Юрий Никитин
Творцы миров
Глава 10
Еще в коридоре я из распахнутой двери услышал монотонный и занудный голос Секиры:
– Какие расы? Уже решено, или ты забыл? Раса одна: человеки. От этого и пляши, не увиливай, морда зеленая!
– Это ты был орком! – донесся голос Ворпеда. – А я всегда выбирал светлых эльфов!
– Ну, не зеленая, так светлая морда. А теперь, светломордый, попробуешь, как это хреново, быть всегда человеком…
Я вошел в комнату, все начали поворачиваться ко мне, только Кулиев торопливо достукивал что-то на клаве. Я помахал рукой.
– Можете не вставать, я не сомневаюсь в вашей лояльности. Правда, не уверен, что вы еще не забыли, что мы делаем и вообще зачем сюда собрались…
На меня смотрели сочувствующе, я через силу растянул губы в невеселой усмешке.
– Сейчас мир, в котором даже женщины умеют себя держать в руках! Так неужели мы, цари природы, раскиснем? Никаких послабонов ни мне, ни вам, ни нашей байме. Работаем, работаем!
Ворпед сориентировался первым, воскликнул с преувеличенным жаром, весь из себя погруженный в недра баймы, ничего больше не замечающий:
– Шеф! Мы как раз прорабатываем эти… как их… специальности. И возможности. К примеру, если накачанный супервоин в состоянии за день перебить стадо монстров, опустошающих крестьянские поля, то музыкант среднего класса может увести их, как Гамельнский крысолов, сыграв всего лишь одну песенку! Тьфу, молитву.
– И утопить, – кровожадно сказал Скоффин, – отплыв на лодке… Но тогда чтоб поинты ему за это не насчитывались! А то слишком быстро накачается. Это уже будут паровозы. Дисбаланс.
– Это чисто техническая сторона, – уточнил я, заставляя голос звучать твердо, я тоже сумею держать себя в руках. – Главная революционность в том, что впервые отказываемся от всех этих темных эльфов, орков и прочих гомосеков. Ладно, гомосеков оставим, не заглядывать же им в задницы, а прочую слишком явную нечисть уберем.
– А вот лесбиянок оставим, – сказал Секира мечтательно.
Кулиев удивился:
– Ты чего?
– А ты что, имеешь что-то против?
– Гм… вообще-то нет.
– Ну вот, пусть будут. И не тайком, а как бы узаконено.
Они принялись со смаком обсуждать детали проекта с лесбиянками, Ворпед поморщился, посмотрел на меня с укоризной.
– И нам работать вот с этим контингентом? Они ж не понимают, что нам как раз педики выгоднее! Пока трахают друг друга, нам больше баб остается!.. А они, тьфу…
Я успокаивающе похлопал его по руке.
– Они дураки по жизни, но программеры из них – классные.
– А, тогда хорошо. Их бабы тоже будут нашими. Шеф, что насчет прокачки? Пойдем азиатским путем или, напротив, европейским?
– Теперь моду в баймах задают корейцы, – проворчал я. – А у них прокачка трудная и жестокая.
– А в европейских баймах уже начали отказываться от прокачки!
– Тогда все должно держаться на квестах, – ответил я, – а их любителей намного меньше, чем простого кача. В квестах надо думать, рассчитывать, а кач… кач доступен и понятен всем. Даже умным. Так что прокачку сделаем… да еще сделаем ее долгой и трудной.
От своего стола повернулся Аллодис, глаза полезли на лоб.
– Как? Ты же сам говорил, что ненавидишь кач!
– Это говорил баймер, а не руководитель проекта, – уточнил я. – Лично я ненавижу, но для пользы дела… введем. Уже есть опыт игры в многопользовательские, где пытались отказаться от кача или свести его к минимуму. И что же?.. Создал перса и сразу в клановые войны? И так до бесконечности?.. Такая игра надоедает очень быстро. Успех Линейки был еще и в том, что кач был невероятно труден. Клановые войны можно начинать на любом уровне, как и ПвП, но большинство предпочитает сперва добраться до высоких уровней. А уж потом… Нам нужна байма, от которой не откажутся через два-три месяца игры!
– В Варкрафт играют вот уже четыре года, – сказал Ворпед завистливо.
Скрффин фыркнул:
– Есть чудаки, в Ультиму все еще играют! Вот уже девять лет!.. В этом году будет десять.
– Вот-вот, – сказал со своего места Николай. – Те игры чем-то поймали на крючок. Нам нужен такой же крючок. Лучше свой, нашенский. Какого ни у кого нет.
Кулиев сказал безнадежно:
– Никакая удачная фишка долго не остается в одних руках. Сразу следом прут клоны. Огромным ревущим стадом!
Аллодис помалкивал, я спросил:
– А ты что молчишь?
Он сдвинул плечами.
– Я уже говорил… Если удастся с движком, то этот вопрос будет решен. От вас только потребуется наловить побольше потребителей. И чтобы не ушли в ближайшие полгода.
Скоффин сказал заинтересованно:
– Извини, я что-то пропустил. Наверное, кофе вам, паразитам, готовил… Допустим, наловим, народ повалит. Но сейчас конкуренция все усиливается. Варкрафт и Линейка собрали сливки в отсутствие серьезных оппонентов, но теперь то золотое время прошло… Каждые два-три месяца выходит новая байма. У них новые движки, новые возможности, ориентация на самые крутые видеокарты…
Аллодис ответил медленно и с загадочным прищуром:
– Мы работаем над динамичным движком. И неплохо работаем.
– Ну, неплохо… это еще не все.
– Да, конечно. Но мне кажется, что именно мы сделаем движок… получше, чем у других.
Хлопнула дверь, вошел Кирич, бодрый и подтянутый, улыбающийся, чем-то похожий на Тони Блэра: всегда ко всему готовый, как протянуть руку, так и дать сдачи. Он приветствовал всех с порога, но, не ограничившись, обошел всех, пожимая руки, заодно заглядывая, кто чем занят, и, как мне показалось, подстраховывая меня, как комиссар подстраховывал командира.
Правда, потом вытащил из сумки ноут и примостил на подоконнике. Ему дали стул, Кирич поблагодарил и, едва комп загрузился, тут же начал что-то в нем настукивать. Я медленно пошел по офису, останавливаясь за спинами друзей, что уже не только друзья, но компаньоны и самонанятые работники. Помню, в первых красочных играх движки были хиленькие, за недельку можно было собрать, а вот художников набирали большие бригады, те отрисовывали целые километры картинок.
Теперь с этим проще. Прошли те первобытные времена, когда художники все ручками, ручками… Теперь, когда есть 3Д-Макс и прочий инструментарий, создавать хоть огромные дворцы, хоть необъятные пространства – нет проблем. И особой фантазии не надо: инет заполнен как реальными дворцами Эрмитажа, Лувра и прочих, так и множеством фэнтезийных. Рыцарские замки тоже все в инете, как вид снаружи, так и скрупулезно восстановлено все внутри, все залы, лестницы, подвалы. Прав на них ни у кого нет, это самодеятельность, но даже если бы и были, то пара полезных прог легко изменит масштабы, цвет, добавит этажи или башенки, так что любой нуб в состоянии из Лувра сделать нечто совершенно иное, но не менее прекрасное.
За дизайн отвечает Ворпед, он обещал, что где не успеет сам, обзаведется помощниками. Хотя надеется обойтись без них. Инструментарий позволяет. Еще проще с пустынями, лесами, горами, водопадами, ущельями, перекидными мостами. Монстров тоже нетрудно насобирать, достаточно осмотреть другие игры, что-то содрать, что-то подправить, а что-то можно и придумать самим, одним глазом поглядывая на чужую дурь…
О музыке я вообще велел пока не беспокоиться. Вообще, на мой взгляд, она практически не нужна, все слушаем только конский топот, лязг оружия, рев монстров, карканье горгулий, голоса НПСов, что суконным языком начинают длинно и занудно объяснять прописные вещи. Обычно пролистываешь побыстрее, стремясь поскорее увидеть слово «квест» и кликнуть по нему.
Впрочем, когда игра будет почти готова, тогда позовем кого-нить из музыкантов.
Я услышал, как Николай вздохнул тяжко, будто тащил нагруженный воз в гору, и сказал просительно:
– В ЭК-3 двадцать четыре расы, сто десять лэвелов, шестьдесят восемь классов… Мы должны сделать больше! Иначе скажут: ацтой, муть, слабаки…
Я услышал, прорычал грозно, мол, шеф не спит, все видит и все слышит.
– Никаких рас!.. Одна раса – люди, это пересмотру не подлежит даже в аддонах. А вот классов… что такое шестьдесят восемь? Смешно. В реале их сотни тысяч. Подберите самые… ну, самые…
– Реальные?
– Да в жопу эту сраную реальность, это мы делаем Настоящую Реальность! Потому классы подбирайте без оглядки на серость, в которой пока что топчемся. Самые интересные классы. Но чтоб не меньше сотни. А лучше две-три. А ты, Аллодис, хорошенько проработай будущую политику и социальные аспекты акценты и даже аспекты. Без политики у нас останется просто мочиловка мобов, а потом начнем возить мордами по битому стеклу друг друга, но Николай не сдавался, пробурчал вроде бы про себя, но достаточно громко:
– А вот в Саге о Гангеме – восемнадцать рас!.. Да, там выбор! А мы сами себе руки связываем…
Я остановился, прислушиваясь, бросил быстрый взгляд на Кирича, это камешек в его огород, но тот набирал текст, не отрывая взгляда от экрана, то ли не услышал, то ли сделал вид, что не слышит. Кулиев спросил, не оборачиваясь:
– Восемнадцать? Да откуда такие?.. Ну, люди, гномы, эльфы, орки, тролли… ага, еще можно огров… Ну, и все!
– Тупой, – сказал Николай с удовлетворением, – а еще юрист! Эльфы там светлые, темные и лесные – это уже три разные расы.
Я поправил:
– Вида. То, что называется расами, на самом деле не расы, а виды. Биологические виды, если кто не раскрывал зоологию.
Николай отмахнулся:
– Это мы знаем, но народец упорно называет их расами.
Скоффин, любитель точности и наш признанный педант, вмешался:
– По некоторым допущениям их можно считать и расами. Потому что между расами возможно потомство, а между видами – нет. Но в играх создают полувеликанов, полуорков, полуэльфов…
Секира сказал насмешливо:
– Ну это стряпают те, у кого фантазии не хватает придумать оригинальное.
– Ну не скажи, – возразил Скоффин. – Некоторые полукровки бывают очень даже ничего… Конечно, не зампы – человекорыбы и не йопки – человекослоны, те в самом деле уроды, смотреть противно, но вот полуэльфы…
Скоффин тут же согласился:
– Полуэльфы – да, но это исключение. Только потому, что полуэльфы взяли красоту и благородство от эльфов, а силу и ярость – от людей. А также их хитрость, живучесть, жестокость и стремление к приключениям. А вот больше я не помню смешанных рас, чтобы не вызывали омерзения…
Теперь Кирич иногда полуоглядывался, я видел загадочную улыбку на его губах. Мне показалось, что он записывает слова Скоффина. То ли в том виде, как выдал Скоффин, то ли на ходу интерпретирует, но чувствую, что в работу включился сразу.
Во время нескончаемого брейнсторминга договорились, что Реальный Мир начинается с доисторического кочевья. Игрок не может покинуть его, пока не достигнет определенного уровня. Затем переходит в следующую фазу развития общества: рабовладельческое, которое, в свою очередь, делится на раннее и позднее, где снова возможно создание новых империй со всеми их прелестями – безопасными дорогами из конца в конец, строгими законами.
Больше всего, понятно, сил и времени ухлопаем на Средневековье. Раннее, среднее и позднее. Каждую эпоху все клянутся проработать очень тщательно. Ну так, чтобы любой баймер восхотел остаться…
Ворпед встрепенулся, посмотрел на меня живыми глазами:
– Вот-вот, товарищ генералиссимус, это на редкость свежая мысль.
Скоффин негодующе фыркнул.
– Чем?
Ворпед посмотрел на него с мягким укором:
– А то не знаешь! В каждой игре, где есть переход от эпохи к эпохе, любой игрок старается как можно быстрее добраться до последней формации. Чтобы уже с танками и ракетами обрушиться на запоздавших соседей. Особенно если те только начали переход от мечей и луков к мушкетам и пищалям. Это неистребимо, я во все эти игры переиграл!
Скоффин все еще пофыркивал, но почти все, кто слушал, кивали, да, все верно, стараемся побыстрее проскочить даже самые красивые эпохи ради технологического преимущества.
Я сказал с нажимом:
– В игре, хоть она и онлайновая, не может быть шатания по эпохам, как по городам и материкам. Каждый останавливается в той эпохе, которая ему больше всего нравится. И он может быть уверен, что в его рыцарский мир или в мир охотников на мамонтов не вторгнется пришелец с BFG наперевес и не начнет всех мочить противотанковыми…
– А если кто, – спросил Скоффин упрямо, – добравшись до технологического мира, разочаруется в нем и захочет вернуться в Средневековье?
– Пусть начинает сначала, – ответил я безжалостно. – Другим персом. Или чаром.
– С другим именем?
– Конечно.
– А с тем же…
Я сдвинул плечами.
– Какие проблемы? Пусть выберет тот, предыдущий, нажмет на delete. В отличие от реального в нашем мире не должно быть одинаковых имен.
Кирич заметил с тонкой улыбкой:
– В реальном мире раньше тоже не было повторяющихся. Возьмите Библию, тысячи имен… И потом уже церковь следила, чтобы имена давались разные. Это когда нагрянула демократия, ошалевшие от свободы родители начали дать «модные» имена. В один год в детских садиках все мальчики – Саши, а девочки – Марины, в другой – мальчики сплошь Димы, а девочки только Наташи… Я за то, чтобы и в Реальном Мире установить нашу систему имен!
Глава 11
Я время от времени переводил взгляд за рамку монитора. Все столы для экономии пространства вдоль стен и вплотную к ним, так что я вижу только затылки своей команды, один я сижу так, что стоит чуть сдвинуть глазными яблоками, как все на виду.
Так получилось нечаянно, просто места не хватило, но Скоффин ехидно тут же одобрил, мол, надсмотрщик должен видеть всех галерных рабов сразу. Секира заметил, что на всех европейских предприятиях место начальника тоже располагают так, даже на небольшом помосте, чтобы в самом деле видел сразу всех, но на это никто не обратил внимания, неинтересно, а вот рабы – да, круто, это ж можно язвить и даже бунтовать против любого деспотизма. А деспотизмом объявить можно все, это уже проходили.
Но пока работа кипит, половина команды и ночует в офисе. Все загорелись идеей создать лучшую байму, а я прикидывал осторожно: надолго ли хватит энтузиазма, чем подкрепить, какого бензинчику плеснуть в затухающий костер, когда придет опасный момент, какую еще морковку подвесить…
Самое стремное, что возглавил это дело я, который толком ни в одну байму не играл. Конечно, с выходом какой-нибудь широко разрекламированной ММОРПГ я покупал клиента, делал чара и входил в игру, где некоторое время бегал, дрался, бил мобов и отвечал на вызовы сойтись в дуэли, но едва чувствовал, что появляются друзья и враги, что игра затягивает, я поспешно выходил и с этой ММОРПГ завязывал. Если для однопользовательской это и есть «играл», то для баймы такого мало даже для знакомства. В байме даже после полугода ежедневной игры по пять-шесть часов многое еще не выяснено, не известно, не говоря уже о том, что большинство мест на карте не пройдено хотя бы по причине недостаточного лэвела или экипировки.
Здесь «играл», если был в клане, что прошел от нулевого уровня хотя бы до третьего, у тебя есть устойчивые друзья, вход в игру которых у тебя отмечается в особом окошке, есть противники, с которыми ты поклялся рассчитаться, когда накачаешь лэвел и приобретешь оружие получше.
Потому я, чтобы не увязать в красочном игровом мире и не втягиваться в сложнейшие взаимоотношения игроков, кланов, альянсов, торговли и аренды, всегда предпочитал играть в стратегические рилтаймки. Там я, как бог, смотрю сверху на города и страны, веду крохотное племя из одного-двух первых поселян, что строят хижину из простых прутьев, учу их охотиться, рубить лес, добывать сперва золото, а потом и более сложные металлы.
Учу строить настоящие дома, засевать поля, выращивать урожаи, налаживаю добычу железной руды, строю кузницы и оружейные, создаю первые отряды самообороны, а потом уже и войска. Все это время расширяю город, подчиняю новые территории, строю там города, соединяю торговыми караванными путями, увеличиваю армию и вот уже начинаю осторожное завоевание соседей, а потом и мира…
Для меня, как и для Скоффина и для многих других, решающее значение в том, что могу засэйвиться и лечь спать. Неделю не включал игру, там все застыло на том миге времени, когда вышел из нее. А зашел и начал снова расширять империю, никто НПС не обложит меня матом, что долго не был в игре, что за это время чужой клан нас перегнал, что Ваську и Генку убили по моей вине, а был бы в игре, мы всех гадов замочили бы запросто… В однопользовательской я хозяин, в байме – только активный участник.
Так что и в нашем Реальном Мире играть не буду, не стану. Это для тех, кто бизнесом не занимается. У кого не только много свободного времени, но и голова абсолютно чистая, не занятая другими мыслями. А моя мысль одна, но на всю голову: как нам выжить, как выжать из нас, очень даже не тупых, но не умеющих собраться и показать себя во всех силе, – максимум? Ибо без работы на полную останемся на уровне тех, кто очень страшится переработаться и всю жизнь тлеет, тлеет, пока не затухнет.
Рядом с нашим офисом, в доме через улицу расположено небольшое кафе, мы приучились там обедать, что подняло доход кафешников вдвое. Две девчонки, что обслуживают, похоже, и держат эту кафешку, с любопытством присматривались к новым клиентам, а когда узнали, что мы не случайные, а работаем рядом, оживились, заблестели глазками, начали двигаться быстрее и улыбаться шире.
Как обычно, сдвинув два стола, мы быстро ели, спеша вернуться в свою уютную нору, Кулиев за время обеда обычно не раскрывал рта, то ли неприлично, то ли боялся, что кусок выпадет и кто-то схватит, зато Секира ухитряется есть быстрее всех и еще беспрерывно тараторит обо всем на свете, что значит – о байме…
– В баймах человек честен, – заявил он невнятно с набитым ртом, быстро проглотил и продолжал: – В рилайфе, он постоянно в маске. Он одевается так, как принято, говорит то, что положено, делает вид, что любуется Джокондой и якобы со вниманием слушает оперу, зато в байме он ведет себя… естественно. То есть сразу же хватает ружжо, меч или что-то там еще убивательное и смотрит, кого бы замочить.
Ворпед возразил:
– Ничего подобного! Я как раз больше люблю добывать ресурсы, крафтить…
– Ты не один, – отмахнулся Секира. – Но если какой гад посмеет меня там задеть хоть словом, я его тут же пришибу! Но дело не в убийствах, это уже крайности, однако в байме я не делаю вид, что мне нравится опера или что-то понимаю в японском хрякку или хрюкку.
– Хрекку, – поправил Ворпед. Подумал, сказал неуверенно: – Или хрукку?.. Ладно, пусть хрюкку, какая на хрен разница в этих хрюкках, их и сами туземцы не понимают, а только делают вид, чтоб свою косоглазость возвысить. Но в баймах, согласен, мы не прикидываемся, потому в разработке мы должны делать акцент не на условности общества, а на потаенные инстинкты человека…
Секира возразил:
– Извини-подвинься! Мораль общества и так ниже пояса. Только и слышу: секс и насилие, насилие и секс!.. да еще деньги любой ценой. А что тогда в играх? Только зарегился – и мочи всех?
Как всегда, не договорившись, повернулись ко мне. Я как раз рассматривал официантку, она принесла блинчики с мясом и наклонилась так, что я видел в глубоком вырезе платья небольшие острые груди с широкими коричневыми кругами.
– Ваша милость, отвлекитесь на минутку…
– Да трудно, – пробормотал я, – мне, как феодалу, показывают больше, чем вам.
Официантка улыбнулась поощрительно жадное внимание молодых парней льстит, ушла, демонстративно двигая из стороны в сторону тугим бесцеллюлитным задом и даже ухитряясь приподнимать ягодицы разом и по одной, явно не последняя в фитнес-группе.
Скоффин вздохнул.
– Да, ради этого стоит быть боссом…
Николай хмыкнул.
– Так только ради этого и становятся, чудак! А все остальное – тлен.
– Верная мысль, – заметил Аллодис. – Скинем шефа и сами станем ими?
Скоффин вздохнул еще тяжелее.
– Эх, если бы в шефы так просто… В семнадцатом всех до единого скинули! До сих пор от той пьянки голова трещит…
Я провожал взглядом официантку, пока она, обернувшись с понимающей улыбкой в дверях кухни, не исчезла.
– Баймы, – сказал я в затруднении, – да, это новый мир. Что хорошо и… плохо. Мы не можем ссылаться, мол, при Пушкине было вот так, потому и мы должны делать вот так. У нас нет прецедентов, а то, что есть, – это так, фотографии Люмпена. Или братьев Райт, не помню. Но Секира прав: в баймах человек не стесняется в той степени, как он связан даже при нашей свободной морали, где секс и деньги, деньги и секс… В баймах он еще… откровеннее. Потому с одной стороны надо давать возможность воевать вволю, убивать и грабить…
– Кого?
Я отмахнулся:
– НПСов, к примеру. Ими можно заселить целые области. А для любителей хардкора – схватки с себе подобными. Кроме того, нужно облегчить всякие телесные контакты. Скажете, такого в баймах еще не было? Так и байм не было, а пока только онлайновые игры!.. Да, к тому десятку движений, что есть в самых продвинутых играх, нужно разработать не меньше сотни наших собственных. Из них не меньше половины… гм… эротичного свойства. Ну, начиная с поцелуев и легкого петтинга до полного совокупления.
– И кач нужно затруднить еще больше, – сказал Скоффин и тоже оглянулся на дверь в кухню. – Или продлить лестницу.
– Лэвелов?
– Ну да. Усложнить и растянуть не от нуля до восьмидесяти, как в Линейке, где больше всего ступеней, а… скажем… до ста!
Девушка, сменив передник, появилась за барной стойкой. Аллодис фыркнул:
– Сто? Где восемьдесят, там и сто. Думаю, в шестом приложении они сами повысят кач до ста. Или до девяностого лэвела. Нет уж, если замахиваться, до сразу на сто пятьдесят – двести! А в аддонах еще повысим.
Николай не утерпел, сходил к барной стойке, якобы рассчитаться, чтобы девочек лишний раз не гонять к нашему столику, вернулся, развел руками:
– Эх, пришлось отказать такой красивой женщине…
Ворпед ахнул:
– Да ты что? Да как ты мог?.. Ну, Коля, ты и свинья, просто свинтус гигантус! А можно я сбегаю?
Он начал подниматься, Николай сказал печально:
– Иди, попытайся. Она просила сделать за нее курсовую по изменению текучести при сверхнизких температурах.
Ворпед сел, вид обалделый, пробормотал:
– А она сперва показалась такой красивой…
– Женился на красивой, – посочувствовал Николай, – оказалась – умной. И такие несчастья бывают, что делать. Ладно, чем красивее женщина, тем быстрее пролетают время и деньги, а работать надо…
Он опустил пустую чашку на стол, за ним начали подниматься остальные. Я уже видел по их лицам, как все бегом возвращаются в Реальный Мир.
Поднимаясь по ступенькам в офис, я напомнил:
– Не забываем, что делаем байму, ориентируясь на три основные группы населения…
– Три? – переспросил Ворпед и в растерянности поморгал добрыми глазами. – Я думал, всегда делят на две. Богатые и бедные, добрые и злые, худые и толстые, жадные и щедрые…
– Не перебивай, – сказал Скоффин ехидно. – Когда хотят умность свою показать, добавляют еще среднюю категорию.
Я поморщился:
– Разговорчики в строю! Я говорю о трех группах баймеров. Сейчас все уже… или почти все имеют возможность баймланить. И что же? Три четверти баймеров остается верны неонлайну. Мы много говорили об этом, но ни разу не была названа еще одна, думаю, самая главная причина. Кто-то может назвать ее?
– Жадные, – предположил Николай. – За онлайн платить надо.
– А те, – спросил я, – у кого анлимитэд?
– Дураки, – выказал догадку Секира. – Ничего не понимают. А вот мы – умные.
Мы прошли по коридору к дверям своего офиса, у окон по всему коридору стоят молодые женщины с сигаретами в пальцах. Пускают дым и с интересом посматривают на молодых мужчин, которые так уверенно о себе, что ах какие умные… У каждой в глазах: надо было проверить, насколько вы умные. А если еще и богатые…
Я первым вошел в офис, остановился посреди комнаты.
– Вон наш Зомлер, – напомнил я всем, – пришел в онлайн с великим азартом, помните? Начал мочить монстров, собирать луты, выполнять квесты… и вдруг – бросил. Я так и эдак возле него, пока не выяснил, что его несколько раз замочили сами игроки.
– ПэКа? – спросил Николай с недоумением.
– Да, Player Killer'ы. Им уже скучно, квесты пройдены, все монстры для них что мыши, вот и развлекаются тем, что мочат других игроков. Для кого-то это самое то: стараются накачаться так, чтобы бить других. Это ж самое интересное, как они считают, а вот для Зомлера это показалось настолько отвратительным, что он бросил играть. А таких, как он, треть игроков, если не больше…
– Больше, – подал голос до этого молчавший Кулиев. – Больше. В игры вообще играет больше тех, кто в реальной жизни не преуспел. Так что таких, как ты, сказали, не меньше половины.
Я кивнул:
– Вполне возможно. Так что будет если не ориентироваться на них, но очень сильно принимать во внимание. Потому карту разобьем на три игровые зоны…
– Зоны?
– Территории, – поправился Кулиев.
– Острова?
Кулиев подумал, сказал с той же неуверенностью:
– Может, и острова…
Скоффин, наш главный оппонент всем и всему, возразил энергично:
– Ерунда на постном масле! Эти территории должны лежать прямо на континенте. Причем как раз поперек главных дорог.
В одной только монстры, квесты и прочие увеселения, в другой – клановые сражения, а игрок против игрока только в режиме P vc P, зато третий уже моделирует саму жизнь: никаких правил, сами игроки самоорганизовуются, если хотят полной защиты от ПэКашников, ибо против среднепрокачанного отряда не устоит никакой хайлэвельный ПэКашник… Чтобы у игрока был выбор: либо постараться поскорее проскочить опасную территорию напрямую, рискуя встретиться с пэвэпэшниками, либо обходить кружным путем.
Николай заметил, не оборачиваясь, до жути рассудительным тоном, словно покупал рыбу на базаре:
– Никто не мешает собраться группой и топать напрямик. Пэвэпешники, как правило, бегают в одиночку. А группа завалит любого героя… Кстати, это будет способствовать чувству коллективизма и взаимовыручки. Даже закомплексованные, что держатся в одиночестве, будут вынуждены сбиваться в пати.
Кулиев возразил мягким голосом:
– Не у всех, даже из одного клана, совпадает время, чтобы одновременно войти в игру и двинуться через опасную зону. Все-таки большинство из нас еще и работает, ходит в магазин, посещает родителей и какие-нибудь дурацкие дни рождения… Так что либо придется долго ждать, когда появится такой же, желающий перейти через опасное место, либо рисковать своей шкурой…
Скоффин сказал сварливо:
– Тогда этих опасных зон должно быть много. А то если одна-две, в них привыкнут вторгаться группами.
– И монстров надо туда попаснее, – предложил так же рассудительно Николай, в котором кровожадности больше, чем в снах Аттилы. – Чтобы и пэвэпэшники не чувствовали там себя вольготно.
– А лута из тех мобов поменьше, – уточнил Кулиев.
– Да-да, а то туда ломанутся за добычей, – согласился Николай и сразу сделал пару заметок в допотопном блокноте. – Так и сделаем… Если что не так, исправим в аддоне. А если критически, то выпустим отдельный патчик.
Скоффин вздохнул, почесал бритый затылок.
– У меня на этот отдельный патчик уже а-а-агромадный список. Почти на треть игры.
Аллодис сказал с сомнением:
– И что же, они так и будут толпой ходить?
– Не все же такие индивидуалисты, как ты! Многим как раз весь кайф собраться в группу и вместе бродить по карте. Шуточки, приколы, а заодно взаимопомощь, обмен добычей…
Ворпед подумал, кивнул.
– Вообще-то мне тоже нравилось ходить с Аликом, у которого девиз «Мир вам!», и ОлдПлэйером. Потом к нам прибилась Хрустальное Сердечко, так вообще было на кого равняться, кого опекать…
Я наконец прошел к своему столу, но все смотрят на меня, я не стал садиться, повернулся, встречая их вопрошающие взгляды.
– Вот-вот. Сперва такие вот отряды самообороны и взаимопомощи против чересчур агрессивных и уже прокачанных донельзя, а потом, возможно, выборные или оплачиваемые горожанами стражи на воротах или ключевых пунктах.
– А если эти ПэКашники тоже объединятся в отряды?
Я покачал головой:
– Опыт показывает, что так не происходит. А объединение сильных баймеров возникает лишь на основе кланов, где свои правила, порой – жесткие, дисциплина опять же. ПэКашникам же нравится именно беспредел, где могут показать всем – именно всем! – какие они крутые. В жизни это самые затравленные и угнетенные существа, тени своей страшатся, потому хоть в баймах пытаются отыграться, искупить кровью всех встречных свои обиды… Но мы отвлеклись! Главное, запомните: делаем три игровые зоны. Переход из одной в другую возможен без всяких формальностей, но всякий вступивший в другую зону подчиняется ее правилам. То есть ПэКашник нигде не может никого замочить по своему желанию…
– Кроме второй, – напомнил Скоффин.
– Кроме средней, – согласился я, – где существует режим P vc P. Там ПэКашник, как и любой другой, может вызвать кого-то на поединок, и если тот согласится, то замочит. Но в первой зоне даже вызвать на поединок не сможет! Только охота на монстров, сбор ценностей, квесты, постройка дома, женитьба, дети, огород, торговля и все прочее, привычное для неонлайновых… Словом, мы должны ориентироваться на всех баймеров, а не только любителей сплошной мочиловки в духе кээса, полужизни или дума.
