Николай Леонов
Миллионер из коммуналки
– Это точно.
– Ну и как, удалось ему реализовать свое намерение?
– Не знаю. Я его после выпускного всего пару раз видел. Да и то нечаянно пересеклись, в школе. Мне документы кое-какие нужно было дооформить, а он… он не знаю, зачем пришел, может, тоже за бумажками какими-нибудь. Мы буквально парой слов перекинулись, подробности выяснять некогда было. Узнал только, что он в МТУСИ собирается. Вот и все. А ты после выпускного видел его, Боря?
– Нет, не видел. Я и про институт-то от тебя узнал, не помнишь, что ли? Еще удивился, что он в такое солидное заведение собрался поступать.
– А почему бы ему не поступить в солидное заведение? – возразил Андрей. – Хотя по жизни он, конечно, безбашенный, но дело свое знает, этого уж у него не отнимешь. Помнишь, как он в тот раз… – Андрей посмотрел на Гурова и запнулся на полуслове. – Хотя ладно, это не важно. Я просто хотел сказать, что Костик сам по себе парень своеобразный, но как программист любому сто очков вперед даст.
– Что ж, значит, для подачи документов в институт у него были все основания, – резюмировал Гуров. – А вы, ребята, где учитесь? Не там же, случайно? Не в МТУСИ?
– Нет, мы в Бауманском. Оба, – ответил Борис.
– Тоже неплохо, – кивнул Лев. – А вы не знаете, кто-то еще из вашего потока в МТУСИ учится?
– Кажется, нет. Хотя мы ведь не со всеми общаемся, можем и не знать. Я, кстати, у нас, в Бауманском, Леху из параллельного класса видел. Может, и еще кто учится. А в МТУСИ – не знаю.
– Понятно. Получается, что с окончанием школы закончилась и ваша дружба с Костей?
– Ну да, – с какой-то странной усмешкой произнес Борис. – Получается, что закончилась. По крайней мере, где он живет, мы не знаем. Я-то – точно.
– Да и я тоже, – отозвался Андрей. – Я его пасти не нанимался. Говорил, что к Созонту переедет, а как оно там на практике получилось, неизвестно. Может, и переехал, а может, и у отца остался.
– А адресок этого Созонта можете сообщить? – спросил Гуров. – А, Боря? Ты ведь, кажется, говорил, что бывал в этом злачном месте?
– Да без проблем, – отозвался Борис. – Этот адресок, я думаю, весь район знает. На Космонавтов, в двух шагах от клуба. Поэтому и идет там у него всегда веселуха. В клубе начнут, у Созонта продолжат. Да и Красный там где-то недалеко, кажется. Андрей Краснов, тезка его, – с усмешкой кивнул он в сторону друга.
– Разве что тезка, – недовольным тоном проговорил Андрей. – А больше, надеюсь, ничего похожего у нас нет.
– Да уж нет, нет похожего, не волнуйся, – улыбаясь, успокоил его Борис. – Где ты – и где он. Даже не заморачивайся.
– Значит, съехав от отца, Костя вполне мог осесть у Созонта или у этого Красного? – еще раз уточнил Гуров.
– Мог, почему нет? – ответил Борис. – Он и до этого, еще когда в школе учился, частенько у него зависал. Когда с отцом поскандалит или просто так, если три квартала до дома идти не хочется.
– Что ж, попробую поискать его там. А других возможных адресов нет? Может, родственники или девчонка какая-нибудь? В таких местах он не мог остановиться?
– Не знаю, – с сомнением произнес Борис. – Из родственников у него, кажется, только отец был. По крайней мере, нам он про других не рассказывал. Да, Андрон? Ты слышал про родственников?
– Нет, не слышал, – все еще недовольный, буркнул тот.
– Вот и я не слышал. А девчонки… Насколько я знаю, таких прямо постоянных у него не было. Все подружки – на один вечер.
– Да брось! Почему на вечер? – усмехнувшись, заметил Андрей. – А как же Танька? Вспомни, с ней он почти неделю тусовался. Думали даже, что поженятся.
– Ну, это исключение, – улыбнулся в ответ Борис. – А так в основном подружки у него одноразовые были. Так что у бабы он навряд ли живет. Хотя… все может быть.
Поняв, что здесь он узнал уже максимум возможного, Гуров стал прощаться.
На обратном пути, анализируя свои впечатления от разговора с молодыми людьми, которых классная руководительница называла друзьями Кости, он думал, что дружба эта, похоже, была довольно условной. Чистенькие мальчики из хороших семей наверняка имели мало общего с хулиганом и бунтарем из низших слоев, отличавшимся, ко всему прочему, еще и «сложным характером». У них жизнь просчитана на многие годы вперед. Сначала престижная школа, потом престижный вуз, потом престижная работа. Все красиво и аккуратно, заранее продумано и разложено по полочкам. Такие, как Константин Соловьев, в этой схеме возможны лишь как временное отклонение. Скорее всего, пресловутая «дружба» была обусловлена тем, что ребятам с Костей было забавно. Понаблюдать за очередной его выходкой они были не прочь, возможно, иногда и сами провоцировали его на что-то подобное, но от личного участия в этих акциях наверняка устранялись. Когда хотелось, так сказать, расслабиться и отдохнуть от основных занятий, вспоминали про Костика, но, если речь шла о серьезных вещах, наверняка его участие не предполагалось даже в проекте.
Из разговора с Борисом и Андреем Гуров сделал вывод, что по жизненным предпочтениям и социальному положению Косте гораздо ближе были упомянутые Созонт и Красный. Наверняка не случайно именно у них «зависал» он, когда ссорился с отцом или «просто так».
«Про Созонта, вполне возможно, что-то интересное поведает участковый, – подумал Лев. – Алексей Широков, если не ошибаюсь? Пожалуй, прежде чем ехать в гости к этим ребятам, стоит с ним пообщаться. Судя по описанию, на хате у этого Созонта процветает настоящая „малина“, так что без предварительной подготовки соваться туда незачем. Только распугаешь всех, а толку не будет. Нужна хотя бы предварительная консультация, что это за место и какие люди там бывают».
Поскольку Алексеевский район располагался по соседству с Сокольниками, он решил, что незачем откладывать дело в долгий ящик, и, сев в машину, поехал в местное РУВД. Вскоре Лев уже сидел в небольшом кабинете, где вместе с двумя коллегами «квартировал» Алексей Широков.
– Да, парень был сложный, – отвечая на вопрос Гурова, произнес Широков. – Чуть не каждую неделю у него эксцессы случались.
– Драки?
– Когда и драки, а когда и… другое разное.
– Например?
– Приворовывал он, похоже. Доказать, правда, так ничего и не удалось, но пострадавшие напрямую на него указывали. Даже официальные заявления есть.
– И что пропадало?
– Деньги или такое, что можно быстро продать, телефоны, планшеты, аксессуары всякие. Заявители указывали на него, он, разумеется, отпирался. Но сделано было чисто, украдено или потеряно, не разобрать. Так и остался вопрос открытым.
– Вот оно что. Похоже, тут целый джентльменский набор. И драки, и воровство. Сказывалось влияние среды? Я слышал, друзья у него были очень… своеобразные.
– Друзья? Не знаю. Кажется, особо близких друзей у него и не было. С Сазоновым они частенько вместе развлекались, но какая это дружба? Так, тусовка. В характере много общего, что один, что другой, оба без башни. Но дружбой я бы это не назвал.
– Если не ошибаюсь, они познакомились в ночном клубе?
– Да, в «Комете». Это у нас тут такой… рассадник, – немного подумав, подобрал подходящее слово Алексей. – Что ни вечер, то новая новость.
– Костя часто бывал в этом клубе?
– Наверное. Я хвостом за ним, конечно, не ходил, но с Сазоновым видел его часто, а тот уж из «Кометы» этой просто не вылезал. Думаю, и Соловьев был там нередким гостем. Он и у Сазонова иногда гостил, и ночевать оставался.
– По моим сведениям, у него там тоже что-то вроде своеобразного клуба? – усмехнувшись, спросил Лев.
– Да, еще одна моя постоянная головная боль. И от соседей непрерывные жалобы, да и вообще. Созонт этот, похоже, наркотой приторговывает, а за руку поймать пока не удается. Вот и ходишь вокруг да около, удачного момента ждешь. А когда он придет, этот момент? Неизвестно.
– А Соловьев запрещенными препаратами не баловался? – внимательно взглянул на Алексея Гуров, хорошо знавший, что подобные увлечения тоже частенько бывают причиной внезапных исчезновений.
– Вполне возможно, – ответил Широков. – Я думаю, кто к Созонту ходил, все хоть влегкую, да «причащались». Чем там у него еще заниматься? Музыку слушать?
– Ты сказал, «ходил». То есть, я так понимаю, сейчас Костя там уже не появляется?
– Нет, сейчас не видно. Он как школу окончил, от отца съехал, и с тех пор лично на моем участке одной проблемой стало меньше. Созонт в хронике фигурирует, но про Соловьева я теперь ничего знать не знаю и ведать не ведаю. Чему, кстати, очень рад.
– Правда? А я вот не очень. Мне бы, наоборот, гораздо приятнее было бы, если бы ты о нем что-нибудь знал. А так получается, что снова у меня холостой выстрел. Я было подумал, что Костя у Созонта может квартировать или у Красного. Тоже, кажется, персонаж из этой же серии.
– Да, Красный – тот еще кадр, – подтвердил Широков. – Он и Созонту не уступит. Кстати, Красный «долбится», как сейчас говорят, практически в открытую.
– А где берет, неизвестно?
– Нет! Просто тайна какая-то за семью печатями. И кто только может его снабжать, ума не приложу. Не Созонт же, в самом деле.
– Да нет, конечно, – согласился Лев. – А за руку, значит, поймать не удается?
– Увы. Осторожный, гад. Да и предупреждают его, как я успел заметить. У них же тоже здесь своя агентура. На каждом углу «глаза и уши».
– Значит, у Созонта Костю искать не стоит? – еще раз уточнил Гуров.
– Нет, вряд ли. Я Диму навещаю регулярно, так что, если бы Соловьев квартировал у него, я бы знал. Но о Косте в наших краях сейчас ничего не слышно. Это первое время, сразу после того как окончил школу, он действительно какое-то время жил у этих своих друзей-товарищей. Да и то недолго. У них, говорит, шумно, постоянно отвлекают, а мне в институт готовиться надо. Я тогда еще посмеялся, а теперь думаю – может, и правда поступил? Повзрослел, за ум взялся.
– Насколько мне известно, в институт он действительно поступил, а вот насчет того, чтобы взяться за ум… Впрочем, точной информации нет, вполне возможно, что он и правда изменил свой стиль жизни. Но проблема в том, что в настоящее время он числится в списке «без вести пропавших», и причины этого загадочного исчезновения тоже большая загадка.
– Да, ситуация интересная. Но лично я вряд ли смогу здесь чем-то помочь. На моем горизонте он давно не появлялся.
– И каких-то чрезвычайных происшествий с его участием тоже не было?
– В моем районе – нет.
– Что ж, на «нет» и суда нет. Спасибо за консультацию, Леша.
– Да за что спасибо? Я ведь вам, собственно, ничего полезного и не сообщил.
– Отсутствие результата – тоже результат, – философски заметил Гуров. – Хотя ты и не смог подсказать, где искать Костю, зато подсказал, где его искать не нужно. Следовательно, сэкономил мое время. Кстати, есть кое-какая информация, которую ты совершенно точно знаешь и можешь мне сообщить.
– Правда? И какая же? – с интересом взглянул Широков.
– Адрес Краснова. Где живет Созонт, мне известно, а вот об Андрюше я знаю только то, что у него есть кличка.
– Адрес? Да пожалуйста. Если это вам поможет – с удовольствием. Константинова, семь, я даже наизусть помню.
– Часто приходится бывать? – понимающе улыбнулся Лев.
– Гораздо чаще, чем хотелось бы, – согласился Алексей.
Выйдя от участкового, Гуров решил, что потратил уже достаточно времени на выполнение поручений Элеоноры Приговой и что не мешало бы заняться основными профессиональными обязанностями.
«Похоже, идти „в гости“ к Созонту и Красному не имеет смысла, – думал он, садясь в машину. – Хотя пообщаться с ними наверняка стоит. Если исчезновение Соловьева связано с какими-то криминальными делами, вполне возможно, именно эти ребята смогут дать полезную информацию. Но для начала следует все-таки выяснить, где же обитал наш мальчик после того, как поступил в институт. С отцом он не жил, у „друзей“ тоже. Даже эпизодически не появлялся там, если верить участковому. Значит, парень действительно кардинально сменил свой „ареал“ обитания. Вполне возможно, он перебрался поближе к университету и действительно, как добропорядочный гражданин, снимает квартиру, а не тусуется в качестве приживальщика в домах у разных подозрительных личностей».
Первоначальное предположение полковника о том, что Соловьев не выходит на связь потому, что «загорает» в СИЗО, тоже не получало подтверждения. По словам того же Широкова, чрезвычайных происшествий с участием Кости в последнее время не случалось, а значит, и сажать его в изолятор было не за что. Правда, мог быть еще вариант, что Соловьев арестован по месту нового жительства, но, чтобы подтвердить или опровергнуть это предположение, нужно было как минимум это новое место жительства установить.
«Что там у нас осталось из неиспользованных резервов? – вновь размышлял Гуров. – Друзья-товарищи из института? Если „дружба“ с ними была такая же, как с одноклассниками, получить там полезную информацию шансов немного. Хотя на безрыбье… Других вариантов все равно нет, будем использовать то, что осталось. На сегодня в любом случае хватит, а завтра утром надо наведаться и в учебное заведение».
На следующее утро, как и намеревался, Гуров отправился в университет связи и информатики – солидное высшее техническое заведение, где обучался сейчас Константин Соловьев.
Здесь, так же как и в школе, он решил действовать как официальное лицо и вскоре смог убедиться, что в выборе стратегии не ошибся. Служебное удостоверение, как волшебная палочка, открывало нужные двери. Всего минут десять понадобилось полковнику, чтобы выяснить, что интересующий его молодой человек обучается на факультете информационных технологий. Еще через пять минут он входил в кабинет декана.
– Соловьев? – рассеянно переспросил высокий плотный мужчина с выразительной актерской внешностью и львиной гривой на голове. – Хм, возможно. Вполне возможно, что у нас обучается студент с такой фамилией, но… Видите ли, мне трудно запомнить всех. У нас обучается огромное количество студентов. Каждый год очень большой набор. Мне трудно запомнить всех. Вам лучше обратиться к преподавателю, который курирует его группу.
– С удовольствием, – любезно улыбнулся Гуров. – Осталось только выяснить, кто это.
– О, никаких проблем, – заверил колоритный декан. – Людмила Сергеевна! – не прибегая к помощи технических средств, позвал он.
Дверь открылась через секунду, и, умело манипулируя модельными бедрами, в кабинет вплыла Людмила Сергеевна. На вид ей нельзя было дать и тридцати.
– Помогите нашему гостю, – утомленно скользнув взглядом по ухоженным прелестям, проговорил декан. – Нужно найти одного студента, э-э-э…
– Константин Соловьев, – подсказал Лев.
– Да, именно. Соловьев. Подскажите ему, кто там у нас куратор, ну и прочее, что там будет нужно.
– Хорошо, Евгений Максимович, все сделаю, – проворковала Людмила Сергеевна. – Пройдемте со мной, – добавила она, обратив лучезарный взор на Гурова.
– С удовольствием, – совершенно искренне ответил тот.
Следом за секретаршей он вышел в «предбанник» и терпеливо дождался, пока она найдет нужный файл в компьютере.
– Константин Соловьев? – пробегая глазами текст в мониторе, еще раз переспросила Людмила Сергеевна.
– Да, именно так, – подтвердил Гуров.
– Ага, вот он. Соловьев Константин Игоревич, группа сто тридцать восемь. Куратор Борисов. Борисов Геннадий Петрович.
– А как я могу его найти, если не секрет? – вежливо поинтересовался Лев.
– Одну минуту, – не отрываясь от экрана, произнесла девушка. Пощелкав кнопками, она снова нашла нужный файл и сообщила: – Сейчас у него «окно», нет занятий. Если не ушел в буфет или в ресторан, значит, должен быть в преподавательской. Это триста семнадцатая аудитория. Третий этаж.
– Благодарю вас, вы мне очень помогли. А в ваших данных случайно не зафиксирован адрес этого Соловьева?
– Обязательно, – бодро ответила Людмила Сергеевна. – Основная информация о студентах фиксируется в обязательном порядке. Вам нужен адрес?
– Да, если можно.
Лев застыл в ожидании, надеясь, что наконец-то получит ответ на вопрос, мучивший его вот уже который день. Но и на сей раз его ждало разочарование.
– Рижская, девятнадцать, – отрапортовала фотомодель после очередной чечетки на кнопках. – Да, именно так. Константин Соловьев. Это его адрес.
– Благодарю вас, вы мне очень помогли, – уныло повторил Лев и отправился на третий этаж искать триста семнадцатую аудиторию.
Обнаружив дверь с нужным номером, он вежливо постучал и заглянул внутрь. В просторной комнате сидели за столами двое мужчин и одна женщина.
– Добрый день, – поздоровался Лев. – Мне нужен Борисов Геннадий Петрович. Куратор сто тридцать восьмой группы. Могу я его увидеть?
– Я Борисов, – отозвался худощавый темноволосый мужчина, стоявший у окна. – А что вы хотели?
– Поговорить, – коротко ответил Гуров. – Если я правильно понял, у вас сейчас нет занятий? Может, пройдемся, подышим свежим воздухом? Заодно и побеседуем.
– А о чем, собственно? – без особого энтузиазма произнес Борисов. – Вы, простите, кто? И по какому вопросу?
Поняв, что решить вопрос деликатно и без излишнего официоза не получится, Гуров вытащил удостоверение и представился по всей форме:
– Лев Гуров, оперуполномоченный по особо важным делам, Главное управление уголовного розыска.
При этих словах глаза присутствующих изумленно и отчасти испуганно округлились, и в помещении повисла театральная пауза.
– Так мы сможем поговорить на свежем воздухе? – повторил свой вопрос Лев.
– А? О! Да! Да, конечно, – суетливо заговорил Борисов. – Если нужно… как скажете.
Он поспешно прошел к двери и следом за Гуровым вышел в коридор.
Глава 4
– А что случилось? – немного придя в себя, с любопытством и тревогой спросил Борисов. – Это касается меня? Я что-то нарушил? Кажется, я…
– Нет, не волнуйтесь. Меня интересует один из ваших студентов. Речь о Константине Соловьеве.
– Костя? Так я и знал! Вот просто предчувствие какое-то было, что что-то случится. Что с ним? Что вообще произошло? Он что-то натворил? Совершил что-то противозаконное? Он уже который день не появляется на занятиях. Я начинаю не на шутку беспокоиться.
«Да что ты говоришь?! – мысленно усмехнулся Лев. – И всего-то ничего, почти неделю парня нет в институте, а ты уже „начинаешь“ беспокоиться. Нет, что ни говори, а Элеонора Юрьевна сориентировалась гораздо оперативнее. Вот что значит, у человека личный интерес».
Тем не менее именно это отсутствие личного интереса делало Геннадия Борисова своего рода «независимым свидетелем» и давало надежду на то, что от него можно будет получить объективную информацию.
– А почему вы решили, что что-то должно случиться? – ухватившись за нужное слово, спросил Гуров. – Чем были вызваны ваши предчувствия?
– Как вам сказать? – задумчиво произнес Борисов. – В последнее время Костя был какой-то нервный, рассеянный, вялый. И в то же время раздражительный. Однажды встретил его в коридоре, идет, еле ноги передвигает, буквально спит на ходу. А когда кто-то из ребят обратился к нему с каким-то пустяковым вопросом, он так налетел на него, будто его в самый ответственный момент оторвали от самого главного дела всей жизни. А парень всего лишь спросил, в какой аудитории следующая пара. Согласитесь, реакция довольно неадекватная.
– Да, действительно, – согласился Лев. – А раньше за Костей подобного не замечалось?
– Как вам сказать? Вообще-то он мальчик довольно импульсивный, что есть, то есть. Но эти всплески проявлялись большей частью в сфере, так сказать, научной. Он мог, например, завопить на всю аудиторию: «Эврика!», если пришла удачная идея. Ну, и прочее в таком духе. На это не обращали особого внимания. У нас принципы достаточно демократичные, мы не цепляемся к пустякам. Ну, обрадовался человек, захотел выплеснуть эмоции, бывает. Каждый по-разному реагирует, у каждого свой темперамент. Главное, что в данном случае эти проявления обоснованы. Понятен мотив. А здесь… Просто так, ни с того ни с сего наброситься на человека… Странно. По меньшей мере, странно.
– Значит, вы заметили, что в последнее время Константин нервничал. А о причинах такого настроения не пытались его расспрашивать?
– Как вам сказать? Их расспрашивать-то больно не разбежишься. Знаете, какая сейчас молодежь. Каждый сам себе господин, каждый сам все знает, сам во всем разбирается. Делиться чем-то, даже проблемами, они сейчас не склонны. С какой стати? Я ведь не его мама.
– Так и говорят? – с улыбкой спросил Гуров.
– Так, конечно, не говорят, но понять дают вполне недвусмысленно. Вот и Костя. Он вообще, как я успел заметить, человек довольно закрытый. Хотя это не означает, что необщительный. Наоборот, общался он очень активно и практически со всеми. Но доверительных отношений, кажется, почти ни с кем не имел.
– Что, близких друзей вообще не было?
– Нет. Разве что с Игорем он общался более-менее регулярно. Игорь Киров, он учится в той же группе. С ним Костя был поближе, чем с остальными. Нашел общие интересы, они даже ходили куда-то вместе. Вот, пожалуй, и все. Не знаю, в чем тут дело. Возможно, какие-то детские комплексы. Насколько я знаю, у Кости неполная семья, может быть, дают себя знать какие-то печальные воспоминания или давние обиды. А Игорь – мальчик тихий, непритязательный. Возможно, для Кости он был своеобразной «жилеткой». Ведь ни перед каждым решишься выказать свои слабости, быть самим собой. А Игорь… Впрочем, я, кажется, отвлекся. Так что же случилось? Куда пропал наш Константин?
– Это я сейчас и пытаюсь выяснить. Вы не в курсе, где он проживал в последнее время? В официальных данных указан адрес отца, но, насколько я знаю, Костя уже давно не живет с ним. После поступления в институт он съехал куда-то, и, как ни странно, до сих пор я не встретил ни одного человека, который бы мог сказать, куда именно.
– Съехал? В самом деле? – удивленно переспросил Борисов. – Надо же! Как вовремя вы мне сказали. А я уже собирался ехать к нему в гости. У меня записано, что он живет в Алексеевском районе. Разве не так?
Эта простодушная реакция позволила Гурову сделать два важных вывода. Во-первых, о том, что уважаемый куратор, при всей своей наблюдательности, все-таки не принимал проблемы студентов слишком уж близко к сердцу. Иначе он, без сомнения, знал бы реальный адрес Соловьева. И, во-вторых, Лев уже в который раз имел случай убедиться, что Костя и сам не особенно стремился афишировать личную информацию.
За два года он ни разу не навестил бывшую классную руководительницу, которая относилась к нему гораздо заботливее, чем куратор студенческой группы, и благодаря которой он, собственно, и получил шанс стать студентом. Однако, несмотря на все это, он не зашел даже на пять минут хотя бы для того, чтобы поблагодарить и сказать, где сейчас обретается.
Такой же информационный вакуум стал уделом и школьных друзей. Те, хотя и виделись с ним мельком, но о том, где он сейчас живет и чем занимается, тоже узнали немного. Невольно напрашивался вывод, что Костя и не стремился особо рекламировать ни место своего обитания, ни новые занятия.
Учитывая, что и это место, и эти занятия были более престижными и «статусными» по сравнению с предыдущими, такая скрытность выглядела, по меньшей мере, странно. Казалось бы, мальчик, которому удалось схватить фортуну за хвост и из «низов» выбраться на широкую дорогу, стать студентом солидного вуза и получить отличные перспективы для личного развития, должен на каждом углу хвастаться этим своим успехом и всячески рекламировать себя. Но реальное положение вещей оказывалось прямо противоположным, и это несоответствие чрезвычайно заинтересовало полковника.
– Нет, в Алексеевском районе он давно уже не живет, – ответил он Борисову. – Послушайте, а вот этот Игорь, Игорь Киров, с которым, как вы говорите, Костя общался ближе, чем с остальными, он не может знать его адрес? Может быть, хотя бы ему Костя раскрыл этот «страшный секрет»?
– Отчего же, вполне возможно. Собственно, я и сам бы обязательно уточнил это, если бы знал, что официальные сведения не соответствуют действительности и Костя не проживает по тому адресу, который указан в документах. Но я почему-то был совершенно уверен… Впрочем, сейчас это уже не имеет значения. Да, конечно, если других вариантов нет, мы обязательно должны обратиться к Игорю. Возможно, он действительно сможет раскрыть нам этот, как вы говорите, страшный секрет. Сейчас идет пара, – взглянув на часы, добавил Борисов. – Но как только она закончится, мы сразу же устроим, так сказать, допрос с пристрастием. У ребят лекция по математической статистике, я знаю, в какой аудитории они занимаются.
– Тогда, может быть, нам стоит постепенно продвигаться в направлении этой аудитории?
– Да, конечно. Собственно, до окончания пары осталось не так уж много времени. Если продвигаться «постепенно», прибудем в самый раз.
Спутники, неспешно прогуливающиеся по одной из аллей институтского парка, развернулись и пошли в обратном направлении.
– Сколько стоит обучение в вашем вузе? – поинтересовался Гуров.
– По-разному, – уклончиво ответил Борисов. – Многое зависит от специальности, от факультета. Есть и бюджетные места.
– Но Соловьев обучается платно?
– Да, он в коммерческой группе.
– Кто же оплачивает его обучение? Если я правильно понял, семья его не принадлежит к категории высокообеспеченных. Неужели, обучаясь на дневном отделении, он умудряется еще и зарабатывать?
– Да нет, здесь другая схема. Дело в том, что наш университет глубоко интегрирован в международную систему образования. МТУСИ является членом Европейского общества по инженерному образованию, Ассоциации делового сотрудничества международных отделов высших учебных заведений стран Центральной и Восточной Европы и, кроме этого, активно участвует в работе многих других международных организаций. У нас очень разветвленная и гибкая система грантов и бонусов, что позволяет набирать студентов именно по способностям, а не по каким-то иным показателям. Случай с Костей – именно из этой серии. Насколько мне известно, он демонстрировал высокие показатели еще в школе. Открытость со стороны института плюс немного личной активности – и в результате мы получили перспективного студента, а способный молодой человек – отличную возможность для дальнейшего развития и личного роста.
– То есть обучение Кости оплачивает некая сторонняя организация?
– Я бы сказал, совокупность организаций. Насколько мне известно, источник, из которого черпаются средства на обучение Константина и еще нескольких студентов, идущих по той же программе, – плод коллективного финансирования. Как говорится, с миру по нитке, – улыбнулся Борисов. – То, что было бы затруднительно в смысле финансов для одной организации, становится возможным, когда в деле участвуют несколько. В этом и есть смысл коллективного сотрудничества. Впрочем, я не знаю всех тонкостей этого вопроса. За подробными разъяснениями вам придется обратиться в бухгалтерию.
– Но главный вывод в любом случае ясен. Косте не нужно каждый год искать средства для того, чтобы иметь возможность продолжить учебу. Об этом позаботятся другие люди. Я правильно понял?
– Да, совершенно правильно. Но это, разумеется, при условии, что в учебе он показывает определенные результаты. Держится, так сказать, на уровне, не обманывает ожиданий.
– Оправдывает вложенные средства? – понимающе улыбнулся Гуров.
– Да, можно сказать и так. Что ж, на мой взгляд, в современных условиях подобные схемы вполне оправданны. Во всем мире талантливых специалистов «отслеживают» уже со школьной скамьи.
– Да, разумеется, – согласился Лев. – Мне тоже кажется, что такой подход вполне оправдан.
Разговаривая, они дошли до здания института и, поднявшись на второй этаж, подошли к аудитории, где, по словам Борисова, должна была слушать сейчас лекцию по математической статистике группа № 138. И тут сразу же прозвенел звонок, возвещающий об окончании пары.
– Надо же, как мы удачно, – заметил Борисов. – Просто как чувствовали.
Больше он сказать ничего не успел, поскольку в этот момент дверь распахнулась, и из аудитории, шумно и оживленно общаясь, повалила студенческая масса.
– Игорь! Игорь! – заметив в толпе нужного человека, выкрикнул Борисов, изо всех сил стараясь перекрыть многоголосый говор. – Игорь, подойди ко мне на минуту!
На этот зов из толпы вышел высокий худощавый юноша с внешностью типичного «ботаника». Увидев, кого именно выбрал себе в друзья и доверенные лица «безбашенный» шалопай Константин Соловьев, Гуров не мог не удивиться. Слишком уж резко отличалось то, что удалось узнать ему о Соловьеве, от этого смирного домашнего мальчика, явно очень далекого не только от всяких подозрительных личностей, типа Созонта и Красного, но даже от обычных хулиганов, подкладывающих кнопку учительнице на стул.
– Игорь, тут с тобой хотят пообщаться, – сказал Борисов. – Давай отойдем в сторонку.
В конце коридора возле оконной ниши почти никого не было, и преподаватель со студентом в сопровождении полицейского направились туда, надеясь, что смогут пообщаться без особых помех.
– Игорь, ты когда последний раз виделся с Костей? – спросил Борисов.
– Давно, – без особого энтузиазма ответил парень, вопросительно глядя на Гурова.
– Это из полиции, – отвечая на этот взгляд, пояснил куратор. – Следователь. Он хочет разыскать Костю, а мы должны ему помочь. Оказывается, он давно уже не живет с отцом. Ты знал об этом?
– Знал, – так же лаконично ответил Игорь.
– Так почему же ты не сказал мне? – возмущенно воскликнул Борисов. – Я был уверен, что у меня точные данные, а теперь выясняется, что я даже не в курсе того, где живут мои студенты.
– Вы не спрашивали, – резонно и все так же немногословно возразил парень.
– «Не спрашивали», – передразнил Борисов. – А сам ты?.. Мог бы и сам…
– Минуточку, – вступил в разговор Гуров. – Давайте разберемся. Может быть, Игорю, собственно, и нечего было говорить. Ты знал, где живет Костя?
– Знал.
– И где же?
– В Перовом поле.
– Давно он там проживает?
– Давно.
– И никуда не переезжал?
– Никуда.
– Точный адрес знаешь? Номер дома, квартиру?
– Знаю. Я бывал у него, – впервые за весь разговор расщедрился на комментарий немногословный собеседник.
– Отлично! Диктуй! – В порыве энтузиазма Гуров молниеносно вытащил блокнот и зафиксировал долгожданные цифры и задал следующий вопрос: – Так, значит, вы уже давно не виделись с Костей?
– Давно, – лаконично повторил Игорь.
– С тех пор как он перестал ходить на занятия?
– Да.
– А ты не пытался выяснить причину его отсутствия?
– Нет. Мне некогда.
– Понятно. Что ж, бывает. А не припомнишь, уже случалось такое, чтобы Костя пропадал на несколько дней?
– Нет, не случалось.
– И такое необычное его отсутствие не обеспокоило тебя, не заставило волноваться? Не вызвало желание узнать, что произошло?
