Ника Арес
Верну твою любовь
Глава 5
Алина
Я не могла сидеть рядом с ним, скрывая свои чувства, за этим изысканным столом, где каждый предмет сервировки воплощал роскошь и великолепие. Вокруг все сияли улыбками, беседовали о грядущем торжестве: о шикарном ресторане, о белоснежном платье, о священном алтаре. И только на мгновение, на драгоценное мгновение, я позволила себе представить нас вместе у алтаря. Он смотрит на меня с такой нежностью и любовью, что я готова упасть к его ногам от переполняющих меня чувств. Мы произносим клятвы вечной любви, и в ответ звучат аплодисменты. Нас поздравляют, и мы отправляемся в свадебное путешествие, где не можем насытиться друг другом, и я не хочу отпускать его из своих объятий.
Радостный смех матери внезапно вырвал меня из сладостных грез. Я ощутила себя чужой среди этого великолепия, хотя и привыкла к достатку. Но здесь… Здесь каждый уголок кричал о несметных богатствах. Мама словно поймала золотую рыбку, выбрав Беккера, владельца гигантской судостроительной империи. Его успех был очевиден во всем: от изысканных костюмов премиальных марок до блеска дорогих часов. Дом, в котором мы сейчас ужинали, был не просто особняком – это был шедевр современной архитектуры, расположенный в самом престижном районе, где жили исключительно люди его калибра – настоящие магнаты.
За столом царила атмосфера непринужденности и тепла. Мама, с любопытством и нежностью, то и дело задавала Роберту вопросы, на которые он отвечал, заметно расслабившись и улыбаясь. Ангелина Рудольфовна, словно луч света, прогоняла тени, озаряя наше собрание теплом и радостью. Внешне, возможно, мы выглядели как образец идеальной семьи – любящей, сплоченной и непоколебимой. Но только мы знали, какие чувства и эмоции действительно кипели под этой видимостью спокойствия.
– Роберт, – с некоторой неловкостью начал старший Беккер, его голос слегка дрожал от волнения. – Я бы хотел, чтобы ты остался здесь, в родном доме… на время торжества. Это займет не больше полугода, если, конечно, ты не против.
Я украдкой взглянула на Роберта. Мой взгляд скользил по его профилю, словно пытаясь прочесть его мысли, но он, казалось, был поглощен разговором с отцом.
– Если это твое желание, – Роберт, казалось, с трудом нашел в себе силы ответить, – тогда почему бы и нет.
Рядом с ним Ангелина Рудольфовна вздохнула с таким облегчением, что этот вздох словно разрезал напряженную атмосферу, окутавшую наш ужин.
– Это прекрасная новость! – воскликнула мама, ее глаза засияли радостью, и она восторженно захлопала в ладоши. Сейчас она была счастлива по-настоящему, искренне, и я редко видела ее такой.
– Да… я рад… – старший Беккер кивнул, словно убеждая самого себя на секунду в фальшивой улыбке. Но посмотрев Он посмотрел на сына, и на мгновение в его глазах мелькнуло что-то теплое. Но вскоре разговор снова перешел на свадьбу, на бесчисленных родственников и друзей, и я, задумавшись о предстоящих переменах, почувствовала облегчение. Но тут же я почувствовала на себе взгляд Роберта – пронзительный и тревожный. Все в нем кричало: мне пора бежать.
Глава 6
Алина
В центре просторной комнаты, где каждый шаг отдавался мягким эхом, стояла огромная кровать с белоснежным покрывалом, словно облаком, спустившимся с небес. Она была окружена пушистым белым ковром, который приятно щекотал ступни при каждом прикосновении. Рядом, уютно расположился столик с зеркалом.
Соседняя ванная комната, сияющая от свежести и чистоты, сохранила в себе тепло от моего недавно принятого душа. Теперь, обернутая в мягкое полотенце и с мокрыми волосами, я стояла в центре комнаты. Одиночество окутывало меня, подобно дымке, мягко и плотно, и в этой тишине я ощущала себя единственной жительницей этого роскошного мира.
В душе вспыхнула необходимость услышать голос того, кто дарит мне безусловную любовь, – моего отца. Пройдя сквозь тишину комнаты и мягко опустившись на кровать, я ласково погладила новенький смартфон, который лежал в моих руках. Этот телефон – не просто подарок от отца, это символ его заботы и желания дать мне всё самое лучшее, что только можно предложить его единственной и любимой дочери.
Сердце наполнилось теплом при мысли о нем, и я, не раздумывая, разблокировала экран. Длинные гудки, один за другим, растянулись на долгие секунды, заставляя меня понервничать.
– Алина, привет, моя малышка, как ты? – зазвучал в телефонной трубке голос отца, наполненный нежностью и заботой. На заднем фоне слышались громкая музыка и голоса.
– Привет, пап, все в порядке, я не вовремя? – спросила я, пытаясь скрыть усталость и волнение, которые невольно заставляли мое тело сжаться.
– Все хорошо, дорогая, расскажи, как у тебя дела? Тебя хорошо приняли? – его голос звучал спокойно и уверенно, но я услышала, как он куда-то идет, звук закрывающейся двери, и затем вокруг стало тише.
– Да, все очень милы и доброжелательны, – сказала я, массируя виски и плавно переводя руку по шее, пока она не скользит к груди и не падает на мягкую постель.
– Мне что-то не нравится в твоем голосе… Этот мужик, он что-то сделал? Тебя обидел? – в голосе отца появилась решимость, в нем зазвучали стальные нотки.
– Пап, какой еще мужик? – засмеялась я, покачивая головой, и с волос начали падать капли, оставляя прохладные следы на коже. – Все в порядке, правда. Старший Беккер очень внимателен, и он отлично относится ко мне и к маме.
– К маме? – папа презрительно фыркнул. – Если бы она заслуживала этого звания…
– Перестань, она старается, – защищала я ее, чувствуя, как в груди вспыхивает искра.
– Хорошо, но помни, ты всегда можешь уехать. Тебе не нужно терпеть неуважение. Я переведу деньги, и ты сможешь снять квартиру, или мы даже можем подумать о покупке собственного жилья, – сказал папа, и я почувствовала его готовность поддержать меня в любой ситуации.
Отец замолчал, и я тоже, осознавая, что сейчас не могу уехать.
– Я нужна ей, ты же это знаешь, – сказала я, закрывая глаза и позволяя себе на мгновение отдаться эмоциям. Думаю о том как стремительно поменялась жизнь.
Папа тяжело вздохнул, и в его вздохе я почувствовала всю тяжесть разочарования и осознание того, что их когда–то крепкий брак, пропитанный всепоглощающей любовью, постепенно рассыпался, оставив после себя лишь руины ненависти и презрения. Эти чувства были настолько мощными, что отношения, казалось, уже не спасти. Да никто и не пытался. Мать ушла со скандалом, оставив нас с отцом в пустоте, у разбитого семейного очага. Спустя десять лет, она вновь появилась в моей жизни, и я не могла скрыть радость от этого. Я была рада, что у меня появился шанс восстановить отношения с мамой. Она хотела этого, сделала первый шаг, и я не могла не ответить ей взаимностью. В конце концов, она моя мама, и ничто не могло разорвать ту невидимую нить, которая связывала нас.
– Хорошо, малышка, делай так, как считаешь нужным, но помни, что ты всегда можешь положиться на меня, – слова отца прозвучали с грустью, но и с неизменной любовью, которая всегда была опорой для меня.
– Конечно, – кивнула я, чувствуя за спиной какое-то дуновение ветерка, а затем и луч света, пробившийся сквозь щель, озарил пространство. Дверь позади меня тихо скрипнула, и я обернулась.
– Пап, уже поздно, мне пора спать, – прошептала, отодвигаясь к краю кровати и не сводя глаз с неожиданного гостя.
– Хорошо, мне тоже пора, спокойной ночи, – папа произнес это медленно, словно не хотел расставаться, – целую.
– Спокойной ночи, целую, – быстро ответила я, и в тот же момент разговор оборвался.
Я посмотрела ему в глаза и спросила:
– Что ты тут делаешь?
Он шел вперед медленно, в светлых джинсах, рваных на коленях, словно хищник, который медленно подкрадывается к своей добыче.
– Надо кое-что обсудить, – Беккер наклонился вперед, упираясь руками в мягкую кровать, и в его глазах читалась моя смерть.
Глава 7
Роберт
Алина, с тревогой, мерцающей в ее широко раскрытых глазах, резко отступила назад, словно пытаясь убежать от моего присутствия.
– Уходи, – ее голос дрожал, словно ледяной ветерок, – я тебя не звала.
Я не мог удержаться от усмешки, наблюдая за ней, такой маленькой и беззащитной. Она казалась загнанным в угол зверьком, искавшим путь к спасению. Ее взгляд был полон недоумения и страха, но в то же время в нем читалась и непоколебимая решимость.
– Герцогиня, – начал я, мой голос звучал спокойно, но в нем чувствовалась непреклонная уверенность, – ты должна понять, что во время моего пребывания в этом доме обязана вести себя настолько незаметно, что я даже не должен ощущать твоего присутствия в радиусе трех метров от меня.
Мои глаза не отрывались от ее лица, пытаясь прочесть ее мысли, пока я продолжал: «Это не обсуждается. Ты будешь следовать моим правилам, если не хочешь проблем».
– Ты сам пришел сюда, нарушив собственное правило, – с этими словами Алина приблизилась ко мне почти вплотную, сокращая расстояние между нами до считанных сантиметров.
В полумраке я увидел, как от волнения вздымается ее грудь, плотно обернутая в полотенце. Алина прикусила нижнюю губу и подвинулась еще ближе. Незаметно для себя я и сам подался ей навстречу.
– Ты все еще помнишь? – прошептала Алина, медленно растягивая слова. – Помнишь, как мы проводили часы, дни и ночи наедине…
От ее сладкого голоса мое тело наполнилось трепетом. Закрыв глаза, я схватил девушку одной рукой за шею. Алина громко вздохнула, ее тело отозвалось на мое прикосновение.
Я притянул ее к себе, чувствуя, как наши тела соприкоснулись. Ее кожа была теплой и гладкой, а запах волос сводил меня с ума. Я не мог устоять перед искушением и поцеловал ее в губы.
Поцелуй был нежным и страстным. Алина ответила мне, ее язык скользил по моим губам, вызывая волну возбуждения. Я чувствовал, как ее тело прижималось ко мне, и понимал, что не хочу отпускать ее.
Поцелуй жадный Все еще держа девушку за шею, я оторвал ее от себя и увидел ее затуманенный взгляд.
– Ты все еще помнишь, как меня называл… после мультика, – прошептала она, сглатывая ком в горле. – Мы были вместе, смотрели его тогда, в первую ночь вместе, когда остались наедине. Ты называл меня герцогиней, как кошечку из того мультика и той ночи…
Ужасно слышать ее воспоминания о нашем счастье, но я не повелся на ее лживые речи.
– Ты меня услышала? – спросил я, проводя большим пальцем по ее гладкой коже, поднимаясь от шеи к нижней губе.
– Ты сам пришел ко мне, я тебя не звала, – девушка улыбнулась и поймала мой палец своими губами.
Наверное, это дурман, или Алина просто ведьма, пытающаяся меня приворожить, но я вдруг понял, что эта девушка уже не так трогает мое сердце. Я больше не готов бежать за ней в пламя, чтобы потерять свою жизнь. Особенно, когда в голове всплывают образы, как она и мой когда-то лучший друг обжимались.
Я оттолкнул Алину и сделал шаг назад.
– Ты мне противна, – сказал я ей. – Ты лживая, эгоистичная сука.
Мои слова шокировали Алину, и я прочитал боль в ее глазах.
– Ты не можешь так говорить со мной, – прошептала она. – Я люблю тебя.
– Ты не любишь меня, – ответил я. – Ты любишь только себя.
Сердце бешено колотилось в груди, когда я резко отдергивал руку и отшатнулся от Алины, как будто она была чумной. В этот момент она для меня стала чужой, опасной, неприкасаемой.
– Я все сказал. Если нарушишь правило, вини только себя, – слова вырывались из меня, холодные и решительные. Я повернулся, чтобы уйти, чувствуя необходимость покинуть это место до того, как совершу что-то необдуманное.
– Почему ты тогда исчез? – ее голос, тонкий и жалобный, поразил меня, как серия острых, безжалостных ударов в спину. – Мне нужно знать только это.
Я замер на несколько секунд, раздумывая, стоит ли открыть ей правду о том, что я знаю о ее предательстве. Но потом медленно покачал головой. Нет, она не заслуживает разговора со мной. Пусть лучше держится подальше – так будет лучше для всех нас.
– Я тебя предупредил, – произнес я, и мои слова звучали как приговор. Резко открыв дверь, я вышел из комнаты, оставив за собой лишь эхо моих шагов и тяжелую тишину.