Людоедка – Николай Гейнце

– Но не могут же люди врать с начала до конца?

– Могут, и если врут, то всегда, тетушка, с начала до конца… Ложь, кажется, нечто единственное в мире, что не имеет границ.Думаю, будет уместно начать с того, что перед началом чтения я не знала о том, что эта книга будет не только историческим романом (с таким названием только мистику и представляла), но и историей Дарьи Салтыковой. Об этом догадывалась по ходу событий, но по большей мере об этом не жалею (знала бы, так, наверное, вообще б не читала). Произошло это из-за того, что эту книгу я брала заодно с Николай Гейнце – Тайна высокого дома , но как-то так получилось, что «Тайна…» мне понравилась даже меньше.Насчёт того, насколько эта история правдива (вы б знали, какую оскомину мне набили постоянные заверения автора в правдивости описываемых событий в обеих прочитанных мною книгах), не могу говорить с уверенностью. Все-таки подобные истории всегда будут обрастать слухами и откровенной ложью, а эта история была и ещё так давно (кстати, автор тоже не застал те времена, он тогда даже ещё не родился). Плюс в целом автора ловили на некоторых украшениях истории:Историческими их можно назвать с большой натяжкой, условно, – из-за имён героев и исторических дат. Как историк Гейнце всегда прибегал к компиляции, как романист – наполнял романы безудержным вымыслом, не имеющим ничего общего с исторической правдой, «кисть художника» в его произведениях «отсутствовала» (по собственному признанию). Гейнце неоднократно уличался в плагиате из исторических романов предшественников, как писавших в 1830—1840-х годах, так и популярных современников.Да и вообще я бы не смотрела на это как на нечто, чему можно доверять в плане исторической достоверности, сразу по трем причинам: 1) детали, которые нет возможности проверить; 2) детали столь личные, что они могли только и быть выдуманными автором; 3) слишком однозначная оценка тех событий.А ещё Гейнце точно должен был знать о том, что дело Салтыковой была во многом показательным и, возможно, преувеличенным (говорю об этом из-за такой разницы в информации о количестве жертв). На той же Википедии приводятся даже такие мнения:Историк А. Б. Каменский отмечает:

Именно в царствование Екатерины II крепостничество достигло высшей точки своего развития: помещики получили право ссылать своих крестьян на каторгу (1765), крепостным запрещалось подавать жалобы на помещиков в «собственные руки», то есть непосредственно императрице (1767), и др. И хотя правительство устраивало показательные процессы над помещиками (например, «дело Салтычихи» – помещицы Московской губернии Д. Н. Салтыковой, крайне жестоко обращавшейся с крепостными крестьянами), власть дворян над крепостными была безгранична.Историк М. А. Рахматуллин указывает:

В помещичьих имениях наказать крепостного розгами, батогами, плетьми, посадить в цепях и колодках на хлеб и воду было делом обыденным. К таким наказаниям прибегали учёный агроном А. Т. Болотов, и поэт Г. Р. Державин, и писатель и историк М. М. Щербатов, и многие другие образованнейшие люди эпохи, становясь, по существу, в один ряд с Салтычихой. И это являлось нормой.И при этом сам сюжет мне здесь и понравился. Точнее, то, что он был и динамичный, и с кой-какой интригой, и хотя бы без «ой, я вот знаю что-то, но скажу это только, когда кто-то умрет или будет близок к этому, просто по приколу» как было в «Тайне высокого дома».А вот герои здесь были прописаны несколько хуже. Да, здесь есть не только положительные и отрицательные, как в «Тайне…», но и «средненькие», которые были и в той, и в другой категории, зато в «Тайне…» у всех героев были и недостатки, и хотя бы какие-то положительные качества. Почему я так заострила на этом внимание? Потому что у средненьких мало мотивации постоянно бегать туда-сюда из разных категорий, они скорее раздражают этим. Потому что положительные герои такие хорошие, что у них вообще нет недостатков, бедненькие жертвы, а, на мой взгляд, это всё качество прописанных плохо персонажей (ага, а ещё я чаще злорадствовала, чем сочувствовала, а это как-то не то, когда автор постоянно требует от читателя именно сочувствия для этих героев). Потому что негативные герои (хотя тут скорее всего уместно говорить «негативный герой», потому что единственным злодеем автор выставляет Салтыкову, хотя… а так ли это?) оказываются расписаны лучше, их просто понимаешь лучше, видишь чаще и выглядит это реалистичнее.Кстати, относительно категорий у меня есть только один, скажем так, проблемный персонаж – Глеб Салтыков, почивший муж. Я бы его назвала средненьким (сначала с улыбкой женился, а потом предал и отошёл от всего «а я ни при делах, не виноват ни в чем»), но по тону повествования выходит, что этот изменник – положительный персонаж. Ну и недостатков у него нет, только трусость и страсть к злодейке немного портят его портрет, но это ж мелочи, разве нет?(сарказм, если что)Короче говоря, неплохой образец якобы исторической литературы своего времени. Посоветовать могу, но, наверное, только любителям классики

– Не ругай меня, матушка игуменья,

Не своею волею стрижена коса. ..

гр. Сны саламандры – МатушкаВек восемнадцатый. Начинается эта история в монастыре, известном Новодевичьем. Юной девице, не монашке, а временной жительнице монастыря передали сундучок, в котором сласти продают. Но вот только содержимое вызвало шок и у нее и у прочих обитательниц. И чтобы разобраться во всех причинах и тех сложных процессах, которые привели героев в эту точку и к этим реакциям нам надобно будет вернуться на много лет назад. Автор филигранно использует свой талант рассказчика, и, несмотря на старомодный витиеватый язык и скромные романтизированные настроения, читается эта немаленькая книга увлекательно и безостановочно.

Хотя название уже сразу настраивало на ожидание какой-то жестокой злодейки, но все равно стало неожиданностью, что речь пойдет о столь знаменитой. Даже сейчас, спроси кого угодно – назовите самую жестокую женщину восемнадцатого века, измучившую вусмерть более сотни крепостных, назовут же? Ибо ужасное имя Салтычихи помнится недоброй памятью и до сих пор…

Автор замысловато ведет своих героев по тропам судьбы, и она будет нелегкой. Не все из персонажей доживут до финала, многие станут жертвами адской садистки, тупой любительницы забивать до смерти или еще как-то умерщвлять окружающих. Опять же, ввиду времени написания, не было в моде описывать и смаковать подробности, к моему счастью, однако же и скудных упоминаний хватало с лихвой – это же реально ужас что.... Роль психологического и воспитательного провала, обилие слабохарактерных и доверчивых (не всегда наивных, но именно доверчивых) людей, как показал автор, крайне высока и серьезно влияет на формирование вот таких вот безнаказанных монстрищ, каковой представлена Доня-Дарья-звереныш. Мерзейшая дикая женщина-зверь. Умудрилась же при этом выйти замуж – успешно для себя, родить детей, и черт возьми, что у нее в голове было из человеческих мыслей-то?… А автор все листает и листает страницы событий. И вот уже кажется, все пропало, ан нет, оборачивается ситуация расследованием, но таким уж неторопливым и затянутым, что истекающая злобиной баба умудряется чуть ос свету не свести предмет своей ненависти… И ты начинаешь тоже глотать страницу за страницей – удастся ли разрешить сей узел благополучно? И даже как-то забывается, что это беллетристика и век романтичной литературы, а потому будет там описано и счастье – не у всех и не сразу, но надежда на него должна теплиться обязательно.

Новый для меня автор, стиль не тяжел и хорош балансом впечатлений: рекомендую любителям историй и романтичных концовок, а же обязательно познакомлюсь с остальной его библиографией.

Интересно о чем думал художник-иллюстратор, когда разместил на обложку даму сложившую «козу»? Оказывается, помимо "u" – unity (объединение, единение), «коза» может так же служить защитным символом, отпугивающим «злой сглаз»; в средневековье жест был запрещенным из-за сходства с рогами дьявола считалось, что так здороваются ведьмы.

«Салтычиха», «Людоедка», «Кровавая барыня» как только её не называли. Эти, совсем не лестные прозвища, знает практически каждый человек, а имя Салтыковой Дарьи Николаевна стало нарицательным. Её именем пугали, на протяжении десятилетий после заключения её вспоминали с содроганием и ужасом. По статистике серийных убийц нам говорят, что женщины очень редко оказываются маньяками. Мне еще до этой книги было интересно какое заключение по ней вынесла бы современная психиатрия и что её к этому привело.

В деле Салтыковой было 138! потерпевших из них: 38 – доказано, 26 – не смогли доказать, 11 – оправдали, 63 – просто издевалась, но убивать не хотела, поэтому не считается. При всем при этом те кто в результате пыток и истязаний остался жив в этот список даже не попали! Интересно, что само дело было уничтожено, сохранился только итоговый приговор. Само следствие растянулось на долгие шесть лет, за него никто не хотел браться. Никто не хотел связываться с фамилией Салтыковых. Все знали, что она изверг, но одну половину чиновников она купила, другую запугала. А благородная дама продолжала посещать балы и приемы.

Если верить официальным данным, то Салтычиха находилась в камере без окна, в темноте, в полном одиночестве. Но при этом умудрилась как-то забеременеть и родить. Невольно задаешься вопросом, а так ли ревностно её охраняли или жизнь в заточении была вполне комфортной?

Теперь о самой книге. Книга все таки художественная и ждать от неё полной исторической точности не стоит, так же как и верить всему до последнего слова.