Никита Шарипов
Иной мир. Дорога домой
Глава 3
Долгих две недели я шёл к людям в компании Вити и берсерка Рагхара. Ещё был урлоок, но он существо неразумное, вроде бы, поэтому его в счёт не беру. А суть вот в чём…
Те две недели были адом, мне периодически хотелось сбежать, мои спутники бесили меня довольно часто и, порой, возникало желание убить их. Терпел, куда деваться. И скучал по людям, потому что человек существо социальное. Но сегодня, на середине четырнадцатого дня, я наконец-то получил желаемое, оказался среди людей. И, пускай всё совсем не так, как хотелось бы, радости это не отменяет. Дом престарелых на краю света – Рагхар, ты Бог креатива!
Урсула хороший повар, накормила так, как ни в одной столовой во всех прежних жизнях не кормили. А затем ещё и напоила. Пойло оказалось, конечно же, так себе, что-то отдалённо напоминающее брагу на вишнёвом компоте. Рассказывать, где мне ранее удалось испить столь изысканный напиток, я не буду, всегда забыть пытаюсь.
Но, как говорится, в безрыбье и рак рыба, поэтому от брагульки не отказался, намахнул пару кружечек, от которых в голове сразу лёгкость появилась и захотелось масштабного общения. Отблагодарив мексиканку, я покинул лачугу и отправился на изучение поселения.
По прошествии часа, а может и двух, потому что отчёт времени был потерян ещё на первой кружке браги, наступил логический конец моих похождений. Оказался в одной из лачуг в положении лёжа в никаком состоянии. Напился вдребезги, так сказать. Но цель выполнил, информацию добыл.
Посёлок зовётся Солнечным, Рагхар не соврал. Существует давно, его старые жители являются его основателями, правда все они почему-то назвали совершенно разное количество лет жизни в этом месте, но я не придал этому значения. Наверное, они просто забыли точную цифру.
Всего жителей в поселке восемь, но познакомился я лишь с пятью. Где находятся ещё трое осталось неизвестным. Возможно, что их и не существуют больше. Умерли, наверное.
Главарь «молодёжной» банды – негр Ричард Фримен. Самый молодой, всего семьдесят четыре года. В прошлом морской пехотинец. Какого моря и какой пехоты я спросить забыл. Наверное, Средиземного моря, и Африканской пехоты. Африка ведь среди Земли, в центре. Блин, он мне ещё про каких-то котиков, что в бассейне плавают, говорил. Бред наверное, не может подразделение Котики Бассейна называться. Либо я немного перепутал сказанное.
Второй по списку русский Иван, он чуть старше, ровно восемьдесят. Фамилию и отчество не назвал. Имя, скорее всего, тоже не настоящее. Постоянно твердит, что в прошлом агент КГБ и должен выполнить особое задание. Врёт, все это знают. Его максимум – это бегать с незаряженной помпухой и пугать таких, как я. Интересно, а сколько подобных мне было до сегодняшнего дня? Или первый такой?
Антония третья, восемьдесят три года и, как уже известно, она сербка. Тёмная лошадка, никакой дополнительной информации добыть не смог.
Дед в костюме Адама – Корнелий Фрост, какой-то английский граф, как он утверждает. Для меня просто слепой зануда. Возраст, кстати, неизвестен, но говорит, что ему сто тридцать лет. Да-да, верим-верим, мы тоже свистеть профессионалы.
Урсула последняя и, возможно, самая старая. Мексиканке девяносто два года! Но, что интересно, из всех пятерых она самая живая, жизни в ней ещё на пару-тройку бабуль наберётся. И это при том, что она курит какую-то местную гадость и литрами употребляет брагу собственного изготовления. И да, она ни разу не жаловалась на органы чувств, со слухом, зрением и остальным у неё полный порядок. Не бабуся, а какой-то уникум…
* * *
Пришло время проснуться. Страдания ждут…
Помню вкус вчерашнего пойла и мысленно вою. Уверен, похмелье будет таким уникальным, что даже до летального исхода может дойти. Выпил я его много, литров пять, помню хорошо. Сколько выпил с момента, когда отшибло память, страшно представить. Надеюсь, что вел себя пристойно.
Странность номер один, моё состояние совершенно нормальное, будто и не пил вчера. Странность номер два – мои руки связаны, лежу на чём-то твёрдом, одежды не имею, сильно замёрз. Это что, какая-то шутка? Или местный способ отрезвления? Или всё намного хуже, по пьяни я нечаянно убил кого-то из старпёров, и они на меня обозлились. Нет, точно не мог, добрый же.
Ненавижу ждать! Особенно в такой позе. В туалет бы хоть сводили, терпеть сил нет. Зову пленителей уже больше часа, но так никто и не пришёл. У них что, коллективный инфаркт? Отзовитесь, я сотрудник пенсионного фонда!
Тихий разговор двух мужчин послышался спустя два часа после моего пробуждения. Сперва не понял, на каком языке они говорят, но затем, когда разговаривающие приблизились, услышал пару знакомых слов и удивился – латынь! Ситуация становится всё интереснее и интереснее…
Голос одного из беседующих узнал без труда, так успокаивающе болтает Фримен. А вот второй удивил, это явно молодой человек, ему вряд ли намного больше двадцати, а может даже меньше. Больно писклявый у него звонок.
Что понял из разговора? Всё понял, ведь латынь знаю отлично, в одной из несуществующих жизней выучить пришлось, да так и не забыл. Продавец в роли Ричарда Фримена и пока что неизвестный покупатель ой как удивятся, когда товар заговорит на языке мёртвых.
Дверь открылась, в помещение ударил дневной свет, и я понял, что находился в одном из саманных домов. Отсутствие щелей говорит о том, что дом специально подготовлен, стабильно используется как тюрьма. Фримен, ну где ты там, покажись!
Вошёл длинный, как небоскрёб, и тощий, как велосипед, брюнет с азиатской рожей. Поморщившись, он возмутился:
– Каждый раз вонь всё сильнее! Вы что, так и не можете ничего придумать?
– Не хотим. – Фримен вошёл следом и на сильный запах мочи, которым я «наслаждаюсь» уже пару часов, не обратил внимания. Поймав мой пристальный взгляд, он сказал «осматривай его без меня» и выбежал на улицу.
Я ни капельки не дурачок, план уже имею, и приступил к его реализации. Всем видом показываю, что мне плохо, и если пройдёт ещё минута, то случится обморок, а может случится и что-то похуже.
Присев рядом со мной на корточки, брюнет наклонил голову почти к земляному полу и, глядя мне в глаза, на английском спросил:
– Тебе нехорошо?
Жаль, что не умею вызывать рвоту без помощи пальцев. Но зато умею кое-что более жуткое, легко могу имитировать приступ эпилепсии. Будь я с похмелья, не смог бы, здоровья бы не хватило, но в нынешнем состоянии хоть в клоуна оденьте и на арену цирка выпускайте.
Азиат испуганно вскочил и, треснувшись головой о слишком низкий проём, с криком выскочил на улицу, чтобы вернуться через три секунды назад в компании озадаченного случившимся Фримена.
– Похоже на приступ эпилепсии. – Старый негр опять заговорил на латыни. – Он не зря лежал на животе, знал, что приступ может начаться в любой момент, боялся, опытный. И всё равно перевернулся. Чак, нам надо вернуть его на живот, иначе задохнётся.
Чак и Фримен попытались перевернуть меня, но у них не вышло, я слишком силён для них, и слишком хорош в актёрском мастерстве. Господа, больше усилий, спасайте товар!
Азиат оказался упёртым, не сдавался до последнего, даже когда убежал Фримен, он продолжил пытаться спасти меня. Грязные пальцы в мой рот совал…
Меньше двадцати секунд и Фримен вернулся с подмогой – разведчик собственной персоной, земляк Иван. Нож в его руке даёт надежду на разрезание спутывающей руки верёвки.
– Освободи его! – крикнул на английском азиат и навалился на меня всем весом. – Возьмём его за руки и ноги втроём, и вытащим на улицу. Там и перевернём!
Нож разрезал не только веревку, руки со страха у разведчика просто ходуном ходили. Спине досталось, кожу рассёк, но это не смертельно. Ну что, ребятушки, готовы познать на себе мой гнев? Берегитесь, сейчас встану!
Позволил себя поднять, но на улицу выволочь не дал, ограниченное пространство лачуги мне только на руку. Деды, тянущие за левую руку, были отправлены в полёт мимо двери и аккуратненько скучковались у стеночки.
Азиат только начал удивляться, а я уже был на ногах. Предотвратить мою стремительную атаку этот молодой парнишка не сумел, получил в челюсть и почти без звука рухнул на земляной пол лачуги. Усмехнувшись и громко выдохнув, я обратился к постанывающим старикам:
– Ну что, молодёжь, напакостили вы малость, да? Выпорю всех!
В моей памяти хранится один интересный случай. Не помню, в какой из моих прошлых и, по сути, никогда не существовавших жизней он случился, но зато отлично помню всё, что там было. Я жил где-то в Европе и каким-то волшебным способом сумел устроиться на работу в одну из малоизвестных ЧВК. Жизнь была относительно спокойной, потому что в серьёзные передряги не попадал. В общем, работёнка была скучной, у охранника в Пятёрочке и то приключений больше бывает.
Но в один прекрасный день всё изменилось, меня отправили в Африку и вместе с другими бравыми ребятами нам пришлось охранять нефтепровод от агрессивно настроенных аборигенов. У них нефть воровали, а они почему-то психовали. Удивительно!
Урхо Нурми был хорошим парнем, но этот финн сильно злоупотреблял алкоголем, легко выпивал в течении дня литр, а то и пару чего-нибудь крепкого. Ну и слишком часто курил, мог три и более пачек за день высмолить. Я был таким же и, думаю, поэтому мы стали друзьями. Ни дня без передряг не проходило, но почти всегда нам удавалось оставаться целыми и невредимыми. Словно заговорённые были, многие на тот свет отправились, а нам всё нипочём было. Большинство всегда повторяло, что ни мне, ни Урхо от пуль умереть не суждено, от пьянки кони двинем. Мы были согласны с этим, ведь на здоровье не жаловались, даже при таких нагрузках до пятидесяти легко бы дожили.
Увы, не дожили, потому что в определённый момент мозги Урхо уехали в более здоровую сторону, он бросил пить и курить, а затем и вовсе стал ярым зожником. И меня туда утянул, два алкаша преобразились, стали спортсменами. А потом моего друга убили.
Урхо ехал на джипе, пять наёмников выполняли объезд нефтепровода, процедура была обыденностью, поэтому никто не предполагал, что наглые аборигены могут закопать в землю фугас. Я тоже должен был сгинуть в том огне, но благодаря сорванному кишечнику на момент взрыва сидел на унитазе. Погиб часа на три позже, в мясорубке с аборигенами, которые пошли на штурм наглых пришельцев, которые качают их нефть.
Получается, что не брось мы пить, то остались бы живы, потому что была суббота и именно в этот день недели мы обычно пили с утра и до следующего дня в местах, где очень весело. Спрашивается, к чему я всё это вспомнил? Да просто так, ситуация больно похожая вышла.
Вооруженный ножом, я вышел из лачуги и почти умер, потому что всего лишь с трёх метров мне в голову пальнула из помпухи одна из бабуль. Уверен, будь в руках Антонии Калашников, всё было бы по-другому, и не топтал бы больше поверхность планеты Тауран Никита Ермаков. Но мне повезло, заряд дроби прошёл правее, стену дома немного повредил, да в ней и остался. Бабка, явно не привыкшая с столь мощному оружию, на ногах не устояла, брякнулась будто кувалдой в лоб дали, да так и осталась лежать. Лишь бы ласты не склеила, здоровья в ней совсем крупицы.
Дежавю – вот что я испытал, когда дробь прошла мимо. А затем, меньше, чем за секунду, понял, что это было далеко не Дежавю, всё когда-то происходило почти аналогично. Мне вспомнилась Африка, товарищ финн Урхо, взрывы, и бой на нефтеперегонной станции с аборигенами. Там всё случилось аналогично, мне пришлось выбежать из горящего кубрика в одних трусах и почти безоружным, если не считать пистолета. Дедок с дробовиком встретил на выходе и не промахнулся, прописал на постоянную основу в мой фитнесс-живот заряд нагретой пороховыми газами картечи. Прекрасно помню ту боль, которую испытывал до самой смерти. И не хочу её повторения.
Выводы, как без них, обязан их сделать, и они таковы, алкашка и сигареты не причём. В той жизни я курил и пил в большом количестве, а затем ударился в ЗОЖ, прожил самую малость и помер. В этой жизни всё было наоборот, не пил долгое время, затем малость прибухнул в деревне пенсионеров со стажем и чуть не принял смерть от одной из бабок. Конечный вывод – алкоголь и внезапная смерть от выстрела в упор никак не связаны между собой. Офигеваю от самого себя, с выбросом адреналина в голову какая только ерунда на ум не приходит!
Помповое ружьё заряжено, проверил, остался один патрон. Не густо, но мне хватит, достаточно и этого, чтобы всё население этого посёлка отправить на покой. Убедившись, что бабуля Антония жива, я громко крикнул:
– Все выходим на улицу и садимся пятыми точками на землю. Если кто-то задумает что-то плохое, то я за себя не отвечаю. Пока что обошлось без кровопролития и смертей, но всё может измениться в один момент. Молодёжь, вы пожили немало, должны разбираться в советах.
Фримен и разведчик явно что-то задумывали, я чувствовал это и поэтому вернулся. Увидев меня, они сразу же забыли о своих намереньях и начли умолять меня не убивать их. Вроде не собирался, лишь для дополнительного присмирения по тумаку каждому отвесил и заставил вытащить азиата на улицу.
Население саманного посёлка не стало играть в героев, сдалось без лишних фокусов. И начало сотрудничать, при этом довольно активно. Мне вернули одежду и все личные вещи, включая оружие. Оставив всё у одной из хижин, намеренно остался безоружным и, согнав всех древних в одну кучу, приступил к допросу. Про азиата тоже не забыл, но внёс в его облик небольшой штришок, связал руки и ноги, и использовал вместо сиденья.
– Кто-нибудь объяснит мне, что это было? – это был первый вопрос, который прозвучал из моих уст. Говорю на английском, потому что этот язык самый распространённый. И, к тому же, простой.
Ответить решил Фримен, на правах старшего. Спасибо за прямоту, не стал ходить вокруг да около, рассказал всё как есть. Впрочем, я и сам уже многое понял, семь пядей во лбу для этого не нужно было иметь.
– Мы накачали тебя снотворным и хотели продать в рабство.
– Схема, так понимаю, была отработана множество раз? Я не первый ваш товар и даже не десятый, верно?
– Сто двадцать седьмой на моём счету. Сколько было до меня неизвестно, а я в этом месте почти шестнадцать лет. – Фриман посмотрел мне в глаза, пару секунд терпел мой пристальный взгляд, а затем испуганно опустил голову. Голос его задрожал: – Нам всегда попадались новоприбывшие. Почти всегда… сложностей, как с тобой, не возникало… после пойла Урсулы ты не должен был быть бодрым минимум несколько дней…
– Всё до поры, до времени… – тихо протянул я, внимательно разглядывая лицо азиата. Уверен, прежде мы с ним не пересекались. Ни в этой жизни, ни во всех ныне не существовавших.
– Наш посёлок своего рода отстойник. – Фриман осторожно поднял голову и взглядом спросил – продолжать? Я кивнул, и он достаточно бодро рассказал: – Таких посёлков в этом краю не один десяток, и каждый имеет свою территориальную ответственность. В прошлом мы все жили в городе под названием Виврор, но затем, с наступлением старости, когда каждый из нас уже был неспособен работать, мы были вынуждены покинуть территорию города. Так поступают почти со всеми. Теперь понимаешь, как это работает?
– Понял, спасибо за подробности. А теперь закономерный вопрос, кто-нибудь из вас был когда-нибудь продан в рабство? – я постучал кулаком по голове азиата. – И что насчёт этого парня, кто он?
– Никто из нас никогда не был рабом. – Я увидел, что отвечать на этот вопрос Фриману неприятно, и он бы с радостью промолчал, но моё лёгкое покачивание головой отлично дало понять, что сказать придётся всё, даже самое плохое. – Рабы работают в сложных условиях. Виврор город-завод, металлургическая промышленность, добыча полезных ископаемых и всего остального, что спрятано в недрах гор и представляет ценность. Тебя ждала и всё ещё ждёт судьба раба, ведь скрыться не получиться.
Я усмехнулся и Фримен поменялся в лице. На моськах остальных тоже ни капли восторга, все какие-то угрюмые, будто на похоронах находятся. Может пристрелить кого-нибудь? Так хоть какое-то оправдание грустных физиономий появилось.
Повторно постучав кулаком по голове азиата, я высказал наверняка верное предположение:
– Это чудо выполняет объезд по всем таким поселениям и считает количество новых рабов. Прибыл он на мотоцикле, древний эндуро стоит возле одной из лачуг, я его приметил. На мотике рабов не увезёшь, а это значит, что позже приедет транспорт. Фримен, требую честного ответа на заданный вопрос, через сколько времени в городе поймут, что случилось что-то неладное и отправят кого-нибудь на проверку?
Негр-старик переступил с ноги на ногу и, не поднимая взгляда, тихо ответил:
– Примерно через пару дней, может чуть быстрее.
Хлопнув азиата по щеке ладошкой от всей души, я воскликнул:
– Хватит придуриваться, ты давно пришёл в себя! К тебе последний вопрос тоже относится, отвечай!
Азиат повернул голову и посмотрел полными ненависти глазами. Одна сторона лица у него солидно опухла, кое-кто для этого приложил немного усилий. Разбитые губы прошипели:
– Ты покойник!
Пожав плечами, я улыбнулся старикам и буркнул:
– Разные жизни, разные года, но люди всё те же. И обещания…
* * *
Рагхар что-то задумал. Он знал, куда вёл меня, и наверняка предполагал дальнейшее развитие событий. Я уверен, берсерк где-то рядом и в критической ситуации обязательно вмешается. Или, на худой конец, отправит урлоока. Людишки, живущие в этом краю, совершенно расслабились и не ждут появления столь опасной зверюги. Интересно, здесь водятся серьёзные хищники, или их давно истребили двуногие твари? Всякое возможно, разберёмся в будущем.
Виврор – город, о котором в моей памяти есть лишь несколько упоминаний. Ни в одной из тех жизней, что я прожил благодаря Основе, мне не удалось побывать в нём. Если бы хоть раз посещал этот город, то инфа бы сохранилась, но её нет, лишь ничего не значащие обрывки информации. Это плохо. Вот будь на месте Виврора хотя бы Феррум, то было бы раз в сто проще, о последнем я знаю столь много, что впору путеводители выпускать. О Иерихоне вообще молчу, главный город этого мира у меня даже сейчас поперёк горла стоит. Радует, что в прошлых жизнях, которых по факту и не было, я не раз проходил по улицам Иерихона тяжелой поступью своих немалых армий и просто стирал его с поверхности материка. Эх, вроде бы это всё было, но по факту…
Отвлёкся, вернусь к Виврору, городу-заводу, тёмной лошадке этого мира, инфы о котором крупицы даже в моём суперинформированном мозгу.
Рабство – это единственное, благодаря чему существует город. То, что там добывают руду и прочие подземные ценности, лишь следствие, ведь если бы не было рабов, то и не было бы всего остального, включая самое конечное звено, металлургию. Рабы – фундамент Виврора.
Власть имущим города ещё лет пять назад надо было съездить в Феррум и попросить тамошнее руководство устроить им платные курсы. Глядишь, научились бы у коллег, перешли бы на наёмный труд, а не вот это всё. Но, увы, теперь поздно что-то менять. Я уже зацепился своими острыми зубами за кнут Виврора и пока не перекушу его, не успокоюсь. Любит, однако, моя задница приключения. Странно, но в душе ликую, застоялась кровь в жилах, нужно чего-нибудь натворить.
Население города плавает в районе полутора тысяч человек. Это с рабами, которых около семидесяти процентов. Тринадцать неизвестных – вся власть Виврора. Все остальные, а это немалые тридцать процентов, обслуживающий персонал, которому хорошо платят. Пенсионеры посёлка как раз из бывшего персонала, на прекрасную жизнь не заработали, нищими остались, поэтому вынуждены работать до победного, до смерти. Не могу назвать всё это жизнью, тут даже на убогое существование не тянет.
– Два варианта, Фримен. – Я сделал глоток морса, который навёл сам лично, дабы избежать неприятных последствий, и протянул стакан собеседнику, но тот отказался быстрым качанием головы. Улыбнувшись, я попил ещё немного и продолжил говорить: – Два варианта, как помнишь, и каждый неприятен по-своему, мой чёрный друг. Первый простой, ничего делать не придётся, просто зайдёте в любую из лачуг всей толпой, и я сожгу вас. Оболью бензином, ну а дальше сам знаешь, вопли боли и тишина…
– Мне не терпится узнать второй вариант, – умоляющим тоном прошептал Фримен. Моя попытка устрашения сработала, потому что часть обещанного была предварительно выполнена, всех кроме негра я закрыл в самой большой лачуге.
Жестом заставив старика выпить морс, я рассказал:
– Вариант два посложнее, но с бонусами, останетесь живы. Для этого вы должны помочь выжить мне. Минута на раздумье.
– Мы согласны! – на выдохе ответил Фриман и закашлялся. Мог ведь спокойно морс попить, не торопиться, дал же время. Подавился, дурень старый.
С наступлением вечера я понял, что все мои планы идут коту под хвост. Одному, при всём желании, не справиться. Надо было Витю с собой брать, посторожил бы пленных, пока сплю. Может всё-таки забить на совесть и отправить стариков на тот свет? Нет, не буду грех на душу брать, да и не смогу, рука не поднимется. Спрашиваю себя в который раз «что делать?», но ответа так и не нахожу. Рагхар, появись! Или, на худой конец, Витя…
Ни мишка, ни бывший инвалид, явиться не соизволили. Зато появились те, кого я ждал минимум на следующий день. Старый китайский грузовик прибыл с наступлением ночи, его грохот я услышал ещё за пару-тройку километров и все пятнадцать минут, которые ехала развалюха, провёл в метаниях. Принять решение не успел, потому что был вырублен ударом дубины по голове. Человек, это был дед-земляк, прозванный мною разведчиком, подкрался так незаметно, что остался незамеченным до момента нанесения удара. За мгновение до потери сознания я успел сильно огорчиться, ведь разыгрывается самый худший сценарий.
