Никита Босых
Куда исчезают города? Кукла Палача
Демон сглотнул. Мехогар, будто пыльный плащ, снял часть маскировки. Показалась косматая ладонь, усыпанная шрамами. Большой палец пронзил указательный. На подоконник полетели багряные сгустки.
– Тебе двух капель хватит! – рыкнул мехогар. Он поймал лишнюю кровь задолго до падения. – Не вздумай бежать. Колдунья – барейка. Если слышишь меня, значит, стоишь внутри звена. Уйдёшь первым и сгинешь. Жду наверху! – он достал из-за спины витой жезл. – Подготовься.
Видение погасло, а демон еще долго унимал стучащие колени.
– П-п-п-подготовься? «Легко сказать», —промямлил Палач, настороженно высовываясь из окна. Демон придирчиво осмотрел разбросанные останки внизу. Таверну опоясал овал из мертвецов. Что с того? С каких пор овалы…
Сердце пропустило удар. Чудилось, будто между сплетения рук валялся Юг. Это шутки страха или предупреждение? Спустя бесконечное мгновенье призрак собственного тела растворился в грязи. Кап-кап. Со лба лил холодный пот. Рот бессильно хватал воздух. «Надо скинуть наваждение, иначе…»
– Я дитя мрака! – Палач гулким ударом в грудь стремился прогнать безнадёгу – Я заставлял рыдать жён величайших воинов! Что мне парочка уставших магов? Кроме того, – раненные под окном хрипло стонали, – здесь есть всё, чтобы дать бой наглецу.
Палач облизнулся. Раненные под окнами молят о помощи, но на самом деле это они помогут тёмной силе. Организм ответил колющей болью в боку.
– Эй мальчик! Показать откуда я беру силы? Взирай! – Палач упорно делал вид, что все контролирует. Ноздри «небрежно» втянули трупный смрад. Потребовалась масса усилий чтобы не скривиться. Он ждал бодрящего прилива сил, когда угли-глаза привычно вспыхнут от удовольствия. Однако демон оставался узником тела, у которого были весьма человеческие реакции. Вместо наглой улыбки превосходства губы предательски задрожали. Остатки души по привычке жалели раненых. Голова загудела. Желудку не терпелось похвастаться содержимым. С первым же вдохом из пересохшего рта хлынул поток. Вместо рвоты на руки посыпалась чёрная крошка. Палач был готов и успел поставить фильтр в гортани. Он потянулся за вожделенными крупинками краденых эмоций, однако… Пальцы скорее пропускали магический порошок, чем могли удержать. Хорошо хоть улова хватило на чернильную нить. «Этого мало». Палач поедал глазами искорёженные трупы. Чем страшнее раны попадались взору, тем больше ниток оседало на пальцах. Окно стало центром плотной паутины. Внизу – тела, вверху – Палач. Межу ними дорожки из ниток. Но остатки души хозяина не собирались безропотно терпеть садизм. Душа запустила ответную реакцию. Ногти скребли подоконник, так что на пальцах выступила кровь. Вдобавок бешено колотилось сердце. «Концерту» органов вторил зубной скрежет. Казалось, организм пытается стереть себе же зубы. Гора трупов в купе с грядущей битвой грозила стать не подъёмным грузом для нервной системы.
– Он ушёл! Спокойно! – прикрикнул Палач, глядя на бледное отражение. Взгляд остался безнадёжно потерянным. Мышцы сводило, а мочевой пузырь, наоборот, поддавливал.
– Хрен с тобой трус! – буркнул Палач. Неверная рука в последний раз сжала пучок ниток. – Забирай мешок с костями.
Юга будто камень бросили в пучину эмоций. Леденящий страх, гнетущая безнадёга, а также множество плохих прогнозов. Печальный багаж, который оставил демон. Эмоций уносили подобно водопаду. Понятно почему Палач дал дёру. Эгоистичный дух привык впитывать боль, но не умел ее терпеть. А вот Юг привык к пустоте внутри. Издержки одержимости. Он зажмурился и подался чувствам. Хотя в носу щипало, а уголки губ опустились, было приятно. Юг любил жалеть себя. Глубокий вдо-о-оох. «Ну, вроде полегчало».
В стеклянных глазах зарделась тёплая искра. Юг снова видел, снова дышал. «Интересно, чем в организме можно управлять после нервного срыва?» Тяжёлая голова не отреагировала на приказ подвинуться. Коленки после попытки контроля, подогнулись. На счастье, зачесался нос. Тело согласилось одолжить верхние конечности. Юг дёрнулся, но нити на запястьях сдержали порыв. Руки крепко «пришили» к стене. «Надо бы поискать способ выбраться». Глаза согласились фокусироваться. Реальность до усталого мозга доходила кусками. Первым явился Палач. Он сидел в тёмном углу, окутанный голубой дымкой. Скрип-скрипт. Густая тень с красными глазами качалась на кресле-качалке. Железные перчатки держали длинные спицы, меж которых вилась чернильная пряжа. Частенько спицы соскальзывали на кованные манжеты. От чего темный угол озарялся искрами. Благодаря вспышкам угадывался клыкастый рот. Демон что-то напевал и стоило больших трудов растормошить уши.
– Раз голова, два голова,
– Висела слетела еще одна!
– Раз голова два голова,
– Не стой у добычи Палача.
Гадёныш мурлыкал в своё удовольствие. Работа у демона-вязальщика спорилась. Комнату завалили полосы чернильной пряжи. Дорожки колдовских пут лежали кольцами будто змеи. А вместо голов на конце змей красовалась боевая амуниция. Одна «голова» – это ореховидный шлем с вмятиной на затылке. Другая – свёрнутый воротник из подранной кольчуги. «Где-то Юг уже видел подобную защиту. Точно! На мертвецах перед таверной». У ног свалены в кучу нагрудные пластины. Листы, заляпанные мозгами прошлого владельца. Неужели Палач хочет сшить доспехи из хлама под окнами?
– Что хуже мародёрствовать или бабьей вышивкой увлекаться? – хохотнул Юг. Голова двинулась с болезненным щелчком.
– Надо будет и рот зашью! – припугнул демон. – Должно же быть у палача дело в свободное время. Устаешь нести справедливость на лезвии топора. Тьфу. Балладу прервал. Итак…
– Раз голова, два голова,
– Глупо прожил, себя лишь любил.
– Раз голова, два голова,
– Что заслужил, то получил.
В конце куплета вмятина на ореховидном шлеме разгладилась.
– Добрая песня и доспехи скрепит! – демон припомнил кабацкую присказку. Юг всегда думал, что в ней говорилось о боевом духе. Но все лучше, чем нацепить хлам без надежды на победу. Шлем проваливается вмятиной ещё глубже.
– Не вздумай ржать гнида! – рыкнул Палач, видя ехидную ухмылку хозяина. – Знаешь, как говорят, на человеке смотрится лучше, чем на вешалке. Примерь-ка.
Плетеные змеи на перегонки поспешили к связанной жертве. Юга одевали и били одновременно. Наконец мышцы просели под весом железного костюма. Душу сдавило чужое негодование. Бывшие владельцы доспехов приняли Юга за вора. Конечно. Именно Юг одел чужую броню. Голоса мертвецов звучали всё громче. Они проклинали, угрожали. Тело, как гигантская ракушка, наполнилась звукам. Ропот сковал душу, а тело заперли доспехи.
– Так его! Держи вора! – хохотал Палач, будто мальчишка, который пришёл бить хулигана со старшаками. – Я сейчас разберусь, где, что и мигом верну защиту до последней заклёпки.
Тяжёлая правая первой поддалась чужой воли. Демон изо всех сил сжал пряжки на поясе.
– Хватит с меня волнений! – Палач сжал пряжку на поясе с выпуклым черепом. Вместо глазных яблок у черепушки выкатились клубки ниток. Путы закрутились, накидывая на прочих обитателей тела узду. Когда нити остановились доспех обрел гибкость. А Юга зашвырнули куда-то вглубь тела. В ушах звучала убаюкивающая мелодия: «Раз голова, два голова». Наверняка эта же песня сдерживала недовольство прошлых хозяев доспеха.
Демон брезгливо глянул на свежескованную защиту. Руки и ноги перемотали грязные рубашки, еще пахнущие потом убитых. Поверх мятой ткани вилась тонкая ржавая кольчуга. На каждую конечность хватит одного рубящего удара. Рука у мехогара тяжёлая. Единственное, что внушало оптимизм – железные перчатки из сломанного оружия с острыми пальцами.
– Вы люди, мучаете друг друга, убиваете за жалкий металл. Даёте демонам столько простора, что даже ленивый дух соберет броню из боли, которую вы причинили. Кстати, ты заметил, что шлемов в защите столько же, сколько слов «голова» в куплете? Чем крепче связь брони с балладой, тем она мощнее. Так что не бурчи там. Или нас обоих зарубят.
Юг крикнул во всё горло. Треклятая песня, звучащая отовсюду, перекрикивала любой ответ. «Раз голова, два голова».
Демон удовлетворённо хмыкнул.
– Пора укоротить мехогара на голову! – Палач потянул за деревянную ручку, торчащую из спутанных ниток. На плечо лёг двуручный топор.
Коридор потревожило зычное причмокивание. Кто-то или что-то усердно работало жвалами. Палач нервно сглотнул. Ух, как чавкает прожорливый. К столовой возне добавились крики, причём не вопли боли, а шум задора. Будто наверху смотрят денежные бои. Ноги звучно скользнули по кровоподтёкам. Ровные багровые полосы вели вперед. Поодаль стены изрезаны глубокими бороздами, то ли от когтей, то ли от плуга. Палач неосознанно вздрогнул. Следы «плуга» мешались с круглыми вмятинами. Углубления напоминали…
– Отпечатки, – упавшим голосом шепнул Палач, рассматривая свою трясущуюся руку. Жертва до последнего цеплялась за жизнь. Худые пальцы так и остались у косяка. Демон хотел играючи перепрыгнуть останки. Однако лодыжки налились свинцом. Поношенная броня не хотела идти к тому, кто сломает ее окончательно.
Проклятье! Споткнулся. «Надо укрепить связь доспехов и песни, пока не полезли новые чувства».
Под пяткой перекатился пыльный кусок плоти. Бледное мясо напоминало вяленую рыбу, профессионально прокопчённую поваром. Приступ жалости пробудил Юга.
«Печально кончили постояльцы, – Юг послал мысленное предупреждение демону. – Осторожно. Из гостей выпили жизнь, когда хозяйке трактира потребовалась сила».
Глаза сами увлажнились.
– Нечего мне сопли навязывать! – рыкнул Палач, смахивая слезу с такой силой, что над щекой остался порез. «Нельзя откладывать укрепление связи. Осталась строчка куплета, которую я не исполнил».
Слегка пошатываясь, демон подобрал скользкую швабру. Жаль мыльная палка мало кого приведёт в трепет. Железные перчатки аккуратно отделили тряпку, и зажали навершие. Под пальцами зарделся оранжевый свет. Будто раздули крохотную кузницу на ладони. Когда Палач убрал руку, на конце красовался воронёный наконечник. Когти подогнали древко, и получилось сносное копьё с гранёным лезвием. Хотя Юг назвал бы его длинный спицей. Металл сверкал будто факел.
Демон ощутил приятный холодок от ног. Наколенник показал дыру по размеру наконечника.
– Эй доспехи! Дырка на видном месте достаточная глупость? Теперь подходит словам из куплета «глупо прожил»? Будете слушаться! – демон раздражённо пнул истерзанный труп. «Помогло». Ни следа людской жалости. Шаг вернул лёгкость. Сердце спокойно разгоняло кровь, хотя поблизости таился противник. Если Палач хочет пережить ночь, придётся драться.
– Когти прочь от моей добычи! – зарычал демон, замахиваясь копьём. Прыжок вышел корявым. Древко больно садануло шлем. Но вместо глухого удара – тишина. Просторная комната, словно ненасытная бездна поглотила внешний шум.
«Где же копошение? Неужели агрессор хотел разжечь любопытство и выпускал лишь нужный шум? Ещё одна ловушка. Хитро. Хочешь быть найденным? – добавь громкого скрежета или криков. Нужно спрятаться? – выключи звуки, тогда гости пройдут мимо бесшумной комнаты – решат, что пустая».
Но помещение переполняла жизнь. Жизнь, которая стремилась вырваться, раз и навсегда заключить смерть в тёплые объятья. Посреди переломанной мебели сцепились двое. Обычно костлявая, но в нашем случае вполне упитанная смерть предстала коренастым бугаем. Его одежду скрывала плотная завеса пыли. Воин двигался так стремительно, что слился в серое пятно. Мощные руки, широкие плечи, Палач не хотел признавать, но фигура выдавала хозяина огнеметов. Тот самый мехогар в чёрной шкуре. Кто же второй «защитники жизни»? Среди клубов пыли вырисовывалось неуклюжее сплетение мышцы. Казалось, могучий воин дерется с не менее могучим дубом. Вскоре мехогар ударами посоха разогнал пыль, «показывая» соперника.
Первыми сверкнули золотые монеты, заменившие шкуру существа. Воздух рассекли толстые лапы из сплетения человеческих рук. Удивительно, как тварь передвигалась, с таким-то грузом драгоценностей. Широкая спина едва гнулась, а рога опасно торчали из бычьей морды. Вместо лба впритирку устроились лысые головы. Лица часто кривились от ударов жезлом. Однако, судя по движению губ, пленники всей душой «болели» за своего монстра. Те самые вышибалы, которые прислуживали трактирщице, продолжили дружно исполнять последний указ. Их тела срослись, породив гибрид быка и человека. Сплетенные ноги вышибал безвольно свисали, позволяя бычьему телу держаться на монолитных копытах. Общее тело заменила дородная туша, с людскими костями по бокам. Два торса дали монстру естественную защиту – кирасу из рёбер. Тварь неуклюже махала передними лапами, стремясь решить дело одним ударом. Грубые копыта на конце играючи проломят любую преграду.
Мехогар держался уверенно. Он искусно бил в стыки золотых чешуек. Когда сплетённые руки мелькали слишком близко, боец круговым движением палки поднимал пыль. Бык беспомощно мычал в глухом облаке.
– Эй, уродец помочь? – запальчиво осведомился демон, привлекая монстра зычным свистом. Но голос исчез вместе с прочими звуками. Словно некто протянул границу тишины, за порогом. А парочка увлеченно сражалась, точнее мехогар продолжал выколачивать дурь из кучи мышц. Он даже не оглянулся на гостя.
Уклонившись от пары незамысловатых атак, мехогар обломал рога существу. Монстр взвыл, пропуская финальный тычок. Подкрученный шест, словно раскалённый нож, вошёл меж глаз твари. Жезл упёрся в нечто твёрдое. Даже под пологие маскировки угадывалась торжествующая улыбка бойца. Руки отточенным движением повернули шест до щелчка. К-р-р-рац звук, прорвал завесу молчания. Демон поморщился. Шум походил на работу плотника, когда тот хватает ржавый гвоздь и силиться вырвать. Ноги инстинктивно дёрнулись. «Вот он шанс – подумал Палач». Единственное оружие врага застряло меж глаз чудища. Горящее копьё само соскочило с руки, устремившись к агрессору. Демон побежал за собственным снарядом, надеясь, если промажет достать вблизи.
– Наконец пожаловал! – Палача встретил скрипучий рассудительный бас в голове. – Я устал выбивать звуки из чудища и ждать, когда ты одолеешь ступени. Дешёвая броня, а копьё, похоже, из швабры делал. Не старайся меня разглядеть. Тебе повезло ослабить «размывающие» чары. Но снять их можно только изнутри.
Время застыло. Вот-вот демон должен был раскроить висок супостата, а вместо упоения битвой – беседа. Незнакомец до сих пор не повернулся в его сторону. А диалог внутри не замолкал.
– Жаль задание руки вяжет, а так бы на площади тебя прихлопнул.
Демон шевелил челюстью чтобы ответить, но губы слиплись даже, грудь застыла на вдохе. В искривлённом времени мог говорить только мехогар.
– Думаешь свету нечем ответить на вашу тёмную погань? – чужак наконец повернулся. Из-за маскировки выступил кожаный капюшон. Блеснул хищный оскал молочно-белых зубов. Глаза еще скрывали чары, но Палач каждой клеточкой ощутил тяжёлый взгляд. Пробрало до мурашек. Агрессор смотрел на одержимого, как волк на курицу. – Борись, если сможешь, мрачник!
Время ускорилось, причём картинки мелькали с удвоенной быстротой, словно реальность нагоняла запоздалый ход. Мехогар перехватил копьё на подлёте и ударил Палача другим концом его же оружия. Демон отшатнулся, точнее, хотел отшатнуться. Ускоренное время снова спутало карты и тело пытаясь уйти в бок, закружилось волчком. В итоге демон здорово, швырнул себя об пол, хотя рассчитывал просто поменять стойку.
Палач поднял затуманенный взгляд. Голова звенела будто колокол. Демон с трудом разглядел, как враг вынул край жезла из обмякшей морды другой твари. Клыкастое существо рухнуло, объятое золотистым дымом. На конце палки трепыхался белый рогатый малыш. Миниатюрное тело из тонких молний стянули крохотные узелки-бабочки, укреплённые на хлипких суставах. Голова напоминала набухший бутон с лепестками-рогами. Заряды в панике пульсировали, предчувствуя конец.
Воин сделал незнакомый жест над павшим монстром. Он отточенным движением рук нарисовал пару перекрещенных линий, хлопнул кулаком плечо и склонился. Во время странного ритуала кроху поглотили угловатые символы посоха. Палач лежал достаточно близко, чтобы разглядеть жезл, но слишком далеко для ответного удара.
– Второй пошёл! – на распев декламировал мехогар. Ноты приобрели стальной оттенок. Скрипучий бас сменили громогласные трубы. – Дерись!
Чужак за пару шагов навис над жертвой и пинком поддел Палача. Неведомая сила поставила демона на ноги, будто манекен на ристалище. Лицо раскраснелось, ноздри храпели. Он не кукла! Юг кукла! Он хозяин!
– Не нравится, когда дёргают за ниточки? – холодно просипел враг, наставляя посох на открытую грудь. А юнцу каково?
– Ненавижу! – взревел демон, одной рукой отводя жезл, а второй подхватывая топор. Лезвие устремилось к горлу. Враг едва заметно отклонился, позволяя демону уйти вслед за широким ударом. Топор упал вниз, а сверху надавил локоть мехогара. Любому живому стоило вскрикнуть. Но демон только досадливо хмыкнул, слыша хруст собственных суставов. Топор остался торчать в половице. Свободный кулак полетел в голову мехогара. Враг отбил перчатку так, что рука застыла внутри доспеха без шансов даже пальцы согнуть.
Следом посох, как консервный нож, сорвал наплечники. Гранённый наконечник палки работал не хуже бронебойного копья. Палач вертелся, будто угорь на берегу. Сразу несколько выпадов прошли даром. Враг задорно притопнул и удвоил лавину ударов. Палач, мокрый с головы до ног, на скоро выставлял блоки. Часть выпадов приняла броня, но супостат наращивал темп. Жезл пронзал бока, перебирал позвоночник, враг буквально обстукивал тело, как бондарь новенькую бочку.
«Он ищет Юга! – догадался Палач, руками задержав посох. – Узник почувствует удары, и отзовётся изнутри. Что ж главное не подставляться правым бо…» Мысли прогнал предательский выпад. Демон ощутил, как суставы нехотя покидают насиженные места. Мехогар рванул посох потащив тело, как набитую куклу. Пальцы нехотя разжались. Остаться без рук не лучшая перспектива. Враг скользнул за спину и так огрел хребет, что реальность зажглась звёздами.
Казалось, демон находился на тонущем корабле. Посудина под названием организм камнем шла ко дну в океане боли. А Палач метался от одного орудия к другому стараясь напоследок дать залп из всех орудий. Оборонительный арсенал в самый ответственный момент отказалась слушать узурпатора. «Наверное, удары перевали песнь «Раз голова». На эмоциях кулаки били в молоко, ноги распинывали воздух. Ко всему прочему демона начало качать от хлёсткой затрещины в спину, а теперь… Тянущая боль говорила о новой «пробоине» в брюхе корабля. Живот упёр витой жезл. Агрессор рванул вперед без разбега. Из одержимого вышел отличный живой таран. Тело на всех парах полетело к стене. Шмяк. От удара доспех разошёлся паутиной трещин. На облупившейся стене остался чёрный отпечаток размазанного мрачника. Судя по количеству синяков, его бил добрый десяток молодчиков. Палач прозевал куда больше одного тычка, но заметил это с большим опозданием. Мехогар привычно ощерил зубы. Он подкрученным ударом саданул по правой почке. Бок ответил вздутием. Опухоль с кулак выдала угловатый камень. Враг прицелился, надеясь хирургическим ударом вскрыть темницу. Но Палач из последних сил локтем вдавил красную шишку. Тело вздрогнуло от хлюпающего звука. Пол окропила свежая кровь. Удивительно, но ни один выпад чужака, ни выдавил и капли багряницы из невинного тела.
– Хрена лысого ты выпустишь щенка из конуры! – Палач нагло выставил кривые зубы, за которыми, как за забором обиженно скулил заключённый. Палач, как заправский атлет напряг мышцы, чтобы темница подступила к горлу. Демон издевательски катал языком металлическую «конфету» с душой господина.
– Мать не учила не брать в рот гадости! – мехогар направил конец палки чтобы «подправить» наглую улыбку. Демон ожидаемо проглотил темницу и сам же скривился от боли.
– Только что камень с душой продырявил печень. Теперь снаряд курсирует по телу, а душа так сильно барахтается, что юнец сам свой же органы изрежет изнутри.
– Вы умрете вместе! – сквозь зубы прошипел воин. – На вид мальчугану нет и двадцати. Неужели так гадко скоротать в тёплом теле очередную зиму?
– Нет и двадцати? – демон захлебнулся хохотом, прерываясь на кровавый кашель. – Этот червяк старше самых древних городов. Да что ты зна…
Гневную тираду прервал увесистый кулак. Он неотвратимо рассекал воздух. Если очевидный выпад Палач еще мог парировать, то свет на конце кулака слепил, мешая блокировать. На пути к говорливому рту яркий сгусток опасно полыхнул. Перед ударом светоч даже выжег часть маскировочной пелены. Взгляду открылась рука, обмотанная толстыми нитками. Провода? Просаленные трубы на конце, едва сдерживали оранжевое пламя.
«Кажется это ручной огнемет. Заряженный!» – только и успел подумать демон. Хлёсткий удар светом безжалостно усадил на пятую точку. Повалив жертву, свет заполз в дуло будто белая змея в нору. Горячие стальные костяшки угрожающе шипели от крови одержимого мальчика. Цепкие пальцы разорвали демонический нагрудник, словно труху. На безволосой груди Юга гордо красовался ожог из пары соединённых планет.
– М-м-м. Затмение души! – задумчиво просипел агрессор, разглядывая рану, где чёрное солнце поглотило светлого конкурента. – Вынудил мальца на сделку.
– Мой договор мой правила! – хрипел Палач, видя, как жезл сверлит пуп. – Негоже в чужие дела грязным рылом лазить.
– Чужие? – презрительно фыркнул мехогар, поднимая подбородок врага концом палки. – Учить вздумал наследника Отца проклятий? Любой договор с демоном – проклятье. Ты осквернил душу без воли Отца и будешь наказан.
Глаза из-под кожаного капюшона сверкнули подобно двум серебристым планетам. Дымящиеся пальцы с нарочитой лёгкостью подняли за шею. Маскировочная пелена, скрывающая одежду, истончалась всё больше.
Палач мельком глянул на доспехи. Придирчивый взор искал уязвимость, но колдовская защита заставила замереть от восхищения. Сама ночь соткала броню, украшенную звёздами-заклёпками. Под неказистой шкурой жила миниатюрная солнечная система. Где-то у плеч блестели созвездия, да еще в таком количестве, что голова кружилась. Звёзды, словно кольчужные кольца, перекатывались на объёмных мускулах. Вместо нагрудника вращался млечный путь, распуская синеватые облака поверх клубящейся мглы. Мрачник буквально таял от восторга. Сползая под ноги хозяину, он продолжал любоваться.
– Нашёл! – сосредоточенно проговорил мехогар, проведя набалдашником, по опухшим ранам. Угловатое древко утвердительно дрогнуло, упираясь в печень.
– Конечно! Твой подопечный у тебя буквально в печенках сидит! – агрессор ухмыльнулся, видя отсутствующий взгляд демона. Палач хранил зачарованное молчание. Он медленно вращал головой повторяя кружение млечного пути. В красных глазах отражалась только чужая вселенная.
– Эй, друг! – агрессор крикнул в ожог, как в рупор. Обгорелая рана вздрогнула, натягивая кожу. – Ты живой там?
Слова проскочили, словно письма без адреса. Израненная душа подняла голову, или думала, что подняла. Дышалось чересчур свободно. Исчезла железная хватка демонической воли. Палач звал хозяина дерьмом или грязью на сапогах. Друг звучало неожиданно, почти оскорбительно.
– Отзовись родной, я прицелюсь точнее. Ну же! Иначе промахнусь.
Дрожать – единственное на что хватило сил у измождённого Юга. Те короткие фразы, ради которых Палач будил Юга в конец лишили сил. Тюрьму наполняли острые осколки лезвий. Душа сжалась до размеров песчинки и старательно скрывала своё присутствие. Обидные слова, принявшие вид треугольных осколков, всё еще парили вокруг. Они вдумчиво надзирали за жертвой, ища удобного случая уколоть. Если стражи атакуют вместе это расшатает укрытие. Мехогар заметит движение и тогда… Нужно правильно с мотивировать кровожадных надзирателей. Душа открылась, как открывается один любящий человек другому. Как открывается мать новорождённому ребенку. Душа перестала уменьшаться и растеклась по всей темнице. Треугольные кинжалы набросились, как стая падальщиков. Обиды вонзались и вместо крови душу испачкали чёрные пятна ненависти. Остатки разума захлестнула волна злобы, превращая одинокого мальчика в рубаку, жадного до резни. Тюрьма дрожала от избытка эмоций. Мысли о любви распадались будто комки сахара в пучине страданий. Сколько он еще протянет добряком?
Нужно вспомнить, что-то светлое пока мехогар не завершит освобождение. Иначе придушу спасителя. Атлас – глава караванщиков! Конечно же! Он с первого дня хлопотал чтобы по быстрее освободить Юга. Он пел по ночам, чтобы мальчик не боялся замкнутого пространства. Тем временем посох легко вошёл в изношенную плоть.
– Шаранея! – взревел мехогар, выпуская из жезла волну силы. Мышцы сжались от раскатистого шума. Звук повторял пушечный выстрел. Вихревые потоки прошили тело, и подхватили темничный камень.
– Атлас! – заорал Юг уже собственным голосом. Железный камень звонко разбился о рёбра. Глазам вернулся гостеприимный человеческий блеск. Движения приобрели прежнюю людскую мягкость. Юг открыл рот для благодарности, но мехогар покачал головой.
– Ты живой труп, – мехогар подкручивал посох, оставив наконечник в животе. Перчатки слиплись от багряной жижи, но боли не было. – Мрачник далеко не высший демон, но вполне может испортить одну молодую судьбу.
– Мрачник… – с трудом владея челюстью, повторил Юг. – Разновидность Палача. Но откуда ты…
– Готовься! – оборвал мехогар. – Иначе не протянешь и пяти минут. Юг ощутил, как наконечник жезла раздваивается на множество веточек и бережно оплетает органы. – Шаранея!
Уши заложило от резкого пушечного выстрела. Звук прошёл от пяток до макушки. Воздушные потоки подняли и крепко окутали невидимым одеялом. По мышцам разлилось приятно тепло какое бывает утром после пробуждения в мягкой постели. Край посоха осторожно вышел из живота отверстие мгновенно затянулось.
– Что ты сделал? – Юг обшарил взглядом расслабленные мышцы. Ничего не болело. Рубцы с шипеньем закрывались, а синяки разглаживались. Даже крысиные клыки втянулись. Неведомая сила обнимает его, по-отцовски. Хотя сирота никогда не знал семьи. Это доброе могущество, этот терпеливый любящий взгляд. – Шаранея?
Даже мысленно произнеся это слово, разум захлестнула радость. Тёплый воздух бережно опустил обновлённое тело. Исчезли не только застарелые раны, но и ожог от демонического договора. Ещё никогда Юг не чувствовал себя настолько живым.
Тёмные доспехи растворились, как сгусток грязи под бодрящими струями воды. Юг стоял практически голый, но вместо одежды его покрывала любовь.
– Теперь разберемся с мрачником! – уверенно продолжил мехогар, максимально смягчая бас. Он бережно положил остывшую перчатку на розоватое плечо. – Приготовься. Дух попытается вернуть контроль.
Брови Юга поползли на лоб. Неужели спаситель и это может?
Символы, соскочили с посоха. Таинственная вереница угловатых букв паутиной оплела лицо. Ощущение, что кожу опустили в ледяную ванну. Зябко, конечно, но терпимо. Вот только кот-то неустанно горланит вдали. И портит удовольствие.
– Не-е-е-е-т! ПУСТИ! – верещал Палач, задыхаясь от боли. Тело мрачника больше напоминало послеобеденные газы, чем демоническое облако. Запах был соответствующий.
– Бежим повелитель! – пищал «газовый» Палач, бессильно молотя воздух когтистыми лапами. Крик усилился, когда на одну лапу стало меньше. Отростки сыпались под давлением прожорливых знаков.
Юга настолько ослепила эйфория, что разум забыл считывать звуки из комнаты. Он даже не услышал, как стена таверны вывернулась. Цельная каменная кладка выпустила изящную женскую фигуру. Незнакомка вприпрыжку, почти не касаясь, пола, миновала освещённые участки комнаты. За спиной освободителя нависла нехорошая тень. Солнечный луч облизнул связку ключей на тканном поясе.
– Симпатичное видение, – подумалось Югу. – Давно мне не мерещились эротичные девы, выходящие из потайных ходов.
Незнакома шагнула ближе, сохраняя инкогнито. Единственное, что заметил Юг – культю вместо руки. Очарование слишком поздно сменилось дрожью в голосе.
– Обернись! Обернись! – выпучив глаза, завопил Юг, старательно указывая за спину благодетеля. – Сзади! Барейка!
– Грошовый трюк демон! – отмахнулся мехогар, крепче сжимая плечо. – Прошлый мрачник хотя бы натравил одержимых кур, а тут ребячество.
Перед глазами мехогара с черепашьей скоростью пролетел пудовый железный ключ. Время вокруг стало вязким будто манная каша. Звёзды на плечах посыпались, млечный путь утроил скорость вращения. Доспех делал всё лишь бы притормозить атаку. Ключ заискрил от попавшего заряда. Фигура из-за спины метнула молнию прямиком в железку. Разряд раздвоился, отталкивая союзников. Юга прижала к стене и потащила трескучая энергия. Молния, словно ветка заснеженного древа, швырнула Юга на другой конец комнаты. Мехогара отбросило в противоположном направлении. Магия заперла опасного противника на узком «островке» между гор мусора.
– Как тебе мой р-р-р-азраяд мешок гари? – улыбку трактирщицы озарил свет из множества потолочных дыр. – Хочешь добавки?
Колдунья вздрогнула от продолговатых молний, облизнувших плечи. И не дожидаясь ответа, барейка метнула ключ, привычно поражая его молнией из руки. Разряд вышел белым, как снег. Молния распалась на сотню щупальцев и разом накрыла мехогара. Мехогар отбил жезлом две самые толстые щупальца, которые пытались взять в клешни. Но молнии сомкнулись подобно пальцам, заключая жертву в электрический кулак. Послышался истошный крик, сдобренный треском брони.
– Меня здорово подзарядили пиявки на улице! – брейка с трудом держала клубок щупальцев на тонкой молнии с ключом в центре. – Даже от раненных есть толк.
Тучная трактирщица знатно похудела за время магических боев. Вместо жира обвисла растянутая кожа. Кажется, часть магии колдунья намеренно превратила в лишний вес. Юг заполз под кучу мусора чтобы лучше разглядеть «нового» противника. Конечно, юнец искал способ, освободить друга. Хотелось отплатить за исцеление. Но грудь ещё дымилась от молнии, а тело едва слушалось. Наверное, воин поделился защитной силой, прежде чем его отбросило. Нужно перевести дух. А пока можно изучить врага.
Что это за человек управляющий стихией и человек ли? Лицо, распухшее от жира, как от пчелиных укусов, сложилось правильными чертами. Даром что на правой половине застыла жёваная кожа. Глаз и щёку свела постоянная судорога. Видимо девушка не оправилась от разряда, и неудачная молния осталась внутри. Молодую атлетичную фигуру украшали мышцы, словно броня. Женственная рука властным движением приказала магии сжать «кулак» с мехогаром внутри. Треск усилился, повторяя шум наэлектризованных дождевых капель. Казалось, мехогара бомбардирует стая крошечных молний. Но кулак отказывался сжиматься. Сила упёрлась во что-то твёрдое. Из-за сплетенных пальцев подобно каплям крови начали падать чёрные огарки. Магии больно. По вспотевшему телу барейки пошли новые змеевидные молнии. Сила отказалась идти в «кулак» обожгла хозяйку.