Николай Болошнев
Поезд на Правдинск идет без остановок
Он боялся, что родственники бросятся за ним в погоню, но этого не произошло. Дядя был слишком пьян, отчима не было в городе, а остальные не умели водить машину. Вместо этого они принялись обрывать звонками его мобильный. Петя долго не брал трубку, но, заметив, что дед начал волноваться и ерзать от звука рингтона, все-таки ответил. Звонила мама. Ее голос дрожал.
– Петенька, сыночек, вернись, пожалуйста. Ты неправильно понял дядю Женю, конечно же, мы дедушку проводим, уже совсем скоро. Просто хотели, чтобы он успел Лешину свадьбу увидеть.
– Ну так все, он посмотрел уже. Довольны теперь?!
Послышалась возня, в трубке раздался голос дяди Жени: «Дай мне телефон».
– Петька, алло! Ну ты дал, конечно! – сказал он фальшивым задорным голосом. – Сразу видно, наш человек, гусар! Уважаю твою решимость, и даже машины не жалко. Ты извини, что я на тебя рявкнул, просто пьяный был, сам понимаешь, как бывает… Ты возвращайся, пожалуйста, дедушке просто через три часа надо чай уже дать, иначе мы его уже не спасем. А потом и поговорим спокойно, все обсудим.
– Вы его не спасли, а в куклу превратили и таскаете теперь, всем показываете. Был бы дед жив по-настоящему, он тебе в рожу плюнул.
Женя молчал. Петя чувствовал, как он злится, и это доставляло ему радость.
– Петя, не надо так. Мы все решим, только не увози его. Ты куда едешь-то вообще?
– Не знаю, – ответил Петя, повесил трубку и выключил смартфон.
Петя не врал, он действительно не знал, куда направляется. Решение похитить деда пришло спонтанно, он не продумывал дальнейшие шаги. Очевидно, что везти домой его было нельзя: там будут искать в первую очередь. Просто кататься по городу два часа тоже плохая идея. Женя вряд ли вызовет полицию, но что, если их остановят просто так, для проверки? Очень трудно будет объяснить гаишникам, почему он без прав в чужой машине с трупом. Впереди показался указатель – два километра до МКАДа. И тут Петю электрическим разрядом поразила внезапная мысль: он отвезет деда Леву в его родную деревню. Это будет достойным завершением пути, да и искать их там никто не будет.
Дороги были свободны, они проехали двести километров на север за два с половиной часа. Свернули на разбитую асфальтовую дорогу, потом на грейдер. Куски щебенки звонко стучали по днищу джипа. Вскоре за высокими кустами и ивами показалась погруженная в сон вечерняя деревня. Часть изб была брошена, но ближе к центру попалась даже пара новых кирпичных домов. «Наверное, дачники», – подумал Петя.
Он проехал деревню насквозь и остановился на краю оврага, внизу которого виднелось русло пересохшей реки. Петя помог дедушке выбраться из машины и осторожно подвел к росшей на обрыве сосне. Было видно, что силы его на исходе: каждый шаг давался ему с большим трудом.
Дед оперся о дерево и посмотрел вниз. Пете показалось, что его взгляд впервые за последние месяцы сфокусировался и обрел осмысленность.
– Правдинка, – внезапно произнес он название речки.
– Да, дедуль, Правдинка.
– Воды… принеси воды…
Сначала он подумал, что дедушка Лева хочет пить, однако тот упорно показывал пальцем на реку. Петя попытался убедить его, что воды там нет, но дед не хотел ничего слушать.
– Воды! Воды! – чуть ли не кричал он.
«Ладно, фиг с ним, проверю», – решил Петя.
Он сходил к джипу за дядиным термостаканом, быстро сбежал вниз. Старое русло поросло бурьяном, сорняки путали ноги, в лицо лез сухой камыш. Петя думал уже повернуть обратно, когда ботинок вдруг погрузился в мягкую грязь. Он прошел чуть дальше и увидел крохотный родник, тонкой струйкой вытекавший из глинистого берега. «Наверняка вода жутко грязная, – брезгливо подумал внук. – С другой стороны, какая разница. Что он, заболеет, что ли?»
Петя набрал воды в термостакан и поднялся обратно. Дед с неожиданной силой выхватил у него кружку и жадно выпил холодную мутную воду. Сделав последний глоток, он обернулся к внуку и сжал его в огромных медвежьих объятиях.
– Спасибо, Петька, – тихо сказал дед, и внук почувствовал щекой, что тот улыбается.
У Пети внутри словно сломался стержень, державший его все это время. Слезы буквально брызнули у него из глаз, моментально забился нос. Он разрыдался так, как не плакал с раннего детства. Всю дорогу он обдумывал, что скажет в этот последний момент, но сейчас все слова исчезли. Не вытирая слез, он крепко обнял деда, и тот едва коснулся его спины стремительно слабеющими руками.
Через минуту все было кончено. Дед обмяк, голова и руки повисли в воздухе, и лишь старая сосна удержала тело от падения. Петя осторожно опустил деда Леву на землю и положил лицом к реке. В лучах заходящего солнца поле за ней казалось красным, будто охваченным пожаром.
Сказка вторая: Мертвая царевна
В ней мы узнаем секрет долголетия советских вождей. До этой тайны много охотников, а значит, непременно найдется купец, который попытается ее разузнать и озолотиться. Вместе с таким не вполне чистым на руку дельцом мы и отправимся на поиски эликсира вечной молодости.
Плюх! Сверху на голову Георгия вылился поток ледяной воды. Он отпустил цепочку, деревянная кадка вернулась в исходное положение и тут же начала снова наполняться. Георгий поежился от холода и стал быстро растираться полотенцем. Кожа согревалась, ее приятно покалывало, в голове было пусто и свежо. Георгий решил, что на сегодня достиг искомого состояния и пора уходить, пока не перепарился. Он вышел из помывочной и, расплатившись с банщиком за простыню и чай, пошел одеваться.
Народу было мало, в бане царила приятная тишина. Георгий не был обременен офисной работой и предпочитал ходить сюда днем в будни. В раздевалке, помимо него, было только двое пенсионеров, пришедших попариться по льготному тарифу. Старички весело что-то обсуждали, и Георгий скорее от нечего делать, чем из любопытства, прислушался к разговору. В основном говорил полный мужик с лихим седым вихром на голове, а маленький бородатый дедок задорно покряхтывал и задавал наводящие вопросы.
– …я тут на выходных у сестры на дне рождения был, погудели нормально. Гуманно!
– Ишь ты… – одобрительно усмехнулся бородатый.
– Так вот, ее муж, Леха, мне под газом такую байку рассказал, закачаешься!
– И о чем же?
– Машка-то, главное, на него все шипела, мол, ты расписку давал, а я ей: «Ша, не лезь, это зять мой родной, имеет право по-родственному поделиться!» В общем, Леха сам из-под Тулы, почетный шахтер или что-то в этом духе. До сих пор руки черные и кашляет как заведенный. Ну так вот, он рассказал, что накануне Олимпиады они у себя в шахте пробили пласт и зашли в огромный купол.
– Это как, значится?
– Типа пещеры что-то, наверное… Но с большим сводом. Леха сказал, как в соборе. В общем, зашли они в этот купол, а там гроб стоит! Глубокий такой, типа саркофага, только прозрачный. Прикинь? Они поближе подошли, фонарями посветили и увидели, что внутри у него розовая жидкость, а в ней девушка лежит, как живая.
– Голая?
– Может быть, и голая… Наверное, голая. Да не перебивай ты, старый извращенец! Короче, сообщили они начальству. Сначала позвали ментов, те, понятное дело, пещеру оцепили, но только репу почесали: девушка эта ни в каких базах не значилась – ни в пропавших, ни в погибших. При этом красивая, как из сказки, и коса у нее русая, метра полтора и толщиной с батон!
– Ну прямо уж с батон…
– Слушай, за что купил, за то и продаю. Какая вообще разница, какая у нее коса? Ладно, значит, приехали к ним ученые из Пущина. Долго что-то измеряли, воду в пробирки набирали, но тоже ничего толком не поняли. Говорят, могила древняя, чуть ли не тысячелетняя, но, чтобы исследовать, надо тело перевезти в лабораторию. Ну а как ее из шахты-то вытащить? Решили вроде как по частям – отдельно гроб, отдельно бабу, отдельно жидкость. И вот тут-то чудеса и начались: как только воду откачали, девушка начала гнить прямо на глазах! Еще чуть-чуть, и от нее бы вообще ничего не осталось, только пыль. Хорошо, кто-то быстро сообразил, что розовую жидкость надо обратно залить. Как только так сделали, она сразу бац – и восстановилась! Как будто и не было ничего! Ты прикинь, Михалыч?!
– Мистика, едрена вошь! – одобрительно крякнул старичок.
– Вот-вот! Ну после такого, понятно, за дело взялись уже чекисты. Шахту опечатали, царевну эту вместе с гробом вытащили и с кортежем милицейским увезли.
– Куда?
– В смысле куда? В Москву, конечно, куда же еще.
– Ого! А в Москве что?
Полный слегка замялся:
– Ну, тут зятек мой точно не знает, конечно… Но, по слухам, отвезли ее в секретный институт, который номенклатуру обслуживал. Хотели, значит, им вечную жизнь даровать. Но, судя по тому, что они вдруг стали все помирать как мухи, не очень-то получилось. Ну, ты помнишь, Михалыч?
– Конечно, помню: Брежнев, Андропов и третий, как его…
– Вот-вот, один за другим. Правда, в гробу все вожди выглядели отлично. Я слышал, они до сих пор в могилах лежат как новенькие.
Старички ехидно засмеялись.
– Так, а с бабой-то что? – спросил Бородатый.
– А пес ее знает. Может, до сих пор экспериментируют или спрятали в хранилище каком-нибудь. Я тебе одно могу сказать: даже если они что и откроют, простым людям хрен что перепадет. Сами по сто двадцать лет будут жить, а к таким, как мы, подход один: до пенсии дожил – изволь помереть, чтобы государство на тебя, не дай бог, лишнюю копеечку не потратило.
– Это точно…
– Ладно, ты как там, обсох? Пойдем, что ли?
Собеседники неожиданно шустро для их возраста оделись и, о чем-то весело хихикая, вышли из раздевалки. Георгий словно вынырнул из забытья и тоже стал торопливо собираться. Подслушанная история так его захватила, что он едва не забыл в шкафчике часы – пришлось вернуться за ними из гардероба уже в куртке и шапке.
Стоял холодный март, ветер нес по улице Усачева хлесткую поземку. Георгий поднял воротник и пошел в сторону метро. Пересекая пустынный парк Трубецких, он думал о таинственной девушке. Уж больно история была похожа на сказку о мертвой царевне или какую-нибудь байку из интернета. С другой стороны, часть про пущинцев и секретный институт показалась ему любопытной.
Георгий уже много лет зарабатывал на жизнь тем, что находил и продавал заказчикам различные исторические артефакты. Когда-то давно он начинал простым черным копателем, специализировался на наградах и знаках отличия. Искал царские, французские и британские ордена и медали в Крыму, немецкие – по калужским и новгородским лесам. Советскими, разумеется, тоже не брезговал, но за них платили меньше. В целом бизнес был малоприбыльным и рискованным: пару раз Георгия сильно били конкуренты, потом явно по чьей-то наводке поймали менты, и он едва отделался условным сроком. Вступать в банду он не хотел, а одному работать становилось опасно. Да и ценные трофеи попадались все реже. Георгий уже думал совсем бросить торговлю древностями, но жизнь неожиданно сама подсказала ему выход.
Парадоксальным образом он довольно быстро сдружился с участковым, к которому еженедельно приходил отмечаться. Возможно, этому способствовала внешность Георгия: он был сухим, низкорослым, с мышиным лицом – словом, казался слабым и не вызывал опасений. Как-то раз во время очередного визита участковый пожаловался ему на нового начальника райотдела, дескать, уж больно лют, всех в страхе держит, что ни день, то головы летят. У полковника этого должен был скоро быть день рождения, и все подчиненные от мала до велика ломали головы, что бы ему такое подарить, чтобы задобрить. Георгий понял, что это его шанс, – записал фамилию начальника и обещал подыскать что-нибудь. Дальше дело было нехитрое. Он навел кое-какие справки по своим каналам и выяснил, что полковник увлекался мистикой и эзотерикой. Прошерстив известные ему скупки, Георгий смог относительно дешево приобрести веер Блаватской из коллекции умершего артиста. Пришел в следующий раз отметиться и с показной неловкостью передал его участковому бесплатно в «знак дружбы и доверия».
Расчет оказался верным: начотдела быстро выяснил происхождение подарка и позвонил Георгию. С тех пор отмечаться он больше не ходил, а Александр Петрович (так звали полковника) стал его самым крупным и стабильным покупателем. С годами он надел генеральские погоны и дорос до начальника УВД по округу. Пропорционально увеличились и запросы: каждый раз полковник требовал от Георгия все более уникальные артефакты. Сушеной человеческой головой из Амазонии или тибетской колотушкой из кости девственницы его уже было не удивить. С другой стороны, и платил он тоже щедро, порой Георгий мог полгода прожить на деньги с одного его заказа.
Другие клиенты Георгия тоже были преимущественно силовиками, что помогало избежать проблем с законом, когда артефакт был не совсем «чистым». Правда, вкусы у них были значительно тривиальнее: в основном все хотели предметы, связанные либо с НКВД и Сталиным, либо с нацистской Германией. Некоторые умудрялись сочетать эти интересы. Георгию особенно запомнился заказ на «именную» пулю, которой застрелили Ягоду.
В ходе своих поисков Георгий узнал много о жизни советской элиты, в том числе и про эксперименты по продлению жизни вождей и членов Политбюро. Заказов на эту тему не было, поэтому слишком глубоко в нее он не погружался, но все же исподволь интересовался. Не раз он натыкался на информацию о секретном Институте долголетия, имевшем филиалы на всех основных курортах СССР. Он знал, что НИИ внезапно и стремительно закрылся в восьмидесятые накануне перестройки, однако информация о нем была обрывочной и о причинах закрытия никто не писал. История с хрустальным гробом, если абстрагироваться от ее абсурдности, как будто становилась утерянным звеном, объяснявшим печальную судьбу института.
Придя домой, Георгий снял куртку, бросил в углу банный баул и сразу пошел к компьютеру. Соскучившаяся кошка потерлась о его ногу и начала мяукать, он на нее шикнул. Сначала Георгий прочитал всю скудную информацию об институте, что нашлась в открытых источниках. Затем, приняв необходимые меры предосторожности, зашел на закрытый форум торговцев документами. Георгий разместил запрос по институту и ушел на кухню варить кофе. Час спустя он вновь зашел на форум: ответов не было. «Видимо, это все просто дурная фантазия, – подумал он. – Надо меньше слушать банную болтовню». Он хотел было удалить запрос, но мучившее его смутное предчувствие не дало этого сделать. Георгий решил подождать до утра. Пока же занялся поиском фуражки Николая Ежова для одного из высокопоставленных чекистов. Проверенный поставщик прислал ему фотографии. Предмет был в отличном состоянии, правда, цену продавец заломил неприличную, маржа Георгия получалась совсем маленькой. Впрочем, время у него было, поэтому он решил поморозить торговца, чтобы тот стал посговорчивее и сделал скидку.
Выпив коньяка и оставив телевизор еле слышно бормотать, Георгий завалился спать. Проснулся он ближе к полудню от настойчивого мяуканья голодной кошки. Болела голова. Георгий тяжело поднялся с кровати, нащупал тапочки и побрел насыпать корм. Умывшись, он выпил таблетку цитрамона, заварил кофе и подошел к компьютеру. На форуме для него было одно новое сообщение. Он был уверен, что это сдался поставщик фуражки, но внезапно оказалось, что ответ пришел по запросу об институте. Георгий почувствовал приятное волнение – хороший знак, это чувство обычно посещало его перед большой удачей. От волнения и похмелья слегка дрожали пальцы. Открыл сообщение: некто под ником BookWorm17 утверждал, что у него есть часть архива института за 1977–1982 годы, якобы он вынес их из заколоченного здания института. «Это ты, конечно, привираешь, – подумал Георгий. – Наверняка выкупил за копейки у какого-нибудь бывшего сотрудника, а теперь продаешь подороже». Цена, впрочем, была приемлемой, фото образцов документов выглядели достоверно. Георгий посмотрел историю продаж анонима: все чисто, никого не кидал. Он написал, тот быстро ответил. Поторговавшись чисто из принципа, Георгий договорился о месте передачи и перевел нужную сумму в криптовалюте.
Архив условились оставить в гараже на окраине промзоны на юго-востоке столицы. Георгий хорошо знал это место. Когда-то давно город выкупил эти гаражи у собственников, чтобы построить эстакаду, но потом планы изменились. В итоге гаражи стояли пустые и тихонько ржавели. Место было безлюдным и пользовалось популярностью у продавцов из даркнета – он уже не первый раз приезжал туда забирать свои покупки.
К четырем часам дня Георгий подъехал к гаражам на своем стареньком джипе. На всякий случай прошелся туда-сюда по проезду – никого, только пробежала, поджав хвост, лопоухая дворняга. Подошел к нужному гаражу и осторожно потянул на себя дверь. Та с лязгом отворилась. Георгия передернуло – так сильно этот резкий звук контрастировал с окружающим снежным спокойствием.
В гараже было темно и сухо. Георгий посветил телефонным фонариком и обнаружил в дальнем углу две заклеенные скотчем картонные коробки. Надев перчатки, он осторожно надрезал клейкую ленту канцелярским ножом. Внутри лежали серые советские папки с документами. Быстро пролистав одну и увидев печать института, он положил папку обратно. Архив оказался тяжелым, поэтому Георгий подогнал машину прямо к боксу и не без труда закинул коробки в багажник. Захлопнув железную дверь гаража, напоследок еще раз осмотрелся и уехал.
Дома коробки первым делом облюбовала кошка, которая тут же залезла на одну из них. Георгий выгнал ее и от греха запер архив в спальне. Переодевшись и заварив себе крепкий кофе, он выложил документы на стол и приготовился работать. Кошка тем временем была сама не своя. Сначала она долго орала, требуя впустить ее, а когда Георгий не выдержал и открыл дверь, ринулась к папкам и принялась кататься по ним с диким мурчанием, словно напилась валерьянки. Он думал снова ее прогнать, но потом решил, что пусть уж лучше кошка играет, чем кричит, и углубился в чтение.
Как обычно и бывало с такими покупками, бо́льшая часть документов оказалась бумажным шлаком: протоколы собраний, заседаний парткомов, накладные на заказ пробирок и расходных материалов. Георгий уже думал, что зря потратил деньги, но ближе к концу первой папки наткнулся на нечто любопытное. Это был доклад замдиректора А. В. Персикова на одной из закрытых конференций, прошедшей накануне закрытия института. В докладе говорилось о провале проекта «Эликсир». Часть текста была вымарана, но по оставшимся фрагментам Георгий понял, что ученые экспериментировали с некоей субстанцией и некорректно интерпретировали результаты своих опытов. Деталей в докладе не было, но профессор Персиков с чувствовавшейся даже через сухой текст стенограммы горечью сообщал, что действие «Эликсира» наиболее устойчиво на мертвых тканях, в то время как для живых тканей он дает яркий, но краткосрочный положительный эффект. В перспективе его применение приводило к разрушительным последствиям для организма, особенно пожилого.
Георгий почувствовал, что нашел нужную зацепку. Он принялся жадно перелистывать содержимое всех папок, отбирая бумаги с упоминанием проекта «Эликсир». Спустя час набралась небольшая стопка. Георгий опять заварил себе кофе и приступил к изучению документов. Картина вырисовывалась интересная. Действительно, в середине семидесятых в институт привезли некий «объект, содержащий женское тело, погруженное в жидкость». Состав последней выяснить не удалось, было установлено только, что она неизвестного органического происхождения. Тем не менее в результате лабораторных испытаний были выявлены беспрецедентные регенерационные и омолаживающие свойства загадочной субстанции. Тело при этом было трогать строжайше запрещено. «Видимо, после того как его в шахте чуть не разложили до состояния пыли», – подумал Георгий.
На проект «Эликсир» решили бросить лучшие кадры института, было выделено дополнительное финансирование. Тесты на животных и добровольцах (тут Георгий невольно усмехнулся) из числа военнослужащих показали блестящие результаты: моментальное заживление ран, удвоение энергии и сил у подопытных. Все руководство института было награждено высшими государственными наградами, директор получил Героя Соцтруда. На основе жидкости институт планировал разработать эликсир вечной молодости для поддержания витальности стареющей советской элиты. На предварительные опыты отводилось около пяти лет – собирались закончить к Московской Олимпиаде. Однако случилось непредвиденное: в начале семьдесят шестого Леонид Брежнев пережил клиническую смерть, здоровье вождя оказалось на грани. Прямым указанием из Кремля институту было поручено ускорить разработку эликсира и предоставить рабочие образцы до конца года. Поскольку формулу разгадать к тому моменту так и не удалось, чтобы сохранить свои карьеры и регалии, ученые решили применять непосредственно жидкость из саркофага, как уже доказавшую свою эффективность. Вскоре прививки «Эликсира» были сделаны всем членам Политбюро. Поначалу это дало блестящие результаты: кремлевские старцы словно обрели вторую молодость. Врачи отмечали небывалую для их возраста активность и работоспособность.
Тем не менее уже через пару лет уколы дали жесткую побочку. Партийные бонзы стали дряхлеть буквально на глазах. Несмотря на напряжение всех интеллектуальных сил советской медицины, Брежнев становился все менее адекватным. Кроме того, накануне Олимпиады умерли почти все подопытные из первой группы, причем их смерть сопровождалась странными симптомами. Проект «Эликсир» было решено приостановить. Институт долголетия замер в ожидании. «Объект» с розовой жидкостью поместили на хранение в специальное помещение, а уникальный коллектив распределили по другим проектам. Первым ударом похоронного колокола для института стала смерть Косыгина в 1980 году. А дальше понеслось: Суслов, Брежнев, Пельше, Андропов, Устинов, Черненко… Уже при Горбачеве Президиум Академии медицинских наук СССР принял решение (которое ему, без сомнения, настойчиво рекомендовали) закрыть Институт долголетия. Сотрудников, работавших над проектом «Эликсир», лишили наград и научных званий, им до конца жизни было запрещено заниматься исследованиями.
«Поразительно, – подумал Георгий, ошарашенно отложив последнюю папку. – Это что же получается, все правда?»
Сам «объект» в документах никак не описывался, но детали – лежавшее в нем женское тело и розовая жидкость, регенерирующая ткани, – сходились с байкой, рассказанной дедом в Усачах. Георгия буквально трясло от азарта – именно за такие моменты он особенно любил свое ремесло. Он посмотрел на часы: полвторого ночи. Кошка, накрутившись вокруг бумаг, тихо посапывала у него на коленях. Георгий понял, что не уснет, пока не узнает о дальнейшей судьбе хранилищ института и таинственного гроба все, что можно.
Включил компьютер и зашел на сайт, посвященный истории московских домов, что-то вроде народной карты. Георгий приблизил район Серебрянической набережной и кликнул здание института. Как выяснилось, локация была довольно популярной – в треде оказались десятки комментариев и фотографий. Один из пользователей описывал историю института; Георгий с ревностью вчитался: слава богу, только общедоступная информация, ни слова про гроб и проект «Эликсир». Тот же анонимный автор разместил огромный пост о судьбе здания после восемьдесят пятого года. Это было уже гораздо интереснее. Если верить написанному, сначала там хотели разместить ведомственную поликлинику, но наступила перестройка, денег на переоборудование не хватило, и здание сдали в аренду какому-то кооперативу.
Потом дом несколько раз менял арендаторов, ни один из которых надолго не задерживался. В итоге в начале девяностых здание выкупил полукриминальный банк. Через пять лет его владельца взорвали в собственном джипе, а в самом банке вскоре случился странный пожар, в котором якобы сгорели все документы и ценные бумаги. Партнер владельца скрылся за границей, где вскоре тоже умер при неясных обстоятельствах. Здание заколотили, и с тех пор оно пустовало.
Судя по всему, довольно долго руины института пользовались популярностью у неформалов всех мастей. В комментариях на сайте Георгий нашел много историй от любителей заброшек, которые рассказывали, как бродили по пустому зданию и находили различные порошки и пробирки с разноцветными жидкостями. Кто-то из особо любопытных даже получил химический ожог. Одни устраивали там подпольные вечеринки, другие писали про проведенные в здании магические обряды и прочую чушь. Больше всего Георгия впечатлила история, как какие-то шпанята наткнулись на комнату, где в банках с формальдегидом хранились мозги, и принялись играть ими в футбол.
«Это же наверняка были мозги вождей революции, – с горечью подумал он. – Целый проект был по их исследованию. Если бы не эти малолетние придурки, их можно было за такую цену продать! У меня и покупатель есть подходящий…» Тут Георгий застыл, глаза его загорелись: «Александр Петрович! Вот кто точно оценит мертвую царевну. Он скупиться не будет!»
Восторг от предвкушения большого куша быстро сменился страхом: «А что, если ее уже нашли? Например, кто-то вроде тех футболистов… Над ней же просто надругаются и выкинут, а гроб вместе с бесценной жидкостью разобьют чисто из безмозглого хулиганства». Георгий заранее заскрипел зубами от бешенства. Он тщательно прочитал все сообщения на форуме, однако не нашел даже косвенных упоминаний гроба и девушки. Это немного успокоило. Правда, несколько человек писали, что в подвале видели чугунную дверь с кодовым замком, которую не смогли открыть. Возможно, царевна была заперта именно там. Но как туда проникнуть?
Со зданием все было более или менее понятно. Не так давно было решено его снести и отдать под застройку очередного ЖК, и в связи с этим усилили охрану. Но какие-то энтузиасты уже успели отогнуть лист профнастильного забора, и попасть внутрь заброшки было нетрудно, главное – не попадаться на глаза чоповцам и не слишком шуметь. Георгий подумал, что для того, чтобы сходить на разведку, этого вполне хватит, а там он посмотрит: в конце концов, охрану можно недорого подкупить, здание-то все равно под снос – какая разница, что там из него выносят. Правда, оставался вопрос с кодом. Без него скрытно проникнуть в хранилище будет трудновато – конечно, можно захватить с собой немного пластида, но взрыв в самом центре Москвы вряд ли останется незамеченным.
В правом нижнем углу монитора мигали цифры 5:13. Георгий понял, что сил на поиск кода у него не осталось, – он едва удерживал слипающиеся веки. Главное он все-таки выяснил: царевна существует и, скорее всего, по-прежнему находится в подвале института. Различные числовые комбинации можно было вполне поискать в архиве уже на свежую голову. Из последних сил умывшись и раздевшись, Георгий рухнул на кровать и моментально заснул.
Проснулся он глубоко за полдень от странного шуршания. С трудом разлепив глаза, Георгий увидел, как его питомица увлеченно рвала когтями какой-то желтоватый листок. Осознание пришло мгновенно – он вскочил с кровати и попытался пнуть кошку, которая ловко увернулась от ноги и убежала на любимый кухонный шкаф пережидать бурю. Георгий осмотрел комнату. Весь пол был устелен бумагами из архива, часть была порвана, часть – просто разбросана. По закону подлости кошка выбрала своей целью именно стопку с отобранными документами по «Эликсиру», остальные папки лежали на столе в относительной неприкосновенности. Георгий взревел от злости. Опрокинув стул и осыпав кошку градом проклятий, он принялся перебирать остатки бумаг. Картина складывалась печальная: некоторые документы были настолько изорваны, что сложить их не представлялось возможным. Провозившись несколько часов, Георгий все же выписал в блокнот кое-какие числа, которые удалось восстановить, – код и дата запуска проекта «Эликсир», год основания института и тому подобное. Уверенности, что одно из них окажется подходящим, у него не было, – но и с этого можно было начать.
Георгий убрал документы в коробки и задвинул под кровать. Затем привел себя в порядок, оделся и сложил в старый «счастливый» рюкзак традиционный набор: фонарик, GPS-трекер, веревку, аптечку, блокнот, слесарные инструменты. Вместо боевого пистолета решил взять травмат – в крайнем случае его хватит на то, чтобы шугануть неформалов. Запер дверь в спальню. С кухонного шкафа показалась любопытная мордочка кошки. Он погрозил ей кулаком, и она мигом скрылась. Георгий присел на стул на дорогу, выключил свет и вышел из квартиры.
Стремительно темнело. К моменту, когда Георгий добрался до Чкаловской, на улице уже был мрак. При этом фонари включить не успели – момент для проникновения был идеальным.
Он быстро прошел по Садовому, свернул в переулок Обуха, затем в узкую щель между домами, которая вела к институту. На слежавшемся сером снегу виднелись чьи-то следы. «Надеюсь, не охранник», – подумал Георгий и почти сразу успокоился: следы заканчивались у небольшой желтой проталины возле забора. Присмотревшись, он разглядел в темноте прореху и подошел к ней. Ветер принес обрывок разговора со стороны набережной. Георгий замер. Голоса удалились – просто прохожие. Осторожно отогнув лист профнастила, он заглянул внутрь: вроде никого. Здание отделяло от забора всего каких-то метров пять. Георгий пролез в прогал и, пригибаясь, добежал до стены. Рядом чернел прямоугольник выбитой двери, он быстро юркнул внутрь и остановился, давая глазам привыкнуть к темноте.
Постепенно проступили темно-серые очертания бывшей проходной. Это был один из боковых входов, однако даже здесь стены были отделаны декоративным камнем, теперь сплошь изрисованным граффити. Высоченный потолок украшала потрескавшаяся лепнина. Стараясь не шуметь, Георгий осторожно поднялся по усыпанной мусором широкой лестнице и оказался в длинном прямом коридоре. Здесь можно было включить фонарик, не опасаясь быть увиденным снаружи.
Краска на стенах давно потрескалась и полопалась, на ней красовались матерные надписи и следы ботинок. Местами густо чернела застарелая плесень. Георгий медленно шел по частично разобранному паркету, прислушиваясь к звукам заброшенного здания. Где-то наверху выл в разбитых окнах ветер, то тут, то там слышались шорохи и скрипы. Институт словно продолжал жить своей тайной загробной жизнью. Георгий давно привык к заброшенным зданиям, но здесь ему стало немного не по себе. Чтобы отогнать неприятное ощущение, он ускорил шаг. Коридор завернул налево, затем направо. Наконец двери закончились, и показался проем пожарной лестницы. Несколькими этажами выше слышны были голоса двух подростков, они обсуждали улов, собранный в разоренных лабораториях. Георгий выключил фонарик и подождал, пока голоса удалятся.
