Никки Логан
Прикосновение любви
Awakened by His Touch
© 2014 by Nikki Logan
«Прикосновение любви»
© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015
© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015
Глава 1
Элиот Гарвей вытянулся на дощатом настиле и как опытный охотник наблюдал за девушкой, играющей с собакой на берегу голубого океана. Его не волновало, что наблюдательный пункт и ведущая к нему песчаная дорожка легко просматривались – судя по карте и развешанным повсюду знакам, это была частная собственность. Фактически этой собственности принадлежал и пляж – пятачок земли не больше двадцати метров в длину.
С наблюдательного пункта просматривалась не только бухточка, но и береговая линия Австралии, неровные и грубые очертания которой сформировались под действием бьющихся о берег волн. Но сегодня море было спокойным.
Элиот вновь посмотрел вниз.
Девушка так нарочито не смотрела в его сторону, словно притворялась, что его нет и никто не нарушает ее спокойствия. Может быть, туристка? На ней было надето длинное хлопковое платье. Местные же предпочитают купальник. И этой туристке явно нравилось путешествовать с собакой. Насквозь промокший золотистый ретривер, весь в водных брызгах, с радостным лаем прыгал вокруг танцующей девушки, наслаждаясь временной свободой.
Это было даже больше чем танец, девушка словно плыла в невидимых воздушных потоках, покачивалась вместе с бьющимися о берег волнами. Она двигалась, изгибалась, приподнималась и опускалась под неслышную ему музыку.
Внезапно Элиот вспомнил об их с матерью первой дальней поездке – ему было тогда восемь лет. Весь переполненный эмоциями, он высунулся из окна одолженной у друзей машины и ловил руками потоки ветра. Так же, как эта танцующая девушка.
Притворяясь, что фотографирует природу, Элиот навел объектив на девушку. Длинные мокрые волосы свисали прядями, вода с них стекала на ткань платья, золотистые плечи и ключицы. Девушка кружилась в воде, задрав голову и радуясь солнцу, смотря прямо на него.
Он еще немного подкрутил линзы.
Бледная кожа и россыпи веснушек были под стать ее светлым волосам с оттенком рыжины. Может, если бы она реже занималась этими плясками под суровым западноавстралийским солнцем, на коже было бы меньше отметин. Правда, тогда на ее лице не было бы и этой улыбки. Столь ослепительной и открытой.
Элиот опустил объектив и отступил на шаг, внезапно осознав, что вторгается в ее личную жизнь. Деревяшка под ногой треснула, и чуткий ретривер тут же повернулся на звук. Девушка остановилась и наклонилась, положив свободную руку на спину собаки. К счастью для Элиота, она не стала проверять, куда смотрит ретривер.
Не дожидаясь разоблачения, Элиот спустился и направился к гравиевой дорожке, где оставил роскошную машину. Если маленькой мисс Ловлю Ощущения нравится подставлять свою кожу полуденному солнцу и посягать на частную собственность, она тоже должна была остановиться где-то неподалеку. В любом случае это не его дело. Он приехал, чтобы поговорить с Морганами и убедить их вывести их компанию на мировой уровень. Он не собирался следить за безопасностью их собственности.
У него была еще одна попытка. Еще одна возможность затмить Тони Ньютона. И сотрудничество с Морганами прекрасно бы этому поспособствовало. Ньютон был слишком занят разговорами о деньгах и сетевом бизнесе, не замечая, что бизнес Морганов – это золотая жила.
– Что значит «реализатор», мистер Гарвей? – часом позже вежливо спросила Элен Морган, изучая его визитную карточку.
Он произнес привычную фразу:
– Реализаторы ответственны за то, чтобы находить клиентов с перспективами развития и помогать им осознать свой потенциал.
– Мне кажется, это какая-то странная работа, – заявил Роберт Морган, направляясь в гостиную с двумя чашками кофе. Одну из них он протянул Элиоту.
– Это особая роль. Свежий взгляд.
Элен не рассердилась, но в голосе послышалась обида:
– Вам кажется, у нас есть нереализованный потенциал, мистер Гарвей? Мы думаем, в нашей индустрии мы довольно прогрессивны.
– Пожалуйста, зовите меня Элиот. Вы действительно известны. Вы лидируете на местном рынке и входите в национальную тройку, но вам есть куда расти.
– Мы занимаемся производством меда, мистер Гарвей. Не уверена, что за рубежом для нас есть место.
– Моя работа состоит в том, чтобы помочь вам завоевать пространство на рынке.
– Идя по головам? – нахмурилась Элен.
– Оставаясь конкурентоспособными. И сохраняя влияние.
От двери раздался вкрадчивый голос:
– Вы думаете, что палящее солнце делает наше присутствие на шельфе незаметным?
Развернувшись, Элиот увидел, как в комнату входит Хелена Морган, дочь Элен и Ричарда, благодаря которой Морганы уже десять лет удерживали лидерство в своей области. Его глаза остановились на песочного цвета золотистом ретривере, галопировавшем позади нее. Это была девушка с пляжа.
Успешность переговоров с ее родителями стала зависеть от того, догадается ли Хелена, что это он наблюдал за ее танцем на пляже. Но девушка не произнесла ни слова – более того, даже не взглянула на него. Она направилась прямо на кухню и, проведя пальцами по столу, взяла оставленную там Ричардом Морганом чашку кофе.
– Я говорю о присутствии на рынке, – начальственным тоном проговорил Элиот, пытаясь вновь обрести спокойствие.
В поисках ласки собака попыталась оттолкнуть мордой кофе Элен Морган, и та запротестовала:
– Уилбер! Право же, Лейни…
Девушка скомандовала собаке вернуться на кухню, и та покорно остановилась позади Хелены.
Лейни.
Это прозвище подходило ей. Женственное, как и ее имя.
– Наши постоянные клиенты знают, где нас найти, – продолжила наступление Хелена.
– А новые?
В одной руке она держала чайник, двумя пальцами другой обхватила кофейную чашку. Помолчав, она посмотрела в его направлении:
– Вы думаете, нам недостаточно наработанной клиентской базы?
Родители Лейни внимательно наблюдали за ними. Внезапно ему показалось, что это проверка, словно все зависело от исхода их разговора.
– Ситуация на рынке постоянно меняется, – сказал он.
– И мы поменяемся.
Лейни наливала кипяток, не отводя от него глаз, и струя пара поднималась прямо к ее уязвимым пальцам. Элиот напрягся – так можно и обжечься… Однако это отвлекло его внимание.
– Но мы никогда не были алчными, мистер Гарвей, – сказала Лейни, вернувшаяся в гостиную со свежим кофе.
– Простите, мистер Гарвей, – произнес Роберт, – это наша дочь и главный пчеловод Хелена. Лейни, это мистер Элиот Гарвей из «Ашмор Кулидж».
Она протянула свободную руку, вынуждая его подойти, – определенно движение принцессы. Да, сейчас Морганам принадлежала вся власть здесь. К его стыду, у него не оставалось другого выбора, кроме как сделать два шага и пожать ее руку. И таким же нескромным казалось желание узнать, будет ли ее кожа на ощупь столь же мягкой, как и на вид.
– Бизнесмен? – сказала она, удерживая его руку дольше, чем было предусмотрено.
– Реализатор, – ответил он, внезапно ощутив некоторую неловкость.
Именно тогда она наконец посмотрела ему в глаза. Ноги Лейни были очень длинными, и все же ей пришлось взглянуть вверх. Элиот получил возможность лучше разглядеть ее искрящиеся серые глаза.
– Я изучила предложение, которое вы прислали по электронной почте, – сказала Хелена, отступив на шаг и запустив руку во влажную собачью шерсть.
– И?..
– И оно показалось мне… интересным.
– Но вас оно не заинтересовало? – высказал он догадку.
Улыбка, открытая и интригующая, изменила лицо Лейни, и внезапно она вновь стала той чудесной незнакомкой, так искренне наслаждающейся близостью моря.
– Все не так критично…
– Есть ли другой способ сказать «нет»?
– Дюжины, – рассмеялась она. – Или вы не так часто слышите отказы?
Ее родители обменялись понимающими взглядами, но Лейни не обратила на них никакого внимания.
– Я бы хотел больше узнать о ваших новых процессах производства, – рискнул поинтересоваться Элиот, пытаясь сыграть на ее тщеславии. Между светлыми бровями Лейни появились две тонкие морщинки, и Элиот понял, что сказал лишнее.
– Медицинский осмотр для «Ашмор Кулидж» состоится тоже довольно скоро. Убьем двух зайцев одним ударом.
Это наконец произвело впечатление. По крайней мере, Лейни Морган отличалась рациональностью. Фирма, в которой работал Элиот, требовала от клиентов раз в два года проходить медицинскую проверку.
– Это надолго? – спросила она.
Он фыркнул:
– По меньшей мере день. А то и два.
– И мы должны вот так просто пустить вас к себе? – произнесла Лейни, почти не разжимая губ.
– Нет. Я сниму комнату в городе.
– Свершенно не обязательно, – вмешалась в разговор Элен. – Вы можете занять шале.
Они с Лейни одновременно повернулись.
– Мам…
– У вас можно снять жилье?
Элен рассмеялась:
– Ничего роскошного, просто пара гостевых домиков на зимнем участке.
– Вы уверены, что это удобно?
– Мам!
Выражение лица Лейни оставалось безучастным, но интонация выражала многое. Слишком поздно, предложение сделано. Нескольких дней может оказаться достаточно, чтобы узнать все о клане Морганов.
– Спасибо, Элен, это очень щедро с вашей стороны.
Ни один мускул на лице Лейни не дрогнул, но по напряженной позе, резкому повороту шеи можно было догадаться о ее недовольстве.
– Лейни, ты не покажешь Элиоту шале?
Ласковый, но решительный материнский голос не предполагал никаких споров.
Лейни вежливо улыбнулась:
– Конечно.
По очередному резкому сигналу собака подскочила к Лейни, вытянувшись в ожидании. Девушка повернулась и провела рукой по спинкам диванов, нащупывая кожаную сбрую, которую Элиот видел в ее руке на пляже. Она зафиксировала ее на скачущем псе, который тут же стал внимательным и чутким. Лейни выпрямилась, свободно держа поводок в левой руке.
И все сразу же стало понятно.
Неосторожное обращение с горячим кофе. Неприветливо протянутая рука. Холод во взгляде. Лейни Морган не была принцессой или судьей – по крайней мере, дело было не только в этом. Лейни Морган, так радостно танцевавшая на пляже, превратившая семейный бизнес по производству меда в один из самых успешных в стране, ничего не видела.
Глава 2
– Неужели вы и правда ничего не видите? – тихо произнес Элиот Гарвей, шедший справа от Лейни. – Вы уставились на меня.
– Нет, – смущенно возразил он после короткой паузы.
– Я это чувствую.
Он прочистил горло:
– Вы хорошо это скрываете.
Она резко остановилась, и Уилбер обиженно вздохнул.
– Мне нечего скрывать.
– Да, верно… простите. Я выбрал не те слова.
Было заманчиво хоть немного поиграть с ним, но мать научила Лейни не ставить людей в неловкие ситуации. Если ты ждешь честности от других, то как можно самой вести себя иначе?
Следуя за взявшим немного левее Уилбером, она прошла за Элиотом через первые ворота.
– Пес очень сконцентрирован. Уилбер, ведь так?
Ни то, ни другое. Элиот попал в яблочко, выбрав ее любимую тему для разговора. Она улыбнулась:
– Для друзей – Плюшевый Мишка. На поводке он действительно очень собран, а без него становится обычной собакой и восполняет упущенное время повышенной игривостью. Тогда его невозможно контролировать.
Гравий у них под ногами приятно похрустывал.
– У вас очень красивое владение. Невероятное побережье.
– Спасибо.
– Вы когда-нибудь жили в другом месте?
– Зачем? Здесь великолепно. Большая территория. Дикая жизнь.
Элиот шел медленнее и немного приотстал.
– Пляжи…
В его голосе слышалось смущение. Продолжая движение, она обернулась к нему и все поняла. Тихое рычание Уилбера внизу возле воды…
– Это были вы?
– Я использовал наблюдательный пункт. Не думал, что с него открывается вид на частный пляж. Простите.
Видел ли он, как она туда пробиралась? Танцевала? Лейни откинула голову.
– Тогда вы могли увидеть, как Уилбер ведет себя без моего контроля.
Хруст гравия возобновился, как только Элиот продолжил путь.
– Да, он веселился вовсю.
– Он любит плавать. – Помолчав, Лейни продолжила: – Похоже, вы вытянули несчастливый билетик, раз компания послала вас так далеко от города?
– Нет. Я сам решил сюда приехать. Морганы давно у меня на прицеле.
Это ее заинтересовало.
– Любите получать все лавры почета?
– Так и есть. Это лучшая часть работы – находить новые таланты и развивать их.
Внезапно Лейни почувствовала запах препятствия, о котором ее предупредил Уилбер, – коровья лепешка. Сзади донеслось ворчание Элиота, которому не так повезло. Она не остановилось, и ему пришлось догонять ее.
– Вы не заметили?
– Нет.
Голос был не раздраженным, скорее теплым. Лейни скривила губы:
– Простите, у нас несколько молочных коров на свободном выпасе.
На несколько минут вновь воцарилось молчание, и она предположила, что Элиот смотрит на ферму, оценивая ее состояние. У Морганов имелось современное оборудование для работы на этом потрясающем побережье, но Лейни была чувствительной к чужому мнению.
– Это значит, что больше никто из вашей фирмы не верит в наш потенциал?
Элиот некоторое время собирался с мыслями. Ей это нравилось – он был не из тех, кто торопится нарушить молчание.
– Это значит, у них слишком узкое мышление.
У него определенно был прекрасный голос. Интеллигентный, размеренный, с правильной хрипотцой.
– А вы верите в наш успех?
– Я долго следил за прогрессом вашего предприятия. – Он немного повысил голос: – Это покрышки?
Резкая смена темы разговора выбила Лейни из колеи, но она догадалась, что речь шла о шале, к которым они приближались.
– Несколько лет назад папа был одержим идеей переработки отходов и построил несколько таких шале для семьи и друзей и незваных гостей из города. Снаружи – покрышки и утрамбованная земля, но внутри довольно роскошно. Есть кровать, открытый камин и возможность уединиться. И, как мне известно из достоверных источников, отсюда открывается потрясающий вид на океан.
Он удовлетворенно вздохнул, расслабляясь:
– Вы правы. Вид потрясающий.
Она остановилась у двери крайнего шале, используя дверной проем для ориентировки.
– Пляж находится в конце этой дороги, а первый из пчелиных выгонов выше по холму. Вам, наверное, нужно немного времени, чтобы обустроиться. Вы найдете сами обратную дорогу к машине?
«Идиотка», – мысленно ругала себя Лейни. Автомобиль наверняка видно отсюда, между ними и машиной Морганов было только открытое поле. Наверное, ее мозг захмелел от близости к этому мужчине.
– Да, найду. Мне нужно быть где-то в назначенное время?
– У вас есть аллергия на пчел?
– Можем проверить это.
Лейни нравились отважные мужчины.
– Что ж, если вам нравится риск, поднимайтесь на холм через двадцать минут. Я буду проверять пчел.
Лейни развернулась и протянула ему ключ от шале, обжегшись от прикосновения его пальцев.
– Мне понадобится защитное снаряжение? – проговорил он.
– Нет, если вы не планируете засовывать руки в улей. Возможно, стоит захватить солнцезащитные очки.
– Хорошо. Спасибо, Лейни.
– Не за что, мистер Гарвей.
Повинуясь движению кисти, Уилбер повернулся и повел ее вниз по холму обратно через ворота. Она потянула его влево, по направлению к одному из ближайших пчелиных выгулов. Уилбер понял, куда они шли, и в восторге натянул поводок. После пляжа он больше всего любил пчел, потому что, пока Лейни по локти зарывалась в улей, он мог наслаждаться свободой.
У Лейни всегда перехватывало дыхание, когда она достигала холма с ульями серии А и останавливалась на вершине. Ее воображение рисовало великолепный пейзаж: здания, где осуществлялось производство меда, нескончаемый океан позади всего этого великолепия… Лейни не могла знать, насколько близко к реальности было ее восприятие, но в ее воображении это было волшебное место. Казалось, она слышала звуки и запахи, чувствовала свежий океанский воздух.
Когда Элиот Гарвей сделал комплимент ферме Морганов, она знала, что это было искренне. Их посещало множество городских жителей, желающих купить землю. Морганы любили свое владение за выгодное расположение и плодородие земель, за холмы и изобилие анемонов и за то, что оно примыкало к двум сторонам эвкалиптовых лесов, обеспечивающих пчелам богатейшие пространства для кормления и придающих их меду особый вкус, столь любимый покупателями.
Лейни любила свой дом. Она жила здесь с тех пор, как родители привезли ее сюда из роддома, завернутую в вышитое одеяло.
И именно в ней был тот потенциал, в который они верили.
* * *
Как нужно было вести себя в такой ситуации? Как дать знать Лейни о своем приближении? Покашливать? Пошаркивать?
В конце концов Уилбер взял дело в свои лапы, возвестив о приходе Элиота звоном карабина. Пес уже почти обсох и пах не влажной шерстью, а свежей травой. Элиот потрепал его по загривку:
– Привет, Плюшевый Мишка. Все еще полон энергии?
– Не то слово, – сказала Лейни не оборачиваясь. Она накинула на платье кофту с длинными рукавами, что не совпадало с представлениями Элиота о мерах предосторожности. Несколько пчел летали вокруг них, но основной поток уже улетел в поля или возвращался в улей.
Элиот надел солнцезащитные очки.
– Могу я подойти? – мягко произнес он.
– Конечно. Смотрите под ноги, чтобы не наступить на пчел в траве.
Его внимание переместилось с потока пчел на траву, где лежали несколько особей.
– Они больны?
Смех Лейни вызвал небольшое волнение в потоке улетающих пчел.
– Они просто отдыхают. Ищут влаги.
– Как вам удается не наступать на них?
– Я скорее скольжу, чем иду, – сказала Лейни, не отвлекаясь от своего занятия. – Словно передвигаюсь на роликовых коньках. Так у них есть шанс успеть отползти.
Он подошел ближе.
– Так достаточно близко, – одобрила она, когда он остановился за ее плечом. – И если я скажу бежать, бегите. Вниз по холму к повозке.
Он всмотрелся в ее лицо, но оно оставалось безучастным.
– Это инструктаж по технике безопасности?
– Да. Довольно простое правило. Ничего не трогать и не застревать здесь, если начнется волнение.
И оставить слепую женщину беззащитной, когда вокруг рои пчел? Ну уж нет. Но поспорить об этом они могут потом, в более безопасном месте.
Ее пальцы пробегали по стенкам открытого улья, прямо по пчелам, но те, казалось, не возражали. Некоторые затихали, другие перебирались по ее рукам, третьи просто пользовались возможностью совершить бесплатную поездку, и ни одна из них не казалась встревоженной.
– Что конкретно вы делаете? – спросил Элиот.
– Просто проверяю, все ли у них в порядке. Ищу жуков, живущих в улье.
– Как вы это делаете? Ведь вы…
Лейни ответила прелестной улыбкой, сделав вид, что не заметила заминки Элиота. Это было к месту, поскольку он чувствовал, что многие его вопросы будут начинаться именно так.
– Пчелы в некоторой степени… послушны, они двигаются, когда к ним прикасаешься. А вот жуки довольно плотно втиснуты. Создается впечатление, что ищешь иголку в стоге сена.
Вокруг улья и рук Лейни летало множество пчел. Ее взаимодействие с ними придало Элиоту уверенности, и он наклонился ближе, когда она вытащила одну из рам из улья. Та была полна пчел и сот, в ней виднелся и странный маленький жук. Лейни без сомнений раздавила его ногтем, как только ее пальцы нащупали его.
– Вредитель?
– Угадали. – Она покачала головой.
Ее голые пальцы методично продвигались сквозь густые скопища пчел.
– Почему они вас не жалят?
– Мои пальцы – мои глаза, так что я не могу работать в перчатках. Но этот улей не агрессивен – они отреагируют только на непосредственную угрозу.
– И ваши руки не представляют для них угрозы?
– Полагаю, нет.
Пчел можно было понять – ее длинные пальцы словно ласкали их, каждое прикосновение напоминало поглаживание. Или это ему только так казалось?
– Слышите? – Лейни повторила звук, исходящий от пчел. – Это звук счастливой пчелы.
– А какие бывают еще?
– Звуки рассерженной пчелы. Звук беспокойства. Звук возбуждения. Они очень эмоциональны.
– Вы действительно любите их.
– Смею надеяться. Это смысл моей жизни.
Работа была целью жизни Элиота, но любил ли он ее? Говорил ли он с таким же жаром о своих достижениях, как Лейни? Или просто держался за свою работу, поскольку имел к ней способности?
Лейни выпустила в пчел прощальное облако дыма и вставила раму обратно. Элиот загляделся на ее длинные пальцы с чистыми ухоженными ногтями без лака. Лейни подняла следующую раму:
– Эта кажется тяжелой. Хороший урожай.
Рама была заполнена медовыми сотами с восковыми печатками, и Элиот обратил на это внимание.
– Чем ближе рама к центру, тем она полнее, – объяснила Лейни. – Пчелы сосредотачивают свои усилия вокруг рамки с расплодом, где находятся королева и весь ее молодняк.
Элиот внезапно понял, что заслушался подробным рассказом Лейни.
– Самые почитаемые члены сообщества в одном месте?
– Да. И если что-то случится с королевой или молодняком, они просто удвоят усилия, чтобы создать новую королеву. Пчелиные колонии быстро восстанавливаются.
Элиот сразу же уловил сходство с принципом работы «Ашмор Кулидж». Благодаря пристальному вниманию их ведущих специалистов компания быстро восстанавливалась после увольнения нерадивых сотрудников.
– Значит, пчелы работают до полусмерти, поддерживая королевскую семью?
– Поддерживая свою семью. – Она вернула раму обратно. – Разве это не то же самое, что делаем мы? Люди?
– Не все. Я работаю на себя.
Лейни повернулась к нему, и Элиота словно пригвоздили к месту – казалось, она может его видеть.
– Вы богаты?
Вопрос был задан не из любопытства, так что его это не оскорбило.
– Относительно.
– Деньги, которые вы добываете, достаются также вашим партнерам?
– Они тоже много работают.
– Но они и без вашей прибыли получают зарплату, верно? Вы работаете, поддерживая семьи других людей, мистер Гарвей. И в чем же отличие от деятельности пчел?
Он засмотрелся на оживленную колонию в улье, не находя слов для возражений на ее справедливые замечания.
– Все, что они делают, они делают на благо своей семьи, – мягко сказала Лейни. – Каждая пчела имеет работу, и до тех пор, пока они реализуют свой потенциал, улей процветает. – Она остановилась и повернулась к нему: – Они реализаторы – так же как и вы.
Элиот нахмурился. Безусловное лидерство «Ашмор Кулидж» среди конкурентов позволяло ему самоутвердиться, но он никогда не считал себя особенным.
– Я посылаю деньги матери…
Элиот пожалел об этих словах, едва они сорвались с губ. Что могло быть нелепее? Лейни Морган не интересовала его проблемная семья. Он и сам не слишком-то был заинтересован в ней.
Женщина, живущая как героиня сериала о зажиточных фермерах, никогда не поймет, что это значит – расти без денег, без перспектив, без поддержки. И чувствовать стыд за свое желание начать новую жизнь.
Но Лейни просияла широкой улыбкой:
– Хорошее начало. Значит, мы можем сделать из вас пчелу.
Элиот замолчал, наблюдая за работой Лейни, за ее быстрыми, методичными движениями. Удивительно, но ему это правда казалось интересным.
– Простите, – поинтересовалась она через некоторое время.
– За что?
– За эту неловкую паузу. Не хотела пренебрежительно отзываться о вашей работе.
«Соображай быстрее, Гарвей, тебе за это платят».
– Я редко обижаюсь. – Он решил переменить тему разговора. – Так почему же все-таки вас не интересуют перспективы дальнейшего развития вашей фирмы?
Пора избавиться от гипнотизирующего влияния этой девушки и вернуться в реальность.
Судя по вздоху, она тоже так считала.
– Нам это не нужно, мы и так хорошо справляемся.
– Да, вы хорошо справляетесь для семьи из четырех человек и небольшого штата служащих.
Пальцы Лейни, которые так ловко справлялись с уходом за пчелами, сейчас сжались в кулаки, повиснув вдоль тела.
– Морганы никогда бы не заинтересовали вас, если бы им не хватало амбиций, мистер Гарвей.
– Да, но вы развиваетесь только до того уровня, который нужен вам.
– Вы говорите так, будто это плохо. Это наш бизнес, и нам решать, хотим ли мы своего дальнейшего развития или нет.
– Но у вас есть гораздо больший потенциал.
– Почему мы должны сражаться за долю на рынке, в котором мы не заинтересованы и не нуждаемся?
Он внимательно посмотрел на Лейни. Она была для него такой же непонятной, как и ее пчелы.
– Хотя бы потому, что это принесет больший заработок.
– Я зарабатываю хороший сон каждую ночь. Я зарабатываю удовольствие, которое моя работа приносит мне и людям, с которыми я сотрудничаю. Я получаю всплеск эндорфинов, когда пчелы довольны.
– Вы действительно многого добились за последнее время. И это несмотря на…
Она подняла одну бровь.
Черт.
– Инвалидность? Все нормально, можете сказать это.
Другими словами, абсолютно ненормально.
– Несмотря на сложности из-за потери зрения, – осторожно поправился он. – Но вы могли бы добиться гораздо большего на мировой арене с поддержкой «Ашмор Кулидж».
– Мне неинтересно быть на арене, мистер Гарвей. Мне нравится моя жизнь такая, какая она есть.
– Только потому, что у вас не было другого опыта.
– Значит, у меня недостаточно амбиций и в придачу я еще и наивная? Именно так вы обычно склоняете клиентов на свою сторону?
– Хорошо, сдаюсь. Все, о чем я прошу, – быть чуть более открытой. Позвольте мне узнать обо всех аспектах вашего бизнеса и подкинуть вам несколько идей для его роста.
– И вы думаете, проведя у нас всего один день, вы этого добьетесь?
– Нет, конечно нет. Это будет поступательная работа. Я бы хотел несколько раз посетить вас. Буду рад воспользоваться возможностью поменять вашу точку зрения.
Она хмыкнула, но у воротника рубашки ее кожа покраснела. Мысль о его возвращении разозлила ее или же… заинтересовала?
– Вам решать, как распорядиться собственным временем.
– Это согласие?
– Я поговорю с родителями, и мы дадим вам ответ завтра.
