Никита Чаплин
Не правда ли, жизнь ужасна?
– Как не сдал? А как же… Кирилл! И что теперь делать?
– Не знаю, мам.. Я не справлюсь с пересдачей – меня и там завалят.
– Как..? Ну раньше ты же вообще только..
– Хватит! Раньше было раньше. Можно попробовать договориться, не знаю..
– Кирилл! Ну как же.., – уже чуть не плача, говорила мать.
– Влад также попадал – сказал десять..
– Десять?! Где же возьму тебе десять?
– Не знаю, мам, попроси у бабушки.. Если сейчас не уладить в Москву больше не вернуться… и вас не перевести.
– Хорошо, я поговорю с бабушкой, но ты это.. к экзамену еще сам подготовься – вдруг получится не тратить десять тысяч?
– Поговори с бабушкой – перезвони мне.
– Хорошо, минут через сорок перезвоню.
Опять ожидание. Уже тридцать две минуты я смотрю то на часы на стене, то на лежащий на столе телефон. Экран спасительно загорелся, устройство начало играть победную мелодию звонка. Руки перестали слушаться, не хотели отрываться от стола первые несколько секунд, глаза не фокусировали – только поднеся телефон вплотную, увидел знакомый номер телефона.
– Алло.
– Бабушка согласна. Ей вчера пришла пенсия, я добавлю до десяти, но смотри, если попросит меньше, отправь обратно, нам тут самим надо на что-то жить!
– Хорошо мам, когда ты отправишь?
– А когда надо?
– Сегодня.
Воцарилось молчание, время как будто остановилось – ответ определял успех сегодняшнего вечера, да что вечера, всей жизни! Я знаю, что сейчас я поймал удачу за крылья и ни за что ее не отпущу!
– Я сейчас отправлю, – словно чувствуя что-то неладное, она вздохнула и положила трубку.
Руки дрожали, по спине пробежал легкий приятный холодок. Я испытывал чувство абсолютного счастья. Телефон сам собой выскользнул из мокрых ладоней.
Не успел я дойти до туалета, как телефон снова пронзительно зазвенел, я уже знал, кто это, поэтому взяв трубку, просто сказал “Да”, после чего послышались короткие частые гудки.
Не помню, как мне пришло уведомление, как я одевался, как бежал, спотыкаясь по лестнице с третьего этажа своего злосчастного общежития. Помню только, как дрожащими то ли от волнения, то ли от мороза руками не мог попасть карточкой в нужный слот, не мог попасть по клавишам, набирая пароль.
Сегодня был праздник. Я не хотел просто насладиться моментом – я хотел отпраздновать. В магазине я взял бородинский хлеб, сырок “Дружба”, двести грамм докторской колбасы. Я торжественно шел по улице, словно уже выиграл, словно выиграл саму жизнь.
Я намазал сыр на хлеб толстым слоем так, что положив сверху колбасу и прижав ее, жирная желтоватая масса выступила наружу. Я откусывал за раз по пол бутерброда, чуть ли не давился, не дожевав проглатывал, отпивал из кружки теплой воды и снова кусал. Я не думал о еде, хоть и устроил себе праздничный ужин – голова кипела. Я выстрадал план, который казался мне безупречным. Я должен удвоить полученную сумму, после чего дать взятку Игорю Ивановичу и отправить деньги маме с бабушкой назад, сказав, что я все сдал сам! Ну разве это не гениально? Разве у этого плана есть хоть один минус?! Нет!
В дверь постучали три раза. Я вскочил с табурета, попятился к стене. Просвечивающая щель под дверью прерывалась парой ног. Я медленно подошел к двери, слегка нажал на ручку, как вдруг из-за двери раздался грубый мужской голос:
– Ну ты че там, оглох? Давай открывай!
Я поспешил провернуть замок и нажать на ручку. В последнюю секунду я поправил задравшуюся майку и начал было оттирать красное пятно, но одернул себя. На пороге стояло двое мужчин, которых я, как мне казалось, знал даже слишком хорошо. Не раздеваясь, они спокойно сели за стол. Один из них достал колоду карт и, подмигнув мне, спросил:
– Ну что, на сколько сегодня? Как обычно разминочную на шестьсот?
– Да что, уж тысяча! – победоносно сказал я. Как же я ждал этого момента, как же я счастлив!
Они удивленно посмотрели на меня, после чего каждый достал по тысяче и положил на стол.