Ник Клюев
Смертельная жизнь Тони

С этими словами Павел быстрым шагом направился назад. Туда, откуда недавно бежал юноша. В противоположную сторону от эпицентра. Он шёл по тротуару, засунув руки в карманы штанов и опустив голову. Совсем как если бы это было нормально. Совсем как в обыденной и привычной обстановке. Совсем как в том мире, где по дорогам мчались машины, за рулём которых сидели люди, спешащие по своим делам. Это было настолько сюрреалистично, что почти смешно. Так и хотелось сказать – «Очнись – мир погиб, людей нет, машины стоят неподвижно с разбитыми окнами и распахнутыми дверями. Незачем соблюдать какие-то правила».

Данил шёл следом – шаг в шаг, боясь отстать хоть на пять метров. Хим не внушал доверия, но был единственным человеком, способным внести в его жизнь утерянный смысл. К тому же окружающий мир казался намного враждебней. Трудно представить, что человек может причинить больше боли, чем та мерзость, взбирающаяся по лесенке.

Они прошли ещё одну улицу, мини-рынок, детскую площадку и железную дорогу. На последней стоял поезд с разбитыми стёклами. Повсюду кровь. Всё в чьей-то крови.

Мужчина сбавил ход и поравнялся с Данилом.

– Курить есть?

Залез во внутренний карман, где обычно держал сигареты. Пачка оказалась на месте, как и зажигалка, но сигареты насквозь промокли. Он показал пачку Химу.

– Кто же под кровавым дождём гуляет, идиот! – прикрикнул мужик и выхватил пачку. – Теперь сушить придётся. – Засунул пачку себе в карман.

– Я упал на машину и лежал без сознания, – оправдался парень.

Мужчина не ответил.

Они взбирались по лесенкам. Вверху рос небольшой парк. Слышался вой собак и чья-то беготня среди тощих деревьев. Неподалёку ДЕПО. Кто-то кричит со стороны парковки рядом с беговой дорожкой. Ещё чуть дальше – дорога и стоянка маршрутного такси. Он ни разу не был в этом городе, поэтому смутно представлял в какой его части они сейчас.

Перешли дорогу. На другой стороне улицы полно магазинов, типа – «Всё для дома», «Турист», «Сад-огород» и прочие. Они зашли в «Турист». Раздел – охота.

Разбив витрину, Хим достал из неё охотничий нож. Ещё больше чем у него, с зазубринами и удобной рукоятью. Недолго думая, протянул его Данилу.

– Как тебя зовут, новенький?

– Данил Куликов, – ответил он, принимая оружие. Нож оказался тяжёлым и действительно хорошо лежал в ладони.

– Что ты умеешь? Есть какая-нибудь особенность? Кличка есть?

– Нету, – почему-то виновато ответил юноша. – Меня всегда по имени звали.

– Тогда пока что будешь Даня. Потом разберёмся, – Хим достал из какого-то ящика охотничье ружьё и теперь искал патроны к нему. – Запоминай, Даня – мир, куда ты попал и где теперь будешь жить – беспощаден. Чтобы в нём нормально жить, нужно быть агрессивным.

– Куда я попал…? Это же просто город. «Кровавый город». Я уже давно понял где нахожусь. Всё, что мне надо, это…

– Берегись!

Прогремел выстрел. Данил среагировал и успел упасть на пол, прикрыв голову руками. У входа в магазин упало тело твари, отдалённо напоминающей человека. Обернувшись к монстру, парень тяжело задышал. Глаза распахнулись на всю. Страшно было даже моргнуть.

– Отличный пример. Как раз вовремя, – усмехнулся мужчина, довольный точным попаданием. Он подошёл к визжащей твари и ткнул ружьём прямо ей в морду. – Этих мы называем – гончие. Обычно они собираются в стаи, но этот видимо заплутал.

На гончем одето рваное тряпье, пропитанное кровью. Седые волосы растут в хаотичном порядке. Обычный человеческий рот «разорвало». Теперь это широкая пасть, полная всё тех же зубов. Чёрные глаза, вздутые синие вены и отвратительный запах. В теле ни капли жира, поэтому различим каждый мускул под чернеющей кожей. Передние конечности мало отличимы от задних и напоминают скорее собачьи, чем человечьи. Существо передвигалось на четвереньках.

Контрольный выстрел в голову.

– Откуда взялись эти… эти твари?!

Химера внимательно посмотрел на спасённого им паренька, будто изучая его психологическое состояние.

– Ты спрашивал куда делись все люди, – он ткнул ружьём в тело дитя скверны. – Этих тебе не достаточно?

Они помолчали. Неподалёку раздался душераздирающий вой.

– Идём. Нам пора.

Вышли из магазина и прошлись до ресторана. По словам Хима – там он спрятал мотоцикл.

В ресторане оказалось темно. Потолок, стены, столики для гостей – всё в паутине, по прочности сопоставимой с рыбацкой «плетенкой». Со стороны рабочего помещения слышны шарпающие звуки и бульканье. Кто-то возился на кухне, разбрасывая посуду и круша всё вокруг.

Внимательно осмотревшись, мужик поднял модик, неприметно лежащий под одним из столиков. Рядом, бережно сложенные в пакет, покоились четыре простеньких дождевых плаща. Вытащив два, он протянул один парню, сам накинув второй.

– Нам пора. Через пару часов стемнеет. Если остаться тут на ночь, то удачи не ведать. Если конечно ты и вправду не мазохист. Любишь боль?

Данил не оценил шутку, молча сев на заднее сидение.

Они ехали по тротуару. Начался дождь, лениво морося асфальт, не успевший высохнуть от недавнего ливня. По пути им встретилась стая собак и тройка гончих. Истошно визжа, собаки пытались брать количеством, но судя по множеству трупов – выходило у них плохо. Мотоцикл сделал большую дугу, объехав место стычки через очередное здание. Когда обезумевшие животные и бывшие люди оказались позади, Данил обернулся. Он забыл про всё на свете. Даже про то, что его везёт не слишком адекватный человек, способный в любой момент вильнуть рулём или вовсе выброситься из сидения. Он наблюдал за тем, как зверьё вцепилось в длинные и худые конечности другого зверья. Как течет вязкая кровь из рваных ран дитя скверны, как самая отчаянная псина прыгает на гончего и всей своей пастью хватает нечисть за горло, как оно дико визжит, отбрасывает бывшего «друга» человека, кусает облезлую псину поперек живота и выпускает всё содержимое.

– Не смотри, – посоветовал Хим. Они как раз сделали поворот и ужасающая картина пропала из виду.

«Лагерем» на деле оказался парк аттракционов, густо усажанный деревьями. В пяти местах разожжены костры, у каждого из которых собралась небольшая группа в пять-шесть человек. От каждой из шаек слышатся смех, разговоры, ругань и даже женский плач. Некоторые из людей далеко от костра, другие чуть ближе.

Хим остановился, слез с мотоцикла. Данил последовал примеру. Ему вдруг показалось, что он пленник, даже не думавший о том, чтобы сопротивляться. Мужчина прислонил модик к толстому дереву рядом с одним из костров. Его приезд давно заметили, но никто на встречу не шёл.

– Химера вернулся, братцы! – крикнул кто-то, чтобы все пять мини-лагеря услышали это. – У него новенький.

Юноша замер. И вправду начало темнеть, поэтому люди у костра стали видны отчётливей.

– Какого… чёрта… – прошептал он.

– Данил! Данилушка, миленький, развяжи меня! – услышал он откуда-то сбоку. Повернувшись туда, он увидел девушку.

Толстая верёвка связывает обе её руки – по одной на каждый конец, и перекинута через дерево. Девушка трёт верёвку, двигая руками вперёд-назад. Стоит в пяти шагах от него. Её лицо, измазанное кровью и грязью, умоляюще смотрит на него. Одета в короткую юбку и разорванную блузку белого цвета, теперь приобретшею ещё и алые пятна.

– Пожалуйста, Данил! Ты же помнишь меня? Ты же знаешь меня? Помоги мне…! Пожалуйста.

– Не может быть. Невозможно. Ты же…

– Некогда объяснять! Я больше не выдержу! Эти уроды, они…

– Даня, ты чего там застыл? Сука наша понравилась что ли? – бросил Хим, здороваясь с дружками. – Иди лучше познакомься с реальными пацанами. С ней ты и позже познакомиться можешь. – Он рассмеялся. Именно так, как подобает психу.

Она упала на колени. Как и прежде худое тело дрожало, то ли от холода, то ли от страха, то ли от всего сразу. Она зарыдала в голос. Её чёрные волосы все в засохшей крови. Без сомнений это была она – Юля. Девушка, которая издевалась над ним всю его школьную жизнь. Девушка, которую он всегда ненавидел и желал её смерти. Девушка, которая умерла полтора года назад в авиакатастрофе.

***

«Они сами умерли… да, точно. Я ничего не способен был изменить. Это судьба, которой невозможно противостоять»

Он лежал на крыше пятиэтажного здания и смотрел на тучи. Дождь кончился, но голубой синевы, скрывающейся за ними, он не увидел. Увидит ли он её ещё раз? И с чего он вообще взял, что когда-то её видел?

– Они мертвы, – с горечью прохрипел он. Перед уродливыми морщинистыми глазами образ девочки и двух мальчиков. Они улыбаются. И теперь их останки разбросаны по всей улице. За что?

Руки разведены в разные стороны. За последний час их отрывали и отгрызали по меньшей мере тридцать раз. Эта боль… невыносима. Он изо всех сил пытался спасти тех, кто придавал его существованию хоть какой-то смысл. Но судьба…

Откуда-то сбоку послышалось шарканье. Повернув голову на звук, он увидел его. Того самого мальчика в грязной весенней куртке с капюшоном. Его лицо всё в крови. С рук текут ручейки, капли которого сливаются с лужами, образовавшимися на крыше. Он идёт медленно, слегка прихрамывая и, кажется, что-то напевая… Привычной улыбки как не было никогда.

– Мальчик! – он поднялся и пошёл в сторону выжившего. В этот момент его совсем не заботил вопрос – «А как ему удалось выжить?». Он был просто рад, что всё ещё не один.

Когда длинные и тонкие руки обняли маленькое тельце мальчика, он перестал шептаться и улыбнулся. Он тоже был рад, что не остался один.

– Я обещаю, что не оставлю тебя.

Подул сильный ветер, растрепав балахон и содрав капюшон с головы мальчика.

Он открыл глаза, которые невольно закрыл от большой радости. Где-то глубоко в груди кольнуло незнакомое чувство. Чересчур высокий для человека лоб покрылся морщинками. Глаза цвета соли в удивлении распахнулись.

На самом краю крыши стоял человек. Это была девушка, одетая в ночнушку. Светлые волосы, совершенно не измазанные кровью, трепыхались от дуновения ветра. Он дул ей в лицо, будто противясь её намерениям, – пытаясь сдуть подальше от края. Её руки чуть приподняты, пальцы разомкнуты. Покачивается из стороны в сторону…

– Что ты делаешь? – спросил он у девушки, но она его не услышала. В какой-то момент он понял, что если ничего не предпримет – она упадёт.

Ещё секунда и неизбежное произойдёт. Судьба?

«Нет!»

***

Она обожала это место, потому что там всегда было тихо. Даже привычный шум небольшого городишки казался далёким. Совсем как фоновая мелодия, тем не менее не мешающая наслаждаться покоем. Внизу двор – много деревьев и детская площадка. Точно такая же, как и в тысячах других городов. С высоты в пять этажей всё это видится крошечным. Как на ладони.

Тишина отнюдь не единственное, чем привлекала её крыша родной пятиэтажки. Она любила побыть одна, слушая музыку и думая о чём-то своём. Когда в жизни случались резкие повороты или обрывы, забегала на самый верх и смотрела на двор с высоты. На тот самый двор, где выросла, где нашла друзей, где провела детство. Неповторимое – волшебное мгновение, которое и делало её той, кем она являлась сейчас. Не в её характере было думать о будущем. Она всегда думала только о прошлом, вспоминая яркие моменты жизни. Но когда-нибудь настаёт тот период, когда всё начинает меняться.

В этот день Наташа не изменила своим привычкам и опять полезла на крышу. Ключи ей всегда одалживала тётя Оксана, живущая на последнем этаже. В отличие от многих домов – их пятиэтажка жила как одна огромная семья, всячески помогая друг другу и следя за жизнями каждого соседа. Тётя прекрасно понимала какого приходится девочке, поэтому выручала её в трудную минуту. Чаще всего посиделки за крепкой чашечкой чая и приятной беседой не помогали. Единственное, что в этом случае она могла – дать ключ и надеяться, что маленькая Ната не сделает глупостей. Во всяком случае это было точно не в её характере, и тётя знала это.

Она не понимала о чём поётся в её любимых песнях. Знала, что в них заложен какой-то глубокий смысл, но сколько не старалась – так и не поняла какой. Постепенно даже слова певца уходили на второй план, дав волю мыслям.

«Ещё чуть-чуть и они разведутся. Может откажутся от меня? До совершеннолетия мне ещё шесть лет, поэтому сразу в дед дом. А может там будет лучше? Может я зря терплю их вечные скандалы?»

Пели воробьи, южный ветер надувал приятную мелодию, а звук проезжавших мимо машин слился в один, ничуть не раздражая, и даже наоборот… Солнце по-летнему пекло лежащую на крыше фигуру, закрывшую рукой глаза от его ярких лучей. Всё это создавало непринуждённую атмосферу, которую Наташа называла волшебной. Но в этот день она не слышала воробьёв, ветра и шум трущейся об асфальт резины. Не чувствовала нежного прикосновения Солнечного тепла и дуновения ветра. В ушах только музыка, в голове только мысли. Весь мир перестал существовать.

Из глаз выступила влага, норовя потечь по щекам. Едва заметив это, девочка приподнялась на локте и безжалостно протёрла её. Уж кем-кем, а хныкой она себя не считала. Она всё сможет. Всё стерпит.

«Может, если они всё же разойдутся и меня возьмет к себе мама – станет не так уж плохо? Но сколько ещё они будут теранить друг друга? Когда же им надоест?»

– Ты опять тут… – послышался голос откуда-то сзади. До тошноты знакомый голос.

– Да. И опять забыла закрыть за собой дверь, – лениво ответила она, снова ляг на спину и прикрыв рукою глаза. Ему лучше не знать, что она плакала.

Он подошёл ближе к краю крыши. Туда, где лежала она – одетая в джинсовые шорты и футболку когда-то идеально белого цвета. Тогда у неё была короткая стрижка. Она очень походила на мальчика. Наверное, именно по этой причине даже он подружился с ней. Он – пухлый мальчишка с этого же двора, которого не любил практически никто. Данил никогда не умел общаться с людьми, которых не знал. Ему было очень тяжело заводить новые знакомства, поэтому он довольствовался теми людьми, которые знали его с пеленок. И большинство из них знали не с лучшей из его сторон.

Он смолчал. Решил было тоже прилечь, чтобы, как всегда, полюбоваться на свои обожаемые облака, но его остановило недовольное:

– Ты не вовремя, Даня. Лучше иди в другое место.

– А кто сказал, что это место твоё? – обиженно возразил Данил, всё же привстав.

– Тётя Оксана говорит, что я могу залезать сюда тогда, когда захочу. А ты вообще не из этого дома. Иди и лезь на…

– А эта твоя тётя разве запрещает лазать сюда другим? – перебил её мальчик, сверху вниз смотря на нахалку. – Ты последнее время сама не своя. Что-то с родителями…?

– Да.

– Что, «Да»?

– Запрещ-щает! – она разозлилась, убрала от лица руку и привстала на локтях, пристально посмотрев в глаза другу.

Данил попятился, но потом будто прочитал что-то в её глазах. Мимолётно улыбнулся и сел, уперев локти в ноги, а голову погрузив в ладони.

– Что? – всё больше раздражалась она. Музыка в наушниках давно перестала играть, поскольку села батарейка дешевого плеера, который этот же пацан и подарил.

– Как всегда у тебя проблемы. Ты редко когда приходишь сюда просто так. Увидев тебя на крыше, можно понять…

– З-замолчи! – изо всех сил попыталась прокричать Наташа, но у неё, как всегда, ничего не вышло. Из-за дефекта речи злость всегда шла бок о бок со стыдом.

В два счёта могла дать люлей этому наглому толстяку. В некоем роде она была сильнее его. Может не физически, но морально точно. С лёгкостью могла прогнать его со своего законного места тоски, но…

Он действительно замолчал. Надолго – час или около того. Лёг неподалёку, зачаровано смотря на проплывающие мимо облака. Подобная привычка характеризовала его как личность. Такой же размеренный, неспешный и далёкий.

– Скажи, Данил, чего ты хочешь от жизни? – вдруг нарушила она тишину, окончательно успокоившись и забыв всё на свете. Непривычные уху звуки природы ввели её в непонятный транс, заставив расслабиться по-настоящему.

– Много чего, – уклончиво ответил он. Как всегда – совершенно спокойно. Как будто разговор начался только сейчас.

– А самое важное? Кем бы ты хотел стать в этом мире? Для кого хотел бы жить?

В этот раз мальчик задумался.

– Наверное, для себя… – неуверенно протянул он.

– Да ну? – Наташа неподдельно удивилась. Её друг был не из тех, кто любит себя и живёт только ради себя.

– Нет, правда! Я бы хотел путешествовать. Увидеть весь мир и познакомиться с кучей народу. А потом мне бы хотелось приехать домой – в Россию, и остепениться в столице.

– А работа?

– Ну… – вновь протянул он. Этого рассказывать он не собирался, но видимо чёрт дёрнул. – Я бы хотел стать полицейским.

Девушка прыснула от смеха. Поднялась и в сидячем положении засмеялась от души.

«Данил – полицейский?! Вот умора. Жаль, что не пожарный!»

– Я серьёзно! – обиделся мальчик. – Я с самого детства об этом мечтаю, понятно?!

«А ведь и вправду. Что-то такое в начальных классах он писал. Кажись, в каком-то сочинении…»

– Ну ладно. Допустим ты полицейский. И ты считаешь, что, будучи охранником правопорядка, всё ещё живёшь для себя? По-моему, ты и сам не знаешь, чего на самом деле хочешь.

Молчание. Похоже, он действительно ещё не до конца решил, чего хочет от жизни.

– А ты…? – через какое-то время спросил он. – Чего ты хочешь от жизни?

Всё это время прижимая голову к коленям, она перевела взгляд на него. Откуда ей было знать, что это такой сложный вопрос?

– Не знаю. Отстань.

– И что, тебе совсем незачем жить?

– От-тстань от мен-ня! – вдруг сорвалась она и резко поднялась.

Его голос изменился.

– И ты осознаешь то, что живёшь совершенно бессмысленной жизнью? – он тоже поднялся. Выражение его лица тоже изменилось. Теперь это было тщеславие, гордость и даже призрение. Теперь это был не Данил.

– К-кто ты? – испугалась она и попятилась к краю. Он пошёл в её сторону.

– И ты называешь себя человеком? Какой же ты человек? – наступал он. Его движения – резкие и одновременно расплывчатые. Наташа вдруг поняла, что на глаза наползла плёнка, от которой мир вокруг стал не чётким. К горлу подползла тошнота. – Ты лишь жалкий кусок мяса!

«Его голос…!»

В какой-то момент голубые небеса заволокло тучами неестественного – красного цвета. Подул сильный ветер. Она и не заметила, как они с Данилом оказались на самом краю.

– П-перестань! – из последних сил прошептала она, чувствуя, что больше не может стоять на ногах. Пустота, открывшаяся за её спиной, ужасала своей хищностью. Она звала её. Сама смерть ждала, когда девушка сорвётся и упадёт в её холодные и липкие объятья.

– Почему? Ты же ничего не хочешь от жизни. Так прими СМЕРТЬ!!!

Ужас всего на долю секунды кольнул разум, заставив закричать изо всех сил. Она почувствовала невесомость. Почувствовала дыхание смерти, уже вцепившейся в её ноги. Она почувствовала… чью-то огромную ладонь, схватившую её руку. Неестественно большую и холодную. Затем резкий рывок и смерть осталась не с чем.

***

Сумерки почти взяли своё. Она проснулась и открыла глаза. Алые облака медленно кружились вокруг чего-то огромного. Оно находилось не так далеко…

«Что произошло? Почему…?»

– Очнулась? – послышалось с другой стороны крыши. Всё той же крыши.

Наташа вскочила с места и опасливо оглянулась. Шагах в четырёх от неё стоял мальчик в куртке. Его лица практически не было видно. Он стоял неподвижно, засунув руки в карманы. На противоположной стороне крыши застыла большая фигура. Похоже, что это и был говоривший.

– К-кто ты? Что я т-тут делаю? – задыхаясь от страха, спросила девушка. Она села на корточки. Встать в полный рост не позволил всё тот же страх.

«Кровь… Повсюду красный цвет. Это ведь очередной сон?»

– Я не знаю кто ты. А что ты тут делаешь – тем более. Мне и самому интересно стало, – протянуло оно. Это был определённо не человек. Наташа поняла это в тот момент, когда существо встало в полный рост. Теперь это был не просто высокий и широкий мужчина, как показалось на первый взгляд… Теперь это был монстр – чудовище на длинных ногах и с точно такими же руками и пальцами. Горб на его спине чуть ли не выше уродливой головы, замотанной в чёрное тряпьё, уродовал фигуру ещё сильней. Высотой в два человеческих роста, оно внушало ужас.

Челюсть перестала слушаться, постыдно задрожав. Душа заметалась в агонии, пытаясь выбраться из тела. Всё её существо верещало от ужаса. От того, что может произойти в любую секунду. Это было даже не предчувствие невыносимой боли или смерти. Это было нечто выше. Нечто ещё хуже.

Округу огласил крик. Моментально прижавшись к самому краю, девушка ревела изо всех сил. Ревела так, будто ей это могло помочь. Будто если она сейчас же избавится от всех слёз – тут же проснётся в своей кровати.

Существо молчало. Вновь село и продолжило смотреть на неё. Мальчик так же стоял на месте и по-прежнему не шевелился.

Через десять минут слёзы действительно кончились. И только Наташа начала думать о том, что лучше уж спрыгнуть вниз, как голос чудовища разорвал тишину.

– Всё? Ты успокоилась?

Прижимая руки к груди, она дрожала от страха, не в силах что-либо с этим поделать.

– Тебе нечего бояться. Я не сделаю тебе ничего плохого. Иначе зачем я тебя спас?

«Спас?! Что, чёрт возьми, происходит?!»

Оно продолжило.

– Зачем ты хотела спрыгнуть? Ты же могла разбиться… А это больно.

«Хотела спрыгнуть…?»

В небе стало светлее. С юга хлынул поток гигантских светлячков. Они летели в самый центр – в то место, вокруг которого кружились тучи. Это было нечто огромное. Напоминало небоскрёб. Но что именно – девушка не видела. От вида светлячков ей стало ещё хуже. В памяти всплыли ужасающие картинки прошлой ночи. Мамин день рожденье. Один из родственников позвал её во двор и…

– Зачем? – повторило оно вопрос.

– Н-не зн-наю…

Молчание. Мальчик сдвинулся с места и пошёл в её сторону. Его она почему-то абсолютно не боялась. Когда он подошёл на расстояние вытянутой руки, девушка смогла увидеть его лицо.

– Ты… – протянула Наташа, сама не зная, что хочет сказать. Его улыбка шокировала её. Сразу стало легче.

– Не бойся и его. Он хороший мальчик. Очень добрый, – сказало чудовище.

Страх и вправду постепенно отступал. На его место встали вопросы.

– Где я?

– Я не знаю, юная леди. Я не слышал, что бы это место хоть как-то называли. Я был здесь не всегда и не всегда был таким, – оно сделало паузу. – Но ничего кроме этого места не могу вспомнить.

– А к-кто он? – спросила Наташа, имея ввиду мальчика. Он внезапно обнял её. Сначала она испугалась. От резкого холода по телу пошли мурашки. Но после смерилась и обняла в ответ.

– Это один из трёх детей, которые жили здесь – неподалёку. Я всегда присматривал за ними. Но совсем недавно двоих из них убили. Остался только самый младший из мальчиков – Саня.

Девушка посмотрела на бледное лицо мальчика. Белые глаза и синяки под ними. Если бы не улыбка, то он бы напоминал трупа. Но трупы не улыбаются…

Светлячки всё прибывали. Теперь их был целый рой. Они кружились под самыми тучами. Кружились вокруг «небоскрёба». Теперь Наташа могла разглядеть, что это вовсе не небоскрёб. Слишком не ровная поверхность. Оно напоминало скорее скалу прямоугольной формы. И оно… жило.

– Кем бы ты не была, знай – ты попала в очень плохое место. Таким как ты здесь очень сложно остаться в рассудке.

– Тогд-да помоги мне…! – осознав весь ужас сказанных чудовищем слов, выдавила девушка. Улыбающееся лицо мальчика перестало быть таким забавным. Теперь и оно пугало её.

– Помочь сделать что?

– Ввыбрат-ться…

– Ты думаешь, что это возможно?

Нахлынули звуки. До сего молчащий город заговорил. До этой самой секунды всё вокруг оставалось в тиши. Будто сознание девушки отказывалось воспринимать это безумие. Но теперь звуки ожили, дав волю новой волне ужаса. Настолько сильного, что Наташа вновь закричала, изо всех сил прижав ладони к ушам.

«Красный…!»