Никита Семин
Жандарм

Вдоль коридора напротив дверей стояли небольшие удобные диванчики для ожидания. Парочка из них была занята мужчинами в статском платье, как было написано на одной из табличек магазина по пошиву одежды, что я заметил на улице. Крой добротный, но ткань не слишком дорогая – даже мой взгляд отмечал ее грубость. Ну и окраски никакой не было. Я вообще заметил, что на одежде ни у кого не было изображений, выполненных красителем – только вышивка и то в основном у женщин.

На нужной нам двери из красного дерева висела позолоченная табличка с выгравированной надписью: Петръ Мироновичъ Коршуновъ. Заведующий отделомъ по магическому искусству. По краю таблички вилась выгравированная цветочная лоза.

Старик два раза ударил кулаком в дверь и, дождавшись одобрительного «войдите», толкнул ее и шагнул внутрь. Я проследовал за ним и остановился на пороге, с любопытством разглядывая убранство кабинета. Здесь роскоши было гораздо больше, чем в коридоре. На полу лежал дорогой ковер. Вдоль окон с противоположной от входа стороны был ряд стульев. Высокая спинка, сидения обиты мягкой тканью с каким-то наполнителем. Общий стиль исполнения навевает ассоциации с тронным залом. Справа перпендикулярно окнам и двери стоит массивный стол, за которым сидит хозяин кабинета. Столешница у стола каменная, похоже сделана из белого мрамора. Ножки выточены из того же камня, да еще им придан вид лап какого-то ящера. На ум приходит слово «дракон». Неужели здесь есть такие существа? Еще один «привет из прошлого» – я знаю, кто такие драконы и что их не существует, но и про магию я думал, что она миф.

– Петр Миронович, здравствуйте, – отвлек меня от разглядывания ножек стола голос деда.

– Борис Леонидович! Рад, искренне рад, – широко улыбаясь, встал из-за стола полноватый дядька.

Черные короткие волосы с залысинами, широкие густые усы, как я заметил, характерные в большей части для представителей военного сословия. Заметно брюшко, но толстым хозяин кабинета не выглядит. Подойдя к нам, он обнял деда как старого приятеля, мне же достался короткий кивок. Я ответил ему по наитию тела – прищелкнул каблуками, вытянувшись по стойке «смирно», и вернул такой же кивок.

– С чем пожаловали?

– После ранения мой внук наконец-то пришел в себя. К сожалению, у него возникли непредвиденные сложности с магией и согласно императорского указа от тысяча шестьсот семнадцатого года мы пришли на обязательное обследование.

– Прискорбно слышать такие новости, – с искренним сочувствием покивал Коршунов. – Но тогда не будем откладывать. Дел еще порядочно. Кстати, ка поживает твоя внучка?

– Благодарю, она моя отрада, – улыбнулся дед. – Скоро у нее должны начаться каникулы в гимназии. Приглашаю тебя и твою семью к нам в гости.

– Да, Лизонька будет рада встретиться с Катенькой. Жаль, что они поступили в разные гимназии. Они так дружили.

– Ну вроде и сейчас не враждуют, – заметил дед.

– Да-да. Но извини меня, заболтался я что-то, – улыбнулся Петр Миронович. – Это просто радость от встречи старого друга. А то ты в последний год почти не вылазил из своего поместья. Надеюсь, наконец как Григорий пришел в себя прекратишь свое добровольное затворничество.

– Как получится, – уклонился от прямого обещания дед.

– Прошу за мной.

Мужчина указал на дверь в стене за его столом, что была искусно вписана в общий стиль интерьера и не бросалась в глаза, отчего я ее и не заметил поначалу.

За дверью оказалась небольшая комнатка. Пол облицован белой кафельной плиткой, потолок выбелен известкой. Да и дальше побелка доходит до уровня плеч. Дальше уже до пола стены обложены серым мерцающим камнем. Посредине комнатки стоит кушетка. Справа от входа – вешалка под одежду и стул рядом с ней.

– Раздевайтесь, молодой человек, – махнул на вешалку мужчина, а сам прошел к кушетке.

Ничего более в комнатке не было. Зато пока снимал с себя пиджак, брюки и туфли, обратил внимание на саму кушетку. В ее изголовии куда подошел Коршунов были вмонтированы драгоценные камни. Семь штук. Я узнал опал, аметист, малахит, алмаз, рубин и сапфир. Еще два оказались мне не знакомы. Рама кушетки тоже была не обычной, выполненной из стальных трубок, по которым сверху кто-то нанес серебром вязь узоров. Необычность была не только в том, что на грубый металл нанесли гравировки, но и в самих узорах. Это был не цветочный или травяной стиль, как при украшении ковров или деревянных стен, что я видел в здании. Линии здесь часто были ломаными, иногда почти не связанными между собой. Зазор между двумя схематичными рисунками мог достигать трех сантиметров, или два узора вообще могли «наезжать» друг на друга.

– Прилягте, помните процедуру?

– Нет, – ответил я честно.

Коршунов пожевал губами, скосившись на деда.

– Ничего сложного от вас не требуется, просто возьмитесь за ручки и подайте в них свою магию. Вы это можете сделать?

В районе пояса действительно с боков вверх торчали две круглых трубки как раз длиной в ладонь человека.

– Да, смогу, – уверенно заявил я.

В принципе, ничего сложного, как и сказал чиновник. Но если бы я это уже не делал в подвале особняка, могли возникнуть проблемы.

Поверхность кушетки оказалась жесткой – похоже, подо мной была металлическая плита, прикрытая лишь тоненьким одеялом, поверх которого лежала белая простынь. Постаравшись отрешиться от неприятного чувства, я выполнил требование мужчины.

Тот стоял в районе моей головы и как бы нависал сверху. Но когда я подал магию в трубки, мое тело словно прилипло к кушетке и его окутало желтое свечение, что скрыло от меня весь внешний мир. Иногда в нем я различал ручейки синего цвета, что словно выныривали из желтого моря и снова в нем скрывались. Сколько это продлилось, я не знаю. Так увлекся рассматриванием этих ручейков, что словно играли со мной, что потерял счет времени. Но сосущее чувство пустоты в груди вернуло меня к реальности. Оказалось, что я так и продолжал подавать свою магию в трубки и потратил на это действие все, что у меня было. Кое-как разлепив сжатые на трубках ладони, что успели слегка занеметь, я облегченно выдохнул. Свечение вокруг пропадало, открывая мне вид на изумленного чиновника и сжавшего от злости кулаки, еле сдерживающегося деда.

– Молодой человек, признаться, вы меня сильно удивили. Я впервые такое встречаю за все время практики, даже и слухов ни каких не было, что магия может измениться. Бывало и не раз, что люди лишались своего дара, но чтобы менялся сам источник, это впервые, это поразительно! – специалист взмахнул рукой и с интересом меня рассматривал.

Главное маниакального блеска у него в глазах не было и то хорошо.

– И какая же у него теперь магия, – влез дед.

– О! Его магия носит вид водного спектра или если по-простому – он водник, но это еще не все. Замечен ментальный спектр.

Дед скрипнул зубами на этих словах.

Раз маг и водник, то это понятно, что я смогу использовать водную магию, но что такое ментальный спектр, я не понимал, да и почему дед злится, тоже не ясно. Я бросил на него взгляд.

– Уважаемый Борис Леонидович, вы же понимаете, что я должен буду сообщить? – и специалист со значением взглянул на деда. А тот лишь кивнул головой, но на его лице заиграли желваки, а губы были сжаты, превращая их в тонкую нитку. – Вот и хорошо, вот и замечательно, кстати, Борис Леонидович вы уж не забывайте дворянское собрание заглядывайте, – улыбнулся Петр Мирович.

Глава 4

В поместье мы возвращались молча. Дед не горел желанием разговаривать со мной и от моей попытки задать вопрос «а что там произошло», отмахнулся словом «Потом!». Ну потом, так потом. Я же продолжил смотреть на жизнь города. Люди сновали по улицам почти непрерывным потоком. Хотя скученности не было. Те, что выглядели побогаче, двигались размеренно, неспешно. Даже сразу и не скажешь – идут они по делам или просто наслаждаются прогулкой. А вот более бедные горожане двигались уже пошустрее. Вот уж они точно не тратили время на бесцельные прогулки. Это было понятно по размашистым шагам у мужчин, проглядывалось в уставших, но упрямых взглядах женщин, по одному направлению взгляда которых можно было понять, куда они стремятся. Дети, казалось, тоже не просто бегали по улицам, играя во что-то, а занимались чем-то полезным. Мальчишка, продающий газеты – лишь один из немногих, кто сразу бросается в глаза. Заметил я и подростка лет четырнадцати, что начищал обувь какому-то офицеру, и девчонку примерно того же возраста, идущую с корзинкой, прикрытой платком. Иногда она останавливалась возле прогуливающихся пар или того же полицейского, что важно вышагивал по улице, патрулируя ее, негромко переговаривалась с ними и спустя пару минут разговора платок откидывался, а на свет доставался румяный пирожок. Город жил своей жизнью, довольно оживленной, но все равно почему-то казавшейся мне неспешной.

Добравшись до дома, меня снова заперли в собственной комнате, напоследок пообещав наконец дать мне доступ к библиотеке. И действительно, пока мы ездили в управу, а потом возвращались, время подошло к ужину. Вот после него-то Степан и отвел меня в местное царство знаний. Вообще конечно странно, почему все еще именно он ухаживает за мной и выполняет роль личного слуги. Понятно почему это делал раньше – он сам назвался кем-то вроде врача, если я правильно понял смысл слова «коновал», но сейчас-то можно было бы и кого-то другого приставить. Или другую… На последней мысли перед глазами встал образ пышногрудой блондинки, которую я заметил на улице города. Та прогуливалась по пешеходному тротуару, прикрываясь от палящего солнца белым зонтиком. Торс был стянут корсетом, делая талию узкой и подчеркивая широкую попу и высокую грудь. Так на ней еще и платье было с обширным декольте! Все прохожие мужчины невольно в него засматривались, даже если шли с дамами, отчего последние толкали своих кавалеров локоточками в бок и тихо шипели проклятия в спину красотке. В штанах у меня стало тесно, стоило представить, как незнакомка снимает с себя корсет и обхватывает ладонями свою грудь, призывно смотря мне прямо в глаза. Но никакой служанки ко мне дед так и не приставил, вгоняя меня в печаль тоску. Да и пока шли от комнаты в библиотеку других людей я не видел. Казалось, поместье было пустым, несмотря на размеры.

К слову, хоть в коридорах и лежали ковры, на стенах висели чьи-то портреты, а в холле, выполняющим функции прихожей, висела большая люстра с десятком лампочек, того чувства роскоши, что я испытал при виде внутренностей здания управы, поместье Бологовских не создавало. Да, видно, что здесь живут не обычные горожане и тем более не крестьяне. Да, чувствуются поколения людей, что создавали это жилище и веками передавали его потомкам. Но вот богатства и власти находясь здесь не ощущаешь. А пустые коридоры и отсутствие света во многих комнатах, мимо которых мы со Степаном проходили, в вечерних сумерках навевали чувство упадка и медленного умирания. Наверняка дед и сам это чувствует, то-то так стремится меня с кем-нибудь обручить и начать правнуков нянчить. Уж кто как не дети способны привнести ощущение жизни в любое место, где находятся.

Библиотека находилась на первом этаже в правом крыле поместья. Чтобы добраться до нее, нам пришлось пройти небольшой коридор и выйти в холл-прихожую, свернуть в еще один коридор, пронзающий правое крыло здания, в котором было три двери, и в дальнем конце располагался вход в нужное помещение.

Сама библиотека была не большой. Где-то десять на восемь метров. Четыре стеллажа, два по стенам справа и слева от входа, один у дальней стенки и один посередине помещения, небольшое уютное кресло, обитое красным бархатом слева от входа в углу и столик возле него, доходящий мне до бедра.

– Вот, господин. Борис Леонидович, распорядились вас сюда доставить, а дальше уж сами, – словно извиняясь, развел руками Степан. – Вот вам колокольчик, – достал он из кармана небольшой серебряный предмет, украшенный ажурной вязью, в которой угадывались лики святых. – Как закончите, позвоните в него, я и приду.

– Услышишь?

– Не сомневайтесь, он звонкий, – для подтверждения своих слов, Степан потряс им.

По библиотеке пролетел громкий чистый мелодичный звук. Такой точно на всем первом этаже услышишь.

– Хорошо, – забрал я колокольчик. – Ступай. И спасибо.

Когда Степан ушел, я обратил внимание на столик. Он был не пустой, как можно было ожидать. На нем аккуратной стопкой лежал газеты. С удобством разместившись в кресле, я пододвинул их к себе и начал изучать. И сразу понял, что они здесь лежат неспроста. Их явно подготовили, причем именно для меня. Сверху лежали издания столетней давности, и далее с «шагом» в один месяц постепенно даты становились все более современными. В самом низу лежала газета за июнь тысяча девятьсот двадцатого года. И что-то мне подсказывает, что это дед постарался. Или отдал соответствующий приказ.

– Ну чтож, приступим, – дал я сам себе команду и углубился в чтение, продираясь сквозь «яти», твердые знаки в конце слов, оканчивающихся на согласные, и другие почему-то непривычные мне символы. Позже стоит с этим обязательно разобраться, но пока отложим в сторонку.

Через два часа я отложил последнюю газету и откинулся на спинку кресла, устало прикрыв глаза. Голова пухла от обилия полученной информации и теперь ее стоило обдумать и «разложить по полочкам».

Итак, я оказался в Российской Империи. На улице полным ходом идет 1920 год, а на троне сидит император Александр из династии Рюриковичей. Ситуация в мире на текущий момент сложилась весьма непростая. Буквально десять лет назад империя потерпела поражение в войне с Японией, и это сильно сказалось на ее политическом весе в мире. Когда читал про это событие, у меня было странное чувство узнавания и внутреннего неверия. Словно в прошлой жизни об этом событии я знал, но вот результаты мне почему-то казались «неправильными». Измененными. Потому что здесь хоть Россия и проиграла, но японцы умылись такой кровью, что до сих пор зализывают раны и без помощи извне вообще бы скатились в экономическую рецессию, от чего могла начаться натуральная гражданская война.

Еще сильнее меня удивило наличие такой страны, как Трапезундская империя, с которой у нас был союз и торговое сотрудничество. Но на подобные выверты своего подсознания я решил забить и просто запоминал всплывающие чувства, надеясь разобраться в них потом. Глядишь, это поможет что-то полезное вспомнить из прошлой жизни. Чуть больше закопавшись в историю появления этого государства, узнал, что она возникла на осколках Византийской империи еще в тринадцатом веке и постепенно повторяла ее судьбу. Внутренние противоречия из-за множества народов, натиск тюрков и деградация центральной власти. Спасло ее от полного краха только появление магии в мире.

Вот этот момент заинтересовал меня настолько, что я не поленился и походил по библиотеке в поисках хоть какой-то литературы на эту тему. Нашел. «История государства Российского от начала времен и по наши дни» за авторством какого-то Карамзина. Вот там говорилось, что в 1453 году Османская империя штурмом пыталась взять Константинополь, что поставило бы точку в существовании Трапезунда. Но что-то там пошло не так, тут даже сам историк признается, что последовавшие исследования не принесли однозначного результата, и весь город разнесло в щебенку, вместе с основной армией османов. И как побочный эффект – по миру прокатилась какая-то волна, что люди ощутили как холодок по коже, после чего у некоторых и стали появляться способности создавать заклинания и напрямую манипулировать материей. И не только.

Что-то внутри меня тут же заголосило: «вот оно!!», но что именно «оно» я разобраться не смог. Единственная версия – что в моей прошлой жизни подобного не случилось и история пошла иным путем. Тут много неясного. Зато теперь на бывшей территории Османской империи бодаются две других – та самая Трапезундская и Персидский султанат. Чуть успокоившись тогда, вернулся к прочтению газет.

Еще в союзниках у России оказалась Франция. Причем союзник давний, около ста лет назад мы с ними всю Европу захватили. Нам отошли земли Польши и Финляндия, а Франции все остальное. Остались лишь разрозненные германские княжества, окончательно покорить которых французам не удалось. Но так как серьезной угрозы они не представляли, то их оставили в покое, решив постепенно подчинить их через экономику. Но сейчас наш союзник медленно дряхлел, погружаясь во внутренние проблемы, что позволило непокорным германцам сплотиться вокруг Австрии и заявить о намерении создать собственную империю со столицей в Вене.

Как уже упоминал, есть еще один очаг напряженности – Персия. Они соседи не только наших союзников – Трапезундской империи, но и нас самих. Как раз на границе с этим государством и служил бывший хозяин теперь уже моего тела, пока не получил свое проклятие.

Индия является колонией Великобритании. Пожалуй, не только главной, но и единственной. Хотя до недавнего времени у этой страны были довольны сильные позиции в западном полушарии, но в середине прошлого столетия местные власти решили, что отдавать часть своего дохода королеве им жаба не позволяет, и при поддержке Российской империи смогли скинуть владычество Британии. Собственно война с Японией явилась прямым следствием этого – лайми русскому императору потерю второй по величине и доходности колонии не простили и приложили максимум усилий для вскармливания «боевого хомячка», пусть тот и находился от них на другом конце континента. Да и сейчас лишь благодаря британцам Япония не только сводит концы с концами, но и подумывает о новом походе на северных гайдзинов.

Вот и выходит, что прочитав газеты последнего столетия, нарастающая напряженность в мире становится не просто очевидной – она буквально выпирает из всех заголовков и кидается на читателя. И с каждым новым месячным выпуском не заметить это становится все сложнее и сложнее. Тут я даже порадовался, что военное ведомство меня списало. Оказаться первым, кто встретит врага, мне бы не хотелось. Как показывает статистика и здравый смысл – смертность в пограничных войсках, в которых я (пора привыкнуть к этому наконец!) служил, в первые дни войны самая высокая, если сравнивать со всем периодом в процентном соотношении. Особенно, если не мы первые нападем. Но пока предпосылок к этому нет. Императора Александра, судя по высказываниям в газетах, все устраивает и его заботит лишь внутренняя стабильность страны и возможность повторного нападения Японии.

Чуть передохнув, я решил проинспектировать библиотеку на предмет, что вообще здесь есть в наличии. К тому же мной двигало здравое желание узнать побольше о роде, к которому я теперь принадлежу.

– Пушкин, Мемуары императора Николая, Обряды и традиции народов средней Азии, – читал я вслух названия книг, поочередно доставая их с полок. – О! Жизнеописание основателя рода Бологовских и потомки его. То, что нужно!

Достал я тонкий томик в полпальца толщиной, обтянутый коричневой кожей какого-то животного.

Вернувшись в кресло, я расположился поудобнее и раскрыл книгу.

Через полчаса я отложил книгу и сильно задумался. По сути, в томике описывалась жизнь Ивана Андреевича Бологовского, от которого и пошел мой нынешний род. Но наша ветвь оказалась не единственной. Есть и дальние родственники с такой же фамилией. Один так вообще является губернатором Финляндии! Но пути ветвей столь давно разошлись, что кроме фамилии нас почти ничего теперь и не связывает. О потомках и нынешних Бологовских в книге указано вскользь. Зато о самом Иване Андреевиче – две трети томика посвящено. Тот еще был мужик. В прямом смысле завоевал дворянство, почти безвылазно находясь в походах с тогдашним князем Владимирской волости, как тогда называли губернии. И с поляками воевал и с шведами схлестнулся, а дворянство получил за подвиг на Русско-персидской войне. Персы попытались покуситься на Кавказ, но обломали зубы.

Про деда узнал, что он вовсю воевал в Средней Азии, где и дослужился до звания генерал-майора. Фактически именно благодаря таким, как мой нынешний дед, Российская империя и получила общую границу с Персией. До этого между империей и султанатом был буфер из целого ряда «независимых» ханств и каганатов.

– Хватит на сегодня, – хлопнул я руками по спинкам кресла и позвонил в колокольчик.

Хотелось слегка перекусить перед сном.

Бум!

В живот врезалось что-то тяжелое, что сразу выбило из меня весь воздух. Пробуждение не из приятных. Выпучив глаза, я попробовал согнуться пополам, но это не получилось из-за тяжести, обосновавшейся у меня на животе. Раскрывая рот, как рыба выброшенная на берег, я пытался вдохнуть хоть каплю живительного кислорода.

– Братик, вставай! – раздался звонкий девичий голос надо мной. – Ну же! Хватит валяться! Итак уже почти год пластом лежишь!

Вздохнуть так и не получалось, зато я сумел свести глаза на той, кто стал причиной такого экстремального пробуждения. Девчонка лет двенадцати сидела боком на моем животе и даже не думала слазить. Одета она была в серое платье с длинными руками и белым передником. Волосы собраны в две косы, завязанные на концах белыми же бантами.

– С… ле… зь… – кое-как все же смог я выдавить из себя остатки воздуха, чтобы произнести всего одно слово.

Широкая улыбка на лице незнакомки сменилась встревоженностью, а затем и натуральным испугом. С громким «ой» девчонка спрыгнула с меня на пол и я наконец смог натужно вдохнуть полной грудью.

– Извини, Гриша, – потупилась она, смотря в пол. – Я просто очень обрадовалась, когда деда сказал, что ты пришел в себя.

– Екатерина! – раздался строгий знакомый окрик со стороны входной двери.

– Ой, деда! – подпрыгнула девчонка. – А я тут Гришу решила навестить…

– Вижу, – нахмурился дед. – Сбежала прямо из-за стола! И чему вас только в гимназии учат?

Последний вопрос видно был риторическим, так как не дожидаясь ответа, дед указал девчонке пальцем на выход.

– Позже поговорим, – шепнула она мне, чмокнула в щеку и вихрем умчалась в коридор.

– Это твоя младшая сестра, если вдруг не догадался, – хмуро сказал дед. – Вставай. Через десять минут жду тебя в столовой. Любава покажет, где это, – за спиной деда нарисовалась любопытная мордочка миловидной девушки лет двадцати.

Ну наконец-то я увидел служанок рода! А то уж у меня начали закрадываться сомнения в их наличии и подозрения в благополучии рода. Как бы не оказалось, что по меркам аристократов мы нищеброды.

– И не вздумай опаздывать! Сразу после завтрака тебе предстоит поездка в жандармерию!

Когда он ушел, служанка кинула на меня быстрый взгляд, что ненадолго задержался в районе моего паха, после чего пискнула, что будет ждать за дверью, и захлопнула ее.

– Интересно утро начинается, – вздохнул я и потер ноющую от утренней побудки от сестры грудь. – Да и день обещает быть не томным.

После чего я с кряхтением слез с кровати и только сейчас заметил, почему служанка так косилась на мой пах – утренний стояк в просторных панталонах совсем не ощущался.

– Блин, надеюсь, сестра его не заметила. А то дед меня точно кастрирует! – чуть подумал и добавил. – Когда заделаю роду наследника.