Николай Александрович Добролюбов
Всероссийские иллюзии, разрушаемые розгами
«Современник», для которого попросту не было вопроса «бить или не бить», вплоть до 1860 г. выражал свою позицию подчеркнутым неучастием в этой полемике и ироническим ее освещением (см., напр., рецензию Добролюбова «Стихотворения Михаила Розенгейма», наст. изд., т. 1, с. 696, и статью «Литературные мелочи прошлого года», наст. изд., т. 2, с. 108–109) – также, как он вел себя по отношению к спорам о пользе грамотности для народа, о гласности и др. Однако признание розог одним из самых серьезных их противников – Н. И. Пироговым, который пользовался громадным авторитетом как гениальный хирург, мужественный участник обороны Севастополя и как педагог-мыслитель, заставило журнал вмешаться в этот спор. Проникнутое пафосом уважения к человеческой личности, страстное «обличение» Пирогова в отступничестве не только продемонстрировало позицию «Современника», но и резко подняло «статус» проблемы, превратив ее из «административно-хозяйственного», педагогического и т. п. в вопрос большой общественной и нравственной значимости. Однако розги – лишь один тематический «план» статьи, второй и не менее важный для Добролюбова – «всероссийские иллюзии». Пироговские «Правила…» – попытка применения на практике убеждения Пирогова, что решение всех общественных проблем в строгом соблюдении существующих законов, – обнаружили внутреннюю противоречивость такого взгляда. «Закрепляя» сложившиеся школьные порядки, Пирогов был вынужден «закрепить» и их необходимую принадлежность – розги, которые, по его мнению, препятствуют развитию «чувства законности». На примере Пирогова Добролюбов показал несостоятельность надежд общества на либеральных «идеальных чиновников», которые, действуя в рамках существующей общественной системы, вынуждены подчиняться ее логике, независимо от их личных качеств. Развенчивая эти «всероссийские иллюзии», критик тем самым стремился привить своим читателям «системный» взгляд на общество и одновременно – разбудить общественную самодеятельность, скованную вековой привычкой ожидать перемен «сверху».
Статья произвела огромное впечатление. В среде демократической молодежи она была встречена с большим удовлетворением. «Я помню, как ликовал Михаэлис, прочитав Добролюбова «Иллюзии, разрушенные розгами», – рассказывал впоследствии Н. В. Шелгунов об одном из лидеров петербургского студенчества начала 1860-х гг. (Шелгунов Н. В., Шелгунова Л. П., Михайлов М. Л. Воспоминания, т. I. M., 1967, с. 247). Но и в либеральной печати пироговские «Правила» поначалу не нашли защитников. Напротив, выступление Добролюбова было поддержано критическими отзывами о киевских «Правилах…» в других изданиях (см.: ОЗ, 1860, № 1, отд. V, с. 29–32; № 2, отд. V, с. 73–74; Григорович А. И. Отчего наказания телесные… упорно удерживаются в системе воспитательных мер? – Русский педагогический вестник, 1860, № 9; Белов И. Д. Необходимы ли наказания в деле воспитания? – Журнал для воспитания, 1860, № 11, 12; Мельгунов Н. А. То be or not to be? Бить или по бить? – Наше время, 1860, № 29, 31 июля). И лишь полтора года спустя, когда смещение Пирогова с поста попечителя Киевского учебного округа вновь привлекло к нему общественное внимание и сочувствие, была найдена «формула» оправдания Пирогова: сохранив розги в гимназиях, он сделал вынужденную, но необходимую уступку отсталой педагогической среде. Причем некоторые защитники Пирогова ставили ему эту уступку в особую заслугу, так как в ней, по их мнению, проявилось стремление попечителя к коллегиальному решению вопросов. В то же время Добролюбов был обвинен в «либеральном деспотизме» и в «оскорблении» заслуженного общественного деятеля (см. статью «От дождя да в воду» и примечания к ней в наст. т.). Сам Н. И. Пирогов ответил своим критикам «Отчетом о следствиях введения по Киевскому учебному округу «Правил о проступках и наказаниях учеников гимназий» (Воспитание, 1861, № 2–4). Отстаивая все основные положения «Правил…», в том числе и сохранение розги, он указывал на то, что хотел «сделать улучшения сейчас, при настоящем порядке вещей» и не мог «иметь в виду никаких радикальных преобразований», тем самым по существу подтвердив главную мысль Добролюбовыми статьи.
Попытки оппонентов Добролюбова свести смысл его выступления к выпаду лично против Пирогова и обвинения в «либеральном деспотизме» заставили Добролюбова вернуться к этой теме в статье «От дождя да в воду».
