Никита Ф.
Путь Убийцы: Начало Кошмара
Дисклеймер: Данная книга не создана в целях оскорбить какую-либо личность, страну и прочее, а является лишь художественным произведением, не основанным на реальных событиях, также в книге имеются жестокие и неприятные сцены, слабонервным читать не желательно. Приятного чтения.
Глава 1
Война – самое страшное для людей, природы, планеты. И начинаются они несколькими людьми, а заканчиваются сотню тысячами смертями.
Я Марк Соколов, и если история обо мне когда-нибудь будет услышана, то я надеюсь, что мир поймет, что такое война…
Я обычный парень, оказавшийся на тропе войны, войны, которой никто не хотел. Мне всего 15 лет, конечно же я ничего не стоил и не мог, поэтому и оказался не дома, не на базе, а на каменоломне.
Тут уже не было уюта, бабушкиной еды, маминой заботы и прочих нежностей. Были лишь холод, камни и возгласы тюремщиков.
Одним из них как раз оказался разговорчивым.
– Эй парень, ты выглядишь как не наш.
– А я говорил, что я отсюда?
– Нет, я в смысле ты выглядишь как русский.
Я вонзал кирку в камень и замер.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего, просто спросил.
Он продолжил работать как ни в чем не бывало.
Я еще посмотрел на него несколько секунд и тоже продолжил работу.
Но он все не умолкал и уже через 5 минут снова обратился ко мне.
– Русский значит, как попал сюда?
Я решил промолчать.
– Так еще и такой молодой, Тебя как звать то?
Он начинал раздражать меня.
– Меня Аркадий, а тебя?
Я не выдержал.
– Заткнись Аркаша!
В горах послышалось эхо.
Тут же все затихло.
Но тут разнесся возглас надзирателя.
– Что встали?! Работайте!
Тут же остальные вздохнул продолжили работу.
Я же не отставал.
Он снова начал.
– Ты в тюрьме видимо в первые, одно дело иметь всех за врагов, но когда все будут иметь тебя за врага, тебе будет хуже.
– Я здесь ненадолго.
–В каком смысле?
– Я сбегу отсюда.
– Хочешь оказаться на месте этого камня?
Он машинально расколол глыбу камня.
– Уж поверь куда лучше, чем работать на таких существ.
Аркаша заинтересовался вопросом.
– Я знаю, эти люди наняты правительством.
– Как будто я этого не знаю.
– Но, видишь всех этих заключенных? Половина пленных, половина рабов, а другая половина жители.
Теперь я заинтересовался.
– Что ты имеешь ввиду под словом «жители»?
– Я, они, всего лишь жители государства, отказавшиеся идти на войну.
– Они заставляют вас идти на фронт?
– Именно.
Огонь по своим?
– Непослушных просто ссылают сюда?
– Да, и работаем мы тут до истощения, я здесь с начала войны, и не видел чтобы кто-то уходил отсюда живым или раненым, только трупами на ближайшее кладбище, а бывало ими скармливали нас или же просто закапывали в ближайшей земле.
– Почему вы отказались идти?
– Вспомни наши государства ранее, никакой войны, лишь товарищество.
– И кто виноват неизвестно.
– Политика, не народ же поднимал все это.
– Никаких доказательств нет.
– Но, а кто еще?
Я промолчал.
– Ты умный парень, но защищать никого не стоит.
– Ты прав.
Аркаша стал менее разговорчив после этого разговора.
А я стал работать под звуки железа о камень.
Так и происходило до момента, пока нас не отправили по камерам.
Я смотрел в глаза надзирателю пока шел.
Он смотрел грозно, в его глазах не чуялось души, а лишь издевательство над людьми, бескорыстное и трепещущее зло.
На этот раз он был агрессивнее, от чего я вновь получил удар плетью.
Каждый раз когда я получал насильную пытку, я запоминал ее, чтобы в будущем ответить также.
Зайдя в свою камеру меня тут же закрыли.
Я, закрыв глаза, сел на деревянную лавку.
За эти дни заточения я уже успел запомнить молитву, которую читал каждый вечер, моля о том, чтобы карма настала.
Но тут я услышал голос из-за стены.
– Эй парень, это ты?
Неужели возвращение попугая?
– Да.
– Молитву читаешь? Это хорошо, сейчас нужно лишь молиться.
– Сейчас нужно действовать.
– Что ты имеешь ввиду?
– Завтра же мы должны сбежать.
– Ты уверен?
Я достал из стены нож сделанный из камня.
– Вполне.
Конечно, он не был лучше пули или гранаты, но по крайней мере уже не кулак.
– То есть, ты хочешь сбежать не так ли?
– Именно.
– Как ты себе это представляешь?
– Устроить бунт.
– Ты думаешь тебя кто-то послушает.
Я улыбнулся.
– Меня нет, тебя да.
– Ты с ума сошел безумный гений? Нас убьют раньше, чем ты начнешь бунт.
– Умрем с честью.
Он промолчал.
– По-твоему лучше пахать как лошадь, и помогать им победить?
– Ты сражаешься лишь за свою родину.
– Ошибаешься, я сражаюсь за мир.
– Мир нельзя построить только лишь насилием.
– Вспомни чем были достигнуты великие государства, кровью, войнами, завоеваниями.
Он вновь будто задумавшись промолчал.
– Не знаю стоит ли нам судить об этом.
Наконец ответил он, а затем продолжил.
– Хорошо, я знаю как прикрыть им выход из здания, а остальных мы уложим сами.
– Берегите себя парни.
Он вновь промолчал и грустным тоном сказал.
– Не только парни…
Теперь молчанье настигло нас обоих.
– Эти твари держат в рабах еще и женщин?
– Женщин, девушек, девочек, всех кого не лень, правда их используют в других целях нежели нас…
Во мне начала кипеть кровь.
Жажда крови и мести возросла десятикратно.
– Аркаша, я убью надзирателя лично.
– Ты? Ты сам по себе не очень крут, куда уж тебе сражаться с надзирателем?
– Мне плевать умру я или нет, я убью его, за его грехи.
Он постучал по стене.
– Ты герой, если не врешь.
– Если бы врал не разговаривал бы с тобой.
– Я настолько опасен?
Я усмехнулся, что случалось редко.
– Конечно, поэтому и дал тебе должность поднять восстание
Он взаимно усмехнулся.
– Ай да молодчина, тогда давай набираться сил для завтрашнего праздника.
– Давай.
Я лег на жесткую деревянную лавку.
Настолько я привык к ней, что забыл какого спать на кровати или диване.
Она казалась мне божественным даром после дня на каменоломне.
В любом случае, как бы оно не было, спать приходилось в любом случае…
Глава 2
Утро, чудесное утро. Сказал бы я, проснувшись у себя в кровати.
А так я был, как всегда, на том же месте, где ложился вчера, позавчера, на прошлой неделе.
Эта тюрьма постепенно превращалась в ад. Теперь в решетку на стене даже лучик солнца не попадал, а заключенные вопили, орали, стучали по стенам и решеткам, это начинало раздражать и мешало хорошему сну. В прочем, чему я удивляюсь? По идее я должен сейчас радоваться что хотя бы жив, но лучше бы я умер, чем работал на этих нелюдей.
Однако беспокоиться сейчас нужно было о другом.
Надзиратель прошелся возле моей камеры постукивая дубинкой по прутьям.
Я уже привык смотреть им в глаза, надеясь на то, что они хотя бы проявят совесть, но всегда они не реагировали и всегда также пристально смотрели своими бездонными, бесчувственными глазами.
Нас выпустили из камер.
– Привет молодой.
Послышался мне голос Аркаши.
– Привет Аркаша.
– Что ты там вчера сидел точил?
– Узнаешь позже, сейчас не до этого.
– Есть охота не так ли?
– Если бы.
Мы взяли «еду» и сели за столик.
Еда, как всегда, была отвратительна. От одного ее вида начинало тошнить. Но не от того, что я не любил картофельное пюре, а от того, что делалось оно по всей видимости из гнилого картофеля. Либо туда специально добавляли чего-то несъедобного, либо меня здесь просто не любили.
В прочем смотря на взгляды поваров думалось, что и то и другое.
– Тебя звать-то как малец?
– Марк.
– Вроде русский, а имя нет.
–Я про твое боюсь спросить, тараканом был?
Он усмехнулся.
– Не знаю, но таков был выбор родителей.
– Видимо мне повезло что назвали Марком, а не Макаром.
Он усмехнулся.
– Пистолетом был бы.
Почему-то сейчас усмехнулся и я.
– Лучшая команда, таракан Аркаша и пистолет Макар.
– Да.
Он протянул слово, будто задумавшись.
– Знаешь Марк, я же говорил тебе что здесь хоронили людей?
– Да, на что ты намекаешь? На то, что и нас туда похоронят?
– Нет, просто хотел сказать, что тоже хочу убить кое-кого.
Я заинтересовался.
– Кого же?
– Надзирателя и начальника тюрьмы.
Я был весь во внимании.
– С чего вдруг такая гордость и смелость?
Он посмотрел в окно с решетками.
Не знаю куда он точно смотрел, но похоже на небольшой участок с забором.
– Видишь ту ограду?
– Допустим.
– Там похоронена моя жена.
Я замолк.
Он отвел взгляд от окна и молча уткнулся в тарелку.
Я же нашел в себе силы продолжить разговор.
– Как… Это случилось?
– Она была против всех действий, за что каждый день получала наказания.
– И в итоге…
– Да, да-да-да…
Я глянул в окно.
По спине пробежали несколько сотен, а может и тысячи мурашек.
– А ваши дети?
– На войне… Где-то там, сражаются за этих животных…
Я начинал жалеть, что начал эту тему.
– Вам приходят письма?
Он грустно издал смешок.
– Если бы, никто же им не давал с собой бумагу и ручку.
– Но это же получается, что возможно они еще живы.
– Не знаю, ничего не знаю.
С этими словами он отнес поднос.
Я же, не съевши ничего, кроме зачерствелого хлеба направился к остальным.
И вот мы снова работали как рабские кони на этой уже почти пустеющей каменоломне.
– Каков наш план?
– Видишь колуны.
– Допустим.
–Предупреждаешь остальных, и как только надзиратель крикнет о том, чтобы мы работали все рубим цепи.
– План понял.
Пока я продолжал ни в чем невинную работу остальные передавали послание остальным.
И вот когда другой ближайший заключенный передал мне послание мы затихли.
Мы увидели шагающего в нашу сторону надзирателя.
– Ну что вы! Грязные животные! Мало вам работы дали что вы расслабляетесь?
И тут же я услышал звуки расколотых цепей и крики заключенных.
Побежали солдаты, началась настоящая баталия.
– Руби Аркаша.
Он профессионально взял колун и разрубил цепь.
Я последовал его примеру и теперь мы оба были свободны.
Как только я обернулся мой словарный запас резко исчез в никуда.
Куда крови и трупов солдат лежали на твердых камнях, а сокамерники уже палили из разного рода стрелкового оружия.
Вдруг я увидел убегающего надзирателя.
– Аркаша вон он!
Я сразу же рванул к нему.
Аркаша последовал за мной.
И вот я почти уже был рядом с ним, как он закрыл дверь.
– Тварь!
Я посмотрел наверх.
– Помогай нашим, обещаю принести его голову.
Я начал карабкаться по стене.
Благо когда каждый день работаешь с киркой руки бывают не хуже базук.
Однако я был медленнее надзирателя во многом благодаря неоднородности стен.
Однако я не останавливался.
Поднявшись, я увидел, как он бежит к выходу.
Я рванул как можно скорее ему на перерез.
Паркур не мое, однако я догонял его.
И вот когда я спрыгнул с крыши к аркам выхода мне показался знакомый силуэт.
– Смерти захотел щенок?
Он достал пистолет.
Я, метнув в него свой камень, лежащий в кармане, ускользнул в бок.
Он увидев мой отвлекающий маневр стрельнул в противоположную моему флирту сторону.
Я во мгновение ока столкнул его с ног и принялся душить.
Мы сцепились как пара змей.
Он ухватил меня за шею и злобно засмеялся.
Но это был лишь мой план.
Я выхватил из его кобуры нож и вставил в глотку
В этот момент все затихло…
Его руки постепенно ослабли, пока не упали на холодный асфальт.
Я же нервно дыша постепенно встал на ноги.
– Так это был лишь план, сдаться в плен, а затем поднять восстание.
– К середине моего заключения да.
– Вы русские всегда были как крысы, всегда били из потешка.
– Я ничего не скажу плохого про ваш народ, я лишь скажу что ты и тебе подобные мрази, мрази недостойные жизни.
Он засмеялся.
– Будешь теперь убивать каждого солдата?
– Если это придется, буду.
– Ну-ну…
Он положил голову на асфальт и закрыл глаза.
Я лишь вздохнув побежал к главному зданию.
Но когда я добежал, то увидел страшное.
Солдат оказалось куда больше, чем было раньше.
– Они вызвали подкрепление.
Сказал мне прибежавший Аркаша.
– Нам нужно уходить, я убил надзирателя.
– Нужно предупредить остальных, КОД КРАСНЫЙ ПАРНИ!
И тут же мы побежали на выход.
За нами бежали еще пару парней, видимо тех, кто выжил.