Никита Кравцов
История анимации: как рождается искусство

Полная версия

Предисловие

Какой была самая первая анимация? Задавая сам себе этот простой вопрос, я даже не подозревал, что в итоге он приведет к написанию целой книги. Изначально я рассчитывал быстро найти ответ, но в какой-то момент осознал, что посвятил изучению этой темы уже несколько месяцев, а вопросов становится все больше. Мне показалось, что дело в скудности моих познаний в истории анимации, и я решил поинтересоваться мнениями других людей. Что они знают о том, сколько лет анимации и где ее начало? Оказалось, что сколько людей, столько и мнений – даже в профессиональном сообществе не было согласия на этот счет. Большинство рассуждают так: сначала люди научились рисовать, затем появились фотоаппараты, после – кинематограф, и только тогда зародилась анимация. Оказалось, что в действительности все происходило совсем по-другому, но откуда же об этом знать широкой публике. Школьная программа не упоминает об этом виде искусства даже косвенно, а современной литературы по истории анимации вообще нет. Возможно, это и сподвигло меня впервые задуматься о том, чтобы начать собирать все свои исследования и наработки в одну книгу. Я продолжал изучение темы, но теперь еще и с конкретной целью – структурировать все, что у меня есть, в единое повествование. Это требовало серьезного подхода, так что я взялся за изучение научных работ, архивных статей и журналов, а также других источников.

Многие считают, что анимации максимум сотня лет, но на самом деле это искусство молодое – и в то же время очень древнее. Ее корни уходят в глубь столетий намного дальше, чем может показаться на первый взгляд. Анимация появилась задолго до рождения Уолта Диснея, братьев Люмьер и даже первых фотокамер. Некоторые воспринимают анимацию как детское развлечение, но, заглянув в прошлое, мы скоро убедимся, что представители многих поколений работали над оживлением статичных изображений, не имея целью только развлечение детишек. Сегодня это стало индустрией с многомиллиардными годовыми оборотами: кинематограф, рекламные ролики, игровая индустрия, explainer video, виртуальная реальность, дополненная реальность – все это и многое другое в той или иной степени появилось благодаря труду аниматоров. И у всего этого разнообразия есть единое начало. Изучая историю анимации, я с огромным интересом прослеживал взаимосвязи между, казалось бы, отдаленными явлениями. Все новаторы вдохновлялись результатами работы своих предшественников и опирались на фундамент, заложенный их кумирами. А потом они сами становились кумирами для следующих новаторов. Хотя бы поэтому стоит знать историю анимации – возможно, когда-то вы и сами станете ее частью. Мы увидим, какую роль сыграли в появлении анимации люди, чьи имена постоянно на слуху – Аристотель, Леонардо да Винчи, Уолт Дисней, Стив Джобс, основатели студии Pixar, Джордж Лукас и многие другие. Поновому взглянем на проекты, которые известны практически каждому, но при этом мало кто догадывается, что они повлияли на историю анимации. И, наконец, вспомним истории людей, сделавших огромный вклад в индустрию, но по тем или иным причинам оставшихся неизвестными широкой публике. Каждый из них стремился задавать сложные вопросы и искать далеко не простые ответы. Все эти люди посвятили свои жизни научным и творческим поискам. И сегодня мы можем пользоваться всеми благами, которые появились благодаря смелости и настойчивости новаторов. А самое интересное, что научные поиски часто были движимы любовью к искусству. И через призму развития анимации мы увидим множественные этапы эволюции науки, стоящие за рождением искусства. Так что это не просто книга про анимацию, а исследование процесса возникновения одного из видов искусств. Ради простоты повествования многие технические подробности в книге были опущены. Вместо сотен фамилий вы найдете здесь немногим более дюжины. Заранее прошу меня простить за вынужденные ограничения. Но все же я решил попытаться действовать в рамках основной миссии этой книги – донести максимально простым языком, какие масштабные усилия были необходимы для возникновения такого искусства, как анимация. К примеру, только история самого простого из описанных в этой книге прибора – тауматропа – включает несколько выдающихся имен из мира науки, в том числе математика Чарльза Бэббиджа (изобретателя значительно более сложного вычислительного механизма), геолога Уильяма Генри Фиттона, астронома Джона Гершеля (известен также как экспериментальный фотограф), химика Уильяма Хайда Волластона (известен как Лусида), Дэвида Брюстера, изобретателя калейдоскопа, и Джона Айртона Пэриса – собственно, изобретателя самого тауматропа. В сведениях об ученых предыдущих эпох часто есть расхождения, и это может значительно затруднять поиски истины, но, на мой взгляд, не менее важно достоверно передать дух их времени. Я постарался свести все подробности и количество участников к минимуму, чтобы прийти к максимально простому и доступному пониманию важных событий в истории анимации.

Глава 1. Мутации

С чего начинается анимация? Сколько ей лет? Сто, двести, триста? А может, 32 тысячи? Или еще больше? Кажется, что она зародилась совсем недавно, но если копнуть поглубже – окажется, что все гораздо сложнее.

В какой момент и кто осознал, что статичному изображению можно придать движение? Вряд ли кто-то сумеет уверенно ответить на эти вопросы, указав конкретную фамилию и дату. У анимации нет родителя и дня рождения. В поисках истоков необходимо оттолкнуться от наших физиологических особенностей. Именно человеческая способность к развитию образного мышления открыла для анимации ворота в материальный мир. Поэтому мы начнем с самого начала – от древнейшего периода истории человека разумного, эпохи пещерных людей. И попытаемся ответить на другой вопрос: благодаря чему мы, люди, стали самым разумным видом на планете Земля?

Для большинства привычна мысль, что люди уникальны в своем роде. Но у представителей вида Homo sapiens есть сородичи, как и в других семействах млекопитающих. Например, к кошачьим мы относим множество видов: львов, тигров, домашних кошек, пантер, гепардов, а к семейству гоминидов, кроме рода людей, – орангутангов, шимпанзе и горилл. И, как у любого семейства, у гоминидов есть общий дом – земля, которая вырастила наше родовое древо. Почетное звание колыбели человечества носит Африка. Именно этот континент, по мнению большинства исследователей, 100 тысяч лет назад стал отправной точкой распространения человеческой популяции по всей планете. Условия выживания в различных регионах отличались, и это стало причиной разделения на виды. Homo neanderthalensis, или неандертальцы, обладали более плотным и мускулистым сложением, чем современные люди, – это помогало приспособиться к холодному климату. Homo floresiensis отличались невысоким ростом – около одного метра. Широкой публике этот вид больше известен, благодаря прессе, под именем «Хоббит». Наука насчитывает более дюжины видов людей, которые раньше проживали на нашей планете, и этот список продолжает расти. В 2010 году в Сибири обнаружили окаменелую фалангу пальца неизвестного ранее Homo. Его назвали Homo denisova в честь Денисовой пещеры, в которой происходили раскопки. Из-за скудности фрагментов восстановление облика денисовского человека пока не представляется возможным, но это лишний раз доказывает, что разнообразие наших ближайших родственников довольно велико. Ранее господствовала теория, что найденные останки принадлежат человеку на разных этапах эволюции. Но сегодня наука склоняется к тому, что некоторые виды существовали в один период времени и даже на одной территории. Так почему же в итоге планета Земля оказалась заселена только одним видом – Homo sapiens?

Одна из гипотез состоит в том, что наш предок – человек разумный – истребил все ближайшие родственные виды в борьбе за выживание. Это предположение требует научного обоснования, но вполне очевидно, что эволюция дала нам некоторую особенность, позволяющую стать хозяином планеты, некое секретное оружие, не оставляющее шансов другим видам, которым не посчастливилось стоять на пути у Homo sapiens.

Чтобы раскрыть тайну нашего превосходства, ученым потребовалось время. Начать стоит с того, что человек не всегда стоял на вершине пищевой цепочки: большую часть периода существования вида наши предки сами могли стать для кого-то обедом. Но преимущество состояло в том, что люди никогда не привязывались к единственному источнику питания: они охотились на животных, собирали растительную пищу, а иногда им приходилось довольствоваться остатками трапезы крупных хищников, – в общем, в их рацион входило все, что попадалось под руку.

Отчасти наши предки оказались на вершине пищевой цепочки из-за одной особенности, выделяющей их на фоне животного мира, – речь о соотношении головы и тела. Слабенькое, по сравнению с многими другими животными, туловище и большая голова, на первый взгляд, минимизировали шансы в естественном отборе.

Мозг, потребляющий относительно большую часть общей энергии, мог оказаться еще одним значительным минусом в борьбе за выживание. Четверть калорий, добытых непосильным трудом, уходила на работу мыслительного органа, который, казалось, не особо помогал в силовом противостоянии или в бегстве от хищников. Почему все же эволюция повела нас по пути наращивания объема извилин в черепной коробке – до сих пор остается загадкой. Но известно, что миллиарды дополнительных нейронов в наших головах позволили связывать новые логические цепочки, приводящие к нестандартным решениям. Первым значимым результатом стало применение различных инструментов в виде заостренных камней. Изначально они не использовались для охоты – главной целью ручных рубил было извлечение костного мозга из остатков трапезы крупных зверей. Лев, разделивший трапезу со своим прайдом, оставлял объедки гиенам, которые с жадностью набрасывались на обглоданные кости. Только потом приходил черед древних людей – они довольствовались труднодоступными калориями, добывая их с помощью заостренных камней.

Можно было бы сказать, что дело в размере мозга, и поставить точку в поиске секретного ингредиента превосходства человека. Но, к сожалению или к счастью, не все так просто. Наши ближайшие братья – неандертальцы – мало того, что отличались более массивным телосложением, так еще и являлись гордыми обладателями большей по объему черепной коробки. 1350 кубических сантиметров современного человека против 1433 кубических сантиметров среднестатистического представителя доисторического вида неандертальцев. И если уж на то пошло – мозг кашалота весит в 5 раз больше, чем человеческий, и тем не менее ни один вид, кроме нашего, не смог даже приблизиться к созданию цивилизации.

Издержки головного мозга не ограничивались его непомерным энергопотреблением. Смерть женщин при родах, из-за большой головы младенцев, являлась серьезной угрозой. Чтобы минимизировать риск, эволюция повела людей по линии преждевременных родов. С одной стороны, это помогло уменьшить вероятность смертельного исхода, но с другой – человеческим детенышам требовалось больше времени и сил для взросления. Если котята уже через шесть месяцев становятся вполне самостоятельными, то человеческим младенцам предстоит пройти длительный процесс взросления.

Несколько лет после рождения они остаются беззащитными и нуждаются в родительской заботе. Такая необходимость поощряла социальные связи – забота о потомстве занимала больше времени, чем у животных. Это, в свою очередь, давало больше возможностей в плане развития потенциала головного мозга. Обучение играло важную роль в жизни человека. Кроме того, сплоченное сообщество, заботящееся о матерях и их детях, имело больше шансов на выживание. Это мотивировало людей собираться в группы.

Любая группа нуждается в коммуникации, то есть в своем собственном языке, чтобы поддерживать связь. Возможно, именно язык является особенностью, которая выделяет нас среди других живых существ? Но и тут мы не уникальны в своем семействе. Например, у шимпанзе есть звуковые сигналы для обозначения конкретных объектов, явлений и различных видов хищников. Они способны предупредить свою стаю о какой-либо опасности. В случае нападения леопарда они поднимутся повыше, а если на горизонте покажется орел – спустятся на землю. Разнообразие их языка даже охватывает различные виды пищи – обезьяны могут не просто подать сигнал «еда», а указать на определенное лакомство с помощью звуковых сигналов. Но на самом деле языковое разнообразие в природе более широко, чем может показаться на первый взгляд. Язык земных существ не ограничивается только звуковым каналом связи – намного чаще используется язык поз, телодвижений, и очень часто язык запахов.

Наши древние родственники также обладали искусством общения. Некоторые исследователи отмечают возникновение примитивного протоязыка у вида Homo habilis 2,3 миллиона лет тому назад, другие же считают, что этот рубеж был преодолен Homo erectus 1,8 миллиона лет назад. Тем не менее, это не спасло их от вымирания. Homo soloensis сошли со сцены примерно 50 тысяч лет тому назад. Несмотря на свои более совершенные физические данные, неандертальцы также вымерли 30 тысяч лет назад. Человеческие виды прекращали свое существование один за другим, пока не остался только один – Homo sapiens. Так уж вышло, что мы остались единственными выжившими в этой эволюционной гонке. И мы уже выяснили, что нельзя все объяснить размером мозга или возможностью использовать языковую коммуникацию. В чем же тогда наш секретный ингредиент успеха?

Коммуникация играет одну из ключевых ролей в вопросах выживания на нашей планете, ведь одиноких видовых странников практически не существует. В определенные периоды жизни все животные, так или иначе, контактируют с представителями своего и чужих видов, а часто образуют более или менее устойчивые и организованные сообщества, которые мы называем стаей, косяком, роем, стадом или табуном. Преимущества таких сплоченных «организаций» очевидны: лучшая защищенность, эффективный поиск пищи, упрощенный поиск партнера для размножения. Бывают стаи саранчи, насчитывающие несколько миллиардов особей, – они образуют летучие облака, площадь которых может достигать 1000 квадратных километров. Самая крупная стая сельди, которая была зафиксирована, насчитывала 3 миллиарда рыб. Любопытно, что в большом обществе сородичей они чувствуют себя лучше, и это подтвердили эксперименты: сельди сильно волнуются, если их изолировать от стаи, – перестают питаться даже при изобилии пищи вокруг. Кроме того, они начинают интенсивнее дышать, как человек в условиях стресса. Попадая в искусственные условия, они становятся болезненными и вялыми, а через 2–15 суток в изоляции гибнут от истощения. В мире рыб нет иерархии. Все они – частички одного целого, а для принятия решения им не нужно мнение лидера – они наблюдают за поведением соседей. Рыба, первой увидевшая хищника, повинуясь инстинктам, начнет двигаться в противоположную сторону, этому примеру последуют соседние рыбы, соседние рыбы соседних рыб и так далее. Это самая примитивная модель общественных взаимодействий, но в отдельных случаях она позволяет собрать в единую систему огромное количество похожих живых существ. Иногда взаимосвязи в стае могут быть более сложными. Так, например, в муравейниках есть функциональное разделение на классы – каждый занимается своим делом. Но в основе такой системы лежит довольно строгий набор правил: муравьи и пчелы будут выполнять одни и те же, продиктованные инстинктом, наборы действий на протяжении тысячелетий, и какое-либо изменение при таком порядке происходит намного медленнее.

Более сложная структура стаи, предполагающая иерархию, встречается у некоторых видов животных. Это делает социальные отношения более многообразными, увеличивая шансы на выживание. Ядром стаи обычно бывает группа достаточно опытных, немолодых животных. В подобных группах присутствует эмоциональная связь между ее участниками, а высшую ступень всегда занимает вожак. Он пользуется признанием и уважением стаи, что в определенной степени расширяет его полномочия. Благодаря альфасамцу поддерживается некоторый социальный порядок, а в случае необходимости он может разрешить конфликтную ситуацию. Каждый интуитивно понимает, что место вожака очень привлекательно, ведь лучшие куски добычи и самки – его. На самом деле иерархия не всегда ограничивается только лидером и стаей. Каждый вид уникален по-своему и может существовать в структурах различной сложности. В этом плане интересным примером может стать сообщество бобров. Обитающая в хатке группа животных выделяет «дежурных», которые присматривают за маленькими бобрятами. Детеныши еще не очень хорошо плавают и, покидая жилище, могут потеряться или оказаться в опасности. Также есть бобры, работающие вне хатки, выполняющие разные функции: снабжение пищей, охрана или строительство. В общем, каждый выполняет свои в одинаковой степени важные для всего сообщества обязанности.

Несмотря на большую пластичность поведения в иерархических моделях, она лишена той масштабности, которую способна достичь более примитивная система общественных отношений, как у саранчи или рыб. Стая, основанная на принципах иерархии, не может разрастаться бесконечно. Ее численность в дикой природе практически никогда не бывает больше ста пятидесяти. Периодически регистрируются аномально большие скопления зверей. Например, в 2011 году в Иркутске 400 волков сбились в одну чудовищную группу. Вместе они составляли невероятную силу и были угрозой для всей округи. Это крайне эффективный способ выживания, но все же представители одного вида не спешат превышать планку в 150 особей, и на то есть причины. Одна из главных – риск конфликта: по мере того как число зверей в группе приближается к критической отметке, порядок нарушается. Рано или поздно появится кто-то сильный духом и желающий особых привилегий вожака. Он собирает часть коалиции и уводит за собой, чтобы стать альфасамцом новой стаи. Это не всегда происходит мирным способом, часто конфликт интересов перерастает во вражду между кланами. Все это очень напоминает человеческое общество, но все же есть значительная разница: наш вид – единственный на Земле, обладающий и пластичностью иерархии, как волчья стая, и масштабностью, как косяк сельди. Мы не ограничиваемся сотней особей – человечество научилось создавать сперва племенные поселения, потом города и страны. Но самое главное сейчас то, что мы можем сосуществовать миллионами на одной территории в относительно мирных отношениях. Как же так вышло, что только Homo sapiens смог объединить масштабность и иерархию, ведь, казалось бы, это два несовместимых свойства? Научное сообщество считает, что такое стало возможным благодаря когнитивной революции.

Когнитивная революция

Когнитивная революция – это новый способ мышления и общения в границах одного вида. Как это произошло и в какой именно период – определить сложно. Точно известно только то, что эта случайная мутация в головном мозге подарила нам невероятные возможности. Когнитивная революция расширила, в частности, социальные возможности – Homo sapiens стал уникальным видом, способным на нечто большее, чем просто передавать собратьям примитивные сообщения вроде «опасность тут» и «еда там». Наша речь приобрела удивительную способность передавать образы, которых в реальности даже не существовало. Мы начали думать об абстрактных вещах, иногда противоречащих фактам. Сказки, легенды, мифические создания, божества – этот список практически бесконечен. Мозг ни одного другого существа на планете не может взаимодействовать с образами, основанными на вымысле! На первый взгляд – сомнительное преимущество, ведь какой прок развлекать себя выдумками, когда есть потребности куда важнее. Невозможно утолить голод воображаемыми единорогами и обезопасить себя защитой духов. Пока что это выглядит как жирненький минус в мире, где все хотят тебя съесть, но не стоит спешить с выводами, – давайте взглянем под другим углом.

Реальная сила когнитивной революции состояла в объединении. Все началось с попыток понять окружающий мир – объяснить природные явления, такие как гром и молния или лесные пожары, например, существованием сверхъестественных сил. Вера в одних духов собирала целые племена вокруг ритуального костра. Сказания распространялись на огромные расстояния. Незнакомым друг другу Homo sapiens было очень просто найти общий язык, если они являлись носителями одного и того же мифа. Барьер в 150 особей был преодолен, и количество способных жить в сообществе людей стремительно возрастало, а с ним и влияние нашего вида в живой природе. Постепенно объединенные мифологией группы оформились в более сложные структуры, например, религиозные общины, политические образования или корпорации. Колоссальное количество людей оказались объединенными одним общим образом, не имевшим материального воплощения. Чем больше был охват людей, тем более сложным становилось сообщество, а вместе с тем и более новаторским. Этот феномен распространен на всех уровнях Вселенной. Чем больше материи и энергии собирается в одном месте, тем больше возможностей появления чего-то нового. И неважно – это пыль и газы, стянутые вместе силой притяжения и создающие звезды, и солнечные системы, или простые элементы, собирающиеся в молекулы.

А теперь вернемся в мир сегодняшнего дня: миллионы людей из разных континентов могут быть объединены единой религией или любовью к одному виду спорта. Два абсолютно незнакомых человека из разных уголков страны и даже планеты могут легко начать общение на основе, например, общих патриотических взглядов или одинаковых музыкальных предпочтений. Сотни, тысячи, миллионы и миллиарды личностей чувствуют единство благодаря вымышленным образам. Когнитивная революция – секретное оружие, вознесшее Homo sapiens на верхушку пищевой цепочки. Широкомасштабное объединение привело на трон нового царя всего живого на планете – человека разумного.

Так давайте подключим наше хваленое воображение, чтобы разобраться с так называемой когнитивной революцией. Возьмем для примера несуществующую страну. Если вы смотрели фильм «Терминал» режиссера Стивена Спилберга, то, возможно, помните, что главный герой был гражданином вымышленной Республики Кракожии. Будем подразумевать под этим названием совокупное понятие государственных границ, законов, ценностей, культуры и так далее. Следствия существования Кракожии ощущают все граждане – огромное количество незнакомых между собой людей работают на благо страны. Некоторые готовы отдать свои жизни на фронте в случае военной необходимости и, даже не зная имен друг друга, солдаты будут чувствовать кровное единение, стоя на страже интересов своей родины. Естественно, Кракожия не только чего-то требует от своих граждан, но и способна предоставлять блага взамен. Школы, больницы, дороги – все это государственные объекты, влияющие на благосостояние каждого кракожанина. Но если стихийное бедствие уничтожит все здания, инфраструктуру и другие материальные признаки существования страны – это не значит, что государство перестанет существовать. Да, оно ослабнет, но имеет все шансы восстановить утраченное богатство, например, благодаря помощи соседних стран или усилиями собственных граждан. Из чего же тогда состоит Кракожия? Возможно, из президента и правительства, ведь именно они принимают основные решения? Тем не менее история знает множество революций, которые снесли под корень все структуры органов власти. Собственно говоря, революционные события происходят и в самом фильме. Но при всем этом само по себе государство не перестанет существовать – появятся новые лидеры. Оказывается, что у Кракожии, как и у любого другого государства, нет материального воплощения. В химической таблице Менделеева нет элемента, из которого состоит Кракожия, – это плод нашего воображения, образ нашего сознания, в который мы все вместе поверили. Но она существует и напрямую влияет в той или иной степени на судьбы людей. И ее существование обусловлено человеческим воображением, подаренным когнитивной революцией.

Результаты образного мышления окружают нас повсюду. Государственные законы, деньги, корпорации, церковь – все это и множество других реалий появились вследствие когнитивной революции. И несмотря на то, что эти образы может осознать только человеческий мозг, они являются основой материальных благ, которые можно пощупать. Это тот магнит, который удерживает в единстве большие группы людей: начиная с семьи и заканчивая государством. Если бы по какой-то причине человечество в один день утратило великий дар веры в вымышленные образы, все это исчезло бы. Государства, финансы, религия и все остальное просто перестали бы существовать. Без случайной мутации в нашем мозгу, позволяющей думать о том, чего не существует в материальном мире, мы с вами в одночасье утратили бы господствующую позицию на планете.

Какие возможности нам дала эта мутация – мы с вами разобрались, а теперь вернемся во времена, когда по территории европейского континента разгуливал кроманьонец – один из первых представителей Homo sapiens в Европе. Он чувствует единство со своими собратьями благодаря мифам предков. Его разыгравшееся воображение просит выхода, он хочет перенести образы из своего сознания в материальный мир. Это стало причиной абсолютно уникального явления, никогда не имевшего аналогов за все 4,5 миллиарда лет существования планеты Земля, – рождения искусства. Проявления самых первых видов искусств древних людей, увы, не оставили материальных следов – музыка, танцы, песни, обряды, изображения на поверхности земли, коре деревьев или шкурах животных, и даже раскрашивания тела при помощи цветных пигментов останутся тайной, скрытой от нас немой глубиной десятков тысяч лет. Но все же древние люди оставили бесценное наследие для потомков. Наскальные рисунки – самые древние свидетельства того, как Homo sapiens проявлял способности к абстрактному мышлению. Самые ранние изображения найдены на юге современной территории Франции в пещере Шове. Они появились 32 000 лет назад, то есть их возраст в два раза больше, чем возраст следующего в списке образцов древнейшей наскальной живописи. Живопись отлично сохранилась из-за того, что пещера Шове была отрезана от внешнего мира со времен ледникового периода – ее вход был завален скальными обломками. Стены хранят богатое наследие – 435 рисунков с изображениями животных. Присмотревшись, можно заметить, что некоторые силуэты частично перекрывают другие. Создается впечатление, что таковой и была задумка древнего автора, рисующего одно животное за другим. Трудно представить, как были удивлены ученые, когда радиоуглеродный анализ показал колоссальную разницу в возрасте изображений. Промежутки между датами создания некоторых рисунков составляли около 5 000 лет несмотря на то, что местами они даже накладывались друг на друга. Одна из самых интересных особенностей этих рисунков – их расположение на стенах пещеры. В самой большой части пещеры, при входе, изображений практически нет. На первый взгляд это не слишком разумно, ведь солнечный свет позволял первобытному художнику комфортно работать именно в этой части пещеры. К тому же, здесь и соплеменникам было бы удобнее оценить его труды. Тем не менее, древние умельцы уходили в глубь пещеры и рисовали там. Сначала художники скоблили и чистили стены, чтобы обнажилась белая порода. Затем наносили изображения с помощью древесного угля. Сами стены в пещере не плоские, а выпуклые, и древние художники пользовались этим, чтобы придать рисункам чувство движения. Чтобы разглядеть их, необходимо развести огонь или поднести факел, и если источник света перемещается или мерцает, то создается удивительная иллюзия – из-за игры света и теней нарисованные животные как будто двигаются. Именно этого эффекта хотели добиться авторы наскальных рисунков, уходя вглубь пещеры, – чувства того, что изображения оживают.

Древние люди не просто рисовали животных на стенах – они пытались рассказывать истории. Спустя десятки тысяч лет современный человек, глядя на эти древнейшие изображения, видит нарисованные воображением действия. Одну из дальних стен украшают два шерстистых носорога, несущиеся друг на друга, чтобы сразиться в яростной схватке. Их ноги выброшены вперед, а рога вот-вот столкнутся. Древние авторы находили неординарные способы изобразить животное в движении, чтобы вдохнуть жизнь в свою работу, несмотря на значительное ограничение в имеющихся инструментах. Рисунки кабана имеют интересную особенность – художник изобразил его с восемью ногами. Создается чувство, будто зверь мчится по просторам вслед за изображенным рядом быком. В другой части пещеры нарисован носорог, и тут используется тот же прием – только уже с рогом. Несколько раз повторяются очертания головы, из-за чего, кажется, будто носорог машет головой. Даже исследователь пещеры Вернер Херцог отметил, что эти изображения напоминают кадры из мультфильма. Как по мне, это вполне можно назвать первым аналогом кинотеатра в истории человечества, хотя скорее всего пещера имела ритуальное предназначение, а не развлекательное.

В наше время вход в эту пещеру, конечно же, закрыт с целью уберечь внутреннюю экосистему и обеспечить сохранность рисунков – ведь от одного только дыхания множества туристов на стенах вскоре появится плесень. Доступ могут открыть разве что для археологов, и то всего на несколько часов и с соблюдением ограничений в перемещении. Но интерес туристов настолько высок, что власти Франции приняли решение соорудить для посетителей точную копию пещеры вблизи города Валлон Понд’Арк. При помощи новейших технологий специалисты смогли в точности воспроизвести рисунки 27 и рельефы пещеры. Для этого потребовалось несколько лет тяжелого труда самих археологов, художников, инженеров и скульпторов. Но в итоге каждый желающий может насладиться объектом всемирного наследия, не навредив при этом первоисточнику. Пещера Шове на сегодняшний день является хранилищем самых древних изображений в мире, но гордиться статусом предвестника анимации может не только она одна. За 20 лет изучения «анимации» каменного века Марк Азем выделил 53 изображения в 12 различных французских пещерах. Каждое из них представляет собой наложение двух или более рисунков, очевидно, в попытке изобразить движение.