Николай Леонов
Мертвая улика
Глава 8
– Здравствуйте, – сказал Прокопеня, войдя в приемную главного врача санатория. – Я майор Прокопеня из городского уголовного розыска. Вот мое удостоверение.
– Здравствуйте, – сказала удивленная секретарь. – Я вас слушаю.
– Мне нужно видеть главного врача, – сказал Прокопеня. – По безотлагательному делу.
– А не могли бы вы уточнить, по какому именно? – спросила секретарь. – Что мне доложить, если Виктор Александрович спросит…
– Это… Сказал же, по безотлагательному, – прищурился Прокопеня. – То есть по срочному. Куда уж точнее. И вот еще что. Доложите ему обо мне так, чтобы ваши слова никто посторонний не слышал.
– Сказать ему на ухо, что ли? – съехидничала секретарь.
– Да, – кротко ответил Прокопеня. – Именно так – на ухо.
– Как интересно! – похоже, ехидство было основной чертой характера секретаря.
– Очень интересно, – прежним кротким тоном произнес Прокопеня.
Секретарь хмыкнула и скрылась за дверью кабинета, в котором, как понял майор, восседал главный врач санатория Виктор Александрович.
– Он вас ждет, – сказала секретарь, выйдя из кабинета.
– Добрый день, – поздоровался майор, входя в кабинет. – Я из уголовного розыска.
– Да, секретарь мне сообщила, – прервал майора главврач. Это был дородный, холеный мужчина с гладко зачесанными волосами, ухоженными руками и узковатыми глазами. – У вас ко мне какое-то дело?
– Да, – коротко ответил Прокопеня.
– Я вас слушаю.
– Видите ли… – Прокопеня замялся, будто не зная, с чего начать разговор. – Вы, наверно, уже слышали, что вчера в вашем саду обнаружили тело мертвой старухи.
– Нет, не слышал, – бесстрастно ответил главврач. – Мне, знаете ли, не до слухов. У меня дела.
– Я понимаю, – согласился Прокопеня, и поерзал на стуле. – Так вот, обнаружили…
– И что же?
– Ее убили, – сообщил майор.
– Вот как, – все так же бесстрастно произнес Виктор Александрович. – Но при чем тут я?
– Видите ли, не исключено, что к убийству причастен кто-то из вашего санатория…
– Кто-то из моих сотрудников – вы это хотели сказать? – шевельнулся в кресле главврач.
– В том числе, – кивнул майор.
– Какая чушь! – поморщился главврач. – Кто-то из моих сотрудников убийца! Вы думаете, что говорите?
– Я лишь предполагаю, – произнес Прокопеня.
– И предполагать тут нечего! Я за своих сотрудников ручаюсь! Все они серьезные и проверенные люди. Зачем им убивать вашу старуху? Это просто смешно!
– Она не моя старуха, – сказал майор. – Она из богадельни… из дома престарелых.
– Ну, тем более. Зачем же вы явились сюда? Шли бы в дом престарелых.
– Мы проверяем разные версии, – терпеливо произнес Прокопеня. – Не исключено, что убийца из вашего санатория.
– Я же вам сказал: я ручаюсь за всех своих сотрудников. Что вам еще надо?
– А за ваших пациентов вы тоже готовы поручиться… вот прямо-таки за всех? – поинтересовался майор невинным голосом.
Главврач ничего на это не ответил.
– Вот то-то и оно, – скорбным тоном проговорил майор. – Люди – они ведь разные.
– И все-таки что вы от меня хотите?
– Расскажите мне о ваших пациентах. Кто они, откуда…
– И это все? – поинтересовался главврач с нотками ехидства в голосе.
– Нет, – безмятежно ответил Прокопеня. – Еще мне нужна будет ваша помощь в поисках возможных свидетелей преступления.
Главврач открыл было рот, собираясь возмутиться, но сдержался.
– Думаю, здесь вам больше поможет Ирина Карловна, – буркнул он.
– Кто это?
– Мой заместитель. Она ведает приемом пациентов и их личными делами.
– А как бы мне ее увидеть?
Главврач ничего не ответил и нажал какую-то кнопочку у себя на столе. В кабинет тотчас же вошла секретарь.
– Найдите мне Ирину Карловну! – приказал он. – Срочно!
Ирина Карловна появилась быстро, буквально через какие-то две минуты. Это была средних лет женщина в белом халате и очках, а больше о ней с первого взгляда и сказать было нечего.
– Звали, Виктор Александрович? – спросила она.
– Вот этот господин, – указал главврач на Прокопеню, – из уголовного розыска. Он говорит, что вчера в нашем саду нашли убитую старуху. И он, как я понял, расследует это дело.
– Так ее все же убили? – ахнула Ирина Карловна. – Надо же… Бедная старушка… А кто убил?
– Ищем, – коротко ответил майор. – А вы, стало быть, слышали об убийстве?
– Да кто же не слышал? – Ирина Карловна удивленно посмотрела на Прокопеню. – Все у нас слышали… И персонал, и те, кто лечится. Бедная старушка! За что же ее?
– Вот что, Ирина Карловна! – вмешался в разговор главврач. – Поручаю этого господина из уголовного розыска вам. Введите его в курс дела и постарайтесь ответить на интересующие его вопросы. Хотя, честно говоря, я все равно не понимаю, чем мы можем вам помочь, – он взглянул на Прокопеню. – Ведь убитая старуха не из нашего заведения. Но коль уж вы настаиваете…
– Пойдемте ко мне в кабинет, – сказала Ирина Карловна оперуполномоченному Прокопене.
Кабинет заместителя главного врача оказался в другом крыле здания. Пока они шли, все встречные с любопытством косились на Прокопеню. Несмотря на его «бухгалтерский» вид, они, кажется, понимали, откуда он и по какому делу. Но, по мнению Прокопени, сейчас это не имело большого значения. Как бы он ни таился, а эта Ирина Карловна все равно расскажет интересующейся публике, кто таков Прокопеня и для чего явился в санаторий.
– Входите, – сказала Ирина Карловна, открывая двери кабинета. – Располагайтесь. Слушаю вас.
– Скажите, а ваш главврач всегда такой неучтивый или это только со мной? – спросил майор, разглядывая кабинет.
– Вы должны его понять, – произнесла Ирина Карловна. – Мы – частный санаторий, у нас определенная репутация. И тут появляетесь вы с утверждением, что в нашем санатории находится убийца…
– Ничего такого я не утверждал! – запротестовал Прокопеня.
– Какая разница – утверждали вы или не утверждали? – пожала плечами Ирина Карловна. – Коль вы здесь появились, то ваше появление все равно так или иначе скажется на нашей репутации. Вот, начнут говорить, в этом санатории убивают! Ну, и кто к нам поедет? А если никто не поедет, мы закроемся. Дальше можно и не продолжать… Так по какой же причине нам радоваться вашему появлению?
– Так я стараюсь, чтобы о моем появлении у вас знали как можно меньше…
– Так ведь все равно узнают! – махнула рукой Ирина Карловна. – Куда же вас денешь? И начнется… А то еще газетчики набегут! Они жареные факты любят! Представляете, какие заголовки они сочинят? «Убийство в санатории «Сосновый бор»!» Или что-то в этом роде… Вот нам будет радости. Кто поедет в санаторий, в котором убивают? Скажите, вы бы поехали в такой санаторий?
– Боже меня упаси! – замахал руками майор.
– Вот видите.
– Да, – сокрушенно произнес Прокопеня. – Хоть я того и не желал, но я самым хамским образом запятнал вашу репутацию. Вот как только у вас появился, так сразу же и запятнал. Нет мне прощения. Но с другой-то стороны, это еще как посмотреть. А вдруг убийца и вправду находится в вашем санатории? Откуда мы можем знать? А вдруг он маньяк? И вот: вчера он убил старушку, а завтра убьет кого-нибудь другого. Допустим, ту милую девушку, которую я мельком заметил на вахте? Или, упаси и помилуй, вас? Что вы на это скажете?
Ирина Карловна явно не ожидала такого поворота в разговоре, а потому ничего не ответила и лишь растерянно посмотрела на Прокопеню.
– И что же делать? – жалобно спросила она.
– Так ведь известно… всячески помогать следствию, – сказал майор. – То есть мне. Дело-то, как я понимаю, общее. Несмотря на то что убитая старушка была из богоугодного пансиона.
– Спрашивайте, – обреченно произнесла заместитель главного врача.
– Спрашиваю, – с готовностью отозвался Прокопеня. – В первую очередь меня интересует режим дня вашего санатория.
– Режим как режим, – пожала плечами Ирина Карловна. – Подъем, завтрак, лечебные процедуры, обед, свободное время, полдник, опять свободное время, отбой. Как и везде.
– А ночью?
– Что ночью? – не поняла Ирина Карловна.
– Ну, что ваши пациенты, а также персонал делают по ночам?
– То есть? – удивленно спросила заместитель главного врача.
– Я имею в виду – могут ли они поздним вечером или ночью выйти из санатория и, скажем, прогуляться по саду?
– Могут, если пожелают. У нас – не режимное заведение, а частный санаторий.
– Понимаю, – кивнул майор. – А персонал?
– А что персонал? Сотрудники обязаны находиться на своем рабочем месте. Там они и находятся.
– И ночью тоже?
– И ночью. Да у нас в ночное время и персонала-то – всего три медсестры и дежурный врач.
– А охрана?
– Охраны у нас нет.
– Вот как…
– Да. Главврач считает, что наличие охраны компрометирует санаторий. Говорит, что мы неврологический санаторий, а не психиатрическое отделение. Там-то, наверно, охрана требуется. Да она нам и не нужна. У нас здесь тихо. Было тихо, я хотела сказать. Пока…
– Пока не появился я, – уточнил Прокопеня. – Я бы не появлялся у вас еще сто лет, если бы не… в общем, надеюсь, вы понимаете.
– Понимаю.
– А тогда продолжим нашу беседу. Скажите, а на вахте, то есть у выхода из здания, у вас по ночам кто-нибудь сидит?
– Да, конечно. Это наш пост номер один. Там должна быть медсестра…
– И какие у нее обязанности?
– Ну, какие… – казалось, этот вопрос застал Ирину Карловну врасплох. – Следить…
– За кем или за чем? – с кислым видом поинтересовался Прокопеня. Интуитивно он не поверил словам Ирины Карловны. Каким-то неуверенным тоном она их произнесла.
– За всеми, – все так же неуверенно проговорила заместитель главного врача. – Кто входит и кто выходит…
– И, наверное, фиксировать всех входящих и выходящих? Записывать в специальный журнал или еще как-то… Я правильно понимаю?
– Да, наверное.
– И что же, записывает? – поинтересовался майор.
– Я не знаю. Должна…
– Как бы мне его полистать, этот журнальчик? И побеседовать с сестричкой, которая была на своем боевом посту в позапрошлую ночь. Это возможно?
– Да, конечно. Тем более что она сейчас как раз на смене.
– Это та милая девушка, которую я упоминал?
– Да.
– Ну, зовите, зовите! И пускай она не забудет про журнальчик.
Вскоре в кабинет вошла миловидная медсестра. Никакого журнала в ее руках не было.
– А где же журнальчик? – невинным тоном поинтересовался Прокопеня у медсестры.
– Какой журнальчик? – спросила в ответ девушка, хотя и знала уже от Ирины Карловны, о чем идет речь.
– Ну, как же, – ласковым тоном стал пояснять майор. – Журнальчик, в котором вы записываете всех выходящих из санатория и приходящих в него.
– Нету… – ответила медсестра.
– Неужели вы его потеряли? – ужаснулся Прокопеня. – Ай-ай-ай! Скверное дело. Ведь это же просто-таки подсудное дело – терять служебную документацию. Это я вам говорю как сотрудник полиции.
– Видите ли, – стала пояснять Ирина Карловна, – подобного журнала у нас никогда и не было. Для чего нам лишняя бюрократия? У нас частный санаторий. А это – почти как родной дом. Вы что же, ведете у себя дома какие-то журналы?
– Что вы говорите! – восхитился майор. – Почти как родной дом! Никакой бюрократии! А как же вы ведете учет входящих и выходящих людей?
– Мы их запоминаем, – пояснила медсестра. – Тем более что никого из посторонних у нас почти не бывает. Иногда приезжают родственники наших пациентов, и все. А так все свои.
– Ну да, ну да, – соглашаясь, закивал Прокопеня. – Чужие здесь не ходят… Тогда ответьте мне на такой вопрос. Ведь это же вы дежурили у входа в позапрошлую ночь?
– Да, – призналась медсестра.
– А скажите, кого вы запомнили той ночью из входящих из санатория и входящих в него людей? Ну, то есть кто и в какое время выходил и, соответственно, возвращался обратно? И в какое именно время?
– Сейчас, – наморщила лоб сестричка. – Сейчас вспомню… Ах да! Никто не выходил, и никто не возвращался!
– Неужели? – не поверил девушке Прокопеня.
– Да. Потому что с вечера пошел дождь и шел почти всю ночь. Кому же охота выходить под дождь?
– Вы это точно помните? – тоном въедливого человека спросил майор.
– Конечно, – подтвердила сестричка.
– А может быть, вы куда-нибудь отлучались или, допустим, спали? – не отставал Прокопения.
– Никуда я не отлучалась и не спала! – оскорбилась медсестра. – Я на работе не сплю и не отлучаюсь!
– Мне бы такую работу, – мечтательно произнес майор. – Сидишь себе, мечтаешь, ни за что не отвечаешь, даже в журнал ничего не записываешь за неимением такового. Эх!.. Ну, а другие ходы-выходы, помимо главного, у вас имеются?
– Обязательно, – ответила на этот раз Ирина Карловна. – Как положено в соответствии с правилами безопасности. Имеются целых два.
– А можно ли из них выйти и вернуться незамеченным?
– Нет, – пояснила Ирина Карловна. – На ночь они запираются. А ключи находятся на вахте.
– То есть у вас? – глянул майор на медсестру.
– Да, – ответила девушка.
– И в ту ночь никто их у вас не спрашивал? – продолжал допрос Прокопеня.
– Никто.
– А взять незаметно их можно? Ну, скажем, в тот момент, когда вы отлучились или, может, уснули…
Медсестра вспыхнула и не пожелала отвечать на этот вопрос.
– Ну да, ну да, – примирительно произнес майор. – На работе вы не спите и никуда не отлучаетесь. Понятное дело… Что ж, у меня все. Возвращайтесь на пост и бдите.
Оскорбленная медсестра фыркнула и вышла. Прокопеня потер лоб и взглянул на Ирину Карловну.
– Теперь я буду думать, – сказал он. – Целых пять минут. А потом мы продолжим с вами разговор. В общем, посидите пока тихо и не отвлекайте меня.
И он стал думать. Значит, размышлял он, никто в ту ночь из санатория не выходил и обратно в него не возвращался. Конечно, милая сестричка могла и соврать, но в ту же ночь шел дождь, а уж это факт железный, его не опровергнешь. А кому охота выходить из помещения, когда идет дождь, да еще ночью? Всякий нормальный человек в такую погоду тянется к теплу и уюту. Да, но речь-то идет об убийце, может быть, даже маньяке, а уж его-то нормальным человеком никак не назовешь. Убийца, да еще и маньяк, он такой человек, что может и под дождем совершить преступление… Вот, кстати, зря он в недавнем споре с Гуровым и Федором Ильичом отказался от версии о маньяке. Ох зря!.. Потому что, может быть, и маньяк действовал. Да хотя бы даже из этого санатория – почему бы и нет? Где сказано, что в санатории маньяков быть не может?
А отсюда может вытекать следующее. Допустим, убийца кто-то из санаторских. Пациент он или кто-нибудь из персонала, пока неважно. Важно другое: мог ли он ночью незамеченным покинуть здание санатория и так же незаметно вернуться обратно после того, как сделал свое черное дело? Конечно же, мог. Если он даже не проходил мимо симпатичной сестрички, это еще ничего не значит. Он мог покинуть здание и другим способом. Например, через окно. А почему бы и нет? И так же мог вернуться обратно. Окон в здании санатория вон сколько! Да, но откуда в таком случае убийца мог знать, что в это самое время по саду под дождем гуляет одинокая старуха? Он что же, провидец? Способен видеть сквозь стены, тьму и пелену дождя? Или, может, он какой-нибудь оборотень, который каждую ночь и в любую погоду превращается в некое чудовище и выходит на охоту? Какая чушь! Этот мир не Голливуд, в нем все проще и реалистичнее. А значит, похоже, что никто из санаторских – ни пациенты, ни персонал – к убийству не причастны. Хотя, конечно, на всякий случай всю эту публику надо и проверить. Ведь кто-то же старушку убил, несмотря на все логические выкладки и предположения Прокопени!
– А теперь, – взглянул майор на Ирину Карловну, – я хочу задать вам несколько уточняющих вопросов.
– Задавайте, – вздохнула заместитель главного врача.
– Первый мой вопрос будет такой, – потер лоб майор. – Можете ли вы назвать мне поименно весь ваш персонал, который дежурил в позапрошлую ночь?
– Одну минуточку, – сказала Ирина Карловна и вышла из кабинета.
Вскоре она вернулась, держа в руках толстую тетрадь.
– Вот, журнальчик! – обрадовался Прокопеня. – А вы говорите, что все и всех помните!
– Это служебная документация строгого учета, – пояснила Ирина Карловна. – В журнале мы записываем всех, кто дежурит в ту или иную смену.
– Замечательно! – восхитился Прокопеня. – И кто же у вас дежурил в позапрошлую ночь?
– Сейчас посмотрю, – Ирина Карловна полистала журнал. – А, вот… Врач и три медсестры.
Она назвала имена, и майор досадливо поморщился.
– Что, все женского полу? – спросил он.
– Да, – ответила Ирина Карловна. – Все женщины.
– Угу… – ответил майор и опять стал думать.
Значит, весь персонал санатория, дежуривший в ту ночь, – женщины. А из женщины какой маньяк-убийца? Маньяк – он обязан быть мужского пола. Тем более если принять во внимание тот способ, которым была убита несчастная старушка. Способ убийства чисто мужской, никакая женщина на подобное не способна. Конечно, теоретически рассуждая, бывает всякое, в том числе и маньяки-женщины, но все-таки на вещи нужно смотреть реалистично. Итак, из персонала санатория убийцей не мог быть никто. Что ж, подойдем к вопросу с другой стороны.
– А вот сколько у вас в данный момент пациентов? – спросил Прокопеня у Ирины Карловны.
– Четырнадцать человек, – ответила она.
– Всего-то? – разочарованно спросил майор. – Что ж так мало?
– Осень, – пояснила женщина. – В эту пору к нам мало кто приезжает. Так сказать, мертвый сезон.
– Понятно. Я бы, к примеру, тоже к вам не заселился осенью. – Тут он припомнил Гурова и его помощника и уточнил: – Разве только сильно припрет. Итак, четырнадцать болящих душ. Могу я знать, кто они?
Женщина молча подошла к компьютеру, что-то на нем поискала и кивнула майору: подходи, если есть желание, и смотри сам. На мониторе значился поименный список неких лиц, которые, как понял Прокопеня, и были пациентами санатория на данный период времени.
– Вот еще один журнальчик, – радостно улыбнулся майор. – А вы говорите…
И он принялся изучать список, хотя и изучать-то в нем было нечего. Всего четырнадцать человек. Причем девять из них женщины и лишь пятеро мужчины. Из этой пятерки майор моментально вычел двоих – Гурова и его помощника. Оставались лишь трое потенциально подозрительных лиц.
– Что вы можете мне сказать об этих трех богатырях? – указал пальцем Прокопеня на монитор компьютера.
– А что вас интересует? – спросила Ирина Карловна.
– Все, – заявил майор. – Кто они, каков их возраст и так далее… В общем, мне нужна полная характеристика этих людей.
– Вообще-то, это врачебная тайна… – засомневалась Ирина Карловна.
– Ну, мне-то можно ее доверить, – очаровательно улыбнулся Прокопеня. – Закон прямо так и говорит, что мне – можно. Тем более что я – никому. Просто мне нужно знать. А вдруг среди них убийца?
– Да какой там убийца? – усмехнулась женщина. – Придумаете тоже.
Кратко и доходчиво она охарактеризовала всех троих. И в самом деле, с ее слов выходило, что уж кто-кто, а эти трое убийцами быть никак не могут. Один из них – совсем старенький дедок, к тому же с обострением какой-то нервной болезни. Со слов женщины, в таком состоянии и из палаты-то выходить целая проблема, а не то что бегать по ночному саду и кого-то убивать. Двое других – люди степенные и положительные: один – бизнесмен, а другой – заместитель мэра города. Им-то для чего понадобилась бедная старушка?
– Да, действительно, – кратко подвел итог разговора майор. – Ну, что же. Нет так нет. Ну, так я пошел. А вы о моем пребывании здесь никому не говорите. Все-таки – ваша репутация. Это мы понимаем…
И Прокопеня вышел из кабинета. Проходя мимо поста номер один, на котором добросовестно восседала милая сестричка, майор погрозил ей пальцем и затем приложил палец к губам. Дескать, о моем появлении – никому, а вслух добавил:
– А журнальчик все-таки заведи. А то ведь всякое бывает. Вот старушек убивают. А вы без журнальчика…
Глава 9
Пока майор Прокопеня искал убийцу в стенах санатория, Гуров и Федор Ильич решили побывать в доме престарелых. Во-первых, они обещали это Прокопене. А во‐вторых, Гуров считал, что посетить богадельню следует просто-таки обязательно. Как-никак убитая старушка, Елизавета Петровна Калинина, была постоялицей этого заведения. А значит, кто-то что-то должен был о старушке знать. Может, она что-то кому-то рассказывала, может, с кем-то конфликтовала, может быть, к ней кто-то приезжал и что-то от нее требовал… Мало ли? Жизнь – штука запутанная, так что всякое могло быть. Федор Ильич был полностью с Гуровым согласен.
Идти в заведение они решили не сразу, а лишь после того, как обследуют его окрестности и подходы к нему. И в первую очередь – ту самую тропинку, которая вела в сад и на которой нашли тело убитой старухи. Дождя пока не было, и Гуров с Федором Ильичом не спеша шли по тропинке по направлению к дому престарелых и не торопясь обследовали каждый ее метр.
– Хорошая тропинка, – сказал Гуров. – Утоптанная. Из чего следует, что по ней ходят много и часто.
– Конечно, – согласился Федор Ильич. – И это резонно. Потому что если идти в сад через главные ворота, то это какой же крюк надо давать! А тут напрямую. Удобно. А это означает, что в заборе должен быть лаз или калитка. И этот лаз или калитка хорошо известны старичкам-постояльцам.
– А из этого вытекает вывод: и лаз, и тропинка должны быть известны и убийце. Коль уж он повел старуху именно этим путем… Стало быть, убийца – человек, знающий окрестности и все ходы-выходы на территории сада. То есть в какой-то мере местный или часто бывающий в саду.
– А может, и нет, – засомневался Федор Ильич. – Возможно, убийство произошло случайно. Бывают же совпадения?
– Бывают, бывают… – рассеянно проговорил Гуров. – Все бывает. Но отсюда напрашивается все тот же окаянный вопрос: откуда взялся этот случайный убийца? Что он делал в полночь в саду во время дождя? Ведь мокро и холодно.
– И спать хочется – в такое-то время, – продолжил мысль сыщика Федор Ильич.
– И это тоже, – согласился Гуров. – Ба! Да вот и забор! А это калитка. Все культурно и легально, и никакого тебе таинственного лаза.
Гуров толкнул калитку, и она легко отворилась.
– Калитка, похоже, не запирается, – заметил Федор Ильич. – Ни замка, ни крючка, ни засова. Зато забор – вон какой! Не перелезешь!
– А для чего же перелезать, когда есть калитка? – пожал плечами Гуров и сделал приглашающий жест. – Прошу проходить!
Они миновали калитку, прошли сквозь засыпанное мокрой листвой пространство и скоро ступили на территорию, выложенную аккуратной коричневой плиткой и, судя по всему, недавно подметенной, так как палой листвы на ней почти не было. Поодаль, под почти опавшим деревом, было некое строение, похожее на беседку, в нем сидели четыре старухи. Они ничего друг дружке не говорили и лишь с молчаливой безучастностью смотрели на Гурова и Федора Ильича.
– Скажите, бабули, а как бы нам увидеть кого-то из вашего начальства? – спросил Федор Ильич у четырех старушек. – В какие двери нам проходить?
Но старушки ничего не ответили. Лишь одна из них махнула рукой куда-то в сторону: ступайте, дескать, дальше, там и найдете, что вам надо. И Гуров с Федором Ильичом пошли в указанном направлении.
Пока они шли, им навстречу попались еще несколько старушек и даже два старика. Никто из них не обращал особого внимания на Гурова и Федора Ильича. Но неожиданно перед сыщиками вырос рослый мужчина в униформе.
– Так, – сказал он, глядя с видом властного человека на Льва Ивановича и Федора Ильича. – Вы у нас кто? Откуда? К кому?
– А вы кто? – поинтересовался, в свою очередь, Гуров.
– Я охранник, – напористо пояснил мужчина.
– И кого же вы здесь охраняете? – вступил в разговор Федор Ильич.
– Кого надо, того и охраняю! – недовольно парировал строгий мужчина. – Ваши документы!
– Пожалуйста, – пожал плечами Гуров и протянул служебное удостоверение.
Охранник прочитал, бегло сверил фото на удостоверении с личностью Гурова, и лицо его стало растерянным и слегка глуповатым.
– Да-да, – дал дополнительную информацию Лев Иванович. – Полковник Гуров. Старший оперуполномоченный из Москвы. Вы все правильно поняли.
– Вас вызывали? – спросил охранник почему-то полушепотом.
– Нет, – сказал Гуров. – Мы по собственной инициативе. Уж такая у нас работа – являться незваными.
– Понимаю… А ваши… документы? – охранник глянул на Федора Ильича.
– Он со мной! – отрезал Гуров.
– Понятно… Вам кого-нибудь пригласить?
– Лучше проводить, – сказал Лев Иванович. – К вашему начальству. Кто у вас здесь самое главное начальство?
– Э… Заведующий домом престарелых… Галина Никитична.
– Тогда лучше сказать не заведующий, а заведующая, – улыбнулся Гуров. – Вот к ней нас и проводите.
– Я должен знать, по какому вопросу… – нерешительно произнес охранник. – Так полагается по инструкции.
– Ну, не по любовному же! – не выдержал Федор Ильич. – По служебной необходимости. Так что веди нас, бдительный страж!
Они ступили в здание, прошли какими-то коридорами и вскоре оказались перед старомодной, обитой деревянными рейками дверью без всяких на ней надписей.
– Вот, – сказал охранник, – кабинет. Можете войти. А я – на пост… охранять.
– Ну-ну, – поощрил охранника Федор Ильич и посмотрел ему вслед. – Вот не знаю, как тебе, Лев Иванович, а мне этот тип не понравился ни с какого боку! Прямо-таки с первого взгляда!
– Да и мне тоже, – признался Гуров. – Но, с другой-то стороны, почему он нам должен нравиться? Работает себе человек и работает… Может, и мы ему не понравились тоже. Симпатия – дело тонкое.
– Ох, ох! – вздохнул Федор Ильич и покачал головой.
– Да ладно тебе! – успокоил сыщика-любителя Гуров. – А вот мы сейчас пообщаемся с заведующей. Уж она – не то что твой охранник! Она – совсем другое дело!
– Ты думаешь? – с сомнением спросил Федор Ильич.
– Убежден! – оптимистично произнес Гуров и приоткрыл дверь. – Можно войти?
– Входите, – ответил голос из-за двери.
Лев Иванович открыл дверь шире и вошел в кабинет, а вслед за ним протиснулся и Федор Ильич.
– Галина Никитична? – осведомился Гуров.
– Да, – просто ответила женщина. – Вы ко мне?
– К вам, – сказал Гуров и протянул ей удостоверение.
Пока женщина изучала документ, Гуров, в свою очередь, изучал женщину. И пришел к выводу, что она ему симпатична. Так иногда бывает: встретишь человека и с первого же взгляда, с первых же слов чувствуешь, что он тебе нравится. Или, наоборот, не нравится. В чем здесь психологический секрет, Гуров не знал, да и никогда не стремился знать. Что касается общения с людьми, он был больше практик, чем теоретик. Вот и сейчас всем своим нутром опытного сыщика и бывалого человека он чувствовал, что заведующая домом престарелых Галина Никитична – человек симпатичный, умный, честный и легкий в общении. И это было замечательно. Такие люди всегда были для Гурова как подарок, он их ценил и по человеческим меркам, и по меркам сыскного дела. Потому что приятно и легко общаться с симпатичным, умным, честным и легким в общении собеседником. Гуров покосился на Федора Ильича и понял, что и ему Галина Никитична тоже понравилась. Что ж, тем лучше.
– Вы, наверно, по поводу нашей Елизаветы Петровны? – спросила она.
– Да, – сказал Гуров.
– Что ж, – вздохнула женщина. – Спрашивайте, что вам нужно. Да, и присаживайтесь, а то вы что-то слишком робкие для представителей из центра.
– А что, вам уже приходилось с ними встречаться? – улыбнулся Гуров, усаживаясь на стул.
– Нет, – в свою очередь улыбнулась Галина Никитична. – Просто читала в книжках. И видела в кино.
– Ну, так то кино! – махнул рукой Гуров. – А мы к вам живьем пожаловали. Так сказать, в натуральном виде. Чувствуете разницу?
– В общем, да, – женщина продолжала улыбаться. – Но, с другой стороны…
– А что такое? – с нарочитым испугом спросил Гуров.
– Уж очень быстро вы к нам прибыли из вашего Управления, – пояснила Галина Никитична. – Не прошло и двух суток. Это впечатляет.
– Видите ли… – почесал в затылке Лев Иванович. Он решил играть с этой симпатичной ему женщиной в открытую. – Дело в том, что ниоткуда мы не прибывали. Мы с самого начала находились на месте… здесь.
– Это как же так? – удивилась Галина Никитична.
– Все просто, – стал пояснять Гуров. – По соседству с вашим заведением имеется еще одно премилое учреждение – санаторий. Так вот мы с коллегой, – он указал на Федора Ильича, – его пациенты. Ревматики, хондрозники и радикулитчики. И у вас здесь мы, так сказать, не по долгу службы, а частным образом. Ну, вроде как частные детективы.
– Как Шерлок Холмс и доктор Ватсон? – весело уточнила заведующая.
– Во-во! В самую точку. Я, значит, некое подобие мистера Холмса, а он – такое же подобие доктора Ватсона!
– Но зачем же вам нужно расследовать это дело? – еще с большим удивлением спросила женщина. – Лечились бы себе… Есть же, в конце концов, местная полиция.
– Так ведь убили старушку-то! – разведя руками, сокрушенно сказал Гуров. – А мы – сыщики… Ну, и вообще… Вы понимаете?
– Да, – кивнула женщина. – Понимаю.
– Фу-х! – выдохнул Гуров. – Это же прекрасно! А то если бы вы сказали, что не понимаете, то у нас бы, наверное, не хватило слов, чтобы вам объяснить, зачем мы влезаем в это расследование. Есть такие вещи, которые лучше понимаются, если их не объяснять.
– Да, – подтвердила Галина Никитична. – Есть такие вещи… А что местные полицейские?
– О, они работают тоже! Ищут… А мы – вызвались им помочь.
– Но все же вы больны.
– Э! – махнул рукой Гуров. – Разве в этом дело! Ведь убили человека! А убийца не пойман. Именно это главное, а не болезнь. Да и потом – разве это болезнь? У меня хондроз, у него – радикулит. Это же позор для истинного мужчины, а не болезнь! Вы смеетесь? Значит, со мной согласны.
– По-человечески – да, – сказала Галина Никитична. – А вот как врач я готова решительно протестовать против такой вашей легкомысленности. Кто болен, тому надо лечиться, а не ловить убийц.
– Ну, значит, будем общаться исключительно по-человечески, – предложил Гуров. – Потому что как ни посмотри, а Елизавету Петровну убили.
– Да, – вздохнула заведующая. – Убили…
