Николай Буканев
Выйти замуж в Древней Руси
Место жительства
Жить можно было, например, в городе. А также в пригородах, городках, городцах, городищах, погостах, слободах, селах, сельцах, селищах, весях. Выбирай, как говорится, на свой вкус. Сегодня нам проследить разницу между этими понятиями непросто.
Город и все схожие с ним по звучанию понятия родственны русскому слову «жердь»[17]. А следовательно, означают поселения, которые огорожены или укреплены. При этом и в городе люди наряду с ремесленным производством вели в том числе и сельскохозяйственную деятельность, как земледельческую, так и животноводческую. Главной особенностью городов было наличие укреплений, крепостных сооружений, а также система административного управления. Вокруг городов возникали поселения, жителям которых спокойнее было размещаться возле укрепленных крепостей, а также удобно вести торговлю с многочисленным населением города.
Первые здания из камня стали появляться на Руси в X–XI веках[18]. К тому времени успешно воздвигались деревянные постройки, в том числе весьма замысловатых конструкций. Приложение зодческого мастерства проявлялось у русских в основном по отношению к возведению оборонительных сооружений, стен, а также домов для князя и его приближенных и гридниц – залов для пиров.
Простые горожане и уж тем более жители деревень жили в куда более скромных условиях. Обитали и в землянках, и в наземных бревенчатых срубных и столбовых конструкциях. Иногда пол даже в наземных сооружениях находился ниже уровня земли на 0,4–0,5 метра. Что подтверждается[19] изучением застройки древнего Киева. Вообще, логика «утопления» части жилища в земле была понятна и восточному ученому Ибн Русте[20], который писал еще на рубеже IX–X веков, что по причине холодов русы строят себе жилье вроде погреба с деревянной остроконечной крышей, а сверху еще и землей присыпают. Возможно, так действительно можно было сэкономить на отоплении.
Но, что важно, о печах в этих землянках он не сообщает. Это были такие «погреба», которые использовались не для постоянного жилища, а лишь в самые лютые морозы. Ибн Руста сообщает, что в них жили люди «до самой весны». Для разогрева там на костре раскаляли докрасна камни, а потом поливали их водой. В тесной землянке распространялся горячий пар. Становилось теплее. Тогда люди уже могли и одежду снять. Возможно, южный гость принимал древние бани за жилища, ведь не так и просто было бы жить людям во влажном пару долгое время. Да и сложно себе представить жизнь в нашем суровом климате без традиционных печей.
* * *
Большей части новорожденных детей жить предстояло в избах и землянках, разумеется, деревянных. Чтобы лучше представить себе землянку, обратимся к данным археологических исследований[21]. Жилище домонгольского периода в Суздале. Примерно XII век. Площадь 16 кв. м, – это как одна из комнат в «советских квартирах». Заглублена была на один метр ниже уровня земли. Покрывала ее деревянная конструкция. Земляные стены были толщиной 14 см. Была здесь и каменная печь, обмазанная глиной.
Окошки в доме[22] располагались треугольником. Нижние два окна затягивались бычьим пузырем или листочками слюды. А третье окно располагалось наверху. Его обычно закрывали дощечкой. Служило оно для того, чтобы, когда топили печь, выходил наружу дым, попадающий в избу.
Важно, что в любом доме в центре всего быта была печь. Комната с печью была у всех, кроме совсем уж бедных семей. Как сегодня смартфон совмещает в себе функции многих используемых нами ранее гаджетов, так печь в Древней Руси заменяла несколько современных бытовых предметов. Это и плита с духовкой, и кровать, это и радиатор отопления, котел для нагрева воды для бытовых нужд и даже в некоторых районах место для мытья и мини-сауна.
Вокруг этой печи и строился домашний быт, у нее происходила встреча поколений. Ведь старушка в своем изрядно преклонном возрасте никуда от печи далеко не уйдет, и тут же, ближе к печи, располагали и новорожденных. Чем выше достаток, тем больше в доме было комнат, но печь везде была в первую очередь.
* * *
Про печь понятно, но давайте посмотрим, что было в классическом древнерусском доме помимо нее. Интерьер был весьма лаконичным[23] и представлен предметами подвижными и неподвижными. К неподвижным относилась в первую очередь мебель для сна и сидения: лавки, полати, а также различные поставцы для посуды. Все это часто представляло собой именно встроенную мебель, так как рубилось вместе с избой и украшалось орнаментом. Подвижные предметы обихода – это стол, скамьи, короба, сундуки. Кстати, стол тоже иногда бывал встроенным элементом избы, правда, со съемной столешницей.
* * *
Где спали дети, мы хорошо знаем по выражению «семеро по лавкам». Кроватей тогда не было ни у кого. Наиболее привилегированное место для сна было, разумеется, на печи. Там же могли уложить и ребенка-грудничка, особенно в холодное время года. Хотя для новорожденных детей с незапамятных времен существовала своя детская мебель. Под потолком укреплялся гибкий шест и к нему подвешивался невысокий ящик, где дном служил натянутый холст или береста[24]. Это и была колыбель.
Но фантазия наших предков не ограничивалась обыкновенной люлькой. Этнографы описывают[25] такие приспособления, как «седухи», «стояки», «ходушки». Вот мы даже не знали, что такие были, а названия прочли и сразу поняли, для чего они были нужны. Неудивительно, ведь детей требовалось максимально быстро приучить к самостоятельности. Некогда было детство растягивать.
Баня
Бани на Руси – неотъемлемая часть и быта, и культуры. Кажется, что они существовали у русских всегда, ведь в Повести временных лет сообщается, что еще Апостол Андрей Первозванный в первом[26] веке нашей эры их наблюдал:
«Диво видел я в Славянской земле на пути своем сюда. Видел бани деревянные, и натопят их сильно, и разденутся и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя прутья молодые и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва вылезут, чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят это постоянно, никем же не мучимые, но сами себя мучат, и то творят омовенье себе, а не мученье».
Слова апостола в изложении Нестора можно воспринимать, разумеется, как некий апокриф, но тем не менее они несут много информации. Во-первых, уже на рубеже XI–XII веков, когда жил летописец, бани считали исконной русской традицией и относили ее к незапамятным временам. А во-вторых, описанный процесс помывки, вероятно, максимально приближен к тому, каким он был в Древней Руси.
Мы уже помним, что в банях даже рожали. Баня[27] была для людей и одним из способов лечения. Об остальных способах еще поговорим.
Но стоит помнить, что при всей своей очищающей функции баня считалась местом «нечистым»[28]. В нее нельзя было вносить никакую одежду, посуду, иную утварь, дабы не осквернить. Люди настолько верили, что в бане происходило соприкосновение с иным миром, со всякой нечистью, что в банный день даже не ходили в церковь. С языческих времен считалось, что живет в этом помывочном месте некий Банный, сродни Домовому, который готов иной раз и навредить людям. Тем не менее это было излюбленное место для родов. Говорили, что даже сам Банный умиляется, когда к нему приходят рожать.
Но в первую очередь роль бани была сугубо гигиеническая. Мылись раз в неделю. В основном в субботу. Когда баня была наиболее разогретая, то первый пыл принимали на себя глава семьи и взрослые сыновья. Далее, когда становилось не так жарко, шли женщины, дети. Парились, как и мы, вениками дубовыми да березовыми.
Семьи, которые не могли себе позволить отдельную баню, строили ее вместе со своими соседями. Появлялись также и общественные мыльни.
По любви к бане могли и определять «своих» и «чужих». Баня стала одной из причин неприятия народом Лжедмитрия, который, воцарившись[29], «ни однажды не мылся в бане со своею «поганой царицею».
Одежда
Об одежде много думать не приходилось. Свободного времени было мало, а красоваться вовсе негде, и это не преувеличение. Целый день занимала работа. Особенно у женщин, ведь, как известно, быт требует постоянного и неусыпного внимания. Поэтому важнейшим требованием к одежде во времена Древней Руси было удобство при выполнении хозяйственных функций. Широко распространенной одеждой женщин той поры была[30] длинная просторная рубаха из льняной или конопляной ткани. Шили одежду чаще всего сами, используя костяные или железные иглы. Особые мастерицы могли изобразить орнамент на своей рубахе.
В более богатых семьях женщины могли позволить себе озадачиться внешним видом. Смысл был в том, чтобы использовать дорогие, лучше иностранные, материалы, да пошить себе не только рубаху, но и платье, которое будет максимально многоцветным и ярким. Хорошо было еще одежду украсить красивыми камнями и вставками. Чтобы так и переливалась на солнце.
В холодное время года поверх обычной рубахи надевали еще теплую, уже шерстяную.
Была и меховая одежда[31]. Качество и происхождение меха, конечно, отличались. Кто побогаче, те носили и соболей, и горностаев. Люди попроще использовали меха бобра, белок. Удивительно, что шубы из медвежьего меха считались одеждой для бедных[32]. Но наиболее распространены были теплые одежды из овчины.
Носили тогда одежду мехом внутрь. Наружную часть сначала даже не особо покрывали, но постепенно стали декорировать красивыми тканями, чтобы шуба эта была не только теплой, но еще и красивой.
Девушки заплетали косы и ходили, как правило, без головного убора[33]. Волосы могли украшать, ленту вплетать, если уже на выданье. Косу часто укладывали вокруг головы. Замужним полагалось прятать волосы под головным убором. Вот здесь и появлялось новое поле для творчества.
С развитием торговли, особенно с прогрессивным тогда Византийским миром, развивались и одежда, и украшения. На Русь приходили новые ткани, новая мода. Первыми ее носителями, разумеется, были женщины князей, воевод, торговцев. Остальные, глядя на это великолепие, не просто завидовали, а старались подражать и мастерить себе нечто похожее. На стыке славянских традиций и культуры соседей формировался новый стиль в одежде и прическе. Известно о находках, которые несут в себе элементы, используемые персидскими ювелирами, а в северных областях были распространены скандинавские мотивы.
Обнаружены украшения и с эмалью, и с чернью: из меди, различных сплавов и из стекла. Ну и в самых редких случаях из драгоценных металлов.
Нельзя не рассказать об одном найденном археологами богатом ювелирном наборе. Считается[34], что это был парадный женский набор, которым пользовалось не одно поколение в период с X по XII век: «серьги с ажурной бахромой и зерненой подвеской, бусы, спаянные из отдельных частей со сложным зерненым орнаментом; круглые подвески с зернью и великолепные перстни, и пуговицы». Та стилистическая однородность и совершенствование мастерства в каждой категории составляющих позволила археологам судить, что его изготовили в княжеских мастерских, возможно, не одним, а двумя поколениями мастеров.
Этот убор был скорее исключением. Такие изящества могли себе позволить единицы. Но именно такие изделия и сохранились до наших дней, благодаря чему у нас может сложиться ложное впечатление, что это был типовой предмет гардероба древнерусской женщины.
Из украшений женских широко были распространены[35] височные кольца, которые вплетались в волосы и крепились к головным уборам. Изготавливали их из серебра, меди. Притом, что их носили все славянские женщины, форма и исполнение этих изделий сильно отличались. Вместе с височными кольцами популярны были и серьги, например трехбусинные. Находят археологи и браслеты. Медные, а также стеклянные разных цветов.
Что-то уникальное шить для детей, тем более в простых крестьянских и городских семьях, мало кому приходило в голову. Пеленки в небогатых семьях изготавливали просто из старой одежды родителей[36]. При этом соблюдалось соответствие пола. Из женской одежды – пеленки для девочек. Неизвестно, что могло произойти, если бы девочке сшили пеленку из отцовской рубахи, но на всякий случай этот обычай соблюдали.
Но был еще один предмет: пояс – и он не просто деталь одежды, а архаичный предмет культа[37]. Нательный матерчатый пояс-оберег надевался сразу после рождения и всю жизнь носился под одеждой. Его даже в бане снимать не положено было. Такая в нем виделась защита. Ношение такого пояса прослеживается и в XX веке в среде старообрядцев, но, как предполагают ученые, является «древнейшей формой традиции», и в последующем роль оберега перенимает на себя пояс, носимый и поверх одежды. В целом, если говорить о староверах, не принявших церковной реформы в XVII веке, то именно у них сохранялись пережитки в том числе и дохристианских представлений и обрядов[38].
Важной особенностью женского костюма были привески[39]. Их вешали на груди или на поясе. Были они на длинных шнурах и изготавливались из различных металлов. Могли быть в виде зверей, изображать предметы домашнего быта, даже оружие. Служили они не только для красоты, а с незапамятных времен выполняли роль языческого амулета, приносящего, по поверью, достаток, богатство. Вместе с ними подвешивали и различные бубенчики, которые оберегали от злых духов, это сохранялось, особенно на селе, вплоть до XV века.
Дети растут быстро, ведут себя неаккуратно, даже в Древней Руси. Поэтому главное сшить, что покрепче, что держаться хорошо будет и не даст замерзнуть. Когда ребенок вырастал из пеленок, ему шили длинную белую рубаху.
В подпоясанной рубахе что мальчишки, что девчонки бегали лет до восьми.
Разумеется, такой подход не мог устраивать взрослеющих девочек, которым даже в те давние времена была присуща жажда прекрасного, поэтому по мере взросления и своих умений каждая старалась расшить свою рубаху. Главным же делом было украшение своей косы и уход за ней.
Вот сказали мы про косу девичью, а надо бы еще остановиться на том, как вообще за этой косой ухаживали. Ведь до появления шампуней, подходящих к разному типу волос, да прочих привычных нам атрибутов наведения красоты, было еще далеко. А ухаживать следовало хорошенько: считалось, что чем коса у девушки длиннее, чем толще и пышнее, тем лучше. Обладательницы лучших кос были первыми на звание главных красавиц и достойных девушек. Ведь коса показывала и здоровье ее обладательницы, и была видимым символом девичьей чистоплотности и ухоженности. Если сумела отрастить такую косу, да ухаживает за ней, значит, и семью свою беречь будет и в порядке содержать. Спорное, конечно, утверждение, но нашим предкам виднее.
Так как же сделать косу еще краше? Скорее записывайте древние средства[40].
Нужно, чтобы экологически чистые дожди омывали ваши волосы, хорошо бы их после этого еще смазать змеиным жиром (подойдет уж или черная змея) ну или сырым яйцом, если змеи под рукой не окажется. Причесываться тоже нужно не бессмысленно, важно знать когда и под каким деревом это делать полезнее. Например, в четверг перед Пасхой хорошо расчесывать косу под яблоней. А если под подушку будете класть веревку, то косы будут длинные и прочные. Ну а в случае, если хотите жениха скорее приманить, тут косы тоже помогут. Всего-то надо найти старую веревку от церковного колокола, вынуть оттуда веревочку и вплести в косу.
Положительный результат от всех этих манипуляций с волосами мы не гарантируем, но повеселиться, совершая эти магические ритуалы, можно изрядно. Главное, если вы незамужняя девушка в Древней Руси, то никогда прилюдно не расплетайте косу – сочтут за распущенность и будут подозревать в вас необузданность природных инстинктов. Но если уж очень хочется, то можно это сделать[41] во время обработки льна и при занятии ткачеством. В этих случаях распущенные волосы помогают размягчению льна.
Обувь
Первым делом вспомним лапти, куда же без них? Без лаптей – никуда. Изготовляли их[42] из древесной коры. Из прутьев лозы плели башмаки-пленицы. Были и нарядные лапти[43], их мастерили из розового вязового лыка, который для получения нужного цвета опускали в горячую воду. Держались лапти следующим образом: надевали на ногу, а тонкую веревку, продетую через задник, обматывали вокруг голени, завязав у колена. Для наших предков процесс надевания лаптей казался несложным. Говаривали: «Жениться – не лапоть надеть». Но в наше время поговорка может быть и обратной.
И хоть в лаптях в дождь было не мокро, зимой не холодно, а летом не жарко – все же они были недолговечными, притом что процесс их изготовления требовал немало времени, а для пущей прочности им добавляли кожаную подошву. Но что делать беднякам – ходить в чем-то надо. Кто мог себе позволить, делал обувь из кожи, и также подвязывал ремнями вокруг ноги, чтоб крепче держалась. При этом найденной кожаной обуви встречают археологи больше, иногда она даже считается более древней, нежели лапти.
Изготавливали обувь и комбинированную[44], где применялось и древесное лыко, и кожа, а то и кусочки ткани, сукна.
Сапоги были у богатых людей. Обычно до колен. Применялась уже и кожа получше: телячья или конская, и сафьян восточный, и холстиновая подложка.
Сафьяновый зеленый сапог обнаружили рыбаки у Новгорода[45]. Он был очень необычной формы. С загнутым кверху носком и тонким изогнутым каблуком. Ученые сомневались в его аутентичности. А потом вдруг нашли, что ровно такой же сапожок в былинах описан:
«…сапожки-зелен сафьян
Вот шилом пяты, носы востры,
Вот под пяту – пяту воробей пролетит,
Около носа хоть яйцо прокати».
У мужчин и женщин в простых семьях обувь не сильно отличалась и производилась в основном самостоятельно. Были, конечно, специальные мастера обувных дел, но уж сплести себе лапоть мог каждый.
Еда
Нельзя не вспомнить, чем питались на Руси, на чем вскармливались будущие невесты.
Хлеб был всему головой еще и в XI–XII веках. Муку[46] мололи в ручных жерновах и пекли круглые караваи. В южных краях – из пшеничной муки, а в северных больше употребляли ржаную[47]. Когда годы были неурожайными, то к тому небольшому количеству муки, которое имелось в наличии, могли добавлять сухие листья растения гусиные лапки[48].
Известно о кислом хлебе[49], на закваске, тесто на который замешивалось на теплой воде, которую называли «укропом».
Но хлеб не был единственным мучным изделием. Ели и пироги, и блины, и сладкие хлебы с медом и маком – вероятно, пряники.
Картофеля, понятное дело, не было и не будет еще очень долгое время. Ключевым продуктом были крупы. Из них делали все. Каши, кисели, супы, похлебки. Употреблялось просо, овес, чечевица, горох, пшено.
На фоне этого крупяного изобилия овощей было относительно немного. Чаще всего упоминаются репа да капуста. Не разгуляешься вроде бы. Но встречаются и морковь, и свекла. Известны, хоть и реже, огурцы, даже тыквы. Лук воспринимался как профилактическое средство и, надо признаться, не зря. Знали и специи: горчицу, хрен, перец. Так что, при должном уровне старания, можно было и модный нынче салатик собрать.
Правда, не ровен час, и перепутать можно. Закажете овощей, а вам принесут фруктов. Потому как именно яблоки, груши, сливы назывались овощами. А вот если вам репы с капусткой хочется, то требуйте «зелие»[50], не прогадаете.
Ели мясо и рыбу. Чаще рыбу. Да и после принятия христианства рыба стала еще популярнее, так как появились постные дни и периоды, когда можно было вкушать рыбу, но не мясо. А какая была рыба у наших предков, мы можем себе представить благодаря археологическим находкам[51]. Известно, что, например, псковичи ели щуку, окуня, сома, леща, карасей, линя, плотву. В остальных регионах ассортимент был не хуже. А щука иная была более двух с половиной метров в длину. Окуни достигали 30 сантиметров. Сомы были от метра до полутора-двух, а то и более. Ловили рыбу и неводами, и сетями, били гарпунами. Находят археологи и древние крючки, блесна, грузила.
Что касается мяса, то ели и такое, которое современному русскому гурману непривычно, а именно конину, медвежатину, бельчатину, лебедей, журавлей.
Из привычных нам домашних животных были[52] и свиньи, и коровы, и овцы; из диких чаще всего: вепри, дикие свиньи, зайцы.
Пили молоко, ели творог, который сыром называли, но по поводу его роли в свадебном обряде мы еще поговорим.
Мед, пиво, квас пили. Мед даже использовали в качестве ритуального напитка. Если бы предложили вам выпить олуя или оловины, то, отказавшись на всякий случай, вы не узнали бы вкуса древнерусского пива, именно оно так именовалось. А согласись вы на кружку перевара, отведали бы чудесный медовый напиток со зверобоем, шалфеем, лавровым листом и перцем. Известен он также и как сбитень.
Готовили еду в печи, это всем известно. Но этим ассортимент поварского искусства наших предков не исчерпывался. Жарили мясо на углях, приготовляли еду в глиняных горшочках, делали засолки. В общем, была бы пища, а как ее приготовить да употребить, люди всегда придумают.
Соблюдались и церковные посты. С XI века о них на Руси уже широко известно. Но как правильно воздерживаться от пищи, кому и в какой степени – об этом споры велись еще долго. Возникали даже конфликты[53] между князьями и епископами. Первые соблюдали обычаи предков, когда мясо по особым случаям выступало в качестве ритуального блюда, а церковники предостерегали от этого, напоминая, что не время вкушать скоромную пищу. Черниговский епископ Антоний, например, настолько докучал этими запретами князю Святославу, что в итоге лишился своего сана.
Ну а вне постов устраивались пиры. Про свадебный пир мы еще поговорим отдельно. Сейчас же хотелось бы вспомнить иной вариант совместного потребления еды.
Практиковались так называемые братчины[54]. Отличительная их особенность в том, что устраивались они не кем-то одним, а делались в складчину. Устраивались они по какому-то важному случаю, в том числе и в связи с достижением земледельческой вехи. Могли проводиться и в ритуальных целях, и при обсуждении важных вопросов, когда требовалось собрать большое количество людей для их решения. Частью этой братчины был ритуал, когда по кругу шла чаша с хмельным напитком и все по очереди пили из нее, демонстрируя, что все друг другу доверяют, что все связаны, все друг другу «братики».
Существовали и отдельные княжеские пиры, укреплявшие тесную связь правителя и его народа. В первую очередь вспоминаются[55] пиры князя Владимира с его дружиной.
Отличительной их особенностью была щедрость князя, о которой и летописец упоминал, и былины. Что поделать, любил князь свою дружину. Известно, как устроил Владимир пир, меду наварил, собрал весь свой люд близкий, дружину свою, да и не только. Звал и простых людей, деньги бедным раздавал по случаю. До восьми дней праздновали. Бывало там «множество мяса от скота и зверины», то есть и домашнюю животинку, и дичь готовили в огромных количествах.
Зная его приступы щедрости, хитрые дружинники начинали на пирах роптать, что приходится есть с деревянных ложек. Тут же получали ложки серебряные, а то и еще какое-нибудь благодарение за верную службу. Любили они выражение своего князя: «Серебром и золотом не найду дружины, а с дружиною найду серебро и золото…».
