Николай Гарин-Михайловский
Подростки

Горя (нетерпеливо, протягивая руку). Так, значит, в четверг, Алексей?

Алексей (пожимая руку). Слушаюсь, Горечка.

Алексей подходит к группе, жмет всем руки, еще раз Горе и уходит.

Явление 2

Кранц (подходя к Горе и гуляя с ним по комнате). Ну что, ушел ученик?

Горя (уклончиво, добродушно). Ушел. Он, понимаете, ничего себе, только любит постоянно о своей войне рассказывать. Вы знаете, он говорит, что из офицеров, которыми солдаты не были довольны, назад почти никто не возвратился. Солдаты убивали. Во время сражения в спину стреляли.

Кранц. Так ведь видно же, что стреляли в спину.

Горя. А кто смотреть будет? И пуля все равно насквозь пробьет же.

Кранц. Я думаю, ваш ученик врет много.

Горя. Н-нет, я не заметил этого, да зачем ему врать?

Женя (продолжая рисовать). Нет, Алексей не врун, а ты вот что, Горя, ты обратил внимание, что Алексей остается иногда один в банке? Вот где экспроприацию тебе бы устроить.

Горя. Почему мне? Это предлагай максималистам.

Степа (подлетая, засунув руки в карманы, к Горе). Эх, эх, вот так анархисты! А вы сами чуждаетесь, что ли, таких дел?

Горя. Конечно.

Женя. Не ври, Горька.

Горя. Частную экспроприацию наше правое крыло, конечно, не признает.

Женя. А банк – частная? Эх, ты…

Горя (обращаясь к Степе). В таком случае и вы эсеры тоже.

Степа (насмешливо). Не об эсерах идет речь.

Горя. А знаешь, Женя, та, которая отбирала вчера билеты в театре, оказалась эсдечка меньшевичка.

Женя. Откуда ты узнал?

Горя. Я спросил ее.

Женя. Она тебе в морду не дала?

Горя. За что же в морду?

Женя. И за шпиона тебя не приняла?

Горя. Нет, конечно. (Улыбается.) А вот сегодня меня чуть не избили.

Женя. За что?

Горя. Понимаешь! Я покупаю «Русское знамя», вдруг какой-то идиот кричит: «Вот черносотенец», и все побежали за мной. Ну, я, конечно, тоже побежал.

Женя. Жаль, что не догнали.

Горя. Отчего жаль?

Женя. Оттого, что такую дрянь читаешь.

Горя. Должен же я знать, о чем пишут мои враги?

Степа. Нет, а вот со мной, господа, чуть не случилась очень неприятная сегодня история. Иду я с урока латинского языка, и вдруг меня хватают два городовых под руки. На мое счастье какая-то женщина говорит: «Не этот, вот тот!» Ну, они и бросили меня и побежали дальше.

Кранц. Счастье твое, что ты не сопротивлялся.

Степа. Так ведь я и опомниться не успел еще.

Андрюша. Черт возьми, а могла бы скверная ведь штука выйти, если тот, за которым гнались, проделал что-нибудь такое, за что вешают, – теперь бы уже висел!

Женя. Ты говоришь, за что вешают? А за что теперь не вешают?

Звонок.

Кранц (обнимая Горю). Полиция!

Горя (бледнея, испуганно). Ну?!