Академия при царском дворе. Греческие ученые и иезуитское образование в России раннего Нового времени – Николаос Хриссидис
В 1685 году два греческих иеромонаха, Иоанникий и Софроний Лихуды, основали первое в истории России высшее учебное заведение открытого светского типа, известное нам как Славяно-греко-латинская академия. Как и многие их греческие современники, братья получили образование в школах постренессансной Италии, копировавших учебные программы иезуитов. В своей книге Н. Хриссидис анализирует влияние Славяно-греко-латинской академии на российскую образовательную практику и помещает ее в широкий контекст русско-греческих культурных связей и контактов между Россией и Западной Европой в XVII веке. Он показывает, как российские и греческие образовательные предприятия были встроены в общеевропейскую модель академической деятельности иезуитов, повлиявшей на римско-католические и восточноправославные учебные заведения в части выбора учебных программ. По мнению автора, греческое академическое и культурное влияние на Россию во второй половине XVII века носило отпечаток западных образовательных стандартов, хотя и оставалось номинально православным с доктринальной точки зрения. Николаос Хриссидис – историк, профессор Государственного университета Южного Коннектикута, США.
Серия "Historia Rossica"
Неинтересная книга. Автор довольно механически свалил в кучу разнородные статьи о двух греческих братьях, отправившихся в конце XVII века покорять Москву, и назвал это книгой о Славяно-греко-латинской академии. Тема сформулирована интересно, однако отсутствие источников для анализа и имеющиеся в наличии статьи автора не смогли удержать планку заданной темы – большую часть времени читатель с ужасом копается в разборе учебников по риторике, написанных братьями по иезуитскому образцу, в поиске мелких отличий между вариантами Софрония и Иоанникия.В связи с практически полным отсутствием материала по основной теме читателю приходится искать интересное в пограничных областях, попавших в фокус зрения автора. Наш глобализированный грек пишет о двух итальянизированных греках из XVII века. С греческого острова под властью Венеции на учебу в Италию, из Италии в Константинополь, из Константинополя в Москву для основания академии по призыву царя/царей и патриарха. Любопытен и термин, который используется для греков – эллино-римляне. Old habits die hard.В России на Дунае автор любопытно рассказывал об эфемерном греческом влиянии в Дунайских княжествах в XVIII-XIX веке. В XVII оно было менее эфемерным – правители из греков, даже с византийскими императорскими корнями, разговорный греческий при дворе.Автор любопытно пишет и об общем взаимодействии Москвы с православным Востоком – основной целью греков были денежные субсидии, Москве были нужны подтверждения от иерархов для политических акций, взаимовыгодный обмен. Тот патриаршество введем, то киевскую митрополию присоединим, а иерархи Востока завизируют. На пути в Москву у греков было принято выкупать русских пленных у степняков с последующим возмещением расходов за счет царского бюджета.Путь в Москву пролегал через те земли, которые потом стали Украиной (заметим, что пограничный Путивль тогда был по эту сторону границы, а не по ту, как сейчас). Тут просто ворох занятного. Во-первых, отметим влияние современной политики – в предисловии и заключении используются в/из, а в основном тексте книги исключительно на/с, вероятно, предисловие и заключение переводили либо позже, либо как-то отдельно. Во-вторых, автор интересно дополняет стандартную схему, согласно которой западные образцы в образовании пришли в Россию с Украины через Киево-Могилянскую Академию. Да, но был и альтернативный канал в виде итальянизированных греков, которые тоже умели делать все эти панегирики и пользовались риторикой (про КМА и политику XVII века любопытно писала Наталья Яковенко ). Потом, правда, украинский вариант победил, греков отставили, а Славяно-греко-латинскую академию передали в руки малороссийских специалистов.P.S. Несколько удивило и столько же покоробило, что автор считает российское пьянство не стереотипом (который вроде бы никакими количественными показателями не подтверждается), а абсолютно настоящей чертой русской жизни, говоря, что инвективы братьев Лихудов против алкоголя вызваны особенностями жизни в Москве.