Виктория Королёва
Я тебя не хотела…
Откинулся на спинку кресла, продолжая удерживать мой взгляд. Натренированная спина под этим специфическим светом казалась ещё больше и угрожающе. Я улавливала угрозу даже в его дыхании, но ещё не понимала какую именно. Всё моё поведение должно было его охладить, но…
– В том то и проблема, что я не хочу быть тебя чужим человеком.
Первая мысль – не помогло. Вторая – паника. Контекст тут не понял бы только младенец. Если Паша был импульсивен и понятен всё же, то он, наоборот, холодный и решительный. Вот это оказалось страшнее. А ещё… Как же так можно было, сбежать от одного и попасть сразу же к другому. И причина одна и та же. Они хотят меня физически.
– Не совсем понимаю.
Я хотела чёткого понимания, одни догадки и недосказанность порождали во мне большую панику чем на самом деле было. Как минимум мозг отрицал возможность глобальной катастрофы и мне, ой как, хотелось в это верить.
– Согласен, с моей стороны это не совсем честно, но это ты знаешь меня всего пару дней, я с тобой знаком куда как больше.
– Мы не были знакомы. Я бы точно запомнила.
Улыбнулся, вынуждая пропустить сердце удар. Предательский и такой не нужный удар взволнованного сердца… Всё-таки держать нейтралитет рядом с чертовски привлекательным мужчиной, когда он так искренен и по-доброму тебе улыбается, демонстрируя интерес максимально тяжело, не продавливая меня словами. Точнее не делая это намеренно…к слову, тяжело.
– Ты помогла сдать экзамен моему младшему брату, написав за него работу. И всё бы ничего, но он прокололся, а наш фанатичный до учёбы отец попросил меня вывести брата на чистую воду.
Сказать, что у меня был шок, ничего не сказать.
Да, я иногда писала для бездарей курсовые, доклады и прочее… Но…
– Если ваш брат попался, то для чего нужно было выяснить кто именно ему писал работы?
Думала, что он ответит, но вместо этого услышала:
– Ты не нравишься с каждой секундой всё больше и больше.
Промолчала, пытливо смотря в глаза. Он со мной играет как кот с мышкой. Специально загоняя в угол и, смотрит на мою реакцию. Считывает, как сканер.
– Это ещё одна фанатичная черта нашей семьи.
Ещё одна… Прозвучало с намёком.
Мне не нравится быть на месте куклы под управлением кукловода. Прямой вопрос грозится сорваться каждую последующую секунду. Сдерживаюсь только чудом. Вместо того чтобы заорать во всё горло и сорваться с места, я спокойно спрашиваю:
– Окей. Выяснили. Что дальше?
– Думаешь за тобой следили?
Издевается. Не скрывает этого ни грамма. Озорные смешинки блестят в его глазах, а на губах сдерживаемая улыбка.
– Уже ничему не удивлюсь.
– Нет, расслабься. В живую мы встретились пару дней назад и этот момент ты помнишь.
– И что теперь.
– Все карты на стол?
– Желательно.
– Ты мне нравишься. Красивая, эффектная, с принципами, явно не прыгаешь из постели в постель, успеваешь работать и учиться. Ты безумно сексуальна и чего скрывать, я хочу тебя. – Пауза – Себе.
И это было последней точкой. Резко поднялась от чего кресло противно скрипнуло по паркету привлекая внимание скучающих клиентов ресторана.
Всё внутри меня запылало от негодования и злости. Если меня и можно было оскорбить сильнее, то я просто не знаю как… Отец учил не подпускать к себе, учил давать отпор, учил что я должна пресекать любые попытки втоптать меня в грязь. Он всегда говорил, что мужчины рассматривают нас как добычу, говорил, что эти отношения ничего для них не значат, говорил про то, что они все одинаковы. Взяв, сразу забывают и берут ещё раз, а всех, кого поимели смешивают с грязью…
И тут такое неуважение! Просто плевок в лицо.
И я бы сама плюнула в его холёное и теперь уже явно злое лицо, если бы не… Твёрдое и тихое:
– Сядь.
– Я не хочу дальше вести с ВАМИ диалог.
– И всё же СЯДЬ!
Села. Зло и тяжело дыша.
– Ты можешь уйти. Буквально сейчас. Но есть одна проблема.
Да что ты!
– Какая?
– Выгоднее остаться тут и принять то, что я предложу.
– Надо же.
Но мой пропитанный сарказмом голос его не трогает от слова совсем.
– У тебя больше нет работы и к твоему сожалению и не будет, если я не помогу. Как минимум в этом городе. Выйдя отсюда, ты попадаешь сразу к нашему общему знакомому, Павлу и он не будет настолько нежен, особенно после того, как я заявил на тебя права. Ты же помнишь то, что я ему сказал?
Помню…
– Так вот тебе выбор. Либо я и то, что я тебе предложу, либо он.
– А если я не хочу выбирать. Если я хочу, чтобы вы все от меня отстали?
Вздохнул, отпивая воды из бокала не отрываясь пригвождая меня к полу взглядом.
– Так и думал, что ты так ответишь, поэтому сразу скажу правильный ответ. Ты останешься со мной, будешь учиться, у тебя появится масса возможностей, много свободного времени, хорошая должность. Ты же об этом мечтала?
Промолчала.
Вот так одним махом разрушилась до основания моя привычная жизнь.
Слёзы покатились сами собой.
Глава 10
Это только в сказках сразу любовь, подогнулись колени, задрожало сердце. В реальности совершенно не так.
Как только сошедший с картинки идеальный герой любовных романов, каким-то образом ограничивает свободу или меняет твой привычный уклад жизни, особо не интересуясь твоим же мнением, ты вовсе не счастливо растекаешься лужицей у его ног. А крики: «О боже, какой он классный» заменяются на: «Твою мать, я в полной жопе».
Я его боялась до икоты, до этих розово-ванильных соплей с подогнувшимися коленями, до судорог. Прав был отец, женщины и мужчины относятся к сексу совершенно по-разному. Он для меня чужой человек и я испытываю отторжение, а я для него напротив… желанный кусок. А ещё проблема в том, что от него зависит на какую поверхность я ступлю, выходя из ЕГО авто.
Мы ехали молча. Справедливее было бы сказать, что я молчала, он, напротив, разговаривал на непонятном мне языке с кем-то по громкой связи, периодически откровенно срываясь на традиционный русский мат, а я молчала и отвернулась к окну смотря на безмятежно гуляющие парочки, любителей собак и их выгула и редких представителей глубоко бальзаковского возраста рискнувшие в такую темень пройтись перед сном.
Невозможно адекватно переварить информацию что он мне дал. Мозг отказывался верить, а я активно в этом ему помогала.
Пожалуй, у меня ничего нет, чтобы я могла противопоставить сильным мира сего… Может быть слёзы? Покатившись из глаз, они прервали его стремительное поднятие с кресла. Я знала, хотел подойти ко мне, уже хотел воплотить это его: «себе, моя». Но увидев слёзы перестал, молча опустился обратно складывая руки под подбородком.
А мне было так жаль себя, что плевать на окружающих. Не знаю каким чудом не разрыдалась в голос. Сегодня слишком много…
Стоит ли говорить, что съесть я ничего так и не смогла.
А теперь мы куда-то стремительно ехали. И что-то мне подсказывало, что выйду я уже на парковке подземного этажа, чтобы оказаться на простынях через пару минут. А может быть он решит сделать это раньше, как гулящую девку нагнёт в подворотне.
Ещё… ещё… на фоне полного эмоционального подавления я перестала сопротивляться. Кажется, наступила стадия принятия неизбежного.
Никогда не думала, что, живя в нашем веке буду думать о несправедливости рабства. В моём случае самой примитивной формы – женского сексуального.
И я бы ничего не заметила, далеко уйдя в себя если бы не теплые пальцы на бедре остановили бег моей крови, а машина оглушающе тихо притормозила на светофоре.
Как в замедленной съёмке та самая рука поползла выше к краю и так задравшейся одежды. Если есть парализующее оцепенение как диагноз, так вот сейчас его можно было констатировать.
Она двигалась, я смотрела.
Но.
Он решил, что будет иначе. Повернул меня за подбородок, быстрый взгляд в глаза и на губы обрушился поцелуй. Сокрушающий, размазывающий и удушающий одновременно. Не знаю, чего он добивался. Хотел здесь и сейчас, а может быть наконец решил попробовать свою новую игрушку, а может быть просто надоело, что я сидящая тут для его утех никак ещё не задействована.
Итог всё равно ясен. Он насиловал меня поцелуем, сминая до боли талию одной рукой и второй фиксируя шею для своего удобства. Выпивал воздух, сминал губы, буквально сжигал мою волю.
И не смотря на весь тот ураган, на теплоту его дыхания, на попытку в какой-то момент вынудить ему ответить и даже практически добившись этого, потому как не дышать я не могла, а откровенно распухшим носом это делать было крайне сложно, он остался недоволен.
Оторвался, пошло поглаживая нижнюю губу и посмотрел в глаза. Что он в них искал, вопрос, я просто смотрела, отрешённо и понимающе своё падение. А ведь я упала и продолжаю лететь вниз с катастрофической скоростью.
Чертыхнулся.
И вот тогда я воочию поняла, что такое мужское желание. Он стал нетерпеливым, резким, грубым. Как оголилась грудь я поняла сразу, попыток к освобождению не предприняла никаких, просто смотрела сквозь лобовое стекло на свет фонарей и проезжающие мимо машины, пока он по-хозяйски оттягивал чашечку бюстгалтера и смазывал поцелуи на моей шее, а вторая рука расстёгивала пуговицы моей блузки оголяя ключицу.
Нам сигналили.
Нас видели.
Но ему было плевать.
Он клеймил меня собой, каждый оголённый участок кожи, что я отдавала без боя, был уже его.
Кажется, у меня был шок. Иначе как оценить поведение? Просто застыла. Скажи мне об этом раньше, скажи мне об этом, когда Паша пытался сделать нечто подобное, может быть не так нагло, но всё же. Я была агрессивна, я себя защищала, а тут… Тут просто нет меня.
Всё закончилось так же стремительно, как и началось.
Это чуть позже я осознаю, что его прервал стук в окно, а вовсе не моё тихо и надломленное:
– Не надо, пожалуйста…
За секунду запахнул пальто и послал кого-то к чёрту, с силой повернул мой подбородок к тебе чтобы видеть глаза.
– Не смог удержаться.
Отодвинулась, вцепившись в ворот пальто удерживая себя на грани сознания силой.
– Не надо…
Не добро прищурился.
– Что не надо?
Сглатываю вязкую слюну.
– Трогать.
Резко отстранился. Желваки заиграли на ранее расслабленном лице, губы плотно сжались, а во взгляде как искры проскользнуло бешенство.
– Так противно? – зло и раздражённо кинул через плечо трогаясь с места.
– Я…
– Что я?! – Снова гаркнул.
Я вздрогнула и случилось то, что случалось ранее. Слова как-то сами потоком рванули наружу пока машина набирала скорость и проскакивала красный светофор.
– Я вас не знаю! и не готова вот так в машине!!! тут люди ездят, я тут… и вы… мне стыдно, мне страшно и…
Закрыла лицо руками.
Господи…
Машина вильнула влево, но я даже не пошевелилась, продолжая держа глаза закрытыми. Мы остановились. Опять резко, рвано.
Он обнял, утыкая меня в свою грудь, неожиданно поцеловал в макушку как ребёнка, погладил по плечу. Рецепторы работали несмотря ни на что, я чувствовала приятный запах одеколона, биение сердца, шум проезжающих машин…
– Прости меня, моя девочка, я совсем забыл, что ты у меня ещё совсем девочка.
И меня прострелило. Он знает даже это…
***
– История повторяется?
Проигнорировал вопрос смотря сквозь затемнённое стекло на барную стойку, за которой сидит пока ещё одинокая женская фигура. Ни долго… Она сама того не понимая притягивает к себе неприятности как магнит, как притянула и меня.
Не успеваю затормозить свою реакцию, когда какой-то хер нагло игнорируя присутствие с моей женщиной Шухрата подкатывает свои яйца. Тут каждая собака знает кто мы и каждый раз находится смертник, что прёт напролом. Брат сразу считывает меня как открытую книгу. От него не укрывается ничего, ни мой прищур, ни то, как сжались пальцы образуя кулак.
– Что ж, папочке это не понравится…
Смотрю на младшего в упор.
Из всех твоих я самый спокойный и уравновешенный…был. Но сейчас, что-то до этого дня не веданное, поднимается в моём теле. Словно любые разговоры, касающиеся её, уже обливают грязью, какими бы они не были.
– Не злись Фархад, но Дава прав и ты знаешь почему.
Встретился с тяжёлым взглядом старшего брата.
Прав. С этим не поспоришь. Только всё это ничего не меняет. Она мне нужна, плевать как. Нужна и точка. Запах, мягкость кожи, моё дикое и необузданное желание сделать её своей во всех смыслах, затмевает любой здравый смысл. Я хотел её не только трахать, что-то чёрное поднималось внутри меня, что-то что готово вырваться наружу, если вовремя не накормить зверя.
Это хуже одержимости, хуже страсти.
– Только в прошлый раз войну никто не приносил в дом.
Обвинение он выплёвывает, смотря прямо на меня, выказывая максимум недовольства.
– Это моё дело.
Я всё ещё хорошо помню, что произошло тогда. И не хочу это обсуждать, даже с родными по крови братьями.
– Это уже дело семьи, брат! – жёстко пресёк Арман.
– Со своими личными проблемами я разберусь сам, крыло старшего брата мне не нужно.
Вышел, не прощаясь и уже не видя, как Арман устало прикрывает глаза и откидывается на спинку кресла, а младший зло отхлёбывает терпкий виски.
Это моя женщина и мои проблемы! И я решу их так же быстро, как и ту, что образовалась на моих глазах. Тестостерон, зашкаливающий в моей крови, рвался на выход. Ничего не оставалось, как выплеснуть его, если этого не сделать, я становился опасен для окружающих.
Глава 11
Это начинается в самом детстве, когда они только начинают осознавать, что эта штука в штанах не только для того, чтобы ходить в туалет. Как-то утром, оп… а можно ещё и так. С этого момента начинается совсем другая система жизни. Он до самой старости будет в поиске плотского удовлетворения. Они так устроены, с этим ничего не сделаешь.
Вот именно тогда, любыми возможными способами начинается гонка за секс. Сначала это не материальные вещи, такие как харизма, внешность, доброта и прочее. Мальчик вырастает, понимает, что хочет не просто девочку, а самую лучшую девочку и тогда в бой идёт всё. Чаще деньги. Будем честными.
Всё так просто, что бы не происходило, всё сводится к эгоистичным желаниям мужика затащить тебя в кровать любыми возможными способами.
К слову, в пяти столах от меня парень не сводит взгляда и нахально подмигивает, когда ловит мой взгляд. Противно. Но я уже не отвожу глаза. Смотрю прямо. Чего я жду, провоцируя?
Я уже ничего не жду! Что-то внутри меня взбунтовалось до основания! Из-за дикой несправедливости, из-за собственного физического бессилия.
Так становятся мужененавистницами.
Да! Я была зла, унижена и растоптана, плюсом к этому находясь рядом с надзирателем, что приглядывал за мной. Это не могло не пугать.
Неужели он решил, что я побегу? Это было бы ещё смешнее, просто надо вывернуться из этой ситуации.
А ещё я устала. Будучи интровертом, я быстро выматывалась от шумных вечеринок, людей и гула музыки. Хотя тот коктейль, что подсунул мне один из барменов был вкусным и алкоголь в нём почувствовать я не смогла. Только по факту воздействия. Местами стало даже хорошо, чуть-чуть кружилась голова и она же становилась пустой… Интересное действие, ещё бы и мысли угоняло прочь, цены бы ему не было. А так, остаётся только терпеть.
Тем временем парень встал со своего места и пошёл ко мне чем вызвал напряг сидящего за моей спиной надзирателя. Не красавец, но холёный, точно с деньгами, молодой, но уже бескрайне наглый.
– Чем тебя угостить? – обдавая парами терпкого алкоголя в лицо выдохнул незнакомец.
Надо же… пошёл самым простым путём. Сразу быка за рога. Прискорбно, за один день из перспективной студентки я превратилась в тело.
– Ничем.
Хмыкнул, садясь на высокий барный стул, не прекращая мне улыбаться. Я ему нравлюсь именно в том самом смысле, нет нет, а взгляд падает на губы.
– Эй, иди дальше.
Отвернулась, раз активизировался надсмотрщик. Бармен, кидающий косые взгляды и активно делающий вид, что ему плевать, но в то же время не в силах сдержать рвущее наружу любопытство. За ним было наблюдать куда интереснее, чем на двух мужиков, что меня делят.
– А… я понял, сколько надо заплатить? – наконец резюмировал он.
Затошнило.
Куда дальше? Это последняя станция. Меня приняли за проститутку.
И я бы расплакалась, если бы не взявшийся откуда-то из недр клуба Фархад, его я почувствовала нутром, развернулась обратно, чтобы меня вновь прошибло острой панической атакой.
Он был не просто зол, он был в ярости, потому что слышал, потому что понял, что кто-то в его отсутствие решил воспользоваться его же игрушкой.
– Конечно ты заплатишь, только не за это.
А дальше он сломал ему нос, одним ударом головы в переносицу. Кровь не просто полилась, она хлынула как прорвавшаяся дамба.
Ещё несколько секунд и его куда-то увели, а Фархад развернулся ко мне всем телом. Если я скажу, что тестостерон в атмосфере зашкаливал, я ничего не скажу. Мужчина, напротив, словно повзрослел на десять лет, стал излучать подгибающую под себя энергетику.
Ни говоря ни слова взял меня за руку и сдёрнул со стула пытаясь увести, в нём ещё кипел адреналин в пересмешку с чем-то пугающим. А ещё я явственно представила, что всю эту энергию ему нужно будет куда-то выплёскивать.
Стараясь притормозить, ухватилась двумя руками за широкое запястье и перекрикивая музыку взмолилась.
