Ник Перов
Такое кино
Уехал ждать пятницы.
Сцена 3
Пф-ф-ф-пф-пф.
Уборка, конечно, – не мое совсем, но помогает думать, структурировать мысли, строить планы, да и перед Стасом стыдно – во что его дом превратил. БирЛога медведя, который сосет пиво, преимущественно немецкое. Хорошо еще хоть из кружки, а не прямо из банки, при этом банки не выносит, а складирует в черных пакетах. Даже смятых банок набралось 2 больших пакета. Завтра отвезу в город, где есть баки раздельного сбора мусора. Световой день зимой короткий. Ребят отвез, когда только рассвело, в парикмахерской час, в магазине час, в саду расшаркивался с воспиталкой, потом пообедать заехал, обратная дорога уже в сумерках, а дома был, когда стемнело, хоть на часах всего 5 дня, а спать хочется. Раньше в это время вся жизнь только начинала бурлить: проекты, обсуждения, сметы, выезды на мероприятия… Домой приходил иногда за полночь. Особенно когда мероприятие у клиента лично курировал. Не думать в «ту степь». Уборка.
Сцена 4
Ну вот и пятница.
Выезжаю, как светать начинает. Ну как светать… Сереть.
Долго размышлял, как лучше поступить: сначала в магазин, а потом за ребятами, или сначала за ребятами, а потом с ними в магазин?
Решил, что два раза в магазин поеду.
Перетрухал, когда подъехал к саду и увидел автобус с надписью «Дети». Что-то я упустил, что автобус же возит ребят. Могут же со мной не отпустить. Я ж мальчишкам никто и звать меня никак. Ну правда, они даже не знают, как меня зовут. Потея от волнения, пошел искать «свою воспиталку». Та, увидев меня, разулыбалась. Отпустило. Меня. Ну и она, конечно, Макса мне вывела из группы, одеваться. Макс на меня уставился, я на него. Я его, оказывается, и не запомнил без тех одежд, что на нем были. Для меня он был перемотанным шаром. Он и правда оказался шаром на тонких ножках. Белобрысым, курносым. Нет. Не толстым, а круглолицым, и живот какой-то вздутый.
Наверное, Макс меня такого, стриженого и бритого, тоже не узнал.
Но, сопя, начал одеваться.
Пришлось, прояснить ситуацию:
– Я Дед на «Ниве». Подстригся.
Макс поднял на меня такие сияющие глаза. Меня самого накрыло волной радости, что я «Дед», будто я за внуком в сад пришел, а он мне на шею бросился.
Что-то засвербило в носу, и надо было отвлечься.
Спросил, как найти Сашку.
Макс не знал. Сашка за ним сам приходил или они в автобусе встречались. Сашка же уже школьник. 3-й класс. Макс только в сентябре в школу пойдет.
Заглянул в группу, подозвал воспитательницу. Надо узнать ее имя, а то неудобно это – ждать, когда она повернется, и говорить: «Можно вас?»
Спросил про Сашку, оказалось, его школа – соседнее здание, расписание она не знает, но все школьники из сел идут к автобусу к 15:00. Автобус развозит их до 17:00. Только тут додумался спросить – не будет ли водитель автобуса против, что я заберу мальчишек?
Нет, не будет, а только рад, особенно если Макса привозить / отвозить буду.
– Максима бабушка перед дорогой всегда молоком парным поит. Уж сколько раз передавали ей, чтоб так не делала. Пока ребята дождутся автобуса, пока доедут до интерната, а это не одно село надо объехать, всех собрать, а если пробки до города, здесь же федеральная трасса, фуры идут, да вы и сами знаете, вот несколько уже раз было, что обдристался Максим. А няне это все вымывай. Водитель автобуса сколько раз просил и Саню, и Максима предупреждать, просить остановиться. А он молча ревет и серет под себя. А ведь уже большой!
Все это воспиталка громким шепотом, склонившись ко мне, сообщила, но Макс однозначно слышал.
Неприятную ситуацию спас Саня своим появлением. Он меня сразу узнал и понял, что я приехал их забирать. И вообще все оставшееся время воспринимал все мои инициативы как должное, как будто я каждую пятницу приезжаю за ними в интернат, мы едем в «Ашан», накупаем вкусностей, потом едем домой, по дороге съедая часть провизии из пакета, болтая обо всем, что произошло в школе / саду / селе. На выходных ребята приходят ко мне, чтоб я им показал снасти для зимней рыбалки, варим сладкий чай, заливаем в огромный термос и протаптываем тропинку в снегу к озеру. Все это происходит как-то естественно, будто я всю жизнь так жил.
Это был первый раз, когда я целый день не брал в руки телефон, да и вообще забыл про него. Наконец-то днем у меня просто не было времени, чтоб зависать в телефоне, пересматривая переписку в вотсапе, чат «Семья» или заходя на страницу жены в «Инсте», сына в «ВК». А ночью? Ха, да я вырубался, как только темнело. Так упахивался за день.
Глава III. Объясняющая
Сцена 1
Да, ребята меня приняли в своей жизни как что-то совершенно естественное, само собой разумеющееся, но они молодые, у них в жизни еще много нового, что сначала надо принимать и только потом понимать, а вам, мой взрослый читатель, мне придется объяснить, откуда я появился в этом селе.
Родился и рос я в городе, но не в этом райцентре, что рядом с селом, а именно «Сити».
Обычный двор из добротных пятиэтажек, не хрущевок, а кирпичных. Двушка с балконом во двор. Я, бабушка, мама. Отца у меня не было от слова «совсем». Т. е. от него у меня только ДНК. Ни отчества, ни фамилии, ни фото или каких-то рассказов. Его не видел не только я, даже бабушка никогда не видела ни одного маминого «жениха». Просто однажды мама сообщила ей, что беременна. Все.
Я никогда не страдал от отсутствия в моей жизни отца / папы. У меня и примеров-то полных семей перед глазами особо не было. Практически у всех моих друзей отцы исчезли из семей на разных стадиях взросления детей. Один-единственный друг, у которого был отец, – Жека, но там такая семья, что ХЗ чему завидовать: родители периодически уходили в запой, и Жеку с сестрой прятала от гнева горячечного отца соседка по подъезду. Она же их и подкармливала. Самое во всей этой истории поучительное, что когда Жека стал Евгением Николаевичем, выбился в люди и всеми правдами-неправдами пытался помогать и вытаскивать отца из очередного запоя, то увозя в дорогую клинику прокапываться, то вызывая наркологов с торпедами, то селя в соседней квартире крепкого санитара – без толку, так журналюги сняли интервью в этой раздолбанной двушке с трясущимся отцом, и вышел горячий материал о том, как глава округа «ни копейки денег не дал бедному больному старику-бате». Было гадко. Все всё поняли, но «ложки нашли, а осадочек остался».
