Труба Иерихона – Юрий Никитин

Предыдущие три книги цикла «Русские идут» были наполнены ненавистью к американцам, их идеям, образу жизни, культуре, политике. На протяжении трех книг русские и мусульмане (или русские мусульмане) уничтожали проклятых пиндосов, унижали их достоинство (демонстрируя, что достоинства у них нет), устраивали теракты, взрывали, истребляли и тем самым доказывали, что США не место на планете. Это было очень актуально в конце 90-х при Ельцине, когда национальное достоинство России переживало некоторое унижение.

И вдруг внезапно Никитин разродился 4-й книгой, которая (не слишком прямолинейно) начинает что-то опровергать, а что-то подвергать сомнениям, после чего даже самый туповатый и патриотично настроенный славянофил может задать себе вопрос: «Ой, а может, не стоит так с американцами-то?».

В принципе, все начинается так же, как и раньше. Зарисовки из жизни в «новой России», где наводится порядок, русские приструнивают обнаглевших гастарбайтеров, а доблестные стражи правопорядка с соизволения властей уничтожают бандитов, их адвокатов и примкнувших к ним православным попам. Конечно, это благодаря Аллаху, вера в которого потихоньку становится модной в России.

Однако уже и тут появляются первые сигналы сомнения в правильности происходящего. Вот главный герой Дмитрий замечает, что мечеть на месте православного храма выглядит несколько неуместно. А вот в эпизоде расстрела на кладбище бандитов приходится убить мать и ее детей.

Она упала на детей, подгребла в последнем усилии, пытаясь спасти, укрыть под собой.Не слишком приятное зрелище, да? Читатель здесь должен испытать некоторую неловкость, потому что одно дело – месть олигархам и бандитам, и другое дело – убийство женщин, стариков и детей, даже несмотря на то, что женщина – шлюха, а дети – будущие бандиты.

Далее Дмитрий, который теперь является матерым спецагентом на службе у правительства, получает задание в связи с новой военной доктриной. Он должен поехать в некую арабскую страну и путем терактов и диверсий остановить продвижение «юсовцев» (так здесь называют американцев).

В этой же стране он встречает ту самую девушку, которую он потрахивал в предыдущей книге и которой он поклялся больше не встречаться с другими женщинами. Ее теперь уже зовут Виолетта, и она прибыла с группой таких же пиндосов «насаждать американский образ жизни». Тут можно простить автору, в 60 лет, человек старой закалки, он просто не может себе представить, как можно что-то пропагандировать в другой стране, не приехав туда лично, не устраивая комитеты, заседания, организации.

Разумеется, они оба уходят в очередной секс-загул, описанный с большими подробностями, чем в предыдущих произведениях цикла. Дмитрий чувствует, что этот роман колеблет его моральные принципы, да и вообще все это отвлекает от очередного спецзадания. Тем не менее, он проводит с ней ночи в номере отеля, на казенные деньги закупая жратву и выпивку.

Настоящее испытание для него наступает, когда Виолетта, нисколько не стесняясь, трахается с одним юным арапчонком, тоже местным террористом, но работающим в отеле официантом. Она объявляет Дмитрию, что это просто обыкновенный зов тела, и ничего более. И Дмитрий дает слабину и соглашается. Этот эпизод имеет несколько более важное значение, чем просто показать, что эта баба – шлюха, но об этом позже.

Затем Дмитрий, в соответствии со спецзаданием, уезжает с группой террористов подальше от городов, взрывает американские базы, в общем, «совершает подвиги». И в какой-то очередной заднице мира снова встречает Виолетту и снова поддается искушению, потрахивая ее уже в походной палатке так, что слышат даже его воинственные товарищи.

Однако Виолетта начинает возмущать Дмитрия своей похотливостью, приземленностью, да и перед товарищами стало стыдно, перед непоколебимыми борцами за веру. Тем более она враг, проклятый пиндос.

Поэтому Дмитрий ничего не придумывает лучше, как ее пристрелить.

Товарищи одобряют поступок Дмитрия, хотя тот переживает, ведь он искренне любил эту «пиндоску». Араб Ал-мас замечает, что она – шайтан, она его искушала, вот он и справился с искушением.

Ал-Мас говорит правильно, но что ему от этих правильных слов? Да, в Империи тешат грязь в человеке. Это намного проще и легче. Да, в этой чудесной девушке не было и следа божественной искорки, что обезьяну делает человеком. Но что ему до этой искорки, когда перед глазами стоит ее удивленное лицо, расширенные глаза!

И будет стоять до конца его жизни. Здесь уверенность в правоте исламистов и необходимости уничтожения американцев внезапно у Никитина дает трещину, да такую, которую не залатаешь так просто. Легко убивать врага, когда его ненавидишь и когда он ненавидит тебя. Но что делать вот в таких случаях?

Безусловно, поступок Дмитрия отвратителен. И он чувствует, что на самом деле он предал собственные принципы. Ведь он не исламист, а простой русский парень, носитель русского менталитета. А у нас устраивать геноциды населению другой страны по этническому, религиозному и культурному признаку в традициях не было.

При этом там же присутствовал арапчонок Ас-Зайдин, который тоже имел романтические отношения с Виолеттой. А как он среагировал на расправу с «неверной»? А никак, об этом не говорится. Он воспринимал это как должное, в отличие от Дмитрия, несмотря на свой юный возраст. То есть этот парнишка уже воспринимает людей, как расходный материал, который нужно уничтожать, если он не соответствует каким-то критериям.

Из этого можно сделать однозначный вывод, что с исламом нам не по пути. Теракты и уничтожение американцев на территориях других стран – это также неприемлемо.

Каким же образом понять, когда война – это правое дело, а когда – обыкновенный терроризм и воинское преступление?

Ответ на этот вопрос дается в сцене нападения американского десанта на какой-то дальневосточный лес, где им дают отпор обычные деревенщины, охотники и их дети. С американцами жестоко расправляются, а за это они бомбят деревню, превращая ее в пепел.

И один умирающий старый охотник изрекает вдруг истину.

Губы Пескаря зашевелились. Он прохрипел с натугой:

– Не смеют крылья черные… над Родиной летать… Поля ее просторные… не смеет враг топтать…Вот в этом и есть верный путь. Нужно отстаивать свою территорию и не посягать на чужую. Новая военная доктрина – фатальная ошибка. Это тот случай, когда убийца дракона сам становится драконом. Это фашизм, тирания, человеконенавистническая идеология. По сути президент Кречет превращается в нового Гитлера, а страна становится каким-то мусульманским концлагерем под управлением фашистской диктатуры.

Ведь что такое фашизм? Это не обязательно истребление евреев или еще какой-либо нации. Фашизм – это такое общественное устройство, где власть определенной группировки или идеологии или одного человека ВЫШЕ ЗАКОНА. Причем верховенство власти над законом декларируется официально, без каких-либо стеснений или оговорок. То есть, есть уголовный кодекс, и в нем прописано определенное наказание, но фюрер может своей волей приговорить к расстрелу или повешению.

Как раз закон в России президента Кречета всячески попирается, а приоритет имеет воля одного человека, управляемого серым кардиналом – футурологом (альтер-эго Никитина), для которого человеческая жизнь ничто по сравнению с высшей целью.

Хуже ли это «американского образа жизни», с таким презрением описанного Никитиным? Может, и не хуже, но точно так же совершенно нежелательно. И на мой взгляд, предостережение относительно исламского радикализма и патриотичной ненависти к американцам Никитиным выписано совершенно осознанно. Дан вполне конкретный и ясный вопрос читателю: «Хочешь убивать во славу своей Родины, обагрить свои руки в крови? Тогда вперед, но вряд ли ты почувствуешь себя героем».

Сейчас наша страна как раз переживает очень опасный период. У нас нет ислама, как в этом цикле, и президент у нас не воинствующий генерал. Однако международная обстановка накалена, а сверху все чаще и чаще идут призывы к патриотизму. Я не сторонник высказывания Салтыкова-Щедрина о том, что там, где повторяют слово «патриотизм», где-то кто-то что-то украл. Патриотизм – вещь хорошая. Однако это и так свойство любого нормального гражданина, это не то, чему надо специально обучать. Я бы даже сказал, что быть патриотом – выгодно, точно так же, как соблюдать закон, правила приличия, защищать интересы своей семьи.

Однако патриотизм не может быть высшей государственной идеей сам по себе, хотя именно это декларировал президент два года назад «патриотизм без идеологии». Это как книга без смысла и песня без слов. Это пустота, самовнушение. Власти придется подкреплять такую государственную идею чем-то весьма непривлекательным вроде религии или силового подавления. И мы придем к диктатуре Кречета. К диктатуре во имя государства как «гаранта стабильности».

Вот об этом нас и пытался предупредить Никитин, не пожалевший ради этого писать аж 4 книги. Надеюсь, что пытался, а не случайно получилось.