Николай Гейнце
Из-за корысти

Полная версия

Это мнение общественников не было ошибочным.

Весной, летом и осенью на заимках обыкновенно господствует оживление, идет лихорадочная деятельность: хозяева, не будучи в силах управиться одни с обширным и разнообразным хозяйством, нанимают несколько рабочих из ссыльно-поселенцев, которые ежегодно тысячами прибывают в Сибирь и за ничтожную плату готовы по первому призыву предложить свои руки, чтобы хоть что-нибудь заработать на долгую сибирскую зиму. Иные из владельцев заимок переезжают зимою в село, оставляя сторожить скот, птицу и другое хозяйство какого-нибудь бобыля-поселенца из стареньких, иные же остаются и лишь изредка отъезжают в большие села или города – если таковые есть поблизости – дабы продать лишние запасы и закупить необходимое на сельском или городском базаре.

К последним, то есть остающимся на зиму, принадлежал и Беспрозванных.

Втроем проводили они на заимке суровую зиму, когда необозримые поля покрывались белой, серебристой пеленой, на которой вдали виднелся буро-зеленым пятном соседний хвойный лес: сам Иннокентий Тихонов, жена его Татьяна и десятилетний единственный сын-первенец Мища – кумир и баловень, надежда и радость обоих родителей.

Дело было именно зимой.

В тот день, когда начинается этот рассказ, хозяин с утра уехал в город, лежащий верстах в восьмидесяти от заимки. Дома осталась одна Татьяна с сыном.

Уже совсем смерклось, и они собирались ложиться спать, как вдруг раздался стук в ворота.

– Кого Бог несет? – осведомилась вышедшая на двор Татьяна.

– Пусти, родимая, переночевать: баба у меня очень заморилась, на сносях, – раздался у ворот жалобный голос.

Вслед за этим послышались оханье и стон.

Татьяна отперла ворота и увидала двух странников с котомками за плечами. Фигура женщины при свете фонаря, который Татьяна держала в руках, выдавала ее положение. Мужчина тоже казался утомленным.

– Пусти, родимая, не дай нам, грешным, на морозе пропасть. Бабе моей, кажись, последний час пришел, – взмолился снова мужчина.

Женщина продолжала охать и стонать.

– Хозяина-то нетути… Без него как бы и неладно, – заговорила нерешительно Татьяна.