Ниk Алеkc
Снега. Параллельный мир

Полная версия

Денис

…Я слышал, что у пожилых людей часто бывает бессонница, но то, что моя бабуля не спала, мне внезапно показалось неким знаком свыше. Как обычно, в ее доме пахло свежей выпечкой – приготовила оладьи на топленом молоке. Аппетита у меня не было (какой уж там аппетит?), но она все же усадила меня за стол, налила большую кружку чая, заваренного со смородиновым листом. Присела напротив (моя бабуля вовсе не выглядела дряхлой старушкой, только седину не считала нужным закрашивать (а волосы у нее были пышные, обычно она их забирала в узел), посмотрела внимательно своими серыми (совсем не выцветшими) глазами.

– Что случилось?

– Ничего, – буркнул я, – Можно у тебя ненадолго остановиться, ба?

Она коротко вздохнула.

– Да хоть насовсем оставайся, ты меня не стеснишь.

У бабушки дом хоть внешне и выглядел “избушкой”, но отчим (ее сын) оборудовал его и водопроводом, и водонагревателем, и электричеством, и газом, и даже интернет провел.

Единственное, что бабушка запретила ему трогать – старинную русскую печь (та находилась в так называемой “горнице”). Бабушка самолично ее отапливала и даже периодически в ней готовила – щи, мясо в горшочках, а под настроение и вкуснейшие пирожки могла испечь.

А еще в доме бабуси постоянно пахло какими-то травами, сушеные пучки которых были развешаны на кухне. Мне всегда нравился этот запах. Как и запах ее свежезаваренного чая. И оладьев, которые она напекла будто к моему приезду.

– Что, девушка твоя что-то учудила?

Я криво усмехнулся. Вот уж точно – учудила.

Бабуля вздохнула, достала из своего “потайного” ящичка колоду карт.

– Ты ж знаешь, я в эти гадания не верю, – вяло сказал я.

Она вскинула на меня свои проницательные глаза.

– А тебе и не надо верить. Я просто гляну… одним глазком, – слегка улыбнулась, даже подмигнула мне, – А ты пока чай пей и оладушки ешь. Для тебя пекла.

Я заметил стоящие на столе миску со сметаной (густой сметаной, фермерской) и розетку с земляничным вареньем. Почему-то на глаза навернулись слезы. Эх, бабуля, ближе тебя у меня, пожалуй, сейчас больше никого нет.

Бабушка легонько погладила меня по макушке.

– Может, все не так и страшно, как тебе кажется. Это наш рептильный мозг играет с нами злые шутки, вечно чуть что начинает паниковать…

Бабуля была весьма “продвинутой” в области психологии и интернетом владела весьма уверенно.

…Но сейчас интернет ее мало интересовал.

Усевшись за кухонный стол (а он у нее был широким, четверо человек как минимум могли за ним свободно поместиться), взяла в руки колоду карт (не старую и не засаленную, почти новую), протянула мне – “Сними”. Я не мог не улыбнуться (несмотря на непроглядный мрак в душе), пальцем толкнул “верхушку” колоды чуть вперед.

Бабушка ловко перетасовала карты, стала раскладывать. Каждый раз внимательно всматривалась в каждую картинку.

Для меня ее гадание было что “китайская грамота”, и я не удержался от вопроса:

– Ба, неужели ты сама во все это веришь?

– Тихо, – отмахнулась бабуля, даже не подняв на меня глаз, – Не мешай.

Лицо у нее стало строгим и сосредоточенным. Внимательно осмотрела получившийся расклад, потом переложила пару карт, опять всмотрелась. И неожиданно вздохнула.

– Не для тебя эта девушка, Дениска, – сказала с сожалением. – Не по судьбе она тебе.

Я так и вскинулся.

– Как это не по судьбе? Мы четыре года вместе… были, – на глаза опять стали наворачиваться слезы, я с досадой стер их рукавом свитера. – Мы должны были… пожениться, – последнее слово я вытолкнул из себя, как колючего ежа. Настолько нелепо это сейчас звучало. – Она сама говорила, что боится меня потерять, – добавил еле слышно.

Бабуля вздохнула.

– Понимаю, как тебе сейчас больно, внучек, но…

– Что тебе сказали твои карты? – спросил я, пожалуй, более резко, чем следовало. Даже с нотками сарказма.

Бабушка подняла на меня спокойные глаза. И я уж совсем некстати отметил, что у нее довольно моложавое лицо. Пожалуй, даже слишком моложавое для ее возраста, почти без морщин (хотя она, в отличие от моей маман, всякие кремы и прочие ухищрения косметики попросту презирала. Просто много времени проводила на свежем воздухе – нет, не только на огороде (по правде сказать, огород у нее был маленький, в основном кусты смородины, крыжовника, малины… и несколько грядок, где она выращивала укроп, редиску да горох. Ну, и картошку, но совсем немного. Зато цветы любила, особенно настурцию и крупные белые ромашки). Бабуля у меня была заядлым грибником и ягодником. Часто гуляла по лугам, лесам и подлескам. И в своем поселке слыла “ведьмой” (но не злой и коварной, нет. Просто некие кумушки шептались у нее за спиной (на что она только усмехалась).