Е-мое! – покрутив головой, резюмировал Крячко. – Я о Буттулале слышал, но как-то мельком, и толком даже не представлял, где он находится. А тут столько интересного узнал!

– Ну, а кто же написал то клеветническое письмо, выяснить так и не удалось? – спросил Гуров.

Зага Ле Ашши чуть развел руками.

– По просьбе князя Онги Онратту знаменитый русский сыщик Иван Путилин искал автора письма. У него было двое подозреваемых. Один из них – подвизавшийся при царском дворе шляхтич Мрзицкий, пытавшийся когда-то приударять за Лак-Мин, но ею категорично отвергнутый. Была еще одна подозреваемая – воспитанница института княжна Колымнина, добивавшаяся внимания Серебрянцева. Однако допросить их ему так и не удалось. Мрзицкий за несколько лет до этого был убит на дуэли с капитаном Дольским, племянником поручика Серебрянцева. Колымнина, еще будучи институткой, связалась с французским аферистом Дебаре и бежала с ним в Южную Америку, где ее следы терялись бесследно. Но, судя по дуэли, можно предположить, что она состоялась не случайно, и Дольскому удалось узнать что-то такое, что стало поводом к вызову им Мрзицкого на дуэль.

– А князь Онги в России когда-нибудь бывал? – поинтересовался Стас.

– К сожалению, нет… – покачал головой советник. – Он правил недолго – всего десять лет. Ему не было и сорока, когда он внезапно заболел и умер. Я полагаю, что его через своих тайных убийц отравили англичане. Они не простили ему разгрома банды лорда Моу. Его сын правил дольше – около двадцати пяти лет. Наш великий властитель, Хаммато Рути Ашшага, – праправнук князя Онги-Онратту.

– А он о пропаже бриллианта пока еще не знает… – утвердительно проговорил Лев.

– Я думаю, уже знает… – горестно вздохнул Зага Ле Ашши. – Но меня не страшит чаша с ядом, которую я выпил бы без остатка даже сейчас, если бы кто-то взамен пообещал вернуть «Небесный Лотос». Поверьте, меня беспокоит не мое земное существование, а совсем другое. Мудрый монах предсказал, что наша земля свободна и независима до тех пор, пока с нами этот чудесный камень. И теперь мы словно остались без невидимого щита, отражавшего нападки соседей, из числа тех, кто, даже имея огромные земли, продолжает искать себе очередную жертву…

– Дога-а-дываюсь, о ком идет речь… – иронично усмехнулся Гуров. – Да, есть такая страна, у которой ко всем, без исключения, соседям территориальные претензии. И все-то ей, бедной, мало и мало… Ну, что? За дело? Давайте съездим к вам, и там, на месте, проведем все положенные следственные процедуры.

– Еще вопрос можно? – Потерев лоб, Крячко неспешно поднялся со стула. – А вот этот… Путилин, кажется? Его знают и у вас?

Гость тоже поднялся на ноги и сокрушенно вздохнул:

– Ну, разумеется! Всякий, кто был союзником великого князя Онги-Онратту, у нас тоже почитаем. Россия – великая страна. Но меня всегда удивляло небрежение русских своей историей, своими национальными героями, своими властителями и талантами. У вас все без исключения увлечены книжным сыщиком Шерлоком Холмсом, не зная своих, реальных детективов, которые для любой страны были бы ее гордостью. Я читал книгу об Иване Путилине. Поверьте, это необычайно одаренный человек. А у вас о нем не знают даже его коллеги. И так – на каждом шагу. Скажите, кто пишет учебники истории для ваших детей? У меня такое ощущение, что эту ответственную задачу вы поручили своим ярым недругам, и они делают все возможное, чтобы ваши дети не любили и презирали собственную страну. Как так можно?!