Николас Некро
Парадоксариум. Звездный странник

Слепые, нищие кто вас осудит

За преклонение чужим богам?

Никто Вас верить заставлять не будет,

Никто и не заставит Вас упасть к ногам.

Тогда признайте люди поражение,

Которое давно живет у Вас в крови!

Когда в войне найдете утешение,

Тогда познаете Вы истину любви!

(2617 год Тартарианского летоисчисления.

Святой Том. Третье послание с гибнущей планеты).

Глава 1. Две деревянные фигурки

1.1 Учитель Нордук

– Дорогой, принц, позволь, я поведаю тебе историю этого мира. Пройдет совсем немного времени, и вся власть в известном полном разнообразной жизни космосе достанется только тебе. Ты должен с гордостью нести это бремя. Да, именно бремя. Ибо по-иному это назвать невозможно. Быть императором огромной космической империи Тартарин – нелегкое дело…

Учитель Нордук покачал головой и увлеченно проверил карманы своего темно-синего войлочного пиджака, фасон которого давно уже вышел из моды, что особо не волновало его владельца, ведь ценность вещей он еще в юности перестал приравнивать к роскошным платьям, украшениям и прочей атрибутике обычного гардероба дворянских богатеев, выглядевших порою, как разодетые павлины, распускающие яркий хвост, для привлечения взглядов окружающих.

Самым важным в своей жизни, он считал знания, накопленные за долгие годы, проведенные в добровольном заточении в огромных залах императорской библиотеки, среди бесчисленного количества пыльных томов скучной литературы, написанной занудными учеными прошлого. Хотя он так и не смог найти применение полученной информации на практике, разве что обучать ей принца и других потомков великих семей в столичном университете.

По серьезному выражению лица учителя, принц догадался, что Нордук искал что-то очень для него важное. Вывернув карманы наружу, он ничего не обнаружил, кроме двух абсолютно одинаковых дырок, как будто специально для симметрии сделанных в каждом из них. Учитель прищурился и внимательно посмотрел на большой стол, обшитый светлым зеленым сукном, за которым с грустным скучающим видом сидел принц Рон Хан. Покачав головой, Нордук разочаровано цокнул пухлыми губами, явно выражая несогласие с безучастным поведением своего ученика.

Рон Хан прекрасно понимал, что ищет его учитель, но делал вид, что думает о чем-то отстраненном, чтобы не выдать местонахождение искомого предмета. Уткнувшись носом в прозрачный планшет, он пытался найти файлы с выполненным вчера без особого старания домашним заданием по истории Империи Тартарин. От скуки мальчика клонило в сон, и он громко зевнул, во всю открыв свой рот.

Нордук подозрительно смотрел на принца, приподняв мохнатую как у филина бровь, словно спрашивая, имеет ли тот отношения к пропаже его очков. Он уже не раз ловил Рон Хана при попытке стянуть что-нибудь из его личных вещей, особенно когда тому не удавалось подготовить домашнее задание. Принц почувствовал его вопросительный взгляд, но вида не подал, продолжая рыться в планшете еще упорнее.

– Принц Рон Хан, – Нордук всегда переходил на официальный тон, когда хотел обратить на себя внимание, – вы ничего не хотите мне сказать?

Он наклонился, опираясь руками об стол, подозрительно рассматривая наследника.

Принц пожал плечами и поднял голову, с удивлением глядя на него.

– Нет, учитель Нордук, – спокойно ответил мальчик. Его лицо выражало спокойствие и добродушие.

Нордук покачал головой, по всей видимости, до сих пор не веря в искренность Рон Хана.

– Это хорошо, а то я уже испугался, что вы опять придумаете сто причин, чтобы не отвечать на задачу, поставленную мной вчера. И мне снова придется разговаривать с вашей матерью, нашей императрицей, о неподобающем поведении ее любимого сына, – он по привычке тряс указательным пальцем, разговаривая с принцем, словно читал очередную лекцию. – Как же была недовольна Ее Величество в прошлый раз! Она даже хотела немедленно наказать вас строжайшим образом. Кажется, лишить сладкого на целый месяц…

Он опустил глаза и внимательно посмотрел на свисавшие над поясом штанов бока мальчика. Стройным принца назвать было нельзя. Хотя полнотой отличался и сам учитель, но он не обращал на это никакого внимания, ссылаясь на свой преклонный возраст.

– …Я сначала подумал, что вам это будет только на пользу… – с сочувствующим выражением лица сказал он – Но потом мне стало жаль вас, и я все-таки изменил свое решение. Мне стоило огромных усилий переубедить ее. Она смягчилась лишь тогда, когда узнала, что вы делаете большие успехи в астрономии и познании границ Космоса. К сожалению, это единственные предметы, которые вам даются… хоть немного. Мне пришлось промолчать об истории Тартарина, межзвездной физике и космической химии. Я уже не говорю о всех остальных предметах.

Он со вздохом пожал плечами.

Рон Хан не моргая смотрел на него своими большими зелеными глазами. Его всегда удивляло то, что Нордук не задавал прямых вопросов, а пытался зайти откуда-то издалека, вот как сейчас. Почему бы просто не спросить «Ты не видел мои очки?» и получить исчерпывающий ответ? Но учителя это не устраивало, он постоянно искал самые сложные решения стоящих перед ним простейших, как казалось мальчику, задач.

Нордук, не удовлетворившись молчанием, как бы невзначай зашел за спину сидящему принцу, пытаясь высмотреть предмет своих поисков. Ничего не обнаружив, он заглянул мальчику через плечо в лежавший на столе планшет якобы для того, чтобы увидеть, что он там пытается найти. На самом же деле он направил взгляд под стол, предполагая, что Рон Хан прячет его очки у себя на пухлых коленках. Но там тоже было пусто.

«Ага, давай смотри, – подумал принц, и улыбка непроизвольно скользнула по его губам, – а то я не знаю, что без очков ты не видишь дальше собственного носа».

– Я смотрю, вы хорошо поработали над заданием, – сказал Нордук, погладив густые завивающиеся золотые волосы принца, одновременно проверяя, не прячет ли он под ними что-нибудь. Отодвинув роскошные локоны в сторону, он слегка потрепал мальчика за остроконечное ухо.

Рон Хан резко одернул голову, показывая всем своим видом, что не приемлет, когда к нему относятся, как к маленькому. Хоть ему и было почти восемь лет, он считал себя уже вполне взрослым и самостоятельным, редко когда спрашивал чужие советы и практически никогда не следовал им.

– Так на чем это я остановился?.. – задумчиво спросил учитель, отходя от принца.

Он поднял вверх голову, вспоминая что-то. Мальчику было известно, в подобном состоянии учитель уже не вспомнит, что говорил ранее. Такие провалы в памяти у него случались довольно часто, скорее всего, из-за обилия информации, хранившейся в его голове.

– Вы сказали, что я делаю стремительные успехи в астрономии и познании границ Космоса! – выпалил Рон Хан, пытаясь максимально выгодно воспользоваться временным замешательством своего учителя.

Он прекрасно знал, что от бесконечного хоровода мыслей, Нордук часто забывает, что делает и говорит. В такие моменты ему можно внушить практически все что угодно. Один раз Рон Хан даже заставил его поверить, что в связи с днем скорби в честь трагической гибели пустынных сусликов от рук браконьеров, на Тартарине объявили целую неделю выходных, и тем самым избежал занятий и домашнего задания. Конечно, учитель впоследствии понял, что его обманули, когда прогулял вторые сутки, не появляясь на своем рабочем месте в университете. Но так и не смог вспомнить, кто же все-таки рассказал ему о выходных в честь погибших маленьких зверьков.

– Да, точно, – уверенно сказал учитель. – Но к чему это я говорил?

Он вновь задумался и посмотрел в потолок, приоткрыв рот, из которого на подбородок стекала слюна, придавая Нордуку вид душевнобольного.

Еле сдерживаясь от смеха от озадаченного вида своего учителя, Рон Хан продолжал использовать ситуацию себе во благо:

– Вы сказали, что обязательно поговорите об этом с моей матерью и расскажите Ее Величеству, какой я хороший мальчик и как старательно учусь на ваших предметах.

– В самом деле, – голос Нордука уже не был таким уверенным, – я так сказал?

Он слегка поперхнулся и втянул слюну обратно в рот, издав при этом неприятный хлюпающий звук.

– Да. Вы только что сказали именно так, – хихикнул мальчик.

Он опять смотрел на учителя, не моргая, пытаясь сделать глаза как можно шире. Принц почему-то считал, что таким образом заставляет поверить в свою честность.

Нордук присел в кресло и достал записную книжку, обшитую черной кожей, на обложке которой золотым цветом была нарисована большая буква «Н». Он не пользовался никакой электроникой – предпочитал делать записи в блокноте, по старинке. К тому же считал, что знания, хранящиеся в голове, никуда из нее не денутся, и воспользоваться ими можно в любой момент, в отличие от ненавистных ему планшетов и компьютеров.

– Хорошо, я обязательно поговорю с императрицей о вашем поощрении. – Он открыл записную книжку и с трудом, практически на ощупь, отыскав на столе ручку, стал делать вид, что записывает. Периодически он покусывал кончик ручки, который от этого принимал вид мятой ваты. – Вашим заданием будет изучить главы три и четыре учебника истории Тартарина, включающие в себя становление императорской власти и покорения миров Экут и Намуби. Особенно, обращаю ваше внимание, на подробное изучение восстания не поклонившихся. Я буду задавать каверзные вопросы по этому периоду.

Он поднял указательный палец, показывая всю серьезность сказанного им.

Мальчик обратил внимание на не стриженные грязные ногти на пальцах Нордука, и его стало немного подташнивать.

– Хорошо, учитель Нордук, – Рон Хан согласно покивал, скрывая омерзение и желание поскорее покинуть надоевшую комнату. Но, пролистав задание на планшете, он пришёл к выводу, что над ним придётся корпеть по меньшей мере пару-тройку вечеров. Его возмущению не было предела. – А почему так много?! Целые две главы!..

В голосе мальчика слышались призывы к справедливости и жалость к себе. Но учитель был непреклонен и идти на уступки не собирался:

– Мы с вами теперь увидимся только после обряда клеймения, а это может занять не один месяц.

– Не один месяц? – Рон Хан зачесал руками волосы назад и растопырил остроугольные уши. – Так долго?!

– Минимум месяц, – Нордук повысил голос и вновь поднял указательный палец. – А были случаи, когда маленькие принцы вообще не выходили из комы после обряда. Это вам не увеселительная прогулка с мамой по магазинам игрушек. Вы бы знали об этом, если бы хорошо изучили первую главу. Так что две главы вам в самый раз, пока будете валяться на кровати без дела. Ступайте. Мне еще надо закончить планирование ваших занятий на ближайший квартал.

Учитель Нордук привычным движением стянул свои очки со лба и, удивившись внезапной находке, тут же нацепил их на нос. Теперь он мог без проблем записать в блокнот задание без опаски забыть к следующему занятию, тем самым разрушив надежду Рон Хана на беззаботное времяпровождение.

Разочарованный принц набросил на плечо лямку сумки, опустил голову и побрел из кабинета для занятий.

– Ерунда, – бурчал он себе под нос, – не пройдет и пары дней после обряда, как я уже вовсю буду тренироваться в магии Праны.

– Исключено, молодой человек! – нравоучительным тоном крикнул ему в спину Нордук. – Вы не сможете и азов познать без длительной тренировки и глубокого изучения теории! А медитация, а концентрация? Нельзя с такой безответственностью относиться к силе, которая держит в равновесии всю Вселенную! И мою жизнь – в том числе, если уж на то пошло. Я запрещаю вам даже думать о магии Праны до тех пор, пока мы не пройдем курс основ Императорской власти! Вам все понятно?!

Рон Хан поспешил покинуть кабинет, опять проигнорировав вопрос учителя. Он знал, что в одном из двух случаев Нордук забудет свой вопрос до следующего занятия. Да и какое право имеет этот старый напыщенный зубрилка говорить, что можно делать наследнику имперского престола, а что нельзя?

От этой мысли у мальчика непроизвольно стиснулись зубы, и он сжал крохотные пухлые кулачки.

«Первым указом, когда стану императором, отменю все домашние задания», – подумал он, ускоряя шаг, желая побыстрее покинуть учебный сектор. В голове не прекращаясь, крутился образ учителя ведущего нравоучения и махающего указательным пальцем с грязным ногтем.

Принц пошарил в кармане куртки в поисках деревянных фигурок императора и императрицы. Он всегда носил их с собой с тех самых пор, как мать подарила. Но сейчас он со страхом обнаружил, что в карманах их не было. Остановившись на мгновение, он попытался вспомнить, куда же мог их положить.

«Наверное, оставил в игровой комнате», – подумал мальчик и весело запрыгал по коридору.

1.2 Погоня за Афией

В тот же день, ближе к обеду.

Планета Тартарин, Центральный район,

Императорский дворец, нижние уровни.

– Не догонишь, не догонишь! – дразнилась остроухая курносая девочка с длинными золотыми волосами, убегая по закоулкам коридоров от своего младшего брата.

Ее бледное, практически белое лицо, украшенное разноцветными узорами татуировок, сильно выделялось на фоне ярко-красного платья. А на руках и шее висели бусы из ракушек, зубов животных и драгоценных камней.

– Постой, Афия! Не так быстро!– вслед за ней бежал такой же остроухий пухлый мальчуган лет восьми. – Верни мне их! Они мои!

– А ты догони! – задирала его сестра. – Вон какие щеки наел! Еле двигаешься!

Поворот сменялся поворотом. Они бежали по узким каменным коридорам. Обшарпанные стены, тусклое освещение и запах сырости указывали на нижние этажи дворцового подземелья, в которых присутствие детей императора было совсем неуместно. Но, похоже, родительские запреты их не особо заботили. Отдаваясь азарту погони, они спускались все ниже и ниже по извилистым крутым лестницам катакомб, не обращая никакого внимания ни на отсутствие освещения, ни на возможные опасности, которые могли их поджидать за каждым углом.

Девочка явно поддавалась своему преследователю, желая раззадорить его еще сильнее. Она была старше и бежала намного быстрее, но периодически давала себя догнать, подпуская брата к себе ближе.

Из-за долгой погони он начал выдыхаться – его тучное детское тело, расслабленное беззаботной жизнью в кругу назойливых слуг, не было приспособлено к столь длительным физическим нагрузкам. Мальчик почувствовал, что больше не может, и горечь разочарования и обиды подкатила к горлу. Сам того не желая, он заревел от беспомощности, но не остановился, а вытер рукавом бежавшие слезы и продолжил двигаться в том направлении, куда, как ему показалось, убежала сестра.

– Прочь с дороги, ничтожество, – огрызнулся Рон Хан, столкнувшись с вышедшим из-за угла мужчиной в изрядно поношенном сером рабочем костюме, который при беглом взгляде можно было принять за лохмотья. – Не видишь, кто идет?

– Прошу простить меня, – мужчина посмотрел на мальчика большими серыми глазами. Его длинный, изгибающийся в разные стороны нос на морщинистом, как у старика, лице выглядел неестественно.

Через мгновение, сообразив, кто стоит перед ним, он стремительно отвел взгляд и опустил голову, резким движением отодвигаясь к стене, пропуская принца вперед.

– Ваше Высочество…

Мужчина принадлежал одной из низших рас, которым было позволено находиться только на нижних уровнях дворца для осуществления всякой грязной работы, которую не могли доверить роботам или эрлам. Появление императорской особы в этом месте было неожиданным и застало мужчину врасплох, на мгновение лишив способности рассуждать логично.

– Куда она побежала? – видя растерянность мужчины, властным голосом спросил принц.

И посмотрел на незнакомца таким повелительным и пронизывающим взглядом, что тот вынужденно отвел взгляд в сторону, словно маленький Рон Хан смотрел на него сверху.

– Я никого тут не видел, Ваше Высочество, – доброжелательно ответил слуга, почесав редкую серую бороду, стараясь говорить тише.

– Что ты там мычишь? Я практически ничего не слышу. Не видел? Если соврал, паршивый старый намуби, скажу отцу, чтобы казнил тебя на рассвете. – Принц опустил голову и пошагал по коридору, насвистывая веселую мелодию. Отойдя на несколько метров, обернулся: – Как звать-то тебя, намуби?

– Н-н-нимериус, Ваше Высочество, – заикаясь, назвался мужчина.

Его лицо выражало недоумение от встречи с членом императорской семьи, гулявшим на подземных уровнях. От волнения уши и нос слегка дергались.

– Ниме-ери-иу-ус… – надменно повторил мальчик, растягивая слово. – Звучит, как имя какого-нибудь сенатора или короля. Будет легко запомнить, чтобы потом внести в списки палача…

Рассуждения Рон Хана прервал звонок коммуникатора, выполненного в виде серебристого браслета и закрепленного на запястье правой руки. Он судорожно завибрировал, издавая незатейливые звуки. Нажав пару сенсорных кнопок, принц увидел голограмму лица девочки, за которой вел преследование.

– Ты такой быстрый, братец, что я почти заснула, пока ждала тебя возле лифта, – издевательски произнесла Афия. – Как же ты собираешься управлять целой империей, если не можешь успеть за девчонкой?

– Я… я с тобой еще разберусь, – еле сдерживая слезы и всхлипывая, пригрозил мальчик.

– И как же ты собираешься это сделать? Чтобы меня догнать, тебе придется сначала изрядно похудеть! А для этого надо бегать пару десятков лет без сна и отдыха, не останавливаясь.

– Дождешься у меня! Стану императором – отправлю тебя в темницу на Ауш Кулле! – Рон Хан погрозил сестре пухлым кулачком.

Девочка улыбнулась и отвернулась в сторону:

– Мам, Рон Хан опять возомнил себя императором и обращается к древним традициям. Грозит отправить меня на Ауш Кулл.

– Рон Хан, зачем ты обижаешь сестру? – послышался из коммуникатора строгий, но приятный женский голос.

Мальчик от неожиданности слегка вздрогнул, но быстро взял себя в руки и ответил:

– Она сама виновата, она украла те статуэтки, которые ты мне подарила.

– Да нужны они мне, – девочка махнула рукой. – Какие-то никчемные деревянные фигурки.

– Неважно. Рон Хан, ты – будущий император и не можешь себе позволить выходить из себя по таким пустякам.

– Я ему говорила то же самое, мам. Он такой нервный и несдержанный, – ехидничала девочка.

– Помолчи! – перебила ее мать. – Рон Хан, поднимайся немедленно к отцу в зал Малого Круга. Он с самого утра ищет тебя. Потом подойдешь ко мне. Есть срочное дело, которое необходимо обсудить.

– Хорошо, – принц нажал кнопку, и голограмма Афии влетела обратно в браслет.

Мальчик повернулся в сторону приклеенного к стене мужчины с морщинистым лицом, который так и стоял, не шелохнувшись. По всей видимости намубианец надеялся, что мальчик про него забудет, если он не будет шевелиться, и даже закрыл глаза, чтобы ненароком не встретиться взглядом с принцем.

– Эй, ты, где здесь центральный лифт?

Принц назвал бы Нимериуса по имени, но уже успел его забыть, так как необходимости запоминать имена прислуги у него никогда не было. Да и зачем забивать голову такими ненужными вещами, когда всегда можно обратиться, сказав «Эй ты», «Слуга» или «Носатый»? Но Рон Хан понимал, что обещание завтрашней казни было явно лишним. Да и император вряд ли бы одобрил, реши он нажаловаться на безобидного намубианца. Еще пришлось бы объяснять, что мальчик делал на нижних уровнях, на которые ему спускаться категорически запрещалось.

– Вам по этому коридору до конца, – слуга указал направление морщинистой рукой, резко опустив голову еще ниже, а его нос, похожий на длинную кривую морковку, задергался в разные стороны. Казалось, еще немного и она оторвется и покатится по коридору.

Рон Хан вприпрыжку поскакал в указанном направлении, весело напевая детскую песенку, уже позабыв, что злился на сестру. Он вообще не имел привычки долго помнить обиды и держать в голове плохие мысли.

С нижних уровней на верхний лифты ходили очень редко и медленно. Принц, несмотря на свой небольшой рост и приличный для его возраста вес, попрыгал немного, тряся щеками, и все-таки дотянулся до кнопки вызова. Подождал несколько секунд, пока откроются двери, и вошел внутрь.

Но к удивлению мальчика, лифт не был пустым. В нем находился пассажир, который явно не ожидал встретить кого-либо из семьи императора на этих этажах дворцового подземелья. От неожиданности он пошатнулся и немного отпрянул назад. Это был эрл высокого роста, со смуглой тёмно-синей кожей, с небольшой заботливо расчесанной черной округлой бородкой и ярко-белыми глазами без зрачков, что было редкостью среди представителей данной расы. Одет он был в изумрудную мантию. А его до блеска выбритый череп отражал тусклый свет потолочных ламп. На плече у него сидела небольшая летучая мышь, которая прикрыв глаза безучастно дремала. Со стороны ее можно было принять за чучело.

Эрл внимательно посмотрел на принца, при этом глаза его сузились, а татуировки вокруг них изобразили хаотичный узор, напоминавший летящих птиц.

– О… дядя Готто Гвал! Рад вас видеть, – удивился мальчик, обнаружив родного дядю в кабине лифта. Он подбежал и обнял случайно встретившегося родственника. – Что вы тут делаете, на нижних уровнях? Мне казалось, вам не положено находиться здесь.

Готто Гвал – родной брат и первый советник императора. Его статус члена Малого Круга действительно не позволял ему спускаться на нижние уровни, тем более без сопровождения дворцовой охраны.

– То же самое я хотел спросить у тебя, юный принц, – уклончиво ответил ему Готто Гвал. – Меня привели сюда дела государевы, а что привело тебя?

– Я гонялся за Афией, она украла мои статуэтки. А мне их мама подарила, – попытался объяснить мальчик. – Я должен был проучить воровку.

– Дорогой мой принц, нахождение на нижних уровнях опасно. Кто знает, что может скрываться за очередным поворотом или дверью? Вам нельзя быть таким опрометчивым, – заботливо пожурил мальчика его дядя, изобразив натянутую улыбку.

– Я знаю. Но она вечно подшучивает надо мной! – Рон Хан взмахнул гневно руками.

– Ах, женщины… Только богам ведомы причины их деяний. Тем не менее это неразумно. Вдруг ты встретишь там низших? Кто знает, что может прийти в голову этим свирепым дикарям? Многие из них не в силах отличить обед от собственных детей.

– Я встретил одного из них, ничего страшного, он даже указал мне путь к лифту. Они такие же, как и мы. В нем не было ни капли зла.

Готто Гвал безразлично махнул рукой:

– Как ты еще юн, Рон Хан. Тебе многому предстоит научиться. Не все расы равны, мой мальчик. А среди равных рас нет расы выше нашей. Именно поэтому мы правим империей. Именно поэтому мы покоряем миры. А все остальные нам подчиняются.

– Мой отец правит, – смело поправил его мальчик.

– Конечно… твой отец, – выдерживая небольшую паузу, согласился Готто Гвал. – Кто же еще!

Вновь раздался прерывистый сигнал коммуникатора. Летучая мышь на плече у советника лениво открыла глаза, а у мальчика от неожиданности дернулась рука. Он ткнул пухлым пальчиком в браслет, из которого раздался голос матери:

– Рон Хан, отец ждет тебя. Поторопись.

– Мам, я уже иду, – ответил мальчик.

– Быстрее.

Готто Гвал заинтересованно посмотрел на племянника, немного прищурив глаза. При этом принцу показалось, что от его спутника веет каким-то странным холодом. Это был не тот холод, который он обычно ощущал в зимнее время года, находясь в плохо отапливаемом помещении или на улице. Это был безжизненный мертвый холод, который Рон Хан уже чувствовал, когда хоронили его бабушку – императрицу Монифу.

Старушка нарушила все возможные законы природы и прожила на редкость долгую жизнь, пережив своего покойного мужа на сорок три года. В народе даже стали шутить, когда ей пошел сто пятьдесят восьмой год, что пока жива Монифа, империя будет существовать. А как всем было известно, жить ей пророчили вечно.

– Как поживает ваш фамильяр? – поинтересовался Рон Хан, глядя на спящую летучую мышь.

– О, он почти всегда спит. Думаю это уже от старости. Раньше он был намного веселее и проворнее, – с грустью ответил советник.

– Мне тоже скоро подарят фамильяра. Я все думаю кого бы взять?

– Фамильяр – это не игрушка, племянник. С ним образовывается тесная ментальная связь. Не думаю, что тебе уже можно брать ответственность за чью-то жизнь.

– Я уже готов, – возразил мальчик и, гордо подняв голову, посмотрел на дядю. – Чем раньше мне подарят зверя, тем быстрее мы сможем образовать эту связь.

– Как скажешь… К моей огромной радости, наши пути совпадают, племянник. Я как раз следую к твоему отцу в зал Малого Круга. Мы можем пойти вместе, – с улыбкой сказал Готто Гвал и почесал под крылом летучую мышь. Но она никак не отреагировала и по-прежнему сидела с закрытыми глазами. – Ты заодно расскажешь мне, как тебе удалось героически спастись от неожиданного нападения дикаря.

– Почему он зовет меня на Совет? – спросил мальчик, проигнорировав вопрос дяди. Рон Хан не желал тратить свое время, отвечая на вопросы, если считал их глупыми.

– Скорее всего, хочет показать тебе тяжелые будни власти. Какие задачи нам приходится решать. Твоя жизнь не будет состоять из бесконечных игр и беготни за старшей сестрой. Мир жесток. Очень жесток. И ты мог бы в этом убедиться на нижних уровнях, если бы на твоем пути попался менее образованный дикарь. Я слышал, некоторые из них с легкостью поедают своих детей в голодное время или просто ради забавы. И делают еще много других ужасных вещей, о которых тебе пока лучше не знать, чтобы не испортить аппетит перед обедом.

– Но мне же не сделали ничего плохого. Он был очень любезен и обходителен. Многим эрлам еще нужно поучиться таким манерам.

– Тебе просто повезло. Низших сдерживает лишь страх перед властью твоего отца над Праной. Они бояться, очень бояться, иначе бы уже давно повесили нас за ноги на Дворцовой площади. Страх – очень сильная мотивация… А вот и наш уровень, пора выходить, мой дорогой племянник.