Если карьерство распространит свое пагубное влияние, если оно заменит и простое, безотчетное желание служить, бывшее у наших предков, и высокое чувство быть полезным отечеству, которое должно одушевлять нас без всякого искательства наград и почестей, то мы не в большом выигрыше останемся от своего нового образования. Благодаря новому образованию и без того уже заменили кулачное, право наших предков ничтожным point d'honneur, которое велит драться за неучтивое слово, прикрывая бездельничество и наглость шпагою или пистолетом; мы перестали пить – и играем в карты; мы не запираем жен своих – и промотались на их наряды. Обмены невыгодны! Променять местничество на карьерство не значит сделаться просвещеннее своих предков…
Неужели напрасно сжег ты разрядные книги, мудрый Феодор? Неужели вотще действовал ты, Великий Петр, сам служа барабанщиком, солдатом и матросом? Но твоя дубинка еще цела, и как хорошо было бы выгнать ею из многих голов жалкую мысль деланья карьеров!
Нет! Не бывать тому великим полководцем, великим министром, мудрым советником царя, неподкупным начальником областей, неумытным судиею, человеком, смело говорящим правду сильному, кто с регистратора и с юнкера думает о карьере! Надобна поэзия гражданской добродетели, надобен жар любви не к чинам, а к отечеству, порыв стремления к общему благу, который действует для того только, чтобы действовать, – и тогда отечество увидит истинных сынов, не кукол, прыгающих по карьеру, которые кусаются и щиплются за блестящие безделки!