Никита Михалков
Бесогон-2. Россия вчера и сегодня
«Украина – зеркало или опыт?»
У нашей аудитории возник клич SOS, когда наш «Бесогон», который выходил 16–17 апреля, в Екатеринбурге на седьмой минуте был прерван. Что тут началось… звонили мне, звонили в студию, писали письма, писали в интернете.
«Почему в Екатеринбурге трансляцию “Бесогона” прекратили через семь минут после начала и далее тридцать минут шла реклама? Что, Екатеринбург уже захвачен нашими «партнерами»?»
Естественно, и мы взволновались: что это, политическая цензура? В одном городе можно, в другом нельзя? Ложная тревога. Не беспокойтесь. Просто у регионального отделения ВГТРК есть плановое время, когда выпускаются свои программы, и как раз наш «Бесогон» совпал с выпуском двух из них. Одна называется «Красота и здоровье». Другая – «Квадратный метр».
Правда, справедливости ради надо сказать, «Бесогон» был показан и полностью: в час ночи и в шесть утра. Не лучшее время для того, чтобы смотреть аналитическую передачу, но что делать, это право компании – использовать свое время, и тут никаких претензий быть не может.
Казалось бы, вопрос решен, нет никаких проблем, обид.
Но среди сообщений наших зрителей было одно письмо. Я не буду приводить его полностью, вот только окончание: «Когда закончилась ваша передача, меня вдруг оглушила очень простая мысль: а ведь мы можем стать зеркалом Украины. Мы, с нашей доверчивой надеждой, что здоровые, вменяемые, логически мыслящие и патриотически настроенные люди, любящие свою страну, никогда не допустят, чтобы она оказалась под угрозой развала и внешнего вмешательства. И в то же время, слушая тех, кого вы показали в своей передаче, я совершенно ясно ощутил, какая угрожающая убежденность звучит в устах тех, для кого Россия – это территория, а не страна, а население – не народ, а быдло».
И мне захотелось снова вернуться к истокам происходящего на Украине.
Что же все-таки случилось? Кто виноват в том, что это случилось?
Мы обвиняем американцев, англичан, ЕС. Они «нехорошие», они взяли и настроили украинцев против русских. Но, дорогие друзья, за что их осуждать? Они выполняли свою задачу. Причем задачу давнюю. Я лично снимаю шляпу перед ними. Они сумели достичь того, чего хотели.
А мы? Что наша разведка, посольство? Что мы?
Ничего!
Да и мне, каюсь, даже мысли не могло прийти в голову, в страшном сне не могло присниться, что когда-нибудь может быть произнесено: «Война между Россией и Украиной». Бред сумасшедшего! Да и не только у нас. Вы послушайте, что говорили украинцы тогда, когда только-только начали разбегаться «по своим квартирам» республики Советского Союза. Итак, 1991 год, опрос на улицах. Вот ответы жителей Украины.
«Никаких связей с Россией не будет прервано».
«Очень хочется, чтобы все было хорошо!»
«На самом хорошем уровне».
«И обязательно, все равно, дружба народов, все равно, в любом случае должна быть».
«– Могут возникнуть какие-то спорные вопросы?
– Нет!»
Могли ли мы представить себе, чем это может закончиться?
Но ведь есть исторический опыт, есть, допустим, фраза Бисмарка, сказанная в начале прошлого века: «Могущество России может быть подорвано только отделением от нее Украины… Необходимо не только оторвать, но и противопоставить Украину России, стравить две части единого народа и наблюдать, как брат будет убивать брата. Для этого нужно только найти и взрастить предателей среди национальной элиты и с их помощью изменить самосознание одной части великого народа до такой степени, что он будет ненавидеть всё русское, ненавидеть свой род, не осознавая этого. Всё остальное – дело времени».
Я глубочайшим образом убежден, что основная вина в том, что произошло, лежит на нас. Потому что мы снисходительно смотрели: «Газ идет, люди ездят друг к другу, все нормально, родственники и здесь, и там».
Процесс пошел. Мы что, не видели этого процесса? Я глубочайшим образом убежден, что основная вина в том, что произошло, лежит на нас. Потому что мы снисходительно смотрели: «газ идет, люди ездят друг к другу, все нормально, родственники и здесь, и там». Как это могло привести к тому, к чему привело?
Двадцать лет каждый день шла работа. Каждый день. С учебниками, с учителями. С абсолютным изменением взгляда на историю. Когда вдруг то, что было ужасным, становится не то что прекрасным, а единственно возможным. Посмотрите, как это постепенно происходило. Репортаж из украинской школы.
Детям в начальной школе раздают книжки про «юных героев УПА».
Голос журналиста: «Эта книжечка о маленьком мальчике Алярмике особенно актуальна для современных малышей. Слова и стихи на каждую букву, которые рассказывают о юном воине УПА, дополнены яркими иллюстрациями».
Ученик начальной школы: «Там рассказывается, как он все это делает, и мы с удовольствием это прочитаем».
Учитель: «Во время войны с нашим северным агрессором – а я это расцениваю как войну, мы можем воспитывать детей на хороших примерах украинских повстанцев – борцов за независимость».
Голос журналиста: «Это уже не первая презентация «Повстанческой азбуки» в учебных заведениях Тернополя. И ранее Виталий Цимбалюк и Олег Витвицкий дарили эти книги воспитанникам школ и интернатов».
Ирина Фарион, украинский общественный и политический деятель, депутат Верховной рады в 2012–2014 годах: «Есть кто-нибудь по имени Маричка? Нет здесь Маричек, но если подруга есть Маричка, то никогда не зовите Маричку Машей, потому что если она Маша, то это «форма не наша» и пусть она едет туда, где эти Маши живут. Если Петрушка зовется Петей, то это тоже не украинский мальчик, и он должен отсюда убраться или научиться, как по-украински правильно называться.
Если среди вас есть Наталочка, то она ни в коем случае не Наташа. Вы же такие красивые дети в вышиванках. Это знак того, что вы маленькие украинцы, из которых обязательно будут большие украинцы. Значит, ваше имя – это тоже знак того, кто вы есть».
А вот еще цитата: «Украинцы – это оскотинившиеся русские, которые за идею украинской державы готовы зарезать даже свою фрау. Они идеальные борцы против Красной армии, но после подлежат санации как самые страшные варвары».
Автор этих слов – Михаэль Виттман, гауптштурмфюрер СС.
Есть еще цитата другого человека – Игоря Коломойского, из выступления в Хайфе (Израиль): «Украинские гои – это еще более оскотинившийся народец, чем стадо русских шлепперов, доведенный до полного ослепления идеей «незалежности», превратившей их в биомассу, способную зарезать даже собственную мать во имя независимости Украинского государства. Мы взяли лишь языковое различие и надавили на историю, где выставили русских главными врагами процветания «незалежной». Спустя 20 лет пропаганды мы получили идеальных бойцов против русских в виде их славянских братьев. Теперь же любого представителя Украины, убившего русского гоя, будут называть Героем».
Говорил ли это Коломойский или Виттман, говорил ли это Бисмарк? Я не знаю.
Но какое это имеет значение?
Это похоже на меморандум Аллена Даллеса – «фальшивка, ложь, вранье, пропаганда». Согласен! Все вранье! Но описанное в этом документе произошло. И какая разница, были ли эти слова сказаны или нет именно Даллесом, – это произошло.
Я готов извиниться перед Коломойским за то, что процитировал как бы «его» слова. Разумеется, перед Бисмарком и перед немецким офицером извиняться уже поздно, но готов и это сделать. Но любую фамилию поставьте здесь, любое имя – это обидно только для того, кому приписывается цитата. Смысл слов от этого не меняется. Все сказанное имело свои последствия. В огромной степени – по нашей вине.
Я не верю в то, что люди, которые отвечают за внешнюю политику нашей страны, не знали всего этого. Я не верю, что им об этом не докладывали. Не может такого быть! Двадцать лет под носом происходит абсолютное изменение сознания целого поколения. И к чему это привело? Мы все видели и майдан, и трагедию Одессы, и Донбасс… И украинских детишек, которые скандируют: «Героям Слава! Москалям Смерть!»
А теперь я вернусь к мысли моего корреспондента: «Мы можем стать зеркалом Украины».
Решил я провести мысленный эксперимент, вспоминая Станиславского. У нас в Щукинском училище было такое задание, как, думаю, во всех русских театральных училищах: «Я в предлагаемых обстоятельствах».
Что бы я сделал для того, чтобы начать процесс развала страны под названием Россия?
Я подумал, что для этого нужно:
1. Точная поставленная задача.
2. Деньги, довольно большие.
3. И время, тоже приличное – не десять минут, и даже не год, и даже не два.
Я бы нашел регион в центре России. Мощный, промышленный, о котором Твардовский когда-то писал: «Урал – опорный край державы, ее добытчик и кузнец, ровесник древней нашей славы и славы нынешней творец».
Нашел бы я этот регион – богатейший! В нем есть все: медь, золото, малахит, изумруды, драгоценные камни и камни-самоцветы, железные руды, медные руды, платина, золото, нефть, каменный уголь, леса… Первое промышленное предприятие создано здесь в 1430 году. Я уже не говорю о значении Урала во время Великой Отечественной войны – это была кузница Победы. Заводы, которые были перевезены на Урал, начинали работать стремительно и мощно, с Урала на фронт круглосуточно шли самолеты, танки, снаряды, пушки… Урал во многом был залогом Победы в страшной войне.
Вот на этом месте, в самом центре этого прекрасного региона я поставил бы замечательной красоты дворец. Я бы разместил там лучшую аппаратуру, плазмы, дисплеи, создал бы все возможности для интерактивного общения. Это было бы мультимедийное пространство по последнему слову техники, в этом дворце была бы уникальная акустика – все по самому высшему классу.
И стал бы я показывать там мультфильм об истории нашей страны. Всего 10 минут, из которых стало бы понятно, что все, что было до 1990 года прошлого столетия, – это мерзость, гадость, война, кровь, рабство, несправедливость, истязание народа, воровство и так далее. Что настоящая жизнь началась с 1990 года. Читались бы и там лекции, в которых рассказывалось о том, почему мы считаем, что это время самое лучшее.
Кстати говоря, заодно можно было бы и нескольких персонажей из нашей истории убрать. Например, Александра III: он не вписывается в такую подачу истории, уж больно мощная фигура и не так уж все было плохо при нем.
И стал бы я водить туда детей. Бесплатно. Чтобы они ходили, смотрели, играли, читали. Им бы объясняли все про историю, свободу, правителей… Маленьких детей, может быть, даже дошкольников.
Я бы устроил там для них замечательные интересные программы. Специальные оазисы жизни. Простым языком я бы медленно и аккуратно рассказывал им то… что считал бы нужным. С тем, чтобы постепенно в их сознание втекала информация, которая определеннейшим образом дала им понять, что все, что было в той великой России, – это все рабство и гадость. Забудьте. Вот что настоящее. Вот что надо ценить.
Это беспамятство очень выгодно мне, выполняющему эту задачу. Например, я пригласил бы директором этого дворца-музея человека, который не испытал того, что испытали люди, когда шла кровавая ломка страны, когда разваливался Союз. Потому что я рассказывал бы детям, что Союз разваливался под песни и пляски, под радость, под удовольствие. Люди хотели этого изменения, и вот оно наконец пришло.
Я позвал бы туда самых продвинутых историков и педагогов. Актеров, певцов. Андрей Макаревич замечательно пел бы свои песни, а между ними рассказывал бы о том, что напрасно мы взяли Крым.
А что можно было бы услышать на этих мероприятиях?
Например, Леонид Кацва сказал бы о том, кто воевал на самом деле в Великой Отечественной войне, такое: «…Великую Отечественную войну выиграли граждане многих государств, в том числе, как это ни удивительно для вас будет звучать, государство Украина».
То есть уже тогда, когда мы воевали с фашистами, было государство Украина.
А вот, например, какой мог быть диалог, если бы на одной из лекций помощник депутата Мария Катасонова задала бы вопрос помощнику мэра города Евгения Ройзмана Игорю Грому.
«Мария Катасонова: Вот вы говорите о патриотизме, мы слышали, что, оказывается, патриотизм воспитывать не нужно. Вот помощник Евгения Вадимовича заявлял о людях, которых сожгли в Одессе, следующее: «Путиноидов сожгли, туда им и дорога».
Евгений Ройзман: Фамилию назовите, пожалуйста.
Мария Катасонова: Игорь Гром.
Евгений Ройзман: Послушайте. Во-первых, я вам не верю, для начала. Я вам не верю, потому что вот Гром здесь, и вы могли бы у него спросить. Что касается ваших вопросов… У меня на самом деле есть непонимание: или вы бессовестные циники, или вы просто дебилы. И когда вот я разберусь, я буду действовать соответственно». (аплодисменты в зале.)
Судя по этому ответу, можно сделать вывод, что господин Ройзман считает всех, кто думает не так, как он, либо циниками, либо дебилами.
А потом я пригласил бы политолога Александра Баунова, который рассказал бы, что «Олимпиада в Сочи, которая должна была стать символом открытой цивилизованной России, превратилась в символ обратного».
И, конечно же, я пригласил бы российского журналиста Антона Красовского, который рассказал бы нам о том, чем отличается «сторона добра» от «стороны зла». Мне было бы очень важно внедрить это понимание в сознание тех, кто посещает наш дворец.
«Сторона добра» – это некая сила, которая живет не по понятиям, а по правилам добра. И эта сторона говорит: «Вы разделите наши законы, наши правила, вы доверьтесь нашим представлениям о добре, наши представления лучше ваших, у нас есть доказательства, к нам бегут, а не к вам. К нам едут ваши граждане, а не к вам. Все, что сделано в этом мире сейчас, сделано у нас. Все, что находится, вся сила, которая есть сейчас у вас, включая ядерное оружие, оно украдено вами. У нас. Как это было, как мы помним, да? После войны».
И это тоже попало бы в сознание этих детей, которые туда будут приходить и приходят.
И еще много людей можно пригласить в мой прекрасный музей-дворец. Художников, организаторов выставок. Например, Марата Гельмана, мы уже говорили о нем ранее. Это продвинутый галерист, который очень определенным образом видит нашу страну и ее историю. И излагает свое видение, например, в курсе, который называется «Культура как политика». Я бы пригласил одну из самых известных в мире политзаключенных – Надежду Толоконникову, это тоже потрясающе, и истории Pussy Riot был бы посвящен отдельный урок в рубрике «Культура как политика». Я бы объяснил ребятам: Pussy Riot – это культура, но это не просто культура. Это культура, которая является политикой, влияет на политику, влияет на сознание…
Интересно, что в это время происходило бы в сознании этих молодых людей, не обремененных большими знаниями и получающих информацию только в заданном направлении, только под этим углом, только с этим зарядом?..
Прошло время. Мой дворец работает. Работает успешно. Практически все бесплатно для тех, кто туда приходит. Особенно для детей. И вот они вырастают. Им становится по 18, по 20 лет. Они знают, что из их региона – а я бы это им объяснил – вышли замечательные люди, такие как Александр Попов – изобретатель радио, Игорь Курчатов – великий ученый, Малинин – певец, Григорий Александров – режиссер, Костя Цзю – спортсмен, и многие, многие другие. То есть достаточное количество выдающихся и известных людей для ощущения мощного внутреннего самосознания, осознания своей самостоятельности. «Вот он наш регион, наш Урал. Мы же знаем, что Демидовы, которые здесь начинали лить пушки, отдавали их Петру, который эти пушки использовал для завоевания чужих стран…» Это правда? Важно, как я эту правду буду подавать.
И постепенно у ребят вызреет ощущение: «А зачем нам вообще нужна Москва? Она далеко. Мы можем жить прекрасной жизнью здесь, у себя. У нас есть все – золото, медь, уран. У нас есть промышленность».
Мало того, это ведь не просто возникшая у меня фантазия, не абстрактная идея. Она уже существовала совсем недавно. Бывший губернатор Свердловской области Эдуард Россель предлагал создать Уральскую республику, и даже областные депутаты поддержали эту идею. Более того, был уже разработан вариант уральской валюты, «уральский франк», а в 1997 году эти самые уральские денежки номиналом 1, 5, 10, 20 франков были выпущены в обращение на металлургическом заводе в городе Серов – ими можно было расплачиваться в заводских магазинах, столовых и буфетах.
Другими словами, постепенно, с детства, в течение десяти, двенадцати, может быть, пятнадцати лет я сумел бы внедрить в сознание молодых людей то, что они могут и должны жить абсолютно самостоятельно и что жить они будут намного лучше, чем когда они жили в этой огромной коммунальной, бессмысленной «квартире» под названием Российская Федерация.
Что было бы потом? А потом эти выросшие молодые люди спортивного вида, не имеющие представления о том, какова в действительности история их страны, решили бы выступить за свою самостоятельность, за независимость. Покрышек, благо, много. Бейсбольные биты есть.
И начались бы протесты. Борьба за независимость. Появились бы неизвестные снайперы, которые стреляли бы в одних и в других.
А что центральная власть? Ее не слышат. Не хотят слышать. И не могут услышать.
Сначала власть попыталась бы в политическом диалоге разрешить проблему.
Но уже выросли люди, с которыми разговаривать на этом языке невозможно. Они не понимают, о чем идет речь. «Какая страна, какая история, что вы говорите, какое завоевание, какой героизм? Вы что? Мы хотим жить здесь. Мы имеем право здесь жить и пользоваться сами тем, что мы имеем».
А власть? А власть рассердилась. Появились войска. Войска против мирного населения? Как так? Как это возможно? И тогда лидеры этой борьбы обращаются в «Империю Добра» с просьбой помочь. «Помогите нам, нас истребляют здесь эти кошмарные страшные власти, которые стреляют в нас, нас не хотят слышать! Нас хотят поработить!» И что дальше – перерастание конфликта в гражданскую кровавую войну? Где? В стране с гигантским потенциалом ядерного оружия?
Я даже не хочу фантазировать дальше на эту тему. Не хочу говорить о том, к каким страшным последствиям это может привести.
Давайте на секунду задумаемся. Мы пропустили Украину. Все, мы ее упустили.
Я не знаю, сколько должно пройти лет для того, чтобы к людям пришло отрезвление, понимание того, что случилось в прекрасной, потрясающей, богатой стране – Украине.
Не хочу никого ни агитировать, ни обвинять. Прошло. Но здесь, в центре России, чем подобное может кончиться?! Мне кажется, что правильную оценку того времени, которое воспевается в Ельцин-центре, дал председатель правительства Дмитрий Медведев в своем докладе в Государственной думе: «Я назову главное, что нам удалось сделать в этих непростых условиях. Начну с демографии. Давайте называть вещи своими именами. В определенный период наша страна просто вымирала. Последние три года впервые с 1991-го нас становится больше. Естественный прирост населения составил 300 тысяч человек ежегодно. Все чаще в семьях появляются и вторые, и третьи, и четвертые дети, даже вопреки неблагоприятным изменениям в возрастной структуре общества, которые сложились из-за 90-х годов… Мы добились самой высокой за всю историю России – тысячелетнюю историю, я имею в виду, – продолжительности жизни: более 71 года. А еще несколько лет назад большинство мужчин не доживало и до 60».
Вымирание страны. А что такое вымирание страны, когда нет ни цунами, ни землетрясения, ни войны, ни страшной эпидемии, ни извержения вулкана. Что значит вымирание страны без всех этих страшных катаклизмов? Значит, что в стране созданы такие условия, при которых у человека вымывается воля жить. Он вымирает, потому что ему не за что держаться.
Вымирание страны. А что такое вымирание страны, когда нет ни цунами, ни землетрясения, ни войны, ни страшной эпидемии, ни извержения вулкана. Что значит вымирание страны без всех этих страшных катаклизмов?
Значит, что в стране созданы такие условия, при которых у человека вымывается воля жить. Он вымирает, потому что ему не за что держаться.
И возникает вопрос: а следует ли уж так воспевать то время, когда страна гибнет без видимых катаклизмов, войн, революций и т. д.?
Может быть, пора задуматься о том, что же мы взращиваем сегодня в центре России?
Повторяю, я не имею ничего против людей, которые работают в Ельцин-центре.
Мы видим разрушение представления молодежи о том, в какой стране она живет. И навязывание ей абсолютно другого образа страны, которой, по мнению тех, кто это делает, Россия должна стать.
Я говорю только про будущее. Мы видим разрушение представления молодежи о том, в какой стране она живет. И навязывание ей абсолютно другого образа страны, которой, по мнению тех, кто это делает, Россия должна стать. Страна должна быть раздроблена. Тогда легче ею управлять. Кому угодно. И внутри, и снаружи.
Если же предлагаемые обстоятельства, о которых я говорил, были бы связаны с обратным – «что сделать для того, чтобы всего этого не произошло», я предложил бы следующее. В том же центре, в замечательном дворце, можно было бы создать реальную кузницу воспитания маленьких детей в духе понимания того, что их малая Родина, которая называется Урал, это часть огромной Родины, которая называется Россия.
Я рассказал бы им обо всех временах и эпохах, со всеми их трудностями и трагедиями. Я попросил бы их подумать: ведь если наша страна была собрана воедино, значит, множество сил на это было потрачено не зря. Мне кажется, что вопрос о «разбегании» внутри страны «по своим квартирам» можно было бы решить в течение тех же самых 10–12 лет, за которые вырастет следующее поколение.
И если мы об этом не будем думать – я обращаюсь ко всем тем, кто и справа, и слева, и наверху, и внизу, ко всем! Если мы этого не поймем и чего-нибудь не сделаем прямо сейчас, мы получим то, что творится на Украине.
