Никита Киров
Молот империи. Часть 5
– А кто? – спросил я.
– Другой. Который как мы. Он за тем холмом, я его чую. Мы его чуем.
А кто это может быть? Конечно, же тот Небожитель в белом пальто, Дмитрий Бокан, одноглазый седой мужик, который заварил эту кашу. «Друг» Яна, чью душу привязали к нему, вполне может почуять другого Небожителя.
Я посмотрел в бинокль, но никого не увидел там, куда показывал Ян. Нужна оптика посильнее.
– Сейчас мы его прикончим, – сказал я с усмешкой, помечая себе холм.
Мой шагоход стоял недалеко. Иногда первый пилот выводил его, чтобы все на него посмотрели. Старый Герберт останется здесь, чтобы запутать врага, который будет думать, что я внутри.
Я распахнул люк и забрался по шахте в машинное отделение. Двигатели работали вхолостую на самой низкой позиции, но всё равно было жарко. Заметил, что Ян тоже забирается следом, и помог ему подняться, взяв за руку.
Уже в кабине Василий Дерайга, мой адъютант и первый пилот, испуганно отошёл, глядя на Яна, но тот его проигнорировал.
– Так, забирайся на холм, Василий – приказал я, усаживаясь в кресло канонира.
Понятия не имею, как этот Бокан со всем связан, но если вынесу его сейчас, дальше будет проще. Главное – это его определить. Я выдвинул перископ вниз и начал крутить колёсики. Линзы со щелчками переключались. Ян без напоминания сел в кресло второго пилота и надел наушники.
– Вижу! – я усмехнулся. – Конец тебе, кем бы ты ни был.
Человек в белом костюме и чёрной рубашке, уже без своего пальто, нагло стоял на вершине того холма через реку. Хороша заметна седая борода и повязка на глазу, как у Яна.
Я начал крутить рукоятки орудия. А ведь этот тип – Небожитель, он может навредить. Помню, как он тогда как ужаленный носился по тюрьме и убивал моих людей призванным копьём. А что он ещё может? Как-то атаковать риггу у него не выйдет, душа предка в электрокамере не даст ему этого.
Но он может сделать что-нибудь наподобие того, что делал я в недавней битве.
Амулет Громовых, который я носил под мундиром, начал нагреваться. А вокруг человека, за которым я следил, можно было разглядеть свечение, хотя сначала я думал, что это блики от солнца.
Не нравится мне это. Совсем не нравится.
– Что-то будет, – с беспокойством сказал Ян.
– Всем войскам, – передал я в рацию. – Тревога! Приготовиться к обстрелу!
Вряд ли будет обстрел, но пусть рассредоточатся и залягут. Я же продолжил крутить рукоятки, главный калибр и вспомогательные почти нацелились на холм. Я сверился с дальномером и скорректировал прицел.
Разнесу ублюдки на куски.
Дмитрий Бокан поднял руки…
Какого?
Зараза!
В голове у меня кольнуло где-то подо лбом. В ушах зазвенело, раздался скрежет, будто два куска металла притирались друг к другу. Ян вскрикнул и сбросил наушники на пол, прижимая руку ко лбу.
Этот звук будто хотел взорвать нам головы изнутри.
Василий Дерайга с тревогой смотрел на нас, не понимая, что происходит. Амулет Громовой почти обжигал мне кожу и просвечивался через мундир.
– Ну ты попал, гадина, – шепнул я и приказал в рацию: – Всем риггам! Огонь по координатам!
Глава 3
Шум в ушах стих, виски перестало сдавливать, боль ушла. Я откинул стеклянный колпачок на пульте и нажал на тугую красную кнопку выстрела из главного калибра на пульте.
Залп! Наш шагоход пошатнуло от отдачи, противовесы в корпусе громко загудели и начали щёлкать. Но я всё равно увидел, что Дмитрий Бокан будто испарился ещё до того, как взорвался первый снаряд.
Он опять ушёл. Но что он хотел сделать?
Ян поднял наушники и только собрался их надеть, как замер и повернулся ко мне. Я тоже почуял недоброе. Что-то началось.
– Рома, отходи! Прикажи всем отходить!
– Всем войскам! – рявкнул я в рацию. – Отступить на вторую линию! Первый пилот! Отходи!
Василий выкрутил рычаг поворота и нажал на педаль синхропривода. Старый Герберт умел поворачиваться почти на месте, и первый пилот это уже освоил. Противовесы щёлкнули, нас качнуло, и многотонная машина повернулась.
Вибрация в кабине слишком сильная. Но это не из-за двигателей, они работали на низких оборотах.
Нет, это что-то другое.
Тряска не прекращалась, наоборот, становилась сильнее. Записная книжка и карандаши слетели с моего столика с картами на пол. Из шкафчика с аптечкой, который был открыт, высыпались бинты и лекарства. Упал огнетушитель и покатился по полу. Загорелась красная лампа на потолке, а потом начала визжать сирена.
Я посмотрел в оптику.
Зараза.
Земля вокруг нас тряслась. Всё вокруг то поднималось, то опускалась. Над посёлком вдали стоял дым, дома разрушались, то один, то другой. Стоял гул, который я слышал даже через броню.
Огромная вышка радиосвязи, которая стояла вдали, раскачивалась, будто была сделана из резины, а потом и вовсе отломилась. Кусок стали упал у бетонного основания.
Гул стал невыносим. Я взялся за поручни, чтобы удержаться в кресле. А по земле прошла трещина, в которую провалился один из Рейтаров.
Землетрясение. Вот же он ублюдок, как у него вышло?
– Продолжаем отходить! – рявкнул я в рацию.
Трещина увеличивалась. Расширялась она в нашу сторону.
– Уходим! – приказал я. – Нет, стой, пусти меня!
У Василия не хватит опыта, чтобы выбраться отсюда, а Ян не в состоянии управлять риггой. Я сам подскочил к креслу первого пилота, спихнул оттуда растерявшегося Василия и уселся на его место.
Правая нога вдавила тугую педаль синхропривода. Я передвинул рычаг контроллера пилота на максимальную позицию. Двигатели взревели.
– На моё место! – напомнил я, закричав так громко, что переорал шум двигателей в кабине. – Обе руки на минус сорок пять градусов! Ян, увеличить давление в ходовой на ноль-пять!
Кабина тряслась. Я повёл шагоход вслепую, вытягивая и закрепляя перископы на ходу. Ян бросился к стене, схватился единственной рукой за красное колесо и провернул его. Раздалось громкое шипение, стрелки манометров скакнули вправо.
Василий тем временем крутил рукоятки обоих рук одновременно. Обе орудийные платформы опускались.
– Готовь лебёдки! – рявкнул я. – И смотри по сторонам. Ян, садись на место!
Ян прыгнул в кресло второго пилота. Нас тряхнуло ещё сильнее, но мы почти выбрались с опасного участка. Стрелочки манометров, показывающие давление в пневмомагистрали, дёргались. Это набирался воздух в цилиндры для пуска лебёдок.
Я наконец-то нашёл время посмотреть в перископ. Только что на моих глазах в новую трещину провалился Паладин, но не до конца, а просто повис на краю. Он грохнулся на спину, трубы выхлопного коллектора смяло, антенна радара отлетела в сторону. Оставшиеся ригги из квадры готовили лебёдки, чтобы не дать машине провалиться окончательно.
– Ещё трещина! – закричал Василий. – Сзади!
– Всем держаться! – приказал я. – Ян, противовесы на десять!
Он положил руку на чёрный стальной рычаг, торчащий сбоку от пульта, и легко его передвинул, хотя мне бы понадобилось толкать его двумя руками. Под ногами с громким стуком провернулись мощные балансиры, и нас наклонило кабиной вперёд.
Это не даст нам опрокинуться назад, но спускаться с холма надо осторожнее, чтобы не потерять равновесие.
– Вихрь, – крикнул я в рацию, чтобы позвать упавший Паладин. – Заглушите движки, чтобы не сгорели! И покиньте машину, если получится. Это приказ!
– Есть!
– Пятая квадра, сильно не рискуйте! Не провалитесь сами!
Через несколько секунд из смотровых лючков Паладина выбрались двое пилотов, сбежали по корпусу машину до самой земли и сразу помчались как можно дальше от трещины.
Экипажи у нас ценнее, чем боевые ригги. У нас больше шагоходов, чем обученных пилотов. Другие Паладины уже пальнули лебёдками, чтобы опутать корпус упавшего. К ним подобрался Чивэнь Марка, собираясь помочь.
Я продолжал спускаться с холма.
– Ян, руку на рычаг, – приказал я. – Тянешь по моей команде.
Из трещины впереди поднималась пыль и… и пар? Теперь я понял. Под нами месторождение игниума, глубокое, которое никто или не нашёл, или не стал использовать.
Дмитрий Бокан просто подорвал его, как Ян тогда взорвал игниум под озером. Не то чтобы это знание помогало нам выжить. Просто наблюдение.
– Ян, чуть назад.
Мы спускались по трясущейся и трескавшейся земле. Больше наудачу, один шаг не туда, и мы увязнем, а то и провалимся. Толчки вроде стали стихать…
В кабине завопила сирена. Противовесы начали стучать громче.
– Опрокидываемся, – сказал Ян, глядя на меня. – Мы сейчас опрокинемся!
– Отставить панику! – я повернул машину. – Сейчас выберемся. Лебёдки! Пускай.
Раздались два хлопка. Здоровенные крюки вылетели вперёд из цилиндров высокого давления. Толстые цепи раскручивались следом.
Крюки глубоко вонзились в землю. Цепи сразу натянулись, а Ян передвинул противовесы назад, чтобы нам не грохнуться мордой вперёд.
Но крюки не держались, их выворачивало. Слишком мягкое здесь место.
– Рома, не убирай их пока! – раздалось в наушниках голос Марка. – Помогу!
Прямо туда, куда воткнулись крюки наших лебёдок, вонзились аж четыре новых. Их пустили с Чивэня. Крюки и цепи спутались друг с другом.
– Тяну! – крикнул Марк. – Противовесы не забудь.
– Я помню, – отозвался я. – Янек, противовесы на двадцать пять!
Он передвинул рычаг. Нас чуть наклонило назад. Достаточно, чтобы не рухнуть мордой вперёд, но и не опрокинуться на спину. Цепи вытянулись, Чивэнь начал затягивать их назад. Натянулись опасно, как верёвки. Если лопнут, мы упадём.
Трясти перестало совсем. Мы вышли на твёрдое место.
Выбрались вовремя, трещина позади нас расширилась очень далеко. Цепи запутались так, что потребуется взвод солдат, чтобы распутать их. Так что я пока вытянул перископ, отвечающий за вид назад, и осмотрелся.
Земля покрыта паутиной трещин, из которых выходил пар, но очаг самого землетрясения был небольшой. Пострадал тот у реки посёлок, но до города вряд ли достало. Я видел его высокие здания, они целые. Больше всего досталось тем артиллерийским риггам, что стояли здесь. Тем людям, кто провалился в трещины, я не завидовал. Надеюсь, они погибли раньше, чем сварились заживо в парах раскалённого игниума.
– Жду отчёт о потерях, – сказал я. – От всех отрядов. И там что… – я посмотрел в сторону разрушенного посёлка и людей, что были поблизости. – Зараза! Кто за это отвечает? Это же расстрел.
* * *
Сто двадцать погибших или пропавших без вести, включая семьдесят два гражданских, хотя их может быть намного больше, потому что считали только тех, у кого в живых остались родственники и знакомые.
Ещё почти две сотни раненых, три потерянных шагохода, пять панцирников и множество сломанных построек.
Больше досталось посёлку, под которым был эпицентр землетрясения. Те гражданские, которых эвакуировали отсюда несколько дней назад, начали самостоятельно возвращаться в свои дома, поэтому среди них такие большие потери.
Я давал ясный приказ никого не пускать в городок, но бинхайский майор, командовавший там, ослушался приказа. Его и часовых, которые охраняли посёлок, обезоружили и арестовали. Идиоты, что сказать, ведь этого вполне можно было избежать. Суд будет суровым.
Поднятая пыль уже осела, а за это время враг на другом берегу перегруппировался. Я видел, как они успевали возводить оборонительные линии прямо сейчас, нагло, у нас на глазах, и собирался с ними разобраться. Ответный удар будет жёстким. Уже темнело, но их позиции освещались.
– Господин генерал! – ко мне бежал штабной майор. – Противник просит о временном прекращении огня и о переговорах.
– Передайте ему, – сказал я. – Что с мятежниками я готов обсуждать только их капитуляцию.
– Понял, господин генерал. Но там было ещё послание, Келвин Рэгвард…
Я прямо спиной почувствовал, насколько напрягся Ян, стоящий рядом со мной.
– … просит вас не стрелять, потому что он хочет вернуть вам пленных, захваченных в Нерске и других местах. Прямо сейчас, в знак доброй воли, чтобы вы согласились на переговоры.
– Хм, – я потёр подбородок. – Если и правда отдаст людей, то я согласен на переговоры, но только на этом берегу. Приказываю не стрелять до особого распоряжения.
Пока всё шло так, как они и предлагали, они действительно возвращали пленных. На тот берег пригнали несколько катеров, куда сводили безоружных людей.
– Узнаёте кого-нибудь? – спросил я майора, стоящего с биноклем.
– Там наши офицеры, – штабной майор с ожогом на щеке был из Огрании. – А вон там генерал Ларин из второй квадры. Ещё пехотные офицеры из гарнизона Мардаграда. И кто-то ещё из знати, этих я не узнаю.
Пять катеров медленно переплыли реку и высадили людей на нашем берегу, где их ждали машины. Никто не стрелял. Прибывших привезли на наши позиции. Многие истощены и ранены, их сразу забирали в госпиталь. Те, кто мог стоять, с удивлением озирались. Наверное, не могли поверить, где оказались.
– Ты? Жив!
Рафаэль Риггер пробежал мимо меня в сторону прибывших и сгрёб в охапку высокого, тощего парня, который стоял в стороне.
– Какого хрена ты меня так напугал? – закричал Рафаэль дрожащим голосом. – Я же думал, что всё. Конец.
– Папа? – отозвался парень и закрыл глаза. – Прости меня.
– Ну, хоть что-то хорошее, – сказал Марк, остановившись рядом со мной. – А я думал, его сын погиб. Мы с ним общались, он мне объяснял, как работает система подвески на Ужасе. Хорошо разбирается.
– А ещё понимает в радарах, – я кивнул.
– Хорошо хоть, что Келвин его нашёл, а не другие. Могли и убить.
Ян шумно выдохнул носом, но ничего не сказал.
– Ну, хорошие новости нам не помешают, – произнёс я, глядя на воссоединение отца и сына. – Может быть, как придут в себя, что-нибудь для нас изобретут. Радары нам хорошо помогают.
– Прости меня, папа, – сын Рафаэля дрожал, закрыв глаза. – Я не хотел.
– Ты о чём вообще, дурашка? – спросил Риггер-старший. – За что тебя прощать?
– Генерал, – парень высвободился из объятий отца и повернулся ко мне. – Я не смог удержаться. Я хотел соврать, что они меня заставили, но не могу. Я сам это сделал.
– О чём ты? – спросил я. – Выдал им, как работают наши радары?
– Нет, как раз это они меня заставили, – он показал свои руки. Заметив, что осталось от ногтей, его отец вздрогнул. – Я у них в плену. Потом меня забрал господин Рэгвард, там относились лучше. Кормили и не били. И не уводили в подвал. Там было лучше, да.
– Убью их нахрен, – тихо проговорил Рафаэль. – Убью их нахрен всех за это.
– Господин Келвин потом попросил меня ему помочь, – сказал Риггер-младший. – Простите меня, генерал. Я не удержался и доработал это.
– Да за что ты извиняешься?
– Вот за это, – парень показал через реку. – Он попросил, а я не смог удержаться.
Я поднялся чуть выше на холм и поднёс к глазам бинокль. Зараза! Этого я не ожидал. Зато нашлась пропажа. Вот, значит, куда он тогда делся.
– Господин Риггер, – произнёс я. – Немедленно жду вас с вашим сыном у меня. Расскажите мне всё, что знаете об этом. Всем остальным – полная боевая готовность!
Глава 4
– Ты что? – закричал Риггер на сына. – Ты что натворил?
– Я передал им, как надо доработать камеру сгорания, – оправдывался сын.
– То, что ты тогда показывал мне. Я же говорил, что это не будет работать!
– Новая камера сгорания уже работает, папа! Они тогда разобрали машину и вывезли по железной дороге. А здесь уже при сборке поставили доработанные двигатели от линкоров, которые им привезли из-за моря.
Смеркалось, но то, что на другой стороне реки, видно ещё хорошо. А до этого я думал, это это гора. Пилоты занимали места в своих риггах, панцирники выходили на новые позиции. Радисты вызывали крылолёты, чтобы забросать врага бомбами и ракетами. Если бой начнётся, нам всем придётся напрячься.
– А вот камера сгорания не вывозила, и даже десять свечей духов не помогали. Нужного количества игниума не успевало быстро сгореть, камера засорялась. А если брали топлива меньше, этого не хватало. Поэтому построили новую камеру по моему чертежу и поставили её.
Я смотрел в бинокль. Зараза!
– Я тебе ремнём по жопе надаю, ты понял? – возмущался Риггер-старший. – Это же… а вдруг генерал обвинит тебя в измене? Что тогда, дурак ты совсем уже? Тебя же расстреляют!
– Простите, – парнишка едва не плакал. – Я не смог… не смог устоять, – Риггер-младший шмыгнул носом.
Исполин вдали сделал шаг. Мы слышали, как здоровенная нога опустилась на землю, настолько тяжёлой была эта машина. Потом ещё один шаг. Исполин, которого я в темноте сначала принял за гору, двигался. Медленно и неестественно, как человек, у которого нет коленей.
Эта машина впечатлила всех куда больше, чем землетрясение.
– Это ещё что? – удивился Марк. – Откуда оно?
Ну да, он же не видел этого раньше. Да и мало кто знал, что этот Исполин находился в Нерске в секретном ангаре к северу от города. Как он выглядел, тоже знало мало людей. Зато о нём ходило множество слухов.
– Десятый Исполин, – спокойно сказал Артур, наблюдающий за этим вместе с нами. – Тот самый Палач. Не думал, что хоть кто-то сможет его завести.
Машина сделала ещё шаг. Шестидесятиметровый колоссальный шагоход выходил на новые позиции. Какой же он огромный.
Зараза! Если он прямо сейчас вступит в бой, это будет тяжко. Но это не повод отступать.
Гигантская машина сделала ещё шаг. Этот колосс спокойно перейдёт реку, если захочет. Хотя с его пушками это необязательно, он может спокойно расстреливать нас на дистанции.
Хватит смотреть. Все занялись делом, пока эта огромная машина не начала стрелять. Придётся концентрировать огонь на нём.
– Господин генерал, – штабной майор держал в руке радиограммы. Заметив бронированное чудовище на том берегу, он остановился. – Снова послание. По поводу переговоров…
Я взял бумажки сам, потому что майор явно растерялся. Это радиограмма по поводу переговоров. Они согласны проводить переговоры на нашей стороне, без оружия. Только под моё слово, что посланникам не причинят вреда. Мне так доверяют?
– Пусть приходят, – я кивнул. – Послушаю, что они хотят.
Они уже показали все свои козыри. Это не значит, что я его испугался, хотя да, этой машины стоит опасаться. Но это лишь Исполин, просто большой, и мы найдём на него управу.
Тут дело в другом. Они нам его показали, но в бой не вступали. Понимают, что уже не смогут победить, и просто хотят выторговать себе условия получше? Скоро узнаю.
* * *
Катер, который привёз пленных, сделал ещё рейс. Новая делегация поменьше – один офицер и два гвардейца для его охраны. За холмом есть бункер, один из множества бункеров, которых построил Дом Накамура во время оккупации. Одно помещение пострадало при землетрясении, но в целом он ещё крепкий.
Главное, чтобы на колоссальном шагоходе не знали, где мы находимся, тогда не смогут выстрелить. Это если у них такой план, как от меня избавиться.
Я прибыл с охраной первым. Внутри прохладно. Здесь успели убраться, мусор уже вынесли. Нам поставили новый стол и два мягких стула. Я уселся на самый удобный, оставив второй, с дырочкой в набивке, парламентёру.
– Мы его обыскали, господин генерал, – сержант из караула встал у двери. – Они готовы.
– Заводите.
Увидев вошедшего, я удивился. Ничего себе, кто это прибыл. А вот сержант из караула его не знал, поэтому и пропустил, но скоро всем станет известно, кто это такой.
– Рома, – Келвин Рэгвард, одетый в кожаную генеральскую шинель, сел напротив и положил напротив фуражку. – Рад тебя видеть живым. Это правда.
– Не думал, что ты приедешь сам.
– Хотел сделать сюрприз. И это лучше обсудить лично.
– Ты рисковал. Между тобой и Яном кровная месть. Если он узнает, убьёт тебя на месте.
– Я знаю, – он вздохнул. – Но ты же дал мне гарантии безопасности, а Янек, раз уж он здесь, а не погиб при штурме имперской столице, оказался достаточно благоразумен и вряд ли ещё раз осмелится нарушить твой приказ.
– Ну и с чем ты прибыл? – спросил я, положив руки на стол.
Келвин посмотрел на меня своими разноцветными глазами и медленно полез во внутренний карман шинели. Хотя понятно по его движениям, что он не собирался доставать пушку. Он достал несколько толстых конвертов.
– Совет империи уполномочил меня провести переговоры, – сказал Келвин.
– Это мятежный орган власти, признанный незаконным, – я усмехнулся. – Давай не будем тянуть время, Келвин.
– Как тебе, кстати, тебе наши сюрпризы? Совет уверен, что они тебя удивят.
– Имеешь в виду старинный Исполин и землетрясение? Эта ржавая машина скорее развалится под собственным весом, чем перейдёт реку, а от землетрясения погибли в основном гражданские, около сотни.
– Я не знал, – Келвин потупил взгляд. – А мне доказывали, что твои войска разгромлены и ты прям будешь умолять о мире. Впрочем, я им не поверил, я тебя знаю лучше. Но насчёт машины ты не прав, Рома. Это лучшая машина на всём континенте, а управляет им лучший пилот.
– Я его подобью, – сказал я. – Это всего лишь машина. Угрозы не сработают.
– Да я и не собирался угрожать, – Келвин посмотрел на конверты. – Я пришёл не ради этого. Не знаю, что там хочет обсудить совет, всё есть на бумагах, у меня же только два вопроса. Хочу предложить временное прекращение огня на этих территориях. Я до сих пор не могу эвакуировать раненых, вы постоянно ведёте обстрелы. Также бы я хотел обменять пленных, что остались у вас. Всех ваших я вернул авансом.
– Вернём вас всех, – я кивнул. – Мне они не нужны.
– И не только солдаты, – Келвин посмотрел мне в глаза. – Франко Нумер, один из моих друзей, он попал к тебе в плен. Отпусти его. Я за своих готов на всё.
– Он пилот Марионетки и наследник Мидлии, – сказал я. – Он мне пригодится.
– Отпусти только Франко. Марионетку можешь оставить себе, я даже пришлю тебе запчасти с неё. Взамен, – он вздохнул. – Взамен я дам тебе своё слово, что выведу свои войска из Мардаграда и не буду помогать маршалу Дерайга. Даже не буду стрелять через реку.
– Идёт, – сразу сказал я. – Сегодня же верну его… куда скажешь.
– Договорились, – Келвин кивнул. – И мой двоюродный брат. Знаю, что он жив, но мне бы хотелось, чтобы он был дома. Всех, кто был у меня, я тебе уже отдал сразу, заранее. И даже тех, кто был в других домах, я попросил их себе. Но мои люди должны вернуться.
– Приеду в Восточную провинцию, поговорю с твоим братом и верну тебе. Зачем мне этот мальчишка?
– Спасибо, Рома, – Рэгвард улыбнулся. – Это всё, что я хотел. Совет предложил тебе ещё кучу условий, – он показал на конверты. – Хочешь, изучай, хочешь – сожги. Мне честно говоря плевать, наши разногласия будут решены иначе, сам знаешь, без этих… советчиков.
– Почему ты с ними? – спросил я напрямую. – Я знаю, что у тебя вражда с Боканом и прочими. Но почему ты с ними на одной стороне?
– Это шанс хоть что-то изменить, – отозвался он. – Другого нет. Я пришлю офицера для связи, чтобы он наблюдал за выполнением того, о чём мы договорились. Рома, – Келвин посмотрел на конверт. – А вот это передал сам Бокан. Наверное, он рассчитывал, что меня убьёшь ты или Ян. Не знаю. Но я бы на твоём месте это не смотрел, правда.
Он вышел. Я сгрёб бумаги в кучу и передал их штабному майору, чтобы тот их рассортировал.
* * *
Мы вернулись в город, во дворец Ван Чэна, который уцелел и который даже никто не успел разграбить. Я приказал подготовить карты в моей комнате, потому что в штаб идти не хотелось.
Невмешательство Келвина в оборону Мардаграда нам на руку. Возможно, так он хотел подгадить совету и лично Бокану, покушение на которого Рэгвард планировал. Потом подумаю, как это использовать. Тот Исполин, которым нас пугали, занял позиции, но не стрелял. Ещё не факт, что он выстрелит, но я не собирался выяснять это на своей шкуре. Есть другие способы.
Я весь вечер допрашивал Риггеров. Сын Рафаэля нарисовал мне чертёж от руки, но всё конструкцию он не знал. Потом немного обсудили детали временного прекращения огня с посланником из штаба, но я затребовал другого офицера с рангом повыше. Да и мне самому некогда было этим заниматься. Утром назначу для этого человека, правда, он ещё не в курсе.
В комнате тепло. Во дворце Ван Чэна не было общего отопления, но у меня разжигали камин каждый вечер. Это комната, где раньше останавливались императоры, когда приезжали сюда с визитом, так что здесь просторно и удобно.
– Не спишь? – дверь приоткрыл Ян.
– Некогда, – я протёр лицо ладонью. Спать всё же хотелось. – Надо много думать.
– Не перетрудись, – он усмехнулся. – Или думаешь, что отоспишься в могиле?
Я засмеялся. Давно я не слышал его мрачных шуток, поэтому он и рассмешил меня. Ян тоже посмеялся и сел у стола.
– Я слышал, что ты говорил с Рэгвардом лично, – сказал он, мрачнее. – Честно говоря, поначалу я чуть я не кинулся в этот бункер, чтобы разбить его башку. Но…
– Что но?
– Я подумал, представь себе, – Ян вздохнул. – Если бы ты хотел, чтобы он умер, ты бы сам нашёл способ его прибить и без меня. Да, я готов ждать, Рома, – он вздохнул снова. – Ты же мой союзник. И ты знаешь, что нужно сделать. А я подожду.
– Ну и отлично, – я окинул карту взглядом с другой стороны стола.
– Просто я раньше даже не думал, – он потёр лоб. – Чуть не отправил на смерть множество людей, и мне было даже плевать на это. И хуже всего, что они пошли, не могли отказаться, ведь это их… извини, я не хотел ныть, – Ян откашлялся. – Просто не спится. Если мешаю…
– Оставайся, а то мне одному скучно, – я взял карандаш. – Обсудим кампанию в Мардаграде. Обычно я всё рассказываю Марку, но он сегодня носом клюёт, я его спать отправил. Смотри, Янек, мы можем…
В дверь постучали.
– Войдите, – бросил я, не поднимая голову.
Вошёл штабной майор в кожаном мундире. Мундир скрипел при каждом его движении.
– Мы посмотрели бумаги, господин генерал, – сказал он. – Это те, которые оставил господин Рэгв… ну в общем…
– Я понял, кто, – я махнул рукой, чтобы он продолжал.
– Это всё были требования… тут снимки, и я решил, что они меня не касаются, поэтому не стал их смотреть. Только проверил, что нет взрывчатки.
На этот конверт Рэгвард обращал особенное внимание. Именно его, по его словам, передам Дмитрий Бокан. Белый конверт с моей фамилией уже вскрытый. Я взял его и высыпал на стол стопку бумаг.
Чёрно-белые снимки, фотокопии бумаг, договоров, свидетельств и прочие документы. Здесь целая жизнь, которую забрали у одного человека, чтобы я мог вернуться. И я будто заранее понял, чья она, едва взглянув на снимок, хотя мог просто посмотреть в зеркало.
Я медленно прочитал всё, потом перечитал, хотя сразу понял, что случилось.
Зараза.
Я смял письмо и бросил в камин, но промахнулся. Бумажный комок упал на пол. Потом снова рассмотрел снимки по очереди, чувствуя, как внутри всё бурлит.
Только не он, ну почему так вышло? Вот значит, кого принесли в жертву, чтобы дать мне новое тело?.
Старый император знал это, но промолчал, а потом и умер до того, как я разобрался с ним за это…
Огонь внутри меня требовал выйти на волю. Я чувствовал, как он горит внутри, как он хотел сжечь всё вокруг.
– Рома, что такое? – с тревогой спросил Ян.
– Он знал это, – тихо сказал я, чувствуя, как голос дрожит от ярости. – Он сам это и устроил.
– Рома? – Ян поднялся. – Что происходит? Ты…
Я со всей дури ударил кулаком по столу, не чувствуя боли. Призвал цепь, обмотал кулак и ударил ещё раз, пробивая толстую доску насквозь. Внутри всё горело, и этот огонь разгорался только сильнее.
Ударил ещё несколько раз, разбивая стол в щепки и прожигая карту. Снимки разлетелись по сторонам. Я пнул ножку стола, разламывая её, и весь стол опрокинулся.
Потом швырнул стоящее рядом кресло в стену, и оно разбилось. Из коридора послышались тревожные крики.
Хоть прямо сейчас иди в бой. Убью всех, кто попадётся! Но главное – убью того, кто к этому причастен.
– Рома! Да что случилось? – Ян преградил мне путь.
Я сжал кулаки. На пол посыпались красные искры. Пушистый ковёр под ногами начал дымить. Нет, хорош, пока я тут всё не сжёг. Лучше разберусь с тем, кто всё это придумал, ведь он не скрывался. Наоборот, он злорадствовал.
– Император Игорь Громов знал об этом, – произнёс я. – Если бы он сразу сказал об этом, я убил бы его прямо там, в той избушке рядом с тюрьмой.
Огонь внутри меня разгорался сильнее. Даже всё то, что я видел, становилось красным. В двери заглядывали обеспокоенные охранники. Кто-то пялился на тлеющий ковёр. Ян затушил его ногой.
– Да скажи уже, что случилось? – он заметил письмо, лежащее у камина, неловко развернул его левой рукой и приблизил к глазам, чтобы прочитать. – Это… это же. Если это правда… Вот же дерьмо, Рома. Мне жаль.
