bannerbannerbanner
Самая короткая помолвка

Никки Логан
Самая короткая помолвка

Полная версия

Заперев за собой дверь номера 11, он пробежал мимо сьюта Серы, чтобы удостовериться, что в девятом действительно никто не живет. Потом посмотрел на часы. Прошел час. Он вернулся к ее двери и решительно постучал. Сосчитав до десяти, повторил попытку. Снова ничего.

– Сера?

Грудь наполнилась свинцовой тяжестью. Только бы она не пошла осматривать окрестности в одиночку.

В машине она согласилась выполнять правило номер один, но это еще не значит, что будет соблюдать его, оказавшись перед соблазном изучить столь уникальное место. Брэд спустился с террасы, примыкавшей к входной двери, обошел домик со стороны прохода, которым пользовалась обслуга. Среди привычных звуков пустыни до него донесся странный прерывистый звук неизвестного животного, который ни о чем не говорил.

– Сера? – Тишина над пустыней почему-то не вызывала желания кричать. – Я иду к вам.

Стоило подняться на террасу с задней стороны ее домика, как он тут же понял, почему она его не слышит. Сера сидела в воде в дальнем глубоком конце маленького бассейна, положив руки на плитку. Подбородок покоился на руках, глаза смотрели на расстилавшуюся пустыню. Длинные волосы, которые мокрыми казались еще темнее, спадали по спине, контрастируя со светлой кожей плеч и синей полоской купальника. Брэд отчетливо видел торчавшие у нее в ушах наушники. Он проследил за проводами ее телефона, белевшими на плиточном обрамлении бассейна. И все же что-то в ее позе не позволило ему подойти.

А потом он услышал сдавленный звук, уловленный среди других звуков пустыни. Не крик экзотической птицы. Сера плакала. Рыдала. Правда, руки сильно приглушали плач. Брэд стоял как вкопанный, глядя на вздрагивающие плечи и спину. Внутри все горело желанием подойти и успокоить ее, настолько сильным, что свело ноги.

Лишь единственный образ заставлял его стоять неподвижно, не поддавшись инстинкту, – детское лицо с блестящими глазами, покрытое красными пятнами от горя, прижимавшееся к заднему стеклу удалявшегося джипа, маленький рот был открыт от плача, который Брэд не мог слышать. Но всем своим сердцем чувствовал его.

Чувствовал до сих пор.

Почему она плачет? Да из-за чего угодно. Из-за бывшего парня, с которым рассталась. Брэд читал об этом в ее досье. Из-за плохих вестей из дома. Из-за неприятностей на работе. Правда, она нигде не работала, во всяком случае постоянно. Деньги отца обеспечивали ей свободу от забот обычных людей.

Брэд смотрел на ее вздрагивающие плечи. Очевидно, счастье за деньги не купишь.

Но, что бы там ни было, его это не касается, пока нет угрозы ее физическому здоровью. Его задача – оберегать Серу от проблем. Ее эмоциональное состояние никоим образом не входит в его компетенцию. Ему за это не платят.

Брэд отступил, потом еще – и исчез тем же путем, что явился, оставив Серу одну.

С ее болью.

Глава 3

– Вы пробовали бананы? – выпалила Сера, когда через некоторое время он постучал к ней в дверь. – Они восхитительны. Господи, я так скучала по бананам.

Брэда порадовало выражение искренней радости на ее лице. Всего пятнадцать минут назад она выглядела безутешной. Возможно, пустыня, с ее постоянно меняющимися настроениями, действительно то, что нужно.

– Неужели в Британии дефицит бананов, о котором мне неизвестно?

Сера пошла в глубь комнаты, предоставив ему следовать за ней.

– Я перестала их употреблять. Наши бананы специально обрабатывают, чтобы привезти их из Западной Африки или Южной Америки. Я уже целую вечность не пробовала по-настоящему свежих бананов. Это потрясающе.

Каким-то образом ей удалось придать политический оттенок даже фруктам.

– У вас все в порядке?

Она улыбнулась, судя по всему, совершенно искренне. Значит, быстро приходит в себя.

– Конечно. А у вас?

Брэд, прищурившись, посмотрел в ее слегка покрасневшие глаза:

– Может, вам нужны глазные капли?

В чем дело, Крюгер? Неужели ты снова взялся за свои шпионские штучки? Брось это, парень.

Сера отмахнулась:

– Вода в бассейне слегка солоновата.

А после того как она пролила столько слез, стала еще солоней. Серафина Блейз не нуждается в его помощи и не хочет ее.

Его внимание привлек чемодан, который так и стоял нераспакованным.

– Вы нормально устроились?

Ее губы растянулись в широкой улыбке.

– Невероятно, вы видели этот свет? Он меняется с каждым часом. Фотографии должны получиться потрясающие.

– Может, пойдем фотографировать?

– Я здесь на целый месяц. И сошла бы с ума без фотоаппарата. К тому же я действительно умею это делать. Вы ведь знаете?

Да, он знает все о ее занятиях фотографией. Именно это привело ее на страницы газет. Фотографии подопытных животных, сделанные в частных исследовательских лабораториях. На этом она и попалась. Хотя позже выяснилось, что это не случайность, как она думала поначалу.

– Полагаю, я буду заниматься этим по утрам и ближе к вечеру, когда здесь холодней всего, да и свет самый красивый. А вы будете при исполнении двадцать четыре часа семь дней в неделю?

На первых порах общение с клиентом всегда вызывало определенную неловкость. Но Сера умудрилась довести его до крайности. Будто он охотник и обсуждает условия ее преследования.

– В ближайший месяц я буду находиться при вас семь дней в неделю. Однако не собираюсь постоянно торчать у вас перед носом.

– В середине дня, в самое жаркое время, я, наверное, буду возвращаться сюда часа на три-четыре. В это время вы свободны.

– Возможно, – неопределенно намекнул Брэд. Все зависит от того, чем обернется ее пребывание в одиночестве. Wi-Fi – дополнительная потенциальная опасность. Достаточно одного популярного блога.

– Я ваш телохранитель, Сера, и мне надо находиться здесь, если что-нибудь случится. – А что-нибудь может возникнуть, как буря в пустыне. – Я не стану сидеть в баре в то время, когда могу вам понадобиться.

Она пристально взглянула на него, и ее взгляд сильно напомнил Брэду Серу из аэропорта.

– Этот отель настоящий Форт-Нокс. Что здесь может со мной случиться?

Вопрос о том, для чего он здесь на самом деле, незримо парил в горячем воздухе пустыни.

Ладно. Карты на стол…

– Моя задача – сделать так, чтобы этот месяц вы вели себя тихо.

– На самом деле – это моя задача. А вы здесь потому, что отец, очевидно, сомневается в моей способности сдержать обещание.

Дела ее семьи его не касаются, равно как и ее слезы. Или выражение смущения и обиды, мелькнувшее в ее взгляде. Брэд не без труда заставил себя отбросить невольное сочувствие.

– Британская фирма, отвечающая за вашу безопасность, не намерена рисковать. Мне платят за работу в близком контакте с вами, значит, я должен находиться рядом двадцать четыре часа семь дней в неделю. – Или иными словами, столько, сколько позволяют местные культурные традиции. – Я обязан обезопасить вас от любых сумасбродств и одновременно не допустить никаких публичных заявлений с вашей стороны.

– А что, если я не стану обещать не публиковать никаких манифестов, пока нахожусь здесь? – Она пошутила.

Брэд не смог удержаться от улыбки. Его наняли как раз для того, чтобы не позволить ей это сделать.

– Я буду каждый день менять пароли на всех ваших компьютерах и телефонах. И даже чаще, если потребуется.

– Кто бы сомневался. Почему бы вообще не отобрать их у меня?

– Потому что вы не ребенок.

– Спасибо, что заметили.

– Моя работа состоит в том, чтобы ограничить все возможные риски. Я ваш охранник, а не отец.

Она снова сверкнула глазами. Несмотря на ее явное раздражение, Брэд чувствовал, что оно направлено не на него.

– Вы не можете работать круглые сутки.

– Вы почти не будете меня замечать.

– Я беспокоюсь не о себе. Это несправедливо по отношению к вам. Мне очень жаль, что вы вынуждены терпеть неудобства из-за того, что может никогда не произойти. Я надеялась, что в это Рождество никто не будет страдать из-за меня.

Ему показалось, или она действительно сделала легкое ударение на слове «это»? Однако любопытство в ее отношении так же неуместно, как и сочувствие.

Индифферентное сотрудничество.

– Это моя работа, никаких неудобств. К тому же и личная охрана не так уж обременительна.

– До тех пор, пока…

Ее острый ум снова взялся за дело.

– Такова природа зла. Оно таится поодаль и ждет своего часа, чтобы вырваться наружу.

– Что ж, если и вырвется, то не из-за меня, – пообещала Сера, сверкнув глазами. – И не важно, что думает мой отец. Опасаюсь, весь этот месяц вам придется скучать.

Да уж. Дорога в ад вымощена добрыми намерениями.

– Похоже, вашему предыдущему телохранителю повезло меньше?

Его заменили после истории с частной лабораторией. Брэд полагал, что она разозлится, но то, что он увидел, скорее походило на стыд. Щеки Серы слегка порозовели, взгляд поник.

– Обо мне не беспокойтесь. Если у меня будет свободное время, я найду, чем его занять.

– Просто хочу, чтобы вы знали: я не имею ничего против идеи личного пространства для каждого из нас.

На этот раз ему не удалось сдержать смех.

– Не сомневаюсь. К несчастью, мне придется временами вторгаться в ваше.

Сера вздохнула и взяла ключ:

– Ладно, будем считать, что договорились. Отель предоставляет тем, кто прилетел международным рейсом, дополнительный сеанс спа в качестве бонуса. Мой сеанс через полчаса.

– Я вызову багги.

– Мне хочется пройтись пешком. Сделать несколько снимков перед сеансом. Возможно, после ланча я пофотографирую еще.

В какой бы вежливой форме она не высказывала свое пожелание – это приказ. Перед ним женщина, общавшаяся с охраной на протяжении всей своей жизни. Но по ее напряженности Брэд понял, что это не доставляет ей большого удовольствия. К счастью, его это вполне устраивало. Ясное, уверенное выражение своих пожеланий – это именно то, что ему требовалось от клиента, которому приходилось мириться с его постоянным присутствием.

 

– Вот и хорошо.

Работа телохранителей чаще скучна, чем хороша. Сложность в том, чтобы сохранять бдительность и заниматься своим делом, наблюдая за клиентом, который просто читает книгу, играет в мяч с ребенком или смотрит кино. Последствия утраты бдительности могли оказаться печальными, не говоря уже о том, что предотвращать неприятности всегда лучше, чем устранять их. Брэд знал это по собственному опыту.

Сера достала фотокамеру, взяла широкополую соломенную шляпу и повернулась к нему:

– Пойдемте.

– Как вы думаете, местная публика не станет возражать? – спросила его Сера слегка охрипшим после пребывания в спа голосом. Целиком закутавшись в объемный халат, она наслаждалась состоянием полубессознательного кайфа после массажа.

– Что, простите?

Ее улыбка была такой же медлительной, как и речь, однако смущенное выражение его лица, когда он окинул ее с головы до ног, заставило усомниться, что халат достаточно хорошо прикрывает то, что должен. И еще вдруг захотелось пригладить растрепанные после массажа волосы, но она удержалась.

– Публика, – пояснила она. – Вы так сурово нахмурились.

– Боюсь мы… э-э-э… расходимся с ними в некоторых базовых представлениях.

Его грубоватый смех помогал ей справиться со стрессом после прибытия лучше, чем часовое пребывание в спа. Или очистительные слезы в бассейне. Редкий и всегда неожиданный смех этого человека был как луч света.

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Потрясающе. – Сера улыбнулась.

Похоже, это слово становилось ее любимым. Пустыня потрясающая. Сьюты потрясающие. Массаж потрясающий. При ее способности с легкостью находить красоту в окружающем мире это слово грозило стать хитом на ближайший месяц.

Ей не следовало заставлять его снимать темные очки.

– Я подожду за дверью. – Брэд пропустил ее в раздевалку.

Она неуверенным шагом прошла вперед.

Та Сера, которая через пятнадцать минут вышла, куда больше походила на женщину, которой ей хотелось бы казаться в глазах посторонних. Она переоделась, уложила волосы в стильную прическу. Голые руки и шея блестели от масел, которыми ее натерла массажистка. Она вся благоухала экзотическими арабскими ароматами и чувствовала себя размягченной и свежей.

Подписав счет, она вышла на улицу. Брэд потащился за ней.

– Не забудьте поесть, – буркнул он. – На одном банане долго не протянете, каким бы вкусным он ни был.

– После массажа я просто умираю от голода. Давайте сходим на ланч. Иногда приятно, когда за вас кто-то думает.

Они направились в сторону центрального здания, остановившись только один раз, чтобы сделать фотографию – длинноногая молодая газель стояла на песке, отчаянно виляя маленьким хвостиком. Сера поймала его движение, цвет шкуры и влажную глубину глаз. И лишь потом вспомнила о своем урчащем желудке.

Брэд сменил костюм на темные джинсы и легкую рубашку, оставив темные очки и добавив к ним нейтральную бейсболку, и теперь выглядел стопроцентным агентом секретной службы. Неужели надеялся, что сможет затеряться в толпе? Учитывая манеру поведения, ему не удастся затеряться нигде, за исключением элитной охраны кого-нибудь из арабских богатеев.

Все это очень отвлекало.

Сера заставила себя переключиться на созерцание пейзажа, пока они шли по извилистой каменистой аллее, пересекавшей старинный канал, прорезавший территорию. Даже в середине дня свет был великолепен, и все, что она видела, казалось достойным того, чтобы когда-нибудь потом щелкнуть. Волнистая рябь на песке, казавшаяся абсолютно твердой. Растения, которые она никогда в жизни не видела. Крохотная песчаная ящерка, бежавшая впереди и оставлявшая на песке извилистый след.

Но сейчас она думала только о еде. И еще старалась не замечать человека, шедшего сзади, но совсем близко от нее.

Они перешагнули порог центрального корпуса Аль-Сакра. В буквальном смысле, потому что для защиты от песка все двери в отель были приподняты над землей. Жар и свет мгновенно отступили. Глазам Серы понадобилось совсем немного времени, чтобы приспособиться и осмотреть помещение. В ресторане, располагавшемся в задней части, был затемненный, приятно пахнувший зал и красиво украшенные столики на тенистой террасе над пустынным водоемом.

– Думаю, мы сядем на улице, – сказала Сера, когда он спросил, где ей больше нравится.

Через минуту она уже сидела на краю террасы со стаканом своего любимого сока, глядя на пустыню. Брэд уселся за другим столиком, чтобы не мозолить ей глаза, но так, чтобы оттуда хорошо просматривалась окружающая территория. Если бы вместо нее приехал ее отец, охрана никогда не позволила бы ему находиться здесь, на виду у каждого, кому бы пришло в голову залечь на дюне. Но между одержимыми маньяками, которых время от времени притягивала готическая музыка «Воронов», и жалкими репортеришками, которых привлекала она, нет ничего общего.

Если кто-нибудь и покушался на нее, все окончилось бы в таблоидах, а не в морге.

Помимо них за поздним ланчем сидели еще шестеро, все парами, и все на вид очень влюбленные. Отель идеально подходил для медового месяца и свадебных годовщин. Или для романтического Рождества, как сейчас. Хотя, по здравом размышлении, лучше, что она приехала на праздники, чем если бы сидела дома. Одна.

Даже с учетом ее неприятностей.

Ей принесли еду, следом обслужили Брэда. Они ели в полной тишине, только случайное звяканье приборов, похожее на азбуку Морзе, напоминало ей, что он рядом. Сера ни разу не обернулась на него, но ей казалось, что плотная тишина буквально звенит от его присутствия. Это отвлекало ее внимание и от великолепного пейзажа, и от изысканной кухни. Настолько, что с таким же успехом она могла бы завтракать в самолете.

Когда официант подошел убрать посуду после первого блюда, Сера резко отодвинулась от стола и подошла к Брэду.

– Это какой-то абсурд. Идите за мой столик.

– Я на работе. Но все равно, спасибо.

– Ладно. Вы сказали то, что положено, а теперь, пожалуйста, идите ко мне.

Он старался не смотреть на нее.

– Давайте будем придерживаться правил.

Его поведение вызывало нечто большее, чем просто раздражение. Отчасти потому, что не удавалось настоять на своем. Но в основном потому, что она намеревалась держаться подальше от мужчин, а значит, не должна желать общения с ним.

Но она желала.

– Почему мы не можем побеседовать во время еды?

Взгляд Брэда сделался подозрительным.

– Мне платят за то, чтобы я был вашей тенью, а не присваивал себе исключительное право на общение с вами.

– Я ничего такого не чувствую. Сижу одна, как перст, у всех на виду.

– Вы не привыкли есть в одиночестве?

Он что, шутит? Она почти всегда одна, даже в компании. В детстве с ней обедала няня, но это больше походило на полезный урок. Все разговоры сводились к тому, в какой руке надо держать вилку, или надо съедать все, что лежит на тарелке.

– Если вы вдруг не заметили, в этом отеле все отдыхают парами.

Взгляд Брэда скользнул по тем немногим столикам.

– Хотите сделать вид, что мы вместе?

Ее раздраженное шипение привлекло несколько любопытных взглядов.

– Послушайте. Я ваша клиентка и прошу сесть за мой столик, чтобы… Из соображений моей безопасности!

Брэд не двинулся с места.

– Ладно, забудьте. Я просто вернусь за свой столик, откуда открывается великолепный вид, а мне не с кем будет о нем поговорить.

С этими словами она прошла на свое место и, сделав очень большой глоток божественного дынного сока, как можно глубже погрузилась в мягкое кресло.

Черт с ним. Она не станет просить. Она никогда в жизни никого не просила поговорить с ней. Как бы сильно ни хотелось.

* * *

Брэд все-таки сдвинулся с места. Сера поняла это, когда скрипнуло кресло напротив нее. Он шагнул в образовавшуюся пустоту, поставил на стол холодную воду и сел.

– Мы так не делаем, потому что в дальнейшем это может вызвать неловкость. Вдруг потом вы захотите обедать в одиночестве? Или я захочу? Если не начинать, это позволит избежать возможного давления с любой стороны. Никаких сложностей не возникает.

Сера метнула в него злобный взгляд:

– Опасаетесь, будто я буду ждать, чтобы вы и дальше сидели со мной за одним столом?

Брэд стойко выдержал ее взгляд.

– Вы не первый клиент женского пола, неправильно интерпретирующий само понятие «услуги охраны». Правила существуют не просто так. На все есть причина.

– Если вы не в состоянии справиться с какой-то там хищной кошкой, это ваша проблема, Брэд.

– Можете дуться сколько угодно.

Его голос прозвучал тихо, немного удивленно, слегка разочарованно.

А-а, понятно. И этот туда же! За последние несколько месяцев отец выражал разочарование чаще и больше, чем все остальные эмоции вместе взятые.

– Я не дуюсь, – сквозь зубы прошипела она, из последних сил стараясь держаться спокойно. – Не имею привычки приставать к людям.

По ее опыту результат не стоил риска нарваться на отказ. Возникал вопрос: что теперь ее так зацепило?

– Но?

– Даже если какой-нибудь репортер выследил меня здесь, гигантские заборы и вооруженная охрана гарантируют, что в таблоидах не появится ни одной моей фотографии с какой-нибудь выдуманной историей. Я просто надеялась, что смогу немного отступить от правил. Тем более меня никто не знает. Расслабьтесь.

– Никто не знает вас. – Под его твердым немигающим взглядом руки Серы невольно сжались в кулаки. – Но все знают меня. Это мои коллеги.

Внутри что-то дрогнуло и затихло. Он прав. Уговаривать Брэда равносильно просить его собственными руками бросить тень на профессионализм.

Сера устыдилась:

– Простите, я не подумала. Вы можете…

Брэд остановил ее:

– Если я уйду, это привлечет еще больше внимания, чем если останусь. Давайте просто доедим ланч, хорошо?

Однако, добившись того, чего ей так хотелось, Сера вдруг обнаружила, что совершенно не знает, о чем говорить. А он, похоже, не собирался ей помогать.

– Значит, вы бывший военный? – в конце концов нашлась она. Это предположение явно не претендовало на приз за догадливость. У него на лбу написано «вооруженные силы».

– Десять лет в спецназе.

Десять лет? Она была еще ребенком, когда он впервые столкнулся со смертельной опасностью. Не потому ли она так робеет рядом с ним? Как какая-нибудь шестнадцатилетняя девочка. Хотя, если сравнить их жизненный опыт, она действительно еще ребенок.

– Я вижу, вы хорошо знаете пустыню.

– Лучше многих.

– Вы служили на Ближнем Востоке?

– Моя часть была прикомандирована к ООН. Большую часть времени мы проводили в столице. Но достаточно часто выезжали в пустыню.

– Как интересно.

– Если под словом «интересно» понимать изменчивость политики, вы правы.

– И когда вы оставили службу?

– Два года назад.

– Что заставило вас уйти?

Его взгляд устремился вдаль к линии горизонта.

– Ошибка. Моя собственная ошибка.

Хотелось бы узнать подробней, но у Серы возникло ощущение, что, задавая вопросы, она уподобляется клиентке женского пола, которую он упоминал.

– Значит, с тех пор вы работаете на шейха?

– Как только представилась возможность, я добился, чтобы меня взяли в его команду.

– Почему?

– Они лучшие.

– Значит, с ними наверняка трудно соперничать.

– Со мной тоже.

Интересно, имел ли он представление о том, насколько интригующий изгиб его губ, который он считал улыбкой?

– И вы постоянно живете здесь?

– Нет. Но Аль-Сакр – настоящая жемчужина в короне шейха Бахш Шакура. Рано или поздно гости попадают сюда, и это значительно облегчает ему заключение сделок с ними.

Сера с улыбкой откинулась на спинку кресла.

– И много среди них тех, кто не может покинуть отель без риска депортации?

Брэд попытался сдержать улыбку, но не смог. Как и в прошлый раз, она изменила выражение его лица.

– Вы удостоились чести стать первой. Во всяком случае, у меня.

Мысль о том, что она у Брэда первая – не важно, в чем, – снова пробудила странный трепет в ее сердце. Сере пришлось постараться, чтобы не потерять нить разговора.

– Кто был самым проблемным вашим клиентом?

– С моей стороны непрофессионально это обсуждать.

– Я же не прошу называть имен.

Он смотрел на нее и молчал. Пока она не догадалась.

– В самом деле? Неужели я хуже всех? – Интересно, сколько у него было клиентов?

– Вы не говорили «хуже». Вы сказали «самый проблемный».

– Мы здесь всего три часа. Когда я могла успеть создать вам проблемы? – Впервые у Серы возникло впечатление, что он говорит не совсем то, что думает. – Или считаете, что я способна ежедневно создавать проблемы с миграционной службой?

 

– Ну, не похоже, чтобы вас это хоть сколько-нибудь волновало.

Раздражало, да.

– В мои обязанности входит следить за тем, как клиент проходит контроль в аэропорту.

Серьезно? Неужели он собирается каждые пять секунд напоминать, что ему платят за то, чтобы он с ней возился?

К столику подошла красиво одетая молодая женщина с двумя тарелками, на которых лежало ассорти из симпатичных маленьких десертов. Женщина с любезной улыбкой поставила все на стол, спросила, не желают ли они чего-нибудь еще, и ушла.

Неизвестно почему, Серу это рассердило.

– Мы сможем сделать несколько фотографий сегодня вечером? Когда станет прохладней?

– Как пожелаете.

Сера с удовольствием подцепила клейкий синеватый кусочек, совершенно незнакомый на вид, но восхитительно вкусный. Следующие десять минут они провели в тишине, наслаждаясь едой. Тишину нарушил Брэд.

– Ваша увлеченность фотографией – это хобби или работа?

Приехали! Он не первый считает, что, если у человека есть деньги, ему незачем работать.

– Я не уверена, что мне удалось продать достаточное количество снимков, чтобы называть это работой. Но я отношусь к этому гораздо серьезней, чем к хобби. Возможно, следует называть это времяпрепровождением.

– Как вы к этому пришли? – Ей показалось, что его интерес выходит за пределы обычной вежливости.

– Не помню, кому это пришло в голову, помню только, какой восторг испытала в тот день, когда няня повела меня покупать первый фотоаппарат. А потом по пятницам приходил профессиональный фотограф и учил меня им пользоваться, чтобы вышел толк.

– Вы помните свою первую фотографию?

Еще бы!

– Это фотография Блейза. Я вставила ее в рамку и повесила на стену. – Но не потому, что она хороша, просто так можно было видеть отца каждый день. – За ней последовала бесконечная вереница неумелых портретов прислуги и тех, кто за мной присматривал.

Те, которые получались хорошо, Сера с радостью всем показывала. Страшно хотелось, чтобы ее похвалили. Но для себя оставляла другие. В своей комнате она развешивала снимки, которые делала незаметно или без подготовки, когда все причесывались, чтобы сделать настоящие фотографии, или смотрели друг на друга, чтобы убедиться в том, что хорошо выглядят. Когда они смеялись, улыбались, корчили рожи. Будто вся ее жизнь состояла из таких моментов. Фотография позволила воссоздать мир таким, каким она хотела его видеть, а не таким, каким он был на самом деле.

Кому захочется смотреть на фотографии людей, которые старательно держат дистанцию?

– А потом я сфотографировала бродягу. Правда, меня интересовали только животные. И то, как они существуют в городских дебрях. Именно это удавалось лучше всего. Не думаю, что люди – это моя тема. – По многим причинам. – Потом я стала фотографировать животных в приютах, чтобы помочь им найти новый дом. Мне это очень нравилось.

– Могу я задать еще один вопрос?

– Смотря какой. – Она улыбнулась. – Главное, чтобы я не наскучила вам до смерти с моей фотографией.

Брэд не улыбнулся ее шутке. Напротив, его лицо посерьезнело и снова превратилось в маску профессионала.

– Не хотите ли вы мне что-нибудь рассказать? О том, что я видел раньше. В бассейне.

Все ее мышцы напряглись. Хотя стоит ли удивляться, что он узнал о празднике слез, который она себе устроила. Его учили все знать. Но как объяснить человеку, с которым едва знакома, что ты весь год ждала возможности как следует выплакаться? До сих пор находишься под влиянием несправедливого ареста и разочарования в себе, которое с тех пор демонстрировал отец. Да, семейные адвокаты из кожи лезли, чтобы арест не наделал шуму, но судебное разбирательство все равно вышло публичным и оказалось в центре внимания прессы. И как, зная все это, она не уберегла сердце от того, что по нему прошелся другой ботинок, когда две недели назад все узнали, что ее признали виновной? И узнали о предательстве ее бойфренда.

Правда, она жила с этим с того дня, когда узнала, что совершил Марк. И почему.

Он официально положил конец их четырехмесячной истории, пока сидел в комнате ожидания следственного управления. В своем роде это выглядело даже впечатляюще. Что, кроме непомерного мужского эго, заставило его вообразить, будто она захочет быть с человеком, который подвел ее под арест, предал доверие и использовал ее имя, чтобы привлечь внимание к своей борьбе за права животных?

Впрочем, если честно, она сама во всем виновата со своими нелепыми оптимистичными ожиданиями и неумением разбираться в людях. Он просто завершил свое дело, создав условия, чтобы Сера отправилась прямиком в руки властей.

– Поплакать – это полезно, – пошутила она. – Лучше, чем держать все в себе, верно?

– Значит, это был катарсис?

– Разрядка. Последние два месяца мне пришлось несладко. – Она старалась говорить легко. – Вам повезло, что это не началось в аэропорту. Еще немного – и я бы не выдержала.

Брэд не понимал. Мужчины такие непонятливые существа.

– Я догадываюсь, что плакать – это тоже непрофессионально, да?

– Со мной такое было, – не подумав, выпалил он. По его лицу пробежала темная тень. – Но мне не понравилось.

Ему не по нраву ее жалость. И любопытство. Поэтому Сера воздержалась от вопросов.

– У меня нет проблем, – заверила она. – Но все равно, спасибо за заботу.

Его беспокойство казалось таким искренним, нельзя позволять, чтобы в сердце вселилась надежда. Его работа состоит в том, чтобы проявлять заботу. Ничего личного.

Как всегда.

Серые глаза сверлили ее взглядом, потом Брэд, должно быть, решил довериться ей.

– Ладно. Но помните…

– Если возникнет реальная необходимость, сразу обращусь к вам. Правило номер четыре. Я не забыла.

Под необходимостью он конечно же понимал риск. Любую опасность. Но Сере было приятно – пусть всего на один момент – думать, что, если у нее будут разрываться сердце или голова, ей есть к кому пойти, где укрыться от душевных бурь. Обычно приходилось справляться с этим самой.

– Значит, хотите пофотографировать сегодня? – Брэд вернулся в более безопасное русло.

И наверное, правильно сделал. Уж слишком быстро их разговор из обычной попытки познакомиться поближе превратился в попытку заглянуть друг другу в душу.

– Может быть, начнем изучать окрестности, проведем небольшую рекогносцировку?

Он улыбнулся ее неуклюжей попытке говорить на его языке.

– Вся огороженная забором территория принадлежит Аль-Сакру. Пятнадцать процентов от всей территории Умм-Хорема. Здесь много чего можно изучать. Может, упростим задачу?

– Нет. Я не хочу сидеть без дела.

– На Рождество большинство людей предпочитают отдыхать.

– А я не большинство. К тому же у нас целый месяц. Времени хватит на все, в том числе и на отдых.

Брэд снова спросил по поводу фотографии. К тому времени, когда они наконец доели ланч, все, кто сидел за столиками, исчезли. В ресторане появились новые лица.

Новые пары. Уф. Как тут забудешь, что ты осталась одна на Рождество, когда Аль-Сакр постоянно подсовывает тебе под нос счастливцев в букетно-конфетном периоде?

– Если вам не терпится пустить в ход камеру, давайте двигаться.

Сера с радостью последовала за ним.

Здесь слишком солнечно и красиво, чтобы терять время на размышления по поводу одинокого Рождества и мужского эгоизма.

Рейтинг@Mail.ru