Николай Лебедев
Беспокойная жизнь попаданца Гены, рептилоида
Рассказ 5
Верил ли Гена в богов? Конечно! Особенно в двух: великих богов Удачи и Справедливости, которым каждый раз молился перед очередным своим заданием. При этом делал он это без паузы между молитвами и обязательно в указанной последовательности. Первая часть молитвы касалось того, чтобы ему повезло, а вторая – чтобы ему заплатили за то, что повезло. Именно этим делом он сейчас и занимался.
– Молился, но зачем?! – удивились слушатели. – Неужели ему очередное задание доверили? Но он же…
– Доверили, ещё как доверили, не сомневайтесь!
Именно краткую инструкцию по получению этого задания в виде любезного приглашения он сейчас вертел в руках, с восторгом разглядывая красивый конверт с многочисленными гербами и золочеными надписями.
«Странно, – сразу же подумал он, как только получил роскошно оформленную корреспонденцию, – никогда я не получал таких любезных писем от первых лиц во Вселенной».
Письма, конечно, были, но только от сборщиков налогов и судебных исполнителей, невероятным чутьём угадывающих укромные места его временных пристанищ.
Само послание звучало так: «Учитывая Ваши прежние заслуги, просим оказать нам услугу. Все подробности при встрече. Хорошее вознаграждение гарантируется». Подпись, Большая галактическая печать. «Хорошее вознаграждение» было два раза от руки подчеркнуто.
«Знают, наверное, о моём тяжёлом финансовом положении», – сделал он первый грустный вывод.
«Помнят меня!» – с гордостью за свою значимость во Вселенной подумал Гена вторично и улыбнулся.
Он ещё раз погладил оказавшийся к месту конверт, поскольку: во-первых, деньги у него практически закончились, во-вторых, хотелось уже какой-нибудь реальной работы.
Взлет, полёт, посадка, дворец руководства галактики. Мордастый помощник Главного администратора поставил его в курс дела:
– Главный сейчас принять тебя не может – у него запор. Я тебе сам всё расскажу, – высокомерно изрек помощник, вальяжно развалившийся в широком кожаном кресле.
Задание звучало так: «Провести пространные переговоры по обмену пленными между нашими галактиками. Возможно, с подписанием меморандума о намерениях».
«Делов-то! – обрадовался Гена легкому заданию. – Поговорить я люблю, однако зачем платить такие сумасшедшие деньги за безделицу»? – приподнятое настроение сменилось тревогой.
Ткнув толстым пальцем в звездную карту, помощник обозначил цель его командировки. Звезда называлась «Бейт аль-Джауза».
– «Подмышка», – автоматически перевел с арабского электронный переводчик название, приняв названную звезду за объект соответствующего происхождения.
«Странно, какого рожна сюда арабы затесались? – с удивлением подумал Гена, но уточнять не стал. – Посмотрю-ка я для проверки свои карты».
Не доверял он картам андромедян, к тому же странный перевод цели командировки слегка его смутил. Так оно и есть – «Млечный путь» – галактика, когда-то любезно его приютившая. Не вся, конечно, но любимая им песчинка в ней – Земля. Исконная же звезда по-землянски называлась Бетельгейзе. Потребовав у нанимателей с Андромеды аванс, в размере пятидесяти процентов от гонорара, он отправился в путь.
«Странно, – вторично заметил он, – что аванс мне дали безоговорочно. Никогда такого не было. Отлично, с кредиторами своими расплачусь», – позитива у Гены не было конца.
Время на выполнение задания не оговаривалось, поэтому он решил по дороге посетить любимую Землю.
«Освежусь Васиным напитком, задушевные песни о главном попою, отосплюсь в своём уютном сарае в Смирновке», – за этими приятными мыслями время перелета пролетело незаметно.
На подлете к Земле он ловко увернулся от двух переполненных толчков, выброшенных за ненадобностью с Советско-российской пилотируемой научно-исследовательской орбитальной станции «Мир». Включив приёмник, чтобы послушать популярную сейчас на планете музыку, Гена неожиданно услышал знакомый голос. Строгий бас раздавал по спутниковой связи воинственные команды со вставками на родном его языке. Нет смысла объяснять какие, вы и сами догадываетесь. А как ещё прикажете преподносить очевидные истины собеседникам? Так вот, услышав знакомые междометия, Гене нестерпимо захотелось поговорить с другом:
– Колян? – встрял он в эмоциональный разговор того с подчиненным.
– Что ещё за хмырь к нам подключился? – грозно спросил далёкий друг, не узнавший его голоса.
– Это я – Гена, – он абсолютно не обиделся на нелестное определение в свой адрес.
– Гена, дружище!!! Ты где? Давно уже мечтал твою зелёную рожу увидеть! – радости Коляна не было границ.
– Извини, что перебил. Как я понял, ты сейчас сильно занят.
– Ничего, привычно. Так, воюем потихоньку. Не волнуйся, всё будет хорошо, ты же это знаешь.
– Так я сейчас к тебе подлечу? – утвердительно спросил Гена.
– Пока не стоит, тревожно сейчас в России. Теракты, война. Да и выборы нового Президента у нас на носу, некогда мне будет. Слушай, а давай я сам к тебе? Ты где? – повторил он свой вопрос.
– На орбите, где же ещё можно поймать ваше словоговорение.
– Понятно. Язык наш начал забывать, зелёный. Пару недель на сухую продержишься? Отлично! У нас как раз очередной «Союз» запускают, так я пиндосовского туриста из команды выкину и вместо него к тебе. Посидим, выпьем как в старые добрые времена. Наличку тебе привезу на карманные расходы. Места у тебя хватит, надеюсь? Подождёшь немного?
Уже на третий день, основательно устав разгадывать тупые андромедянские кроссворды, сквозь иллюминатор Гена увидел, как к станции «Мир» медленно приближается пилотируемый космический корабль с изображением родного флага на корпусе.
«Колян! – обрадовался он. – Не удержался-таки, прилетел раньше обещанного срока.
Подождав минут сорок, он уже воочию наблюдал за выходом того в космическое пространство и корявое приближение к Гениному звездолёту. Подлетев, Колян еле втиснулся через шлюзовой люк, приспособленный лишь для таких тощих рептилоидов, коим являлся его друг Гена. Стащил с себя шлем и начал материться.
– Ни тебе пернуть, ни почесаться, – сетовал он трехэтажным, стараясь в скафандре добраться до друга и обнять его.
Вскоре бытовые проблемы разрешились, и время у них потекло в размеренном темпе, изредка ускоряясь на момент произнесения очередного важного тоста.
– Надо мне почаще к Василию заглядывать. Какая вещь! – Колян с наслаждением допил очередные пол стакана. – А вкус! Прямо детство своё вспоминаю, ей богу. Для тебя приберег, родной.
– Это ты здорово придумал, – заметил Гена, – а то моё пойло с Андромеды из бака с горючкой – просто чума. Боялся его даже тебе предлагать.
Посидели, попили и попели. Затем землянин перешёл к делу:
– Основную сумму от продажи твоей звездной системы я вложил в пару компаний: Алибабу китайскую и в российскую Пятёрочку, я же патриот, твою мать. Они сейчас только начинают раскручиваться, а у меня нюх на хорошее дело завсегда развит. Так что мы теперь с тобой, компаньон, ещё и акционеры. Василий тоже, конечно, как твое доверенное лицо. Васька, правда, ещё в Белугу вложился, настырный. Ну, которая водку вкусную выпускает. Не ругай ты его. Душа, говорит, просит.
– Слышь, Колян, а что наши кредиторы с моим залогом делать будут? – с переживанием за чужое попадалово спросил сердобольный Гена.
– А чёрт их знает. Твою систему уже раз двадцать за это время перепродали. Ни одно серьёзное космическое агентство её освоением заниматься не хочет. Пусть, говорят, ищут какого-нибудь частника, способного изобрести подходящий для этой цели космолет и катятся… Ну, ты сам понимаешь куда. Правда, я слышал недавно о таком. Не тебе же, в самом деле, колонизацией заброшенных планет заниматься. А за нас не переживай, у нас всё сделано по чесноку.
«И пусть себе катятся …», – подумал Гена, нисколько не переживая за пиндосов, к которым он никогда не питал дружеских чувств.
– В новую партию со мной вступать будешь? – через полчаса друзья уже переключились на политику. Согласитесь, не о прекрасных же девах им было разговаривать, да и вкусы разные.
– Спасибо, по горло этим сыт, – ответил индифферентно Гена.
– Ты вообще, какими судьбами к нам?
Гена рассказал заботливому Коляну о своём задании: типа, полететь и поговорить.
– Интересная у тебя работа, Геннадий. Эх, если бы я раньше знал твою тему, Академика бы с собой прихватил. Вот голова!
– Как это – «прихватил»? – гордость за возможности друга переполняла его.
– Элементарно: сократили бы экипаж сегодняшнего «Союза» до одного, говно вопрос. Что им вдвоём на станции делать? А мы бы у тебя втроём душевно поговорили. Теперь жди ещё полгода следующий транспорт. Давай сделаем так: я, конечно, назад на станцию не пойду, да и трос я свой причальный нечаянно оборвал…
– Не хватятся? Ты насколько погулять вышел? – перебил друга Гена.
– Думаю, что уже хватились, но это неважно. Через окна станции нас точно никто не увидит, их уже лет пятнадцать никто снаружи не мыл. Мы сколько здесь сидим? Понятно. Значит, они уже пьют за упокой души раба божьего Николая. А затем, с прояснившейся головой, опять продолжат своих мышей мучать.
Колян ненадолго задумался, а затем торжественно произнес:
– А потом мне звание героя присвоят! Посмертно, – размечтался он. – Нет, как бы мне этого не хотелось, но придется лететь назад на Землю. Дел там у меня невпроворот. На твоем корыте полетим, а на Земле я скажу, что заблудился, что здесь такого? На попутке назад, типа, добрался… Нет, не пойдёт. Придумал: америкосы меня в открытом Космосе отловили, но я от них на Земле отбился. Это звучит более правдоподобно, – произнес рассудительный компаньон Гены, выдохнул и влил в себя остатки самогона.
Старт, пикирование и посадка на окраине поселка городского типа Гжель. Просторный загородный дом Академика – старинного друга Коляна по старой работе выглядел просто шикарно. А до этого Коляну пару раз звонили его коллеги по работе. Спрашивали как дела и как тот слетал.
– А…, – отвечал он сослуживцам.
– Понятно, – ответили они и Колян в первый раз порадовался всеобщему пофигизну, захлестнувшему сейчас его страну.
«Скорее бы выборы прошли, что ли», – с надеждой в душе думал он.
А в это время в доме Академика:
– Эко его перекосило! Авария? – первым делом спросил хозяин, вопросительно взглянув на своего приятеля, отрицательно замотавшего головой. – Значит, судя по татуировкам, он из племени маори, что в Новой Зеландии. По культурному обмену к нам? – спросил Архитектор громко и по-русски. Одновременно он продублировал свой вопрос жестами.
– Да нет, просто он не «местный», но по нашему разговаривает бойко, – друзья сговорились ничего лишнего любопытному собеседнику не рассказывать, чтобы избежать слишком большого количества ненужных для дела расспросов.
Академиком, как рассказал Гене сам Академик, он не был, а имел всего лишь незаконченное высшее образование, которое судебные власти в своё время насильственно прервали с целью овладения тем гигантским объёмом накопленных человечеством знаний. В теремной библиотеке, как вы догадались, а своё почётное звание он получил за научный склад ума, рассудительность и начитанность.
Гена, как можно аккуратнее рассказал об интересующей его теме.
– С какой целью интересуешься, братан? – задал Академик совсем не риторический вопрос.
– Хочет подтянуть свои знания по астрономии. У него скоро пересдача в институте, а он боится её завалить, – ответил за Гену Колян.
– Так почему денег не дал? Нету? Бывает. Хорошо, слушай, – и Академик начал рассказывать печальную историю будущего Земли.
Суть его рассказа сводилось к тому, что в ближайшее время ожидается столкновение почти равнозначных по величине галактик: Андромеды и Млечного Пути. Как сложится их тесный контакт, пока никто толком не знает, но Солнечную систему, видимо, унесет вдаль от места встречи. Что представляет собой наша агрессивная соседка Андромеда? Хищник тот ещё! Монстр, успевший поглотить нашего близнеца и несколько сотен карликовых звездных систем, за что все земные ученые единогласно лишили эту туманность звания «большого брата» Млечного Пути.
– И когда планируется наша торжественная встреча? – задал Гена важный для него вопрос.
– Уже скоро. Примерно через пять миллиардов лет.
– Срок немалый. Думаешь, что стоит начинать беспокоиться? – спросил практичный Колян.
– Этого я не знаю, но уверен в одном: к моменту нашей встречи они постараются немного ослабить наши силы. Как? Навредить как-нибудь. Вот у нас в галактике, например, неожиданно начала тухнуть одна из величайших звезд в созвездии Ориона – Бетельгейзе.
От неожиданности Гена вздрогнул.
– Чем это нам грозит? – с тревогой задал он вопрос.
– Хороший вопрос, злободневный. Считаю, что эта звезда – кандидат в суперновые и вполне очевидно, что она обречена. Взрыв – лишь вопрос времени, да и старушка она у нас, вдвое старше нашего Солнца. Чем это нам грозит? Ну, как и при всяком взрыве, выбрасыванием огромного объёма энергии и громадной разрушительной силой. Нужен лишь небольшой толчок и процесс пойдёт. Плохо для нас то, что находится она недалеко от Земли.
– Скажи, а кто-то рядышком с нами уже взрывался? – задал Колян уместный вопрос.
– Было дело. Из-за этих взрывов в давние времена повышалась температура Земли. Возможно, что и озоновый слой повреждался.
– А, ну да – наша защита от губительной солнечной и космической радиации. Осколки до нас долетят? – похоже, что в местах лишения свободы Колян тоже время не терял.
– Обязательно, только примерно через шесть миллионов лет.
– Ты меня немного успокоил, коллега. Прямо Академик! – с гордостью за своего друга сказал Колян. – Не будем тебя больше отвлекать. До скорого.
Ноги вынесли их из Гжели и предсказуемо понесли в Смирновку. Что тут поделаешь – ностальгия! Прибытие, Вася, стол с напитками, односельчане. Всё было, как всегда и это радовало. Придя на третий день в себя, Гена почувствовал, острую тревогу.
– Колян, ты помнишь слова Академика о Бетельгейзе? Что, типа, нужен какой-то толчок для того, чтобы она начала превращаться в сверхновую?
– Конечно, помню. Тебя в его докладе что-то встревожило?
Тогда Гена, отбросив все сомнения, честно рассказал Коляну о своих необычных способностях по уничтожению планет и галактик.
– Так в роли этого «толчка» можешь выступить ты, старина? Мистика какая-то! – ответил друг и надолго задумался. – Выходит, что по этой причине ты в прошлый раз так резко слинял, патриот? – спросил он и с гордостью посмотрел на своего благородного собеседника.
– По этой, – подтвердил обеспокоенный грядущими событиями конспиролог Гена.
– Знаешь, а ты прав. В прошлый твой прилёт у нас всё сильно накалилось в международном разрезе. Война в России и Европе, волнения по всему миру. Взрывы жилых домов, затем дефолт, гори он огнем. А первый твой визит к нам в девяносто третьем вообще закончился развалом мощнейшей империи. Нашей с тобой страны, Гена.
– Так устояли же.
– Но ведь могли и громыхнуть ядерным потенциалом по обидчикам наших славянских друзей, к этому тогда всё шло. Устояли? Получается так, что только благодаря тебе и устояли. Вовремя ты успевал смываться с Земли. Опять полетишь?
– Полечу, но не на Бетельгейзе.
– Валюту в дорогу возьмешь?
– Пожалуй, нет, – уверенно сказал бывалый путешественник. – Не очень-то она популярна в остальной части Вселенной. Может быть, рубли и входят в топ-100 миллионов лучших валют, но обменять их будет очень сложно. Давай лучше золотом.
Он попрощался с гостеприимным народом, залез в звездолёт и дал по газам.
Очутившись в Большом Космосе, разгневанный Гена не находил себе места на корабле. Немного справившись с чувствами, он выдал всеобъемлющую характеристику своим нанимателям: «Сволочи, моими же руками хотели мою Родину угробить!» – в сердцах подумал он и крепко выругался.
«Ну, погодите, скоро вы горько пожалеете о том, что наняли меня, отвечу я вам вашим же методом. Если вы оказались правы, ждать исполнения моей мести придется недолго», – губитель планет и галактик, мощнейшее оружие Вселенной кровожадно улыбнулся.
Через несколько галактических глюков он долетел до места назначения, затаился около центральной планеты туманности Андромеды и стал терпеливо ждать…
Рассказ 6
В общих чертах дело обстояло так: проколол Гена свой пузырь. Нет, со здоровьем у него, слава богам, всё в норме. Речь идет о его Вселенной.
– Как проколол, козёл?!!! – нежно спросите вы, крепко выругавшись.
– Случайно. Короче, проколол он нежную оболочку Вселенной своим ржавым звездолётом нечаянно, по неосторожности.
– Так она же сдуется! – заголосили все носители вселенского знания.
– Конечно сдуется, она же пузырь, – согласились с ними оптимисты, – но тихонько, без сопутствующих спецэффектов.
Пессимисты помалкивали и только ехидно улыбались. В глазах их читалось: мы вам говорили, что нельзя кому попало звездолёты продавать!
– Позвольте, но наша вселенная – это без сомнения инфляция, – возразили сторонники теории инфляции, постоянно страдающие от нехватки денежных средств, неизвестно куда из их кошельков утекающих.
– Теория струн, – тихо апеллировали оппонентам сторонники струн и большие любители спокойной гитарной музыки.
– Да нет, чушь вы несете! – возражали уверенные в своей непогрешимости взрывники. – Со спичками мальчишки поигрались возле бочки с горючкой – вот вам и результат. Красное смещение есть? Есть. Все, вопрос закрыт!
– У вас у самих ежедневное смещение в зенках. Залили их с утра! – отвечали им все предыдущие, которые не взрывники.
– Золотое яйцо всему причина, – спокойно молвили сторонники яйца, – раскололи его, и возникла наша Вселенная.
Шумели все до одури, до хрипоты, но к общему мнению так и не пришли. При всем этом, Гену не переставали обвинять.
Приверженцы вселенских религий, долго наблюдавшие со стороны эту возню, громогласно пообещали, что в случае продолжения неуместных споров они проклянут всех спорщиков.
– Не обижайте Гену, он ведь, наверное, погиб, – рыдали навзрыд сердобольные домохозяйки, которые никогда в своей жизни Гену не видели. А те, которые видели и ухитрились при этом выжить, ровно наоборот.
Споры спорами, но все галактики стали потихоньку подтягиваться именно к этой дырке, которую проковырял Гена в пузыре их Вселенной. И назвали они тогда эту дыру Аттрактор, а Гену за глаза – Аттрактор Гена в честь его космического трактора, ну и Гены, конечно.
– Вот мы и приплыли, Автор! Давай, объясняй народу: как такое вселенское безобразие могло произойти.
– Извините, но я здесь ни при чем, – попробовал оправдаться тот, – да и Гена не особо. Всё дело в том, что накануне его сильно обидели и абсолютно без всякой на то причины.
– Хорошо, давайте тогда вернемся к Гене и попытаемся разобраться: виноват он или нет.
– Согласен, но для этого вернёмся к более ранним событиям. После того, как при непосредственном участии нашего героя была выведена из строя центральная звезда туманности Андромеды, у них там начался, как это обычно бывает, передел власти и делёж собственности. Гену за этот тяжкий проступок, ввиду отсутствия кроме мистических иных достоверных улик, трогать не стали. Пожурили немного и отпустили до времени, но при этом начали его сильно бояться.
– Так почему же тогда новое руководство так сильно на него окрысилось? Продолжали бы и дальше бояться, зачем на рожон лезть?
– Поясняю: утвердившись в качестве новых лидеров, они незамедлительно приступили в дележу свалившегося им на голову наследства. Собственно того движимого и недвижимого имущества, которое досталось им от прежнего. Поскольку новое руководство было сильно жадным и бедным, делиться они ни с кем не захотели. Тем более что многие уже успели сделать в кредит капитальный ремонт своего имущества.
– Нефиг лезть в чужой карман, самим мало, – заявили они всенародно. Зря они, конечно, так сказали, недальновидно.
Долгие судебные тяжбы при деятельном участии в них нового руководства в качестве ответчика ни к чему не привели и тогда недовольные жадными руководителями гуманоиды и не очень, потянулись толпой к нашему герою. И вот тут Гена совершил роковую ошибку. Ему бы наобещать этим ходокам с три короба, а он раскис и полез за них в драку. Чисто фигурально, конечно. Руководству это, естественно, очень не понравилось. Именно тогда-то они его и обидели. Сильно.
– Чтобы глаза наши тебя больше не видели, зараза, – сказал ему напоследок главный судья по наследным делам.
Сказал и смертельно испугался за свой поступок. Но, согласитесь, начальство сверху на него давит: «Избавься, да избавься. Под любым предлогом. Боязно нам жить рядом с такой личностью. Вдруг чего нехорошее надумает по поводу невыплаченной ему прежним руководством второй половины гонорара. Дело-то, скажет, сделано. Поглядите сами, ведь тухнет заказанная вами Бейт аль–Джауза. А посему, гоните должок».
Одним словом, руководством галактики была дана своим подчиненным безоговорочная команда: «Убрать его с глаз долой!»
Сел тогда сильно нетрезвый Гена в свой звездолёт и дал по газам. И полетел он именно туда, куда глаза его глядели. Но поскольку глядели они у него от обиды и выпитого по этому поводу спиртного в разные стороны, он, естественно, сбился с пути. Ну и попал, конечно. В смысле – устроил этот свой прокол.
Что было дальше, вы уже знаете. Правильно – дырка с рваными краями и следами ржавчины от давно не крашенного транспортного средства. Мало того, что он её устроил, так его же самого в неё и засосало.
Сам Гена, конечно, ничего не знал о тех яростных спорах и драках, которые остались у него за спиной. Он просто куда-то летел и ничего при этом не соображал. И было ему, мягко говоря, насрать на все хитроумные теории Автора о природе возникновения его Вселенной.
Летел он до тех пор, пока не закончилось закуска, и не прошла обида, но нехороший осадок на душе остался. Если бы об этом осадке узнало его бывшее начальство, оно незамедлительно бы сменило место своего жительства. Ведь как обычно происходит: уходит обида, но приходит злость. И вот в пышущий местью мозг Гены закралась малюсенькая такая мысль: «А куда, собственно, я лечу?» Мысль эта пришла ему именно в тот момент, когда он сжевал свой последний крекер, жутко воняющий химическим разрыхлителем.
– Дела, – сказал он вслух, – опять я попал!
– Куда попал? – спросил его Большой Космос.
Гена вздрогнул и автоматически ответил: «Сюда».
– Добро пожаловать к нам, Гена.
– А вы кто? – спросил он пустоту, начиная понимать, что потихоньку сходит с ума.
– 3–я ремонтная бригада. Прибыли дырку залатать. Ты здесь больше никого не видел?
– А вы откуда имя моё знаете? – на всякий случай спросил он, окончательно убедившись в своём диагнозе. На провокационный вопрос Гена не стал отвечать.
– Так у тебя на борту написано: « звездолёт Гены, руками не трогать!»
– А…
– Сволочь! – в сердцах выругался бригадир ремонтной бригады о виновнике происшествия, – дырку проковырял и смылся, гадёныш!
Мозг Гены начал потихоньку функционировать. Причиной тому послужили несколько слов, которые его электронный переводчик не стал переводить, справедливо полагая, что Гене они знакомы и незачем на их перевод энергию тратить.
– Ребята, а вы откуда отсюда? – задал он вполне осмысленный с его точки зрения вопрос. Он уже догадался, что разговор происходит по громкой связи, которую он забыл выключить, посылая в эфир проклятия начальству, а также на всех частотах всем, кто готов был его выслушать и понять.
– Ты что, не местный, что ли? Живём мы здесь. Давно уже. И всё вокруг здесь наше и давно родное, – ответил главный ремонтник, начавший догадываться о той сволочи, которая работёнку им подкинула. Помолчал немного, а потом спросил Гену в лоб:
– Ты?
– Я, – честно признался тот в содеянном: о дырке этой своей.
– Оттуда? – мощный лазерный луч, пробив немалое расстояние, уткнулся в твердыню Гениной Вселенной.
– Оттуда, – ответил тот без всякого энтузиазма, поняв, что теперь уже попал окончательно.
– Гею знаешь?
Гена вздрогнул от неожиданности, вспомнив, что у греков так в древности называлась Земля.
– А то! Родина моя вторая.
– Да ты что?!!! И как там у нас, Атлантида ещё стоит? – с ностальгией в голосе спросил бригадир, видимо сняв с Гены присвоенное им ранее определение.
– У нас? – не понял Гена собеседника. – Но ведь вы отсюда.
– Сейчас отсюда, а до этого были оттуда, – с философскими нотками в голосе ответил за всю свою бригаду ответственный бригадир. – Так что, стоит или нет моя прародина? – повторил он свой вопрос.
Слава богам, что к этому времени мозги Гены окончательно встали на место. Только сейчас он догадался, почему его электронному переводчику знаком этот язык. Гена покрутил колесико в настройках прибора и понял, что диалог они ведут на давно уже мёртвом финикийском языке.
– Извините, я не знаю, – ответил он на всякий случай.
Гена соврал, он хорошо знал это слово. Ему были знакомы как минимум две компании с названием Атлантида. Одна по переработке рыбной продукции, а вторая по производству дачных душевых кабин и септиков. Знакомы то они ему были, но без какой-либо привязки к слову «стоит», поэтому он деликатно промолчал.
– Понятно, значит, правы были наши мудрые ученые, пророчившие нам всемирный потоп. Потоп то хоть был?
– Кажется да, – ответил рептилоид, не сильно разбирающийся в земной истории.
– Ясно. Что ж, ты сейчас не сильно занят, Гена? Если нет, то перебирайся в наше корыто, помянем. У тебя, кстати, ничего в заначке не завалялось? А то у нас на борту сухой закон.
Русский язык его новые приятели не знали.
«Пращуры, что с них возьмешь», – резонно думал землянин, разливая припасенный самогон Василия в трехсотграммовые металлические банки из-под какой-то технической жидкости.
Выпили и, воспользовавшись ситуацией, Гена первым задал свой вопрос: «Какого … вы здесь делаете, если на Земле всё в порядке?». На протяжении последующих двух часов его собеседники отвечали на него, слегка утомив своего гостя. Дословный текст ответа атлантов нет смысла пересказывать – долго, путанно и непонятно. Суть же его вкратце сводилась к тому, что их ученые, пусть земля им будет пухом, сильно запугали руководство Атлантиды. Они заявляли, что вскорости всё вокруг на Земле накроется медным тазом. В смысле – всемирный потоп. Ну, все и засуетились, построили огромный звездный флот и отчалили.
В техническую сторону вопроса Гена вникать не стал, поскольку ни чёрта не смыслил в квантовой технологии, так что пересказать вам ничего не могу. Да если бы и смог, на кой чёрт засорять вам головы всей этой технической белибердой.
– Заблудились мы, вроде тебя, и попёрли напролом, – кратко резюмировал своё повествование бригадир, поскольку закусывал в это время очередной глоток, сделанный им из металлической банки. Закусывал он самогон странным солёным овощем, смутно напоминающим земной огурец.
– Знатная закуска, – оценил рептилоид незамысловатый провиант, – и рассол что надо! Так вам не впервой оболочку вселенной штопать? – спросил он и отнюдь не из чувства любопытства.
– Извини, конечно, но дураков всегда хватает. Я не имею в виду тебя, Геннадий, поскольку ты – попаданец поневоле, пострадавший от вопиющей несправедливости. Я это о тех, кто ищет на свою жопу приключений. Вот ты жаждешь приключений, друг? – спросил он заплетающимся языком. Самогон делал своё дело.
Гена решил не говорить им о том, что приключения находят его сами. Однако отвечать всё же пришлось. Вопрос атлантов звучал примерно так: «А какого … ты к нам?» Предысторию своего прокола он рассказал до этого, сейчас же с него требовали подробности бытия на их бывшей планете. Делать нечего и Гена поведал о жизни на Земле. О себе рассказывать ничего не стал, чтобы не вводить соотечественников в смущение, но как живётся потомкам атлантов на Земле, доложил всё как есть.
– Да! – сказали хором атланты, когда он закончил, – видим, что хреново. Голодаете?
Услышав утвердительный ответ, они дружно посочувствовали, но к себе в гости не позвали.
– Так вот значит, какими мы стали! – сказал захмелевший бригадир, разглядывая Гену со всех сторон. И надолго замолчал, прикидывая все плюсы и минусы такой внешности.
– Да нет, эмигрант я, не беспокойтесь. А на Земле у нас всё же хорошо. Добрые и приветливые люди, если власть их не испортила. Природа, рыбалка, ягоды, грибы! А после вашего потопа они ещё лучше попёрли. Закачаетесь!
После того, как переводчик Гены перестал, наконец, бессмысленно трещать от многочисленных и незнакомых даже ему междометий, которыми бригадир охарактеризовал своих давно почивших учёных, Гена задал сакральный вопрос:
– Что будем делать? – он неожиданно заметил, что чудодейственный земной напиток для поддержания доверительной беседы закончился.
Слово за слово, банка за банкой, пока они не добрались до основного, не заданного ещё вопроса. И вот он уже вертится на языке, а Генина бутыль пуста.
– Сделаем так, – подвел итог импровизированных поминок по Атлантиде трудолюбивый атлант. – Мы заканчивать ремонт пока не будем, повременим. Сообщим в офис, что, дескать, краска закончилась – надо на склад ехать. Временную затычку с той стороны поставим и махнем всей бригадой на Землю. Ты не против? А рыбалка там у тебя действительно хороша?
***
Измученные непосильной работой и сильной жаждой, сплочённые общей целью, экипажи двух мощнейших звездолётов ни отсюда посадили свои посудины вблизи Смирновки.
Родное село встретило пришельцев радушно, поскольку прибыли они вместе с их односельчанином, хотя сперва и опасались немного новеньких. А как они могли поступить иначе, если их гости на нормальном русском языке вообще не разговаривали!
– Это чо вас так много сюда насыпалось? – первым делом спросил немного трезвый Василий, опрятно одетый в белую футболку с большой фотографией нового президента на ней и джинсы, обтягивающие его кривые ноги. Босой. Услышав от Гены информацию о предстоящей рыбалке, он развернулся и побрел копать червей. Недалеко, в тенек Гениного звездолёта, где и прилег отдохнуть на травке.
Буквально через полчаса из Москвы прилетел встревоженный Колян на чёрном лимузине с мигалкой.
– Ну, вы, братцы, даёте! Всю отечественную противовоздушную оборону на уши поставили! Хорошо, что мне сразу об этом доложили, я и догадался в чем дело и кого к нам принесло. Здравствуй, что ли, звездный волк! Давай, рассказывай.
Гена рассказывал, Колян внимательно слушал.
– Какая же беспокойная у тебя жизнь, Геннадий! Насыщенная. Молодец, что наказал своих и моих недругов, уважаю! Как я понимаю, опасность для Земли от андромедян на время миновала.
Любопытным взглядом он оценил громадный аппарат пришельцев.
– Бывшие наши, говоришь? – заинтересованно спросил он, издали разглядывая космических туристов ни отсюда. – Злоупотребляют? Это хорошо, можно будет с ними по душам поговорить. Что ж, приступим.
