Ника Лисицына
Шансов больше нет. Без права на выбор 2

Пока я размышлял, не заметил, как мы остановились у большой палатки, из которой показалась просто необъятных размеров, такая же зеленая, ну, видимо в их представлениях– женщина. На носу какое-то перышко болтается, на шее, ожерелье из клыков каких-то зверей, от груди до…кхм, повязка с элементами флористики. Оригинально, ничего не скажешь.

Альбина уже пришла в себя и ее доставили прямо к этой зеленушки, а вокруг нас, образовалась толпа этих зелененьких человечков, и все они смотрят на Альбину, как на восьмое чудо света. А вот на меня, морщатся. Обидно, однако.

Вот эта тетка что-то сказала Альбине, но та в ответ просто отрицательно покачала головой, толстушка еще раз что-то сказала, но Аля вновь отрицательно покачала головой и сказала:

– Я вас все равно не понимаю.

Женщина нахмурилась и махнула рукой рядом стоящему мужичку, который метнулся в палатку и принес оттуда два амулета, один из которых надели Альбине на шею, а второй передали своей главной.

Вот, женщина вновь что-то сказала, и Альбина усмехнулась.

– Да, теперь понимаю, – сказала она и получила в ответ ласковую улыбку от этой зеленой мадамы.

– ………– вновь на своем проговорила она.

– Не знаю, просто …ну, оказалась как-то, – ответила ей Аля.

– ………– снова проговорила тетка.

– О-уу, это конечно очень интересное предложение, но…

– ………– перебила Алю зеленуха.

– Так что, кроме вас тут женщин вообще-вообще нет? – удивилась она и слегка побледнела, а я кажется, догадался, что ей только что банально предложили вступить в ряды этих лягушат на правах…, да на каких нахрен правах? Одна баба на целый табун лягушат, вот и вербует мою Алю по всем правилам, то есть, тупо ставя перед фактом.

– ……… .

– Ну, я не хотела их бить, – неуверенно проговорила девушка.

– ……. .

– Зачем за меня теперь драться? Я не …

– ………– вновь перебила ее женщина.

– А-ааа, значит, я, таким образом, им своеобразный рыцарский поединок устроила? И кто победил?

– ……. .

– Ну, слава Богу, – прошептала Аля. – А когда теперь этот поединок состоится? – обратилась она к женщине.

– ……. .

– А…– она посмотрела в мою сторону, но опять была перебита, на этот раз длинной фразой, от которой у Али глаза чуть на лоб не вылезли.

– Что она тебе сказала? – на этот раз поинтересовался я.

– Ну, она сказала, что я теперь ее дочь, и через пару часов состоится турнир, на котором определят, кто из этих … кхм, почтенных мужчин, будет иметь право звать меня своей женой, кто станет постоянным любовником, а кто …, ну, в общем по моему желанию, – ответила Альбина.

– А я? – не мог не задать вопрос.

– Ну, она сказала, что ты не просто чужак, а …, в общем, такого как ты она никогда бы не взяла в свою постель потому, что ты страшный.

– Ну, – усмехнулся я, – да, я такой. – Хоть кто-то чувствует страх передо мной, и даже говорит о таком открыто. Но, на мое восклицание Аля только как-то забавно усмехнулась и прикрыла глаза, видимо, чтобы не рассмеяться. – Постой, – кажется, до меня начало доходить, в каком смысле эта коза считает меня страшным. – Так в каком это смысле я страшный?

– Ну, как тебе сказать? – начала было Аля, но на этот раз уже я ее перебил.

– Да как есть, так и говори, – прикрикнул, в надежде, что она перестанет топтаться по моей нетерпеливости и наконец-то все расскажет.

– Хорошо. Раз уж ты так хочешь. Ты … страшненький? – как-то вопросительно ответила она и развела руками, типа, а я-то причем?

– Что? – удивился я такой несправедливости. Это я-то страшненький?

– Ну, а ты что хотел, – вновь обратилась Альбина ко мне, разводя руки в стороны. – Сам посмотри, как ты невыгодно смотришься на их фоне. Гляди, они все метр с кепкой, лохматенькие, зелененькие, а ты, – указала обличительно в мою сторону, – здоровый, белобрысый, да еще и с рожками. – От такого объяснения, я даже опешил.

– Да-ааа, весомый аргумент, – пробормотал я. – Хорошо, а что они на счет меня придумали?

– Так, казнить. Принести в жертву, так сказать, чтобы как полагается отпраздновать вступление в клан новой самочки. То есть, меня, – хихикнула эта рыжая ехидна.

– Ясно, – тоже усмехнулся я. – Ты ей пока зубы начинай заговаривать, скажи, например, что я в хозяйстве там, например, могу сгодиться. Нафига сразу в жертву-то? А я сейчас перемещусь в другое место, скину веревки и через несколько секунд появлюсь рядом с тобой. Заберу тебя, так и быть, – усмехнулся я, глядя на ее ошалевший взгляд, вызванный моей речью.

– Так ты что, перемещаться умеешь? – возмутилась она, приподнимаясь с подобия стула, на котором до сих пор сидела. – И мне ни разу об этом не заикнулся? – сузив глаза, выражая тем самым свое негодование, она спросила:– Что еще ты вспомнил? Или лучше спросить, что еще ты НЕ забыл?

А я, тем временем пытался переместиться. Но, в том-то и дело, что только пытался и у меня нихрена не получалось. Какого черта? Что вообще здесь происходит? Кто мог лишить меня такой способности? Твою мать, это что, паника? Так, спокойно, берем себя в руки и …. ТВОЮ МАТЬ. КТО МЕНЯ БЛОКИРОВАЛ? И ГЛАВНОЕ, КАК?

– Ну, что? – спросила Альбина, недобро глядя на меня. – Чего же ты ждешь?

– Я … не могу, – прошептал я, сам не веря в то, что такое вообще возможно.

– Не можешь? – спросила она, чуть прищурившись. – Ладно, я вытащу тебя только за тем, чтобы оторвать твою блондинистую голову, ты понял меня? Зараза белобрысая?

А я тем временем, не слушая девушку, пытался переместиться, или выпустив когти, перерезать веревки. Не вышло. Только себя порезал. Огонь! Точно! Я же могу призвать огонь, да и другие стихии. И-иии… ну, как так-то? Почему я не могу призвать такой легкий для любого демона элемент? Вчера же я спокойно костер разводил, так что происходит сегодня?

За всеми моими паническими действиями, я и не заметил, как меня просто отвязали и повели в какую-то палатку, что, видимо, только что возвели на самом отшибе поляны и толкнули внутрь. Следом вошла Альбина и, прикрыв полог, осмотрелась.

– Что происходит? – спросил я у девушки.

– Я пожелала перед турниром и твоим жертвоприношением, немножко расслабиться, поэтому, нас и сопроводили сюда, – шепотом проговорила Аля, развязывая мои руки и аккуратно делая разрез на дальней стене палатки. – У них началась подготовка к турниру, поэтому времени у нас не так уж и много. Как только все будет готово, они будут пытаться поторопить меня, а когда поймут, что в палатке тишина, то поймут, что мы свалили, – и, бросив на меня укоризненный взгляд, выбралась наружу.

ГЛАВА 4. Где мы летаем и знакомимся с местной фауной.

Я плелся за Альбиной, сам не понимая, зачем мне все это. Что со мной вообще происходит? Я никогда раньше не чувствовал подобного. Да, когда Виола вернула мне мою душу, я начал чувствовать, но чувствовать так, как это делают все нормальные демоны, а сейчас со мной происходит что-то, что и близко не напоминает поведение демона. Такие эмоции доступны только людям. Но я не могу превратиться в обычного человека.

– Альбина, – ускорившись, я догнал девушку и схватив за руку, развернул ее к себе. Последние часа два, я пытался поговорить с Альбиной, но она и слушать меня не захотела. Стоило нам только отойти подальше от лагеря зелененьких человечков, кстати, я вспомнил, их называют Грейниры, так вот, стоило нам только отойти от них подальше, как Аля просто дала мне пощечину и, развернувшись, ушла.

– Вот скажи мне рогатенький, ты просто так охренел, или у тебя была на это уважительная причина? – прищурившись, прошипела девушка, выдергивая свою руку.

– Аля, да послушай…

– Что Аля? – прокричала она. – Что ты можешь мне сказать? Может то, что ты не олень, а полный козел, что не сказал мне сразу, что умеешь телепортироваться? Может, скажешь, что ты урод, и поэтому лишил меня шанса вернуться домой? Какого хрена я вообще должна тебя слушать, если я и так все это сама знаю?

– Пожалуйста, Альбина, – выслушав ее претензии, я был мысленно согласен с ними, но, тем не менее. Сейчас, я четко понимал, что самому мне не разобраться, поэтому я готов был попросить помощи, но видимо именно то, что мой голос слегка дрогнул, когда я говорил такое непривычное для меня слово «Пожалуйста», что Альбина посмотрела на меня совсем другим взглядом и похоже, готова была меня наконец-то выслушать.

– Почему? – единственное, что спросила она.

– Потому, что я пытался выяснить, для чего я тебе нужен. Это сейчас я понимаю, что ты не виновна в том, что я каким-то образом оказался в Карионии, – но заметив ее непонимающий взгляд, пояснил, – этот мир называется Кариония, а та раса, что мы встретили, это Грейниры. Так вот, кто-то поспособствовал моему сюда перемещению. Уже какое-то время меня пытаются убить. Ну, как пытаются, делают жалкие попытки, но я их практически не замечаю. А вот когда я вчера строил портал к себе домой, и оказался здесь, а тут еще и ты со своей битой, я подумал, что все, меня все же достали. Я решил, что ты одна из них. Но ты, ни разу не пыталась на меня напасть, да и потом, я даже не представляю, сколько я тогда провалялся без сознания, и если бы ты была на самом деле заинтересована в моей смерти, то у тебя была не одна возможность – это сделать. Потом, я решил, что это какой-то хитроумный план, и я для чего-то тебе понадобился, вот поэтому я и хотел выяснить, для чего. Именно для этого я и разыграл потерю памяти. Собственно, поэтому же, я и умолчал об умении строить порталы.

– И тебе известно, кто хочет твоей смерти? – задала вопрос Альбина, но только я собрался на него ответить, она спросила другое. – Постой. То есть, ты все это время, ожидал от меня удара в спину?

Мне нечего было сказать на ее слова, потому что да, в подсознании, я именно этого и ждал. Аля лишь нахмурилась, когда поняла мое молчание и приняла его за ответ.

– Ладно, я могу это понять, пусть и не особо приятно, что из меня сделали вселенское зло, но в свете услышанного, это вполне ожидаемо. Тогда у меня другой вопрос, что с твоими силами происходит сейчас? Почему ты не смог переместиться?

– Хотел бы я сам это знать, – устало ответил девушке. – Сейчас я не могу не только телепортироваться, но и пользоваться магией в принципе. Я вообще не могу понять, что со мной сейчас происходит? – сказал и в сердцах пнул рядом лежащую корягу.

– Хм, – сказала Аля. – Может тебя кто-то проклял? – задала она резонный вопрос.

– Я уже был однажды проклят, – сказал я. – Но проклятье сняли.

– Хорошо, вот ты говоришь, что ты демон, верно? – и, дождавшись моего утвердительного кивка и вопросительно поднятой брови, продолжила развивать свою мысль. – А что у вас есть? Я имею ввиду, может культ какой-то? Кто-то же о вас, демонах, и в этом мире знать должен? Вот в моем мире, например, демонов описывают как рогатых парнокопытных, хм, с рогами они, конечно, угадали, но…, ну, не важно, так вот, в моем мире есть различные секты, где люди могут поклоняться кому-то. Что если и здесь есть подобное?

– Я понял тебя, – усмехнулся, представляя, как бы смотрелся, еще имей я копыта. Смех, да и только. – Мы поклоняемся Хаосу. В любом из миров имеется культ, который поклоняется моему Богу. Просто, везде он зовется по-разному, но суть одна. Хаос, это творец. Он создал множество рас: демонов, сильви, оборотней, драконов, вампиров, да много еще кого. Поэтому в любом из миров его почитают.

– Не думаю, что в моем мире так, – удивленно сказала девушка.

– Ты удивишься, но и в твоем мире тоже. Однажды я бывал в твоем мире, и честно скажу, был впечатлен. А чего только стоят люди, переодетые в вампиров, что пихают в рот вставные клыки? Да и демонов парочку я тоже видел. Помню еще, они мне тогда сказали, что у меня классный костюм, – усмехнулся я, вспоминая свои путешествия.

– А-ааа, так, то ты на хэллоуин попал, – рассмеялась Аля.

– А ты не задумывалась, откуда произошло это слово? – задал я ей вопрос.

– Ну, вообще-то, хэллоуин– это древний кельтский праздник, канун Дня всех святых, – уверенно заявила она.

– Верно, – согласился я. – Но, не стоит забывать, что означает слово «ХЭЛЛ». Мы, демоны, первые создания нашего Бога – Хаоса. Знаешь, в каком бы из миров я не бывал, везде, повторяю, везде, слово Хэлл, означает Преисподнюю. Или по-другому, Ад. А мы, его дети, как принято считать, именно там и существуем. Поэтому, раз уж у вас, у людей, есть такая традиция праздновать день, когда любой демон, независимо от своей силы и ранга может посетить ваш мир, то поверь, у вас есть наши последователи. Просто, не всем дано об этом знать.

– Да уж. Было время, когда инквизиторы изгоняли из людей демонов и жгли на кострах ведьм, – проговорила Аля.

– Потому магия и не прижилась в вашем мире. Священнослужители уничтожали всех, в ком имелась хоть капля силы, зато сами набирали небывалую мощь.

– Никогда бы раньше не подумала, – растерянно проговорила девушка. – Ладно, я тебе верю, но это значит, что здесь мы можем встретить кого-нибудь твоей расы.

– Нет. Лишь единицы владеют телепортацией в другие миры. Сюда, конечно, могли переместиться демоны, но, если только навсегда, заплатив за перемещение не малые деньги, но вот я очень сильно сомневаюсь, что кто-то по собственной воле готов на такое пойти.

– Верно, и я тому живой пример, – проговорила она. – Ладно, темнеет уже. Пора искать место для ночлега.

Потратив на поиски места еще час, мы пришли к неутешительному выводу, что вокруг только лес, и нам вот никак не хотелось останавливаться там, где мы можем вновь попасться в руки грейнирам.

– И что теперь будем делать? – спросила меня Альбина. – У меня нет никакого желания ночевать в лесу от слова совсем, – устало опустилась она на поваленное дерево.

– Давай, я попробую взлететь и посмотреть, где мы сейчас находимся. Возможно, я смогу найти что-нибудь, где нам удастся переночевать.

– Так ты еще и летать умеешь? – удивилась она.

– Да. Это особенность… моего рода, – я не стал уточнять, что только высшие демоны могут это делать.

– Тогда, почему бы тебе не взять и меня? – лукаво улыбнувшись, спросила она. – Или не удержишь?

– Хм, полетели, – усмехнувшись, я раскрыл крылья и услышал восхищенный возглас. Альбина стояла, не шевелясь и огромными зелеными глазами, в которых плескалось изумление, смотрела на меня. В ее взгляде читался неприкрытый восторг и предвкушение. Нежно проведя кончиками пальцев по черным, как сама тьма крыльям, она сладко зажмурилась, а я едва сумел сдержаться, чтобы не застонать. Никогда прежде я еще не чувствовал ничего подобного. Обычно, прикосновение к крыльям было просто прикосновением, но сейчас, она словно провела пальцами по моему обнаженному телу. Это оказалось так…волнительно.

– Какие они мягкие, – прошептала она.

– Но могут оказаться смертоносными, – раздался мой хриплый шепот.

Мы смотрели друг на друга и не могли отвести взгляд, и казалось весь мир, будто замер. Интересно, что она видит, глядя на меня? Обычного сероглазого блондина? Кажется, я еще никогда не хотел так сильно понравиться женщине. Вспоминая ее взгляды, небрежно брошенные в мою сторону, я не находил в них восхищения, к которому я уже так привык. Но именно сейчас мне этого так хочется. И, кажется, что она восхитилась только моими крыльями. Но, как же, она все-таки красива. А ее огромные, зеленые глаза, словно в душу заглядывают и затрагивают там какие-то струны, что мне одновременно хочется сделать что-нибудь безрассудное и становится трудно дышать. Но, вот в кустах проскочил какой-то маленький зверек, и все очарование момента было нарушено.

– Пора? – нервно сглатывая, хрипло спросила она.

– Да, – не менее хрипло ответил я.

Я держал в руках свою ношу и был удивлен, какая она все-таки легкая. Обняв меня за плечи, она смотрела на проплывающий под нами вечерний лес и тихо, но восхищенно шептала о том, как красиво там, внизу и какое это невероятное ощущение, чувство полета. Мне еще ни разу не было так легко и тепло на душе. И я упивался этим чувством. Все-таки стоило пройти через всю ту агонию, что я испытал, когда раз за разом искал Ви, и терял ее, и потом, когда она вернула мне душу, вся та боль, и чувство предательства и потери. Все это стоило того, чтобы хоть раз ощутить ЭТО чувство невероятного блаженства. Кажется, именно сейчас я начинаю понимать, что означает свобода и счастье. И именно сейчас, впервые почувствовав это, я благодарен Виоле за то, что она для меня сделала. Она действительно дала мне шанс. Шанс, чтобы чувствовать то, что я не мог почувствовать никогда раньше, шанс на то, чтобы жить и шанс, чтобы наконец научиться дышать полной грудью.

– Смотри, – проговорила Альбина, указывая рукой на темное пятно. – Кажется там какая-то пещера.

Плавно спикировав вниз, мы еще немного покружили над входом в пещеру и, опустившись на землю, я жалел только об одном, что наш полет так быстро закончился.

– Нужно проверить, что там внутри, – сказал я, оставляя девушку у входа.

– Подожди. Возьми фонарик, – Альбина вытащила из своего рюкзака небольшой фонарик, что утонул в моей ладони. – Так будет виднее, – улыбнулась она и отступила.

Сам проход большого размера. Даже я, со своим ростом почти в два метра, мог свободно передвигаться, не боясь задеть головой земляной потолок. Кто мог сделать такой лаз? И главное, кто здесь может жить? Выпустив клыки и когти, в любой момент, ожидая нападения, я передвигался, освещая себе путь. Под ногами попадались кости и какой-то мусор, но, по всей видимости, пещера была пуста. Найдя несколько закутков, где можно было бы остановиться, я прислушался. Тишина. Пройдя еще немного, я решил вернуться, не имея желания надолго оставлять Альбину одну, но потом все-таки решил обследовать пещеру полностью.

Она была достаточно большой, но пустой. Мне потребовалось около получаса, чтобы обследовать всю пещеру и вернуться обратно, где ожидавшая меня Альбина, свежевала двух зайцев.

– И когда только успела? – спросил девушку, подходя ближе.

– Сначала сидела и ждала тебя, потом опять ждала, потом…встала, прошлась и снова ждала. Но, потом подумала, чего зря время терять? И как результат моих размышлений, у нас на ужин два упитанных зайца. И чем они только питаются, что вырастают такими здоровенными и жирными? – задала она мне вопрос.

– Ты не поверишь, но здешние зайчики– хищники.

– Ни хрена се. Ты серьезно? – удивленно спросила девушка.

– Ага.

– То та я смотрю, у них зубки совсем не под морковку заточены, – сказала она и указала на клык, размером с мой указательный палец, одного ушастого.

– Пойдем внутрь, там никого нет, – проговорил я, подхватывая добычу.

ГЛАВА 5. Где рыжая, становится грозой пауков.

Мягкий лунный свет пробивался сквозь вход пещеры. Ночь была теплой и как бы ни было это странно, уютной.

Мы сидели на земляном полу, опираясь о стену, напротив друг друга и молчали, думая каждый о своем. Не знаю, о чем думала Аля, может о сусликах, которых никто не видит, но они определенно где-то есть, может о законе всемирного тяготения, но мыслительный процесс был явно на лицо. Она о чем-то размышляла, то глубоко задумавшись, глядя в одну точку, то хмурилась, а потом снова смотрела пустым, расфокусированным взглядом. Я молчал, глядя на нее до тех пор, пока она резко не дернулась и слегка покривилась, словно от боли.

– Альбина? – подскочил я с места и бросился к ней, опускаясь рядом. – Что с тобой?

– Я… я не знаю, – неуверенно произнесла девушка, фокусируя взгляд на мне. – Меня словно током ударило.

– Можешь объяснить, о чем ты думала все это время? – слегка нахмурившись, задал я вопрос.

– Знаешь, у меня было такое странное чувство, …ну, не знаю, словно я … адаптируюсь? – слегка вопросительно закончила она фразу и посмотрела на меня более внимательно. – Это словно живешь всю свою жизнь в загазованном городе с громкими соседями, а потом вдруг переезжаешь куда-то в горы, где помимо идеально чистого воздуха и более низкого атмосферного давления, нет еще и соседей. Поначалу становится сложно, и голова болит, да и постороннего шума порой не хватает, а потом, вроде как привыкаешь ко всему этому, адаптируешься. Вот и у меня так же, – нахмурившись, словно прислушиваясь к себе, она продолжила– А потом… в груди что-то словно щелкнуло и … встало на место, – неуверенно сказала Альбина. – Во мне будто что-то изменилось, и такое впечатление, что если вернуть все, так как было, то я уже не смогу жить без этого. По крайней мере, полноценно.

Очень странно. Как может чувствовать адаптацию человек в магическом мире, прибывший из полностью лишенного этой магии мира? И потом, что значит, что-то изменилось? Либо магия есть, либо ее нет, тем более что ее в принципе в Альбине и не было никогда. Ладно, с этим разберемся позже, все равно сейчас голова отказывается полноценно работать. Нужно отдохнуть.

Решив, что на земляном полу спать будет не так удобно, как прошлой ночью, на траве я, недолго думая, раскрыл крылья и позволил девушке разместиться на одном крыле, сверху прикрывая вторым. Ночь хоть и не холодная, но так будет удобнее и … чего греха таить, мне просто хочется быть хоть немного ближе к Альбине. Мне было приятно то, как она проводит своими ладонями по перьям, а ее ласковая улыбка – просто завораживала. Странно это, я столько лет жил под проклятием ведьмы, полностью разочаровавшись в любви, желая только одного, найти покой в душе. И когда Виола помогла мне в этом, попутно подарив еще и свободу, я всем своим существом готов тянуться к этой странной рыжеволосой девушке, которая несколько часов назад, вытащила меня из лап грейниров, когда я поддался панике.

Наблюдая за тем, как девушка во сне что-то сладко мурлычет, лаская крылья, и мило улыбается, я и сам не заметил, как провалился в недолгий сон. Недолгим он оказался потому, что в какой-то момент девушка, в моих объятиях резко дернувшись, завозилась и с тихим оханьем открыла глаза.

– Сон? – спросил я.

– Нет, – шепотом проговорила девушка, и стала озираться по сторонам. – Такое чувство, что сюда кто-то или что-то направляется.

Не доверять предчувствиям девушки у меня не было никакого желания. Слегка приподнявшись, понял, что ограничен в движениях, так как Альбина все еще лежала на моем крыле, но почувствовав мое желание подняться, девушка тихо и аккуратно отползла в сторону, освобождая меня и давая возможность спрятать крылья.

Тишину ночи нарушил тихий звук, словно множество лапок направляются в нашу сторону, а спустя минуту, мы увидели с десяток красных точек.

– Мамочки, – взвизгнула девушка. – Дариус, я с детства боюсь пауков, а это…– она замолчала, все больше раскрывая глаза, и с тихим ужасом взирала на пять огромных тарантулов.

Поняв, что девушку трясет крупной дрожью, и она замерла словно статуя, я аккуратно задвинул ее к себе за спину, стараясь не делать резких движений, чтобы не спровоцировать нападение, и выпустил когти, принимая боевую ипостась.

Сейчас, моя кожа меняла не только цвет, принимая металлический оттенок, но и свою структуру. Теперь, она стала словно броня. Так же, я стал гораздо выше и сильнее. На кончиках волос появились маленькие лезвия, а когтям, позавидовал бы самый опасный хищник, которого я когда-либо встречал. Я мог бы раскрыть еще и крылья, так как я уже однажды говорил, они могут быть смертоносными, превращаясь из мягких и перьевых, в огромные лезвия, но делать я этого не стал, опасаясь за Альбину. Ведь они становились не только острыми, но и имели на кончиках лезвий – яд, смертельно опасный для любого разумного создания. Единственный минус в таких крыльях, это невозможность летать.

Пауки же, были такими огромными, что даже при моем изменившемся росте, доходили мне до подбородка и имели панцирь, похожий на хитиновую броню.

Поняв, что их жилище занято, они как один, бросили свою добычу, что в виде человеческих тел свисали из их пастей на пол, и по одному, еще увеличившись в размере, понеслись в нашу сторону.

Бросившись навстречу, я резко выпустил крылья, мимоходом полоснув ими по лапам первого паука, заставляя того завалиться на брюхо с отрезанными всеми восемью конечностями, и уже когтями наносил удары по второму.

Пещера хоть и была широкой, но завалившийся первый паук и пытавшийся отбиться от меня второй, не давали возможности остальным подобраться к Альбине. Краем глаза заметив, что девушка отмерла и спряталась в один из ответвлений, я уже отрывал голову второму и принялся приближаться к третьему. Похоже, они поняли, что меня просто так не возьмешь, поэтому перегруппировались и атаковали сразу втроем. Пока я разбирался с одним из них, другой, после пары неудачных атак, решил заняться более легкой мишенью и направился за Альбиной. Добив третьего паука, я бросился на спину четвертому, который уже пробрался через погибших братьев и торопился поскорее добраться до девушки.

Разбивая, разламывая панцирь, я старался добраться до внутренностей, чтобы вырвать сердце этого паука переростка и не заметил, как последний, подобрался ко мне со спины, и схватил своими лапами-канатами, сдавливая так, что я почувствовал, что меня словно в мясорубке перемалывает. Боль была адской, но если бы я не принял боевое обличье, то уже валялся бы на полу разорванный пополам. В последний момент, прежде чем последний паук сумел оторвать меня от своего брата переростка, я успел проломить его броню, попутно что-то вырывая внутри него. Несколько раз трепыхнувшись, четвертый паук завалился на бок и перестал шевелиться, а я остался висеть, обхваченный лапами последнего. Оказавшись зафиксированным, я не мог даже крыльями пошевелить и понимал, что даже усиленная броня моей кожи долго не выдержит. Как же мне не хватает сейчас магии. Но, в какой-то момент, видимо от нестерпимой боли закрыв глаза и стараясь вырваться из капкана, в котором оказался, я почувствовал звук удара и сильную вибрацию, после которой меня просто выронили. Глянув в сторону только что державшего меня паука, я не поверил своим глазам. Рядом с ним, стояла Альбина и со словами «Не хрен приставать к чужим мужикам, своего найди, его и лапай», била своей битой по этим самым лапам, которыми меня лапали.

– А это тебе, чтобы думала в следующий раз, почём курс валют и сколько ног у сороконожки, – продолжала шипеть на паука Альбина и молотить его – то по голове, то по лапам, которыми он пытался закрыться от впавшей в ярость женщины. – А это за то, – не останавливалась девушка, – что не знаешь зоологию и не ведаешь, что пауки должны быть как минимум такими, чтобы их можно было раздавить пальцем, а как максимум, прихлопнуть тапком.

Я еще много чего услышал, за что все-таки досталось пауку, прежде чем тот не выдержал, и в панике за свое сотрясение мозга, которого, по словам Альбины у него не было, с визгом не бросился убегать из пещеры. Но куда там. Злая женщина – это страшно, а рыжая злая женщина – страшно вдвойне. А если она еще и бегает с такой скоростью, которой и гепард позавидовал бы, в общем, у бедного паучка и шансов не было. Хотя, некоторую свободу себе он все же отвоевал, когда от очередного поджопника выкатился из пещеры.

От комичности ситуации я даже забыл, что пауки нас вроде как убить и схомячить собирались, а конкретно этот, меня даже спеленать умудрился, поэтому пожалел, что никого нет рядом, чтобы сделать ставку, на то, кто из этой бегающей парочки окажется ловчее. Либо паук сумеет свалить от сбрендившей девушки, либо она его все-таки достанет и нокаутирует. Ну а что, тотализатор и у нас процветает.

Не, похоже, что сотрясение чего-то паук все же получил, хоть Альбина и причитала о том, что там и сотрясать-то нечего, иначе чего бы он словно пьяный ежик бегал как по минному полю, периодически впечатываясь то в одно дерево, то в другое.

– Вправо, вправо бери, – выкрикнул я пауку, указывая направление, чтобы он сумел избежать очередного удара по местами уже помятому панцирю. – На кой хрен тебе столько лап, если они у тебя так заплетаются? – продолжал веселиться я. – А теперь, левее. Да левее тебе говорю. Ты чё, глухой что-ли? Во, молодец, – комментировал я безбожно проигрывающему гонки – паучку. – Ты на кой черт на дерево полез, придурок, она же тебя сейчас …, ну вот, я же говорил, придурок.

В общем, несколько минут спустя, наполненными весельем для меня и наверняка матами паука, по-своему, по паучьему, где он уже успел проклясть тот день, когда появился на свет, а так же мать, что в свое время не рассказала ему про то, что такое валюта и как выглядит сороконожка, и даже наверняка про не знание той самой зоологии он, споткнувшись в очередной раз о свои же лапы, завалился, и получил контрольный удар по голове, после чего его сознание решило отдохнуть. А Альбина, довольная собой, с чувством выполненного долга и посильного вклада в воспитание такого невоспитанного паучка, устало опустила биту и направилась в мою сторону. А я для себя решил, что мне, вот просто жизненно необходимо разузнать все и про валюту, и про эту самую зоологию все, что только можно. Ибо страшно мне как-то.

– Я думал, что ты боишься пауков, – сказал я подошедшей и устало опустившейся рядом со мной на поваленное пауком дерево, девушке.

– А я думала, что пауки меня не боятся, а ты только глянь, как мы заблуждались, – довольно улыбаясь, сказала она.