Коллектив авторов
Москва инноваций – 2050
– Что это? – улыбаясь, спросил он, не выпуская меня из объятий.
– У брата челюсть на пол упала…
– Никакая не челюсть, это дверь от сквозняка хлопнула. Кажется, гроза начинается.
– Опять, – с ужасом воскликнула я и буквально вцепилась Диме в руку.
– Я уже не боюсь грозы. У меня теперь есть стабилизатор времени – ты.
Я не помню, сколько мы простояли в полнейшей, как нам казалось, тишине. Только брат носился по квартире, зачем-то открывал и закрывал рот, пытался с пульта закрыть окна, но система «умный дом» дала сбой. Такое бывает даже с самыми надежными системами. Я-то знаю.
Дима Завров. Точка невозврата
– Добро пожаловать в Институт Времени! – гид торжественно обвёл взглядом группу, едва не подпрыгивая от собственной значимости. – Меня зовут Оскар, но друзья называют Ося, и сегодня я буду вашим гидом. Здесь, в Останкино, всего каких-то тридцать лет назад находились здание Телецентра и передающая антенна, а сейчас, – он широким жестом указал на вереницу зданий у себя за спиной, – раскинул свои могучие плечи единственный в России институт, который занимается исследованием природы времени. Полюбуйтесь на панораму за моей спиной: мощные локаторы, корпуса суперсовременных лабораторий, научные библиотеки. Но, конечно, ваш взгляд приковывает антенна. Пять лет назад она была кардинально перестроена, и её высота и мощность увеличились вдвое. Сегодня мы непременно попадём внутрь и, может быть, даже поучаствуем в одном из экспериментов.
Группа перед гидом нетерпеливо заёрзала. Несколько иностранцев многозначительно переглянулись, напряжённо прислушиваясь к ретранслятору-переводчику в ухе.
Молодёжь скучающе кивала.
Высокий, вызывающе молодой, с острой бородкой и не менее острым носом – гид отнюдь не был новичком. Он знал массу уловок для удержания внимания и, прокашлявшись, возвестил:
– Итак, давайте проследуем вдоль пруда. Как видите, вода в нём очищена настолько, что её вполне можно пить.
С этими словами он извлёк из кармана складной стаканчик и отхлебнул изрядную порцию останкинской воды. Затем набрал её вновь и широким жестом протянул туристам:
– Хотите, попробуйте сами?
Иностранцы отступили, зато один из студентов взял и под взволнованным взглядом своей девушки опрокинул стакан:
– Холодненькая, – и, смеясь, поёжился. – Прям как у нас в Питере.
– Теперь давайте подойдём к одной из параболических антенн, – предложил довольный гид.
Группа двинулась в направлении огромной металлической чаши, медленно, почти незаметно вращавшейся вокруг своей оси.
– А правда, что сейчас они используются для связи с космической станцией? – спросила студентка в больших круглых очках, которые давно оставались лишь мощным аксессуаром, нежели прибором, выправляющим зрение.
– Вы совершенно правы! Их мощность позволяет быстрее обрабатывать сигнал, и если раньше на передачу видео с базы на Марсе уходило несколько часов, то сейчас это вопрос всего пары минут.
Группа остановилась у входа в огромный ангар с массивными створками гермоворот.
– Похоже на вход в какой-то бункер, – заметил кто-то из туристов.
– Вы правы, – Оскар согласно кивнул головой, – так как вначале строительства института не только его разработки, но и само его существование были засекречены, большая часть объектов на территории находится под землёй. Если бы сотни лет назад технологии развивались так же стремительно, как и сейчас, то не исключено, что противостояние сверхдержав во время холодной войны растеклось бы по всей истории человечества, и агенты ЦРУ и КГБ были бы и при дворе Изабеллы, отправлявшей Колумба открывать Америку, и при дворе Петра Первого, размышлявшего, рубить ли окно в Европу.
Группа замерла, погрузившись в раздумья. Тем временем гид махнул охране в висевшую над дверью камеру, и металлические пластины начали неторопливо отползать в сторону, открывая проход.
– Лифт используется только для подъёма, – гид предугадал вопрос, заметив, что взгляды группы направлены на подсвеченные ступени, уходившие глубоко вниз. – К тому же, спускаясь по лестнице восемнадцать этажей вниз, вы сможете лучше оценить монументальность сооружения.
* * *
Когда спуск уже начал казаться бесконечным, а пожилые туристы тяжело и со свистом дышать, хватаясь за колющий бок, лестница наконец кончилась, и они вошли в помещение размером с футбольное поле. Высокий потолок терялся в полумраке. В центре серебристой змеёй медленно ползла полоса траволатора.
– Прошу за мной, это позволит сэкономить силы, – скомандовал гид и ступил на металлическую гусеницу полотна.
Траволатор вспыхнул подсветкой и ускорил движение. По сторонам, занимая всё пространство, на высоких стойках громоздились тысячи непрерывно гудящих серверов, из-за чего казалось, что вибрирует уже сам воздух.
– Здесь довольно прохладно, но, как видите, без этого не обойтись, ибо вычислительные мощности, необходимые институту, без системы охлаждения просто расплавят своей нагрузкой дорогие микросхемы.
– Что же они так усердно считают? – спросил через переводчика турист из Японии.
– Линии вероятности. Или, говоря иначе, возможности того, что будет, если то или иное событие произойдёт. И что даст изменение такого события в прошлом, к какому неизбежному результату в настоящем это приведёт. Исходя из этого, каждому временному событию присваивается статус цветного спектра: от белого, которое можно смело менять, и оно ничего не затрагивает, вроде того, что вы съели на обед, до красного и черного – например, рождения Ньютона или несвоевременной гибели Цезаря, могущих вызвать тектонические сдвиги в истории цивилизации.
Траволатор плавно остановился у больших стеклянных дверей лаборатории. Оскар приложил пропуск, и группа прошла внутрь. Идеально белые стены и пол больше всего напоминали больницу. Сходство дополняли учёные, пыхтящие у микроскопов и столов с реактивами, в похожих на врачебные халатах.
– Ну что, подустали? Осталось совсем немного, и мы попадём в тестовый зал. Помните, вначале я обещал, что мы с вами поучаствуем в одном из экспериментов?
С этими словами он снова приложил пропуск, и часть стены отъехала в сторону, обозначив проход. Они вошли в широкий зал, из-за обилия машин и установок больше всего напоминавший сталелитейный цех.
– Знакомьтесь, это профессор Оливер Хьюз, – представил учёного Оскар. Пожилой мужчина в накрахмаленном халате с элегантным галстуком-бабочкой стоял, облокотившись на перила, и, сверяясь с чертежом, наблюдал за работой своих подопечных. Чуть ниже, словно рабочие муравьи, вокруг установки суетилось с десяток механиков.
– Здесь святая святых, – сказал профессор. – Вы первая группа, допущенная в цех с промышленной машиной времени.
Группа ахнула. Несколько человек подбежали к перилам и бесцеремонно свесились вниз, пытаясь получше разглядеть огромную силовую установку.
– Раньше точки переходов, которые удавалось создать, были нестабильны и быстро распадались, разрушая и саму машину. И, как вы знаете, путешествия во времени были билетом в один конец. Этот образец, – профессор со значением показал на установку, – нам удалось стабилизировать, и он впервые может использоваться многократно, и, что самое главное, из прошлого можно будет вернуться. Для чистоты эксперимента и для того, чтобы доказать, что установка готова отправлять и забирать из прошлого туристов, мы хотим протестировать её на абсолютно случайных людях, таких, которые в дальнейшем и будут на ней путешествовать – не на учёных или военных. Поверье, таких экспериментов с ней мы провели предостаточно, и на самых обычных туристах.
Группа замерла.
– Итак, среди вас есть добровольцы? Может, кто-то хочет попасть в конкретную эпоху? Только сразу обращу ваше внимание, что путешествие именно во времени, а не в пространстве. Чтобы попасть в эпоху строительства пирамид, надо установку демонтировать и отвезти в Каир, где снова собрать. Так кто хочет попробовать? В будущем такой туризм будет стоить огромных денег, а сегодня, в 2050 году, я предлагаю вам этот экспириенс бесплатно.
Профессор ещё раз посмотрел на туристов. Никто не решался. В повисшей тревожной тишине парень из Питера, что храбро пил воду из останкинского пруда, спросил:
– Профессор Хьюз, а вы так и не сказали, как она работает.
– Да всё очень просто, – улыбнулся старик. – По принципу нелокальной самоорганизации кинетических энергий метрического материального пространства с евклидовым тройным сечением искривлённого пространства времени.
Кто-то нервно закашлял. Вперёд вышел Оскар:
– Я хоть и не турист, но зато и не учёный. А, кроме того, поверьте, неплохо разбираюсь в истории.
Профессор пожал плечами:
– Почему бы и нет? Куда, юноша, вы бы хотели отправиться? Во времена Екатерины или, может, желаете увидеть собственными глазами первые всполохи революции?
– Я хотел бы посмотреть основание Москвы, этот период у нас очень мало изучен, но мне всегда это было любопытно.
– Одобряю, мы тоже с этого начали. И нам уже очень хорошо известна дата. Мы оденем вам плащ и приклеим бороду, у нас есть свой гримёр. А вы там, главное, просто стойте в сторонке – незаметно появитесь и также незаметно исчезнете. Делать ничего нельзя, иначе искривите данный узел пространства времени, а он красный, из разряда ключевых.
– Хорошо, я всё понял, – закивал гид.
– Тогда проходите вон туда, в гримёрку, и там скажите эпоху, они сами всё знают. А потом вас проводят сразу к установке, а мы отсюда понаблюдаем.
* * *
Прошло совсем немного времени, установка заработала, цех наполнился светом. Сверкнули голубые щупальца молний. Здание дёрнулось, словно живое существо, и импульс энергии рванул вверх к антенне, озарив вечернее московское небо яркой вспышкой.
Оскара словно растягивало, а потом резко отбросило куда-то в сторону. От чудовищной перегрузки страшно заболела голова, и пошла носом кровь. Глаза залил ослепляющий свет, он поднял руки, чтобы заслониться, но тут свет отступил, и проступили очертания окружающего мира.
Он стоял на холме, далеко внизу текла широкая река, с противоположной стороны виднелась широкая полоса леса. Оскар обернулся, следовало запомнить точку перехода. За его спиной высился частокол с насаженными на пики истлевшими головами.
– Да, мимо такого точно не пройдёшь, – заметил гид.
Он испуганно ощупал свою бороду, не отлетела ли та во время перехода, и облегчённо вздохнул. Накидка, посох и густая седая борода делали его в глазах местных жителей волхвом, фигурой полумистической, к которой следовало относиться с осторожностью и особым почтением.
Жаркий полдень, на небе ни облачка. Над холмом парил ястреб, оглашая окрестности своим криком. По реке медленно ползла загруженная товарами ладья.
Оскар уже было засомневался, что попал именно в узловую точку, как вдруг послышался топот копыт, и на холм один за другим въехали несколько дружинников. Они внимательно посмотрели на волхва, покосились на украшенный наглядной агитацией частокол и слезли с коней. Следом на холм въехал князь. Его кафтан выгодно отличался обилием золочёных деталей, да и манеры человека, привыкшего отдавать, а не исполнять приказы, были заметны невооружённым взглядом.
Он деловито спрыгнул с коня и похлопал по частоколу:
– Крепостишку-то так себе справили, совсем крохотная. Я хотел совет военный тут со Святославом провести, а теперь даже уж и не знаю, засмеют меня новгородцы-то – сказал он, обращаясь к седому дружиннику, державшему под уздцы его коня. – Как крепость-то эта называется?
– А никак пока, князь Юрий, – дружинник поклонился. – Холм, вот, местные боровитским зовут, ибо бор сосновый рядом. Пусть тогда будет Боровск.
Оскар вздрогнул от удивления. Кажется, петля времени уводила куда-то в сторону. Он кашлянул и, наплевав на предупреждения профессора, двинулся вперёд со словами:
– Князь ты великий, и дела твои великие, позволь слово молвить?
– Ну, говори, волхв, – неохотно согласился князь.
– Сон мне приснился: богиня наша Макошь явилась и сказала, ежели князя встретишь – передай, чтоб город в честь меня назвал. Тогда обильным он будет и богатым, не хуже Суздаля или Рязани.
– Что я, девка, что ли, Макошь слушать? Сварог-то не приснился ли тебе, старче?
– Сварог – бог неба, а Макошь – земли, город на земле стоит и землёй питается, можно старика послушать, – пробасил князю дружинник, с опаской поглядывая на волхва.
– Ну, хорошо. Только как назвать-то, Макошь, что ли?
– Москвой назови, и сделай столицей княжества, – посоветовал волхв.
– Чудно как-то, М-а-с-с-к-в-а, – медленно, по буквам произнёс князь. – Будто лягушки квакают.
– Силой своей могу явить вам, что будет здесь через столетия.
– Ну, давай, поглядим на твою магию, – усмехнулся князь.
Оскар порылся в кармане джинсов под накидкой волхва и извлёк телефон. Быстрым движением перевёл его в режим просмотра фото.
– Вот, картины из моего сна: высокие блестящие скалы из стекла – это дома в центре огромного города, места, что назовут потом Москва-сити, а вот тут каменный Кремль, крепость, что возникнет на месте вашей деревянной.
– Красиво, – согласился князь. – Что ж, будь по-твоему, Москва так Москва, – с этими словами князь вскочил в седло и, пришпорив коня, умчался прочь…
Оскар переоделся и вышел к группе. Они наблюдали за ним через большие мониторы и встретили аплодисментами. Но сама группа стала заметно меньше.
– Куда делись любопытные студенты из Питера? – спросил он, осматривая своих подопечных.
– А что такое Питер? – недоумённо воскликнул профессор.
Дарья Кирюхина. Яблочный запах лучшего университета планеты
Свежесть. Какой прекрасный запах новой жизни! Я поступила в самый крутой университет в мире на полную стипендию и теперь могу наслаждаться всеми прелестями жизни в чудесном студгородке МГУ. Ой, простите, в студгородке Первого МГУ, разумеется. Просто мой папа тоже учился здесь целых тридцать лет назад, когда университет еще не имел приставки «Первый». Но в 2030 году молодой ректор решил, что пора наглядным образом подчеркнуть особое положение этого вуза и поднять его позиции в мировом рейтинге. Начали с названия, а в итоге полностью модернизировали инфраструктуру и организацию университета. Теперь Первый – не просто приставка, МГУ уже пятнадцать лет удерживает лидерство в мировом рейтинге. Гарвард и Оксфорд отдыхают. Число американских студентов в МГУ давно не уступает китайским, и, хотя учиться можно и дистанционно, большинство все равно прилетает в Россию, чтобы ходить на пары и жить в студгородке. Благо, места всем здесь хватает: общежития-небоскребы уже стали отдельной достопримечательностью Москвы. Два раза в год, в дни открытых дверей, там даже проводят эксклюзивные экскурсии: заявки начинают принимать за полгода, а количество мест ограничено.
Сама я никогда не бывала раньше в общежитии МГУ, да и на его территории тоже. Хотя в Москву ездила часто: подумаешь, каких-то тысячу километров нужно преодолеть за пару часов на ультрасапсане. Но вот уже лет пятнадцать, как вход на территорию Первого МГУ ограничен. Здесь мир студентов и научных сотрудников. Поваляться на лужайке у Главного здания или попить чистейшей воды из фонтанов обычный прохожий не может. Разве что он зарегистрирован в идентификационном документе студента в качестве гостя на конкретную дату и время. На дни открытых дверей я, к сожалению, никогда не ездила, а поступление давно во всех универах проходит онлайн. Так что сейчас для меня все здесь в новинку.
На территорию университета я зашла через отдельный выход в одноименном метро, через который могут пройти только обладатели фирменного смарт-браслета МГУ с идентификационным кодом – у каждого он разный, подделать его невозможно. Впрочем, как и смарт-браслеты, которые считаются круче, чем у Apple, однако их производят исключительно для студентов и сотрудников МГУ. Смарт-браслет мне прислали сразу после зачисления, умный невесомый материал самостоятельно адаптировался под размер моей кисти, и с тех пор я его ни разу не снимала. Отчасти потому что физически он практически не ощущается на руке, а при желании обладателя может еще и подстроиться под цвет кожи. А отчасти из-за восторга по поводу поступления: я стала частью огромной семьи Первого МГУ и не хотела с ней расставаться ни на минуту.
Впрочем, мой смарт-браслет – лишь малая часть того, что получает новоиспеченный студент в МГУ. На окутанной зеленью площадке у выхода из метро меня поприветствовал забавный робот, парящий над землей, и предложил воспользоваться моноколесом или флай-доской на магнитной подушке. Я выбрала моноколесо, потому что флай-доски изобрели недавно, и я, если честно, им немного не доверяю (ладно, себе не доверяю, я и на моноколесо в детстве позже всех встала, что тут поделаешь). Пока я задавала маршрут до своего общежития через смарт-браслет, мимо меня то и дело проносились на флай-досках другие студенты. Наверняка, среди них были такие же первокурсники, как и я. Хотя до начала учебы оставалось еще две недели, очевидно, не только я решила заселиться пораньше, чтобы избежать излишней суеты, и как следует изучить каждый уголок в студгородке.
На моноколесе я могла добраться до своего небоскреба-общежития меньше, чем за минуту, но мне хотелось спокойно посмотреть на корпуса встречающихся по пути факультетов и насладиться прекрасными видами длинной яблоневой аллеи, поэтому моя поездка растянулась аж до трех минут. За это время я успела сделать кучу фоток на свой смарт-браслет, прочитать несколько всплывающих у зданий факультетов голограммных объявлений, поздороваться с летящими на флай-досках студентами и сорвать парочку знаменитых яблок в яблоневой аллее. Каждый год в МГУ такой большой урожай яблок, что студенты с удовольствием между парами прилетают (в буквальном смысле) перекусить в аллее сочными хрустящими плодами. Огрызки выбрасывают в мобильные урны, которые перемещаются по всему студгородку и автоматически распознают, к какому типу относится тот или иной отход, помещая его в соответствующее отделение, а затем отправляют на подходящую для него переработку.
Подкатив к своему общежитию, я с некоторым трепетом останавливаюсь, задираю голову и устремляю взгляд ввысь. Сто этажей – не самый высокий небоскреб МГУ и уж тем более мира, но меня впечатляет. В своем городе я жила в ничем не примечательной 15-этажке. Теперь же мой дом будет на 77 этаже, и каждый день я буду любоваться раскинувшейся передо мной Москвой через панорамные небьющиеся окна с функцией самопроветривания через автоматически открывающиеся микроотверстия. Это небольшая ложка дегтя жизни в студгородке. Открыть окна в общежитиях невозможно – такова цена перестраховки от несчастных случаев.
У входа в общежитие меня снова приветствует какой-то робот и считывает информацию с моего смарт-браслета. В дальнейшем мне не придется постоянно предоставлять роботам свои идентификационные данные, моя личность будет напрямую мгновенно подтверждаться через браслет при приближении к какому-либо объекту. А с роботами я буду просто здороваться при встрече. Они, конечно, не люди, но тщательно заботятся о студентах и сотрудниках Первого МГУ. И такие забавные! Думаю, что теплой улыбки заслуживают даже машины.
Зайдя в общежитие, я сразу натыкаюсь на группку студентов, спешащих на улицу с флай-досками под мышками. Похоже, я одна здесь отстала от жизни и езжу на моноколесе. Придется перебороть себя и освоить в конце концов искусство полетов. Все-таки я теперь студентка самого продвинутого учебного заведения, нужно соответствовать. Ступая по полу, на котором сменяются кадры с различными видами студгородка, я подхожу к приятной женщине за зеркальным сферическим столом с мерцающей на нем надписью «Администратор» и сообщаю, что я первокурсница. Администратор радостно меня приветствует и докладывает, что все мои вещи, которые я отправила вперед своего приезда в Москву, ждут меня в моей студии на 77 этаже. Женщина рассказывает, как связаться с ней через смарт-браслет, и провожает меня до скоростных прозрачных лифтов. Здесь их двадцать штук, так что долго ожидать свободного мне не придется. Едва я вошла в ближайший лифт, как его двери закрылись и тут же открылись, и я оказалась на своем этаже. Мой смарт-браслет сразу высветил в воздухе карту с маршрутом к моей студии, хотя я и так знала ее номер и смогла бы найти.
На каждом этаже в моем общежитии по 30 комнат с мини-кухней и небольшим санузлом. Живут студенты в основном по одному, но есть семейные пары, которые переселяются в небоскреб для аспирантов – там комнаты больше и в целом, естественно, круче, но и здесь тоже классно. Встроенные шкафы, зеркало в полстены, умный душ и полы с подогревом, кровать с новейшим матрасом технологии «облако», да еще и робопомощник, который не позволит проспать на пару и проанализирует мои жизненные показатели. Рабочий стол с креслом-трансформером кажутся мне даже излишними: я с удовольствием буду выполнять задания, расположившись на пушистом ковре, на моем верном ультрапланшете.
Свои вещи, бережно сложенные в боксах скоростной почты у окна, я решаю разобрать позже, а сейчас пора сходить в знаменитое Главное здание и научную библиотеку МГУ. На этих мыслях мой живот предательски урчит, и я с наслаждением съедаю одно из добытых мною яблок в яблоневой аллее. Затем беру стакан в кухонном уголке и наливаю воды из-под крана – она чистейшая, как и в фонтане перед Главным зданием, да и во всей Москве, на самом деле. И это заслуга как раз ученых МГУ, разработавших 15 лет назад уникальную биосистему очищения воды, за что они получили Нобелевскую премию.
Прежде чем выйти из своей студии, я решаю также переодеться в фирменную толстовку МГУ из уникальной терморегулирующей ткани: летом в ней не жарко, а зимой тепло даже при минус 30 градусах. Такие толстовки получают все студенты МГУ и часто используют их вместо верхней одежды. К тому же они еще и не промокают. Красота, одним словом.
По пути к лифтам я заглядываю в гостиную на своем этаже: здесь студенты могут вместе отдыхать и общаться. В том числе посредством погружения в виртуальные игры с помощью специальных очков или линз. Правда, как сказано в правилах на информационной плазме, есть ограничения по времени игр в неделю, которое автоматически считывается у каждого студента. По истечении лимита времени подключиться к игре не получится, а при плохой успеваемости доступ к играм и вовсе может быть заблокирован на целый семестр.
Кроме гостиной, на каждом этаже также есть спортивная комната. Это, конечно, далеко от крутых современных фитнес-центров, но здесь можно побегать на парящей дорожке, прокачать мышцы смарт-гантелями, которые сами рассчитывают необходимую конкретному человеку нагрузку, и воспользоваться другими нехитрыми приспособлениями, например, микроимпульсным обручем, спасшим за двадцать лет своего существования не одну талию. Кстати, у МГУ есть и свой полноценный фитнес-центр с пятью бассейнами, тремя тренажерными залами и десятью просторными секциями для фитнеса и танцев. Я уже видела его здание, когда ехала в общежитие на моноколесе, и думаю, что буду туда частенько выбираться. Один из бассейнов, по слухам, имитирует волны самых популярных у серферов курортов, и даже вода там по составу близка к морской.
Когда я обратно спустилась на первый этаж в фойе общежития, ко мне подошла уже знакомая мне администратор и предложила сходить в столовую на минус первом уровне, где можно отведать блюда из молекулярной кухни по рецептам одного из профессоров МГУ. Хотя предложение было заманчивое, я решила, что лучше поем в прославленной столовой Главного здания. В МГУ везде кормят вкусно, но все-таки только одну столовую называют Королевской, и это уж точно неспроста.
На улице я вновь забираюсь на свое моноколесо и даю ему команду через смарт-браслет ехать к Главному зданию. Оно недалеко, его шпиль мне виден отсюда, и уже через 20 секунд я стою перед этим великим зданием, пропитанным историей и тайнами. Много лет назад Главное здание называли высоткой. Сейчас на фоне небоскребов-общежитий оно едва ли может называться высоткой. Это так странно, но, думаю, высота – это не только про количество этажей. Этот о величии. О тех высоких мыслях, что возникают в голове, когда находишься рядом с сердцем МГУ. Главное здание прекрасно. Десять лет назад его покрыли новой (созданной учеными МГУ) краской с эффектом позолоты, способной менять цвет в зависимости от степени освещенности, а во время дождя переливаться радугой. Сейчас здание кажется чистым золотом. Надеюсь, это хороший знак для начала моей студенческой жизни.
Я оставляю моноколесо и медленно обхожу Главное здание, делая селфи на свой смарт-браслет. Фотки сразу поступают в мой 4d-Инстаграм, и я наговариваю текст для поста – этим моментом нужно делиться в онлайн-режиме. Дохожу до большого фонтана, у которого собралось несколько студентов. Кто-то наливает себе воды в небьющиеся стеклянные бутыли с голограммным логотипом МГУ. Я подхожу к фонтану и подставляю ладони под ближайшую длинную струю, брызгаю воду на лицо, а затем заглатываю ртом летящие навстречу хрустальные потоки. Нет. Вода в фонтане у Главного здания, определенно, особенная. Самая чистая. Самая вкусная.
Получив заряд бодрости у фонтана, захожу в Главное здание, поднявшись по ступеням с бегущими по ним лентами новостей. На входе меня сканируют два летающих робота, после чего раскрываются автоматические зеркальные двери. Внутри я оказываюсь в царстве голограмм и плазм. В центре огромного холла то и дело появляется голограмма ректора, который приветственно машет рукой. По стенам пробегают видеоролики из последней приемной кампании. Мимо меня на флай-досках пролетают мужчины в солидных костюмах. Подозреваю, что это преподаватели. О летающих профессорах и доцентах в МГУ не слышал только ленивый. Позади меня тихонько попискивают давно установленные здесь эскалаторы, ведущие на другие этажи. Хотя быстрее всего, конечно, воспользоваться новыми скоростными лифтами, которые постоянно меняют свой цвет, напоминая хамелеонов.
Жить в Главном здании МГУ мечтают многие студенты, но такая честь достается только лучшим из лучших. Когда начался процесс модернизации МГУ, общежитие в Главном здании полностью преобразили и из застрявших в советском времени интерьеров сделали настоящий хай-тек. Некогда маленькие комнаты в блоках объединили, и студенты наконец смогли в них развернуться. Стены покрасили также волшебной краской, меняющей цвет. Причем студенты могут сами решать, какими хотят видеть свои стены: нужно только задать параметры в системе умного дома. А помимо кухонного уголка и санузла, у жителей Главного здания в каждой комнате есть собственная плазма-компьютер, с которой учиться (и развлекаться) на порядок круче, чем на ультрапланшете.
Рассматривая голографическую доску почета в холле, я вдруг улавливаю невыносимо вкусный аромат корицы и яблок. Мимо меня пробегают студенты, и все спешат в одну сторону. Я бегу за ними и спускаюсь по эскалатору на нижний уровень. В Королевскую столовую. Мой желудок издает радостный вопль в предвкушении пищевого удовольствия. Огромное помещение, залитое светом, встречает меня голограммами представленных в меню блюд. Половина столов с мягчайшими парящими креслами заняты. Плюс пять потоков очереди. На самом деле стоять в очереди необязательно, можно сделать заказ через смарт-браслет, и один из роботов его принесет, после чего автоматически пройдет онлайн-платеж. Но многие предпочитают потерпеть небольшой дискомфорт, лишь бы вживую посмотреть на выставленные блюда и оценить новинки. Каждое можно продегустировать. Сегодня главная новинка – это яблочный пирог с корицей с нанесенным кулинарным принтером изображением Главного здания МГУ. Вот что за аромат привел меня сюда. Я тоже решаю потоптаться в веселой очереди, а заодно познакомиться с ребятами.
Да, Королевская столовая – это что-то. Не знаю теперь, зачем нужны мини-кухни в общежитии, я могла бы питаться тем яблочным пирогом вечно. Но пора подумать и о духовном. Все-таки в МГУ я поступала не ради столовой, а ради знаний. И их сосредоточие находится в научной библиотеке – собрании лучших мировых трудов ученых всех поколений. Мое верное моноколесо, как всегда, готово доставить меня в любую точку. Отъехав от Главного здания, я замечаю, что оно изменило цвет с золотого на серебристую дымку. Прямо как в сказке. Впрочем, жить в студгородке Первого МГУ – это и есть настоящая сказка.
Научная библиотека поражает своим зеркальным отражением в небе и огромной плазмой через весь передний фасад. К ней также ведут движущиеся по асфальту дороги с разных сторон. В общем, все дороги в студгородке МГУ ведут в научную библиотеку. Сканирующих меня на входе роботов я уже почти не замечаю – привычка. Внутри я оказываюсь в холле, стены, пол и потолок которого полностью занимают видеоролики. Возле меня вырастает голограмма головы Михаила Ломоносова, который просит назвать причину посещения библиотеки. Я говорю, что только поступила и хочу посмотреть все. Тогда ко мне приземляется с потолка симпатичный робот и объявляет, что проведет экскурсию. В этот же миг рядом со мной появляется флай-доска в ожидании, что я на нее встану. Мне страшно. Но тут ко мне подлетает какой-то студент и предлагает провести мне экскурсию вместо робота на своей флай-доске. Я с радостью и волнением забираюсь к нему на флай-доску, и мы два часа путешествуем по многочисленным залам библиотеки, останавливаясь полистать редкие сегодня печатные книги, порыться в электронных архивах на огромной голограммной панели и посмотреть виртуальные 4d-туры по университетам других стран. Я даже осмеливаюсь в конце сама поуправлять флай-доской и понимаю, что напрасно ее опасалась. Летать на ней весело и очень удобно.
На улице я еще долго болтаю с новым знакомым, пока не стемнело, и вокруг мгновенно вспыхнули сотни огней в парящих уличных светильниках, а все дорожки и здания стали ярко-белыми. Мы взмываем на флай-доске на крышу научной библиотеки и наслаждаемся ночным студгородком. Все так ярко и необыкновенно, но самое чудесное зрелище – это все же Главное здание МГУ, по всему фасаду которого транслируют разноцветные футуристические образы. Нечто подобное еще во времена молодости моего папы люди видели на проходившем тогда фестивале «Круг света». У папы даже сохранилось видео. Но этому, разумеется, не сравниться с тем волшебством, что предстало сегодня перед моими глазами. И предстанет еще завтра. И послезавтра.
Можно ли к этому привыкнуть и перестать замечать, как я уже почти перестала обращать внимание на роботов (два из них летят прямо передо мной)? Надеюсь, что я смогу пронести этот восторг через всю учебу и буду вспоминать ее, как лучшее время в своей жизни.