Никола Корник
Шепот скандала

В отличие от многих морских офицеров, которые с удовольствием проводили время на суше, он с нетерпением ждал выхода в море. Май в Лондоне был в самом разгаре, воздух насыщен ароматом распустившихся цветов, буйство красок обещало скорую летнюю пору. Наверное, этот город навевал на него слишком много воспоминаний. А может быть, это потому, что он не был в Англии слишком долго, чтобы чувствовать себя здесь снова как дома. Честно говоря, у него не было дома. Он и не хотел его иметь, не было такого желания уже семь лет – пока не вошел в библиотеку Джоанны Уэр, где почувствовал волнение, вызванное теплом и уютом жилища. Но подобные радости вряд ли когда-нибудь станут частью его жизни.

– Алекс! – окликнул его кто-то с противоположной стороны улицы.

Алекс повернулся и увидел, как высокий светловолосый привлекательный молодой человек направляется к нему сквозь толпу пешеходов и поток проезжающих карет. Он шел уверенно, осознавая свое неоспоримое превосходство, понимая, что притягивает восхищенные взгляды всех женщин, мимо которых он проходил. В его сторону, как по команде, поворачивались головы. Женщины трепетали и раскачивались, как на волнах, в его присутствии, а он в свою очередь раздавал всем им такие соблазнительные улыбки, что, как подумал Алекс, рано или поздно одна из дам неизбежно упадет в обморок. По мере того как мужчина, широко улыбаясь, приближался к Алексу, тот охнул, узнавая его.

– Как всегда, перекрываешь движение, Дев?

– А что еще мне было делать? – усмехнулся его кузен.

Дев с энтузиазмом пожал руку Алекса:

– Тебя трудно найти, Алекс. Я искал тебя по всему Лондону.

Они пошли в ногу, Дев старался подладиться под походку Алекса, которой слегка прихрамывал.

– Я думал, ты с эскадроном Восточной Индии, – сказал Алекс. – Когда вернулся?

– Две недели назад, – ответил Джеймс Девлин. – Ты где остановился? Я спрашивал о тебе в Уайте, но там мне ничего не сказали.

– Я – в Гриллоне, – пояснил Алекс.

Кузен удивленно уставился на него:

– С какой это стати?

– Потому что это – хорошая гостиница. И я не хочу, чтобы меня можно было легко найти.

Девлин рассмеялся:

– Теперь мне понятно. Что-то натворил? Обесчестил пару молоденьких девиц? Захватил испанский корабль или два?

Алекс натянуто улыбнулся:

– Насиловать девушек – не мой стиль. Да и пиратство тоже. – Он внимательно посмотрел на кузена и задумался. – Я слышал, ты в прошлом году высадился в Плимуте с испанскими золотыми канделябрами высотой метра полтора, которые были привязаны к топ-мачте.

– Ошибаешься, – ответил Девлин, усмехаясь. – Это был Томас Кокрайн. А у меня на грот-парусе был алмазный подсвечник.

– Ничего себе! – невольно воскликнул Алекс. – И это не повлияло на твою карьеру? Неудивительно, что в адмиралтействе тебя считают злодеем. – Он оглядел Девлина с головы до ног. На его кузене был богатый голубой камзол, который удачно сочетался с цветом его голубых глаз, а мочку одного уха украшала жемчужина. Это выглядело несколько женоподобно, но Девлину каким-то образом удавалось при всем этом сохранять вид бравого и мужественного героя. Алекс покачал головой. – И эта твоя серьга с жемчужиной также сыграла свою роль, – сказал он. – С кого ты берешь пример? С Черной Бороды? Будь разумным человеком, сними ее до того, как пойдешь в адмиралтейство.

– Дамам это очень нравится, – заметил Девлин. Он искоса взглянул на кузена. – И уж раз речь зашла о прекрасном половине, мне показалось, что ты здесь, чтобы найти невесту.

– Серьезно? – сухо спросил Алекс.

– Совсем не обязательно скрывать это от меня, – нисколько не смутившись, парировал Дев. – Всем известно, что смерть Аласдера означает, что Бальвени теперь нужен наследник, и, если ты любишь опасные приключения, тебе, возможно, захочется поучаствовать в одном из них до отъезда в экспедицию.

– Для этого у меня слишком мало времени, – сказал Алекс.

– Вижу, ты не собираешься посвящать меня в свои планы.

– Точно подмечено.

Алекс пожал плечами, выражая недовольство. Его поместье Бальвени в Шотландии действительно не имело наследника, поскольку его кузен Аласдер Грант скончался прошлой зимой. Смерть молодого человека от скарлатины была трагедией сама по себе, но она нанесла двойной удар, так как Аласдер был единственным наследником семьи баронов Грант. Алексу же в свое время удалось избежать необходимости снова жениться и произвести на свет наследника, пока Аласдер был жив, но теперь он с неудовольствием осознавал, что это – его обязанность, его долг, который ему не очень хотелось исполнять. Одна только мысль, что ему придется взять в жены какую-нибудь жеманную молодую девицу или унылую вдовушку, вызывала у него глубочайшее отвращение. Ему претила сама идея снова связывать себя узами брака. Тем не менее выбора у него не было, так как Балвени нужно было обеспечить будущее.

– В настоящее время у меня нет никаких матримониальных планов, Девлин, – пояснил Алекс, всем видом показывая, что ему это надоело. – Из меня получится ужасный муж.

– А некоторые говорят, что ты – превосходный супруг, – возразил ему Дев. – Тебя же никогда не бывает дома.

Губы Алекса искривились.

– Я хотел сказать именно это.

Дев снова бросил на него внимательный взгляд:

– В любом случае я был очень рад встретить тебя, Алекс. Мне очень нужна твоя помощь.

Алексу очень хорошо была знакома эта фраза. Именно так Дев говорил еще в детстве, когда Алексу приходилось вытаскивать своего младшего двоюродного брата из разного рода передряг. Теперь Деву двадцать три года, но его поведение было таким же отвратительным. Алекс считал, что его кузен до сих пор избегал самой страшной казни только чудом и, конечно, благодаря его сказочному обаянию.

– Что на этот раз, Дев? – сердито спросил он. – У тебя не может быть материальных проблем, так как ты получил хорошие деньги за добычу, захваченную в боях. Ты, может быть, совратил дочку адмирала? Если так, то мой совет – женись на ней. Это поможет тебе продвинуться по службе.

– Вечно твое шотландское пуританство вылезает, – смеясь, ответил Дев. – Я, конечно, совратил дочку адмирала, но был у нее далеко не первый и не единственный. Да и не в этом проблема.

– Тогда я просто сгораю от любопытства, – с иронией в голосе произнес Алекс.

Он выдерживал паузу, пока они прошли по боковой улочке в ближайшее кафе. В кафе «Голова турка» было темно и жарко, в воздухе стоял густой аромат кофе и пряностей. Они уединились в тихой угловой кабинке. Алекс заказал кофе, а Дев – горячий шоколад.

– Шоколад? – спросил Алекс, вдыхая сладкий аромат дымящегося напитка.

– Скажи спасибо, что я не заказал шербет с ароматом фиалки, – смеясь, ответил Дев. – Франческа обожает его.

– Кстати, как поживает твоя сестра? – поинтересовался Алекс.

Уголки губ Дева слегка опустились.

– Не знаю. Она больше не разговаривает со мной. Мне кажется, она – в печали.

– Грустит?

Алекс был поражен. Где-то в глубине души он снова почувствовал себя виноватым. Джеймс и Франческа Девлин были теперь его единственными близкими родственниками, но Алекс практически не виделся с ними последние два года. Когда умерла их мать, сестра его отца, он успокоил свою совесть тем, что купил Девлину офицерский чин, а для Франчески нашел семью дальней родственницы, которая присматривала за ней. Затем со спокойной душой отправился в путешествие. Алекс не был богатым человеком, у него было лишь жалованье морского офицера и небольшой доход от поместья в Шотландии, но он тем не менее отнесся к своим обязанностям очень серьезно. Что же касается его эмоций, то тут все обстояло несколько иначе. Грант не хотел связывать себя какими бы то ни было обязательствами. Подобные отношения были бы для него обузой. Ему всегда хотелось уехать из Лондона, вернуться в море, открыть неизведанное или найти приключения, ускользнуть ото всех…

Бальвени нужен наследник…

Но существовали обязанности, от которых никуда нельзя было скрыться. Алекс повел плечами, пытаясь сбросить мысли о женитьбе.

– Чесси что-то нужно? – спросил он. – Ты должен был сказать мне, если ей требуются еще деньги.

– Нет, они ей не нужны, – ответил Дев, глядя Алексу в глаза. – Ты и так слишком щедр по отношению к ней. – Он нахмурился. – Чесси нужно общение, – объяснил он. – Тетушка Констанс не совсем подходящая компания для молодой девушки, которой нет и двадцати. Она, несомненно, прекрасная женщина, – быстро добавил Дев, видя, как Алекс с удивлением поднял брови, – но уж слишком добропорядочная, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Она проводит бо́льшую часть времени на молитвенных собраниях, что, конечно, делает ей честь, но Чесси от этого не легче. Бедная девочка так мечтает о том, чтобы на будущий год попасть на бал во дворце, но мне кажется, что тетушка Констанс вряд ли согласится на это. Уверен, она посчитает это слишком уж легкомысленным…

Девлин внезапно замолчал и переключил внимание на шоколад.

– Послушай, Алекс, – он резко поднял на него глаза, – мне нужна твоя помощь.

Алекс не спешил спрашивать. Он видел, что Дев нервничал.

– Это имеет отношение к денежному вопросу, – отрывисто произнес Дев, нахмурившись еще больше. – Ну, какое-то отношение к деньгам, если ты меня понимаешь.

– Ничего не понимаю, – сказал Алекс. – А куда делись деньги, которые ты получил за алмазный канделябр?

– Их давно уже нет. – Дев не собирался сдаваться. – Дело в том, Алекс, что я откупился от службы во флоте и приобрел долю в корабле Оуэна Перчеса. Ну, по крайней мере, я пытаюсь собрать на это деньги. Мы планируем отправиться в экспедицию в Мексику.

Алекс выругался. Вместе с Оуэном Перчесом они сражались при Трафальгаре, это был один из тех американцев, которые воевали вместе с ним против французов. Перчес был прирожденный капитан, почти легенда, и он всегда был для Дева героем.

– Почему в Мексику? – кратко сформулировал вопрос Алекс.

– Золото, – так же кратко ответил Дев.

– Чушь!

Дев рассмеялся:

– Ты не веришь в сказки о потерянных сокровищах?

– Нет, и тебе не советую, а уж Перчес, конечно, не верит.

Алекс провел рукой по волосам. Повзрослеет ли когда-нибудь его кузен, подумал он. Алекс никак не мог поверить, что Дев, можно сказать, выбросил деньги, полученные от государства, на ветер, погнавшись за несуществующей жар-птицей.

– Ради бога, Дев, – сказал он более резко, чем намеревался, – ты когда-нибудь прекратишь эти свои дикие выходки?

– Но это лучше, чем отмораживать задницу в какой-то заснеженной пустыне, разыскивая торговый путь, которого там нет, – возразил Дев, его прямота очень удивила Алекса. – Адмиралтейство использует тебя, Алекс. Они платят тебе гроши за то, что ты рискуешь жизнью ради благородной цели империи, да и просто потому, что тебя гложет чувство вины за смерть Амелии. Они смеют посылать тебя то в одно богом забытое место, то в другое. – Он замолчал, потому что увидел, что Алекс непроизвольно дернулся в ярости, и поднял руки, как бы сдаваясь: – Извини. Я перегнул палку.

– Ты прав, черт тебя дери! – прорычал Алекс, но усилием воли подавил гнев.

Он никогда ни с кем не обсуждал смерть Амелии. Исключений не было. Но Дев слишком точно все подметил, и его гневный комментарий был очень болезненным, как соль на рану. Амелия умерла пять лет назад, и с тех пор Алекс соглашался участвовать в наиболее экстремальных, самых опасных и безрассудных экспедициях, какие только ему предлагали. Других желаний у него не было. Даже сейчас, сидя в кафе с Девом, он с трудом подавлял в себе желание уйти, скрыться от разговоров обо всех этих утомительных обязанностях и семейных делах. Его не оставляло чувство вины, ему хотелось сесть на корабль, поднять паруса и плыть, куда подует ветер. Но в настоящее время он был связан по рукам и ногам адмиралтейством и должен был сидеть в Лондоне и ждать, пока там не решат, что с ним делать.

– Очень скоро, – сказал он, отвлекаясь от дум и глядя на брата, – кто-нибудь всадит в тебя пулю, Девлин, и очень может быть, что это буду я.

Дев вздохнул с облегчением.

– Не сомневаюсь! – радостно воскликнул он.

– А как насчет помощи, о которой я прошу…

– И ты еще смеешь, негодник!

– Всегда к вашим услугам, но… – Дев смешно изогнул бровь. – Все предельно просто и не будет стоить тебе ни гроша собственных денег, да к тому же ты должен сделать это для меня, как старший брат.

Алекс вздохнул. Даже сейчас, когда он уже не сердился на кузена, ему не было понятно, каким образом Деву удалось уговорить его так просто. Но, подумал он, Дев может с легкостью очаровать всех и вся.

– Твои рассуждения ошибочны, – сказал он, – но продолжай.

– Мне нужно, чтобы ты посетил светский раут миссис Каммингс сегодня вечером на Гроувенор-сквер, – сказал Дев.

Алекс посмотрел на него:

– Ты смеешься?

– Ни в коем случае.

– Но ты прекрасно знаешь меня уже двадцать три года, – начал Алекс. – Я ненавижу все без исключения балы, рауты, завтраки и вечеринки.

– Но этот раут тебе понравится, – заявил Дев, хитро улыбаясь. – Он – в твою честь.

– Что?! – Алекс одарил своего молодого родственника испепеляющим взглядом. – Ты, наверное, совсем с ума сошел!

– А ты превращаешься в старого брюзгу, – усмехнулся Дев. – Тебе нужно больше бывать на людях и получать при этом удовольствие. Какие у тебя планы на сегодняшний вечер – сидеть в одиночку, читать книгу в гостинице?

Да, подумал Алекс, это очень похоже на правду, и его слова действительно прозвучали так, будто он был престарелым родственником Дева, а не его кузеном всего на девять лет старше.

– Но в этом нет ничего плохого, – медленно произнес он.

Дев рассмеялся:

– Уверен, что вечеринка будет интересная. А мистер Каммингс страшно богат, и мне нужно убедить его спонсировать мое плавание в Мексику. Поэтому я подумал…

– Так вот в чем дело, – сказал Алекс, четко представляя, к чему он клонит.

– Оба, и мистер, и миссис Каммингс, просто помешаны на исследователях, – быстро заговорил Дев, и в его голосе зазвучал юношеский задор. – Они считают тебя самым из них интересным. Поэтому когда они узнали, что я – твой кузен, ну… Они обещали помочь мне, если я приведу тебя к ним…

У Алекса глаза стали круглыми.

– Девлин… – предостерегающе начал он.

– Знаю, – опередил его Дев, – но я подумал, что ты все равно там будешь, поскольку леди Джоанна Уэр тоже будет там, а она ведь твоя пассия…

– Что!!! – Алекс буквально швырнул чашку на стол.

– Так об этом все говорят, – констатировал Дев. – Я слышал это от леди О’Хара как раз перед нашей встречей. Ты – у всех на устах.

– А! – выдохнул Алекс. – Да.

По его подсчетам, прошло не больше часа с тех пор, как Джон Хаган покинул Хаф-Мун-стрит. Этот человек положительно не терял ни секунды, стремясь оповестить всех о предполагаемой скандальной связи леди Джоанны Уэр. Алекс почувствовал, как сильно он презирает Хагана.

– Одобряю твой выбор, – признался Дев. Он откровенно посмотрел на Алекса. – Хотя о леди Джоанне всегда говорили, что она – бессердечна и холодна как лед, я был бы не прочь попытать с ней счастья.

– Тебе придется оставить эту затею, малыш, – очень сухо произнес Алекс. Волнение, которое охватило его при мысли, что он может владеть Джоанной Уэр как мужчина, было неожиданно сильным и шокировало его. Он понял, что действует чисто инстинктивно. Это было чуждое ему чувство. – И не смей говорить о леди Джоанне без должного уважения, – добавил он, удивляясь своим словам и тому, что вдруг почувствовал необходимость защищать ее.

Дев удивленно поднял брови:

– Сильно сказано, Алекс.

– И она мне не любовница, – с раздражением закончил Алекс.

– Ну а что ты тогда так злишься? – усмехнулся Дев. – Или ты, может быть, огорчен, что она – не твоя любовница?

– Хватит! – рявкнул Алекс.

Дев пожал плечами.

– Но ты-то будешь там сегодня? – Ему так и не удалось полностью избавиться от интонации просителя.

– Ты бы лучше Перчеса пригласил, – мрачно предложил Алекс. – Уж он-то любит все это.

– Перчес сегодня обедает с принцем-регентом, – возразил Дев, – по приглашению, которое, как я понимаю, ты отклонил, Алекс.

– Не люблю я всю эту великосветскую суету.

Дев рассмеялся:

– Я думаю иначе. Это – как раз для меня.

Алекс размышлял обо всем услышанном довольно долго. Он не одобрял решение Дева отказаться от своего офицерского чина, но дело уже было сделано. Алекс мог бы попытаться отговорить кузена от его безрассудного решения отправиться в Мексику, но сомневался в успехе, так как Дев в полной мере унаследовал свою долю семейного упрямства. Алекс также понимал, что рискует выглядеть лицемером, если будет и дальше продолжать вести себя как суровый старший брат. То, что он участвовал в рискованных экспедициях с одобрения и при поддержке Королевского морского флота, было правдой, но ведь фактически нет разницы между человеком, который ищет приключения под флагом своей страны, и тем, кто отправляется в такое же путешествие по собственному почину, чтобы утвердиться иным способом. Девом движут отвага, жажда приключений и стремление к независимости. И он не бежит от теней прошлого, как Алекс.

Алекс нетерпеливо барабанил пальцами по краю стола. Он действительно ненавидел публичные сборища, и это чувство было глубоким и неизменным. Но, посетив светский раут миссис Каммингс, он хотя бы немного сможет загладить свою вину перед семьей, которую забросил, и поможет Девлину.

И он увидит леди Джоанну Уэр снова…

На мгновение Алекс почувствовал себя так, как чувствовал себя подростком в Итоне, когда надеялся хоть на секунду увидеть дочь заведующего пансионом. Желание увидеть Джоанну было очень сильным, но при этом он понимал, что это будет самая большая глупость с его стороны. Если ему нужна женщина, он преспокойно может купить куртизанку на столько ночей, сколько ему понадобится, чтобы удовлетворить свою похоть. Это будет честно и необременительно, подумал он. Но вся сложность заключалась в том, что он хотел именно Джоанну Уэр. Он сомневался, что, разделив постель с проституткой, сможет утолить свой голод. Алекс мог бы объяснить свою настойчивость тем, что был лишен женского общества в течение многих месяцев, но, признавшись себе в этом, он счел бы себя лжецом.

Джоанна Уэр была для него искушением. Она приводила его в бешенство. И все же он пойдет на этот раут, решил он, и посмотрит, посмеет ли она безрассудно в открытую отвергнуть его в качестве любовника у всех на виду.

Алекс вспомнил, что, когда Дэвид Уэр на смертном одре передал ему письмо, написанное рукой адвоката, на его лице была очень странная торжествующая улыбка и он прошептал:

– Джоанна любит сюрпризы, будь она проклята… Алекс сильно сомневался, что леди Джоанна будет рада этому необычному подарку.

Девлин все еще ждал ответа Алекса.

– Ладно, – медленно произнес тот. – Я буду там.

Глава 2

– Что представляет собой лорд Грант?

Миссис Лотти Каммингс, хозяйка салона Тон, – экзальтированная и скандальная дама и одна из наиболее близких друзей леди Джоанны Уэр, – совершенно не обращала внимания на гостей, заполнявших ее гостиную, так как ей не терпелось расспросить подругу о шокирующих новостях ее романа.

– Джо, дорогая, я ведь только слышала о нем, да и то совсем немного, и даже портрет его не видела.

– Ну, – неторопливо начала Джоанна, – он – высокий.

– Моя тетушка Доротея тоже была очень высокого роста. – Лотти не могла усидеть на месте от нетерпения. – Но у тебя, моя дорогая, все должно быть гораздо интереснее.

– Но он в действительности не любовник мне…

Но почему она позволила зайти всему этому так далеко? – подумала Джоанна.

Почему бы просто не сказать: «Мы – не любовники. Это просто – пустая болтовня…»

Джоанна колебалась. Злость на высокомерное поведение Алекса вызвала у нее острое желание наказать его. К тому же, если она сейчас начнет отрицать какую бы то ни было связь с ним, это вызовет не меньшие толки в обществе, чем ее первоначальное заявление. Таковы уж были странности света. Где-то глубоко внутри, где она хранила свои самые сокровенные мысли, она чувствовала, что ей нравится то, что Алекс Грант одобряет саму идею, что он – ее любовник. Джоанна представила себе их в постели, его руки гладят ее тело, и она отдается ему со всей чувственностью, на которую способна и которую не испытывала ни с одним мужчиной до этого. Когда они с Дэвидом поженились, она страстно любила его, но ее безумная любовь никогда не согласовывалась с физическим влечением. Когда Дэвид притрагивался к ней, у нее возникало необъяснимое ожидание чего-то более волнительного, что должно было случиться. Но, к сожалению, этого не происходило. А потом их отношения испортились до такой степени, что ей уже никогда не хотелось, чтобы Дэвид прикасался к ней. В последние годы ее супружеское ложе напоминало заснеженные пустынные просторы Арктики – чистое, пустое и нетронутое, а она сама утратила все иллюзии по поводу Дэвида Уэра, она больше не желала его. Джоанна была страшно одинока на протяжении многих лет своего замужества, – жена и вместе с тем не настоящая супруга. Но даже когда Дэвид умер, она не смогла заставить себя поверить ни одному мужчине настолько, чтобы приблизить его к себе. И Алекс Грант не смог бы быть таким человеком. Он был не для нее. Дэвид настроил его против нее, в этом она была уверена, и, что самое главное, он был из того же теста, что и Дэвид, – искатель приключений, исследователь, мужчина, пожертвовавший своим домом и семьей и удалившийся в неизвестность, оставивший позади себя все, что должно было быть самым важным и ценным для него.

– Итак, – с нетерпением произнесла Лотти.

– У него темные волосы, – сказала Джо.

Лотти глубоко вздохнула.

– И снова, – пояснила она, – моя тетушка Доротея могла бы и здесь дать сто очков вперед. – Лотти взмахнула руками. – Дорогая… Ты же знаешь, что моя жизнь совсем лишена развлечений! Расскажи что-нибудь необыкновенное, пожалуйста!

– Но это – все, что я могу рассказать, Лотти, – спокойно произнесла Джоанна. – Лорд Грант и я – не любовники. Сплетни лгут.

Лотти с сочувствием посмотрела на нее:

– Джо, дорогуша, тебе вовсе не нужно оправдываться передо мной или что-либо объяснять. Никто не станет осуждать тебя, если ты заведешь любовника! Ты же понимаешь, прошло так много времени с тех пор, как умер Дэвид. И я слышала, что лорд Грант – очень и очень привлекательный мужчина. Это – правда, – глаза Лотти внезапно вспыхнули огнем, – что у него ужасные шрамы на груди, которые остались после схватки с белым медведем?

– Понятия не имею, – сказала Джоанна. – Зачем кому-то сражаться с медведем? Ведь это – очень опасно.

Она вспомнила, что Алекс немного прихрамывал и что Дэвид упоминал о том, будто Алекс был серьезно ранен во время одной из экспедиций. Тем не менее в отличие от ее покойного супруга он не собирался спекулировать на этом, строя свою популярность и благосостояние.

– Лотти, – повторила леди Джоанна, – ты не слушаешь меня. Лорд Грант и я – всего лишь знакомые, и, умоляю, не говори об этом, ты шокируешь Меррин.

Она посмотрела на свою младшую сестру, которая спокойно сидела рядом с ней и не произнесла ни слова, пока Лотти болтала не умолкая. Меррин была так же сдержанна, как Лотти болтлива, она была полной противоположностью несдержанной миссис Каммингс. У Меррин была привычка молчать, которая выработалась во время последней продолжительной и тяжелой болезни их дяди. Иногда Джоанна чувствовала вину за то, что оставила Меррин с дядей одну. Ей самой удалось ускользнуть из дома приходского священника, где сами стены навевали тоску, задолго до болезни дяди, и она уже никогда туда не возвращалась. Насколько ей известно, так же поступила и ее средняя сестра Тесс. Меррин оставалась единственной, на чьи плечи обрушивалось бремя холерического характера преподобного Феннера.

– Не обращай на меня внимания, – сказала Меррин, и ее ярко-синие глаза засверкали от волнения. – О! Мне кажется, что эта история с белым медведем – выдумка, Лотти.

Лотти недовольно надула губы.

– В таком случае, раз Джо не видела грудь лорда Гранта, мы не можем знать наверняка, не так ли? – спросила она. – Вы занимаетесь любовью в темноте, Джо, душенька? А ты, оказывается, в еще большей степени строга и добродетельна, чем я себе представляла!

– Я исключительно добропорядочна, – согласилась Джоанна, не покривив душой. – Лотти, я могу показаться капризной, но все это – всего лишь напоказ, и в этом нет ни доли правды.

Лотти широко раскрыла свои черные глаза:

– О, моя милая, я знаю! Все мужчины говорят, что у тебя ледяное сердце. Ты такая красивая и в то же время бессердечная и недосягаемая, что заставляет мужчин страстно желать тебя.

– Но я вовсе не приветствую такое их поведение, – сказала Джоанна, чувствуя себя неловко, поскольку в голосе Лотти мелькнула нотка зависти, да и в ее словах было много правды. – Дело в том, что я не особенно-то доверяю мужчинам.

– О, дорогая, – Лотти, пытаясь утешить Джоанну, положила ей руку на плечо, – я, ведь тоже, но какое это имеет отношение к делу? Я обольщаю их, а потом выгоняю, и это доставляет мне огромное удовольствие.

Джоанне было интересно, так ли это на самом деле. В свете было хорошо известно о победах Лотти, но приносило это ей счастье или нет, Джоанна затруднялась сказать. Они обе жили в мире зеркал, где неискренность и поверхностность ценились высоко, тогда как искренность и глубина чувств вызывали насмешки. Лотти никогда не обсуждала с ней серьезные вопросы, да и сама Джоанна после десяти лет, проведенных в высшем обществе, никогда не делилась ни с кем своим сокровенным, – появившись там, она сразу поняла, что откровенность здесь не приветствуется. Все, что предназначалось не для всеобщего обсуждения, мгновенно становилось всеобщим достоянием и было на устах у всех без исключения.

– Что ж, если ты собираешься открыть охоту на лорда Гранта, уж мне-то ты дорогу не перейдешь, не беспокойся, – сказала Джоанна. – У нас с ним нет никаких любовных дел. – Она вздохнула. – И я просто не верю, что ты пригласила его сегодня, Лотти, да еще и устроила этот необыкновенный прием в его честь.

Прибыв на вечер, устраиваемый Лотти, и узнав, что здесь ожидают приезда Алекса Гранта, Джоанна пришла в негодование. Этот Алекс, со своим показным неуважением к лести высшего света, должно быть, являлся отъявленным лицемером, если согласился посетить этот бал в свою честь, подумала она. Грант разочаровал Джоанну, и, хотя это чувство и было мимолетным, оно усилило ее уверенность в том, что Алекс – еще один самовлюбленный эгоистичный искатель приключений. И в этом не было никакой ошибки. Лотти сказала, что послала ему приглашение заранее, чтобы знать наверняка, что он будет. Именно поэтому столовая была украшена огромными ледяными скульптурами; одна из них представляла собой мужчину в натуральный рост, в одной руке которого был меч изо льда, а в другой – британский флаг, что, совершенно очевидно, символизировало покорение самим Алексом земель, покрытых льдом. Занавеси из белого сатина, которыми была задрапирована лестница, имитировали замерзший водопад, а зеленые и красные лампы, свисающие с потолка, изображали северное сияние. Главным объектом композиции было изрядно поеденное молью чучело белого медведя, которое хозяйка распорядилась поместить в углу вестибюля. Чучело злобно скалило зубы, встречая прибывающих гостей. Все это выглядело слишком вульгарно, но гости были довольны, – Лотти всегда отличалась излишней прямотой стиля.

– Посмотри, разве это не чудесно? – сияла она. – Я превзошла саму себя.

– Да уж, – пробормотала Джоанна.

– И на тебе тоже соответствующий наряд, – добавила Лотти, бросая одобрительный взгляд на белое вечернее платье из сатина и бриллиантовые украшения Джоанны. – Это так впечатляет! Джо, дорогая, тебе так идет белое!

– Я думаю, – неожиданно вступила в разговор Меррин, – что лорду Гранту вряд ли понравится все это представление. Оно не в его вкусе. Говорят, он очень сдержанный человек.

– Чушь! – воскликнула Лотти. – Он будет просто в восторге!

– Что ж, я уверена, что, если даже ему и не понравится все это, он вряд ли признается, ибо слишком хорошо воспитан, – продолжила Меррин. – Я слышала, что он – настоящий рыцарь.

– Похоже, ты знаешь о нем слишком много, – беззлобно пошутила над сестрой Джоанна. – Кто при тебе пел дифирамбы лорду Гранту?

– Никто, – ответила Меррин, краснея. – Я читала о его подвигах, вот и все. Мистер Гейбл писал о нем в «Курьере». Он – герой, который возвращается. Известно, что он не принял приглашение к обеду принца-регента, и это-то и заставило многих устроить балы, чтобы увидеть его в своих гостиных. За его здоровье поднимают бокалы во всех клубах.

Джоанна вздрогнула, когда услышала слово «герой».

– Не знаю, что здесь праздновать, – сказала она. – Ведь попытка найти Северный полюс провалилась. Насколько я понимаю, Дэвид и лорд Грант отправились в экспедицию, чтобы найти северо-восточный торговый путь через полюс. Им это не удалось, они застряли во льдах, Дэвид умер, а лорд Грант прибыл домой. – В ее словах явно звучало недовольство. – Вряд ли это можно назвать достойной причиной для празднований. Или я что-то важное здесь не понимаю?

Лотти неодобрительно постучала по руке веером.

– Не будь такой суровой, Джоанна, – произнесла она. – Лорд Грант – само олицетворение благородного героя – молчаливый, одинокий и ужасно привлекательный мужчина, совсем как Дэвид.

– Вряд ли Дэвида можно было назвать молчаливым и одиноким, – сухо возразила Джоанна.

Лотти заерзала в кресле, пряча глаза:

– Мне кажется, Дэвид был более открытым.

– Что ж, можно и так сказать, – сказала Джоанна еще более сухо.

Лотти взяла бокал с шампанским и одним глотком осушила его.

– Джо, голубушка, ты же знаешь, как я сожалею о том, что позволила ему соблазнить себя, но он был таким героем, что мне показалось невежливым отказать ему! – Она уставилась на Джоанну своими огромными черными глазами. – К тому же я думала, что тебя это совершенно не волнует!

– Да, – сказала Джоанна, отворачиваясь, – меня нисколько не волновало, кого соблазнял Дэвид.

У него было столько женщин, вспоминала она. В течение нескольких месяцев после смерти Дэвида они приходили к ней, заявляя, что были любовницами ее покойного мужа. Среди них были две бывшие служанки, три дочери трактирщиков и одна девушка, которая работала в магазине, где Джоанна обычно покупала шляпки. Джоанна тогда все еще удивлялась, почему Дэвид во время своего последнего визита в Лондон так настойчиво сопровождал ее, когда она ходила за покупками. То обстоятельство, что он завел интрижку с Лотти, и то, что Джоанна и Лотти все еще оставались подругами, горько подумала Джоанна, лишь подтверждает, что ее супружество было лишь фикцией, а их дружеские отношения – поверхностны.