Ная Геярова
Шестая жена
Глава 34
Мое огненное колдовство плясало прямо передо мной. Словно пес, ищущий след, ныряло то в один коридор, то в другой, вынюхивая и возвращаясь. Тычась в землю у моих ног и снова забегая вперед.
Я шла, тяжело дыша, рука, удерживающая Рэйда, занемела. Но бросить доктора я не могла.
– Вот донесу! – хрипела, успокаивая себя. – Вылечим, а потом я с тобой, докторишка, разберусь. Ты, главное, раньше времени не сдохни! Ты знаешь, как мне обидно будет, если ты помрешь? Я же сейчас собой рискую, тебя тащу. Так что давай держись за свою нелепую жизнь. А потом…
Позади раздался вой. Злой, с нотами яростной ненависти. Колдунья справилась с магическим пламенем и теперь шла за мной.
Еще бы не злая! Я мало того, что доктора утащила, так еще и книгу Дель прихватила.
Вот только я совсем не знала, куда мы бежим.
Ощущение приближающегося жестокого колдовства заставляло торопиться. Я то и дело поправляла скатывающегося со спины Рэйда и едва не выскальзывающую из руки книгу. Мой огонек нервничал. Метался по стенам.
А как быстрее идти, если обе руки заняты? Я, кстати, девушка худенькая… В руках книга тяжелая, да и доктор хоть и истощал ощутимо, но нести его было очень неудобно.
«Эх, Рэйд, вот рассказал бы мне все сразу, я, может, и не влипла бы так! Да и ты тоже. А тебе все внимание подавай, да тела женского, к слову принадлежащего герцогу. Теперь-то я знаю, что предыдущих пять жен моего лорда грохнул ты. Но все равно, бросить на растерзание недобитому праху не могу. А еще у меня есть маленькая надежда, что ты выживешь и расскажешь правду моему герцогу. И он тогда, радостный, что это я тебя такого всего кающегося ему доставила, меня простит и… Если ты, сволочь, не выживешь, меня ведь на самом деле муженек выгнать может. И развестись!»
Вой раздался совсем близко. Я покрепче прижала к себе докторишку и остановилась. Мы пришли к двери. Очередной магической двери. Я ткнулась в нее…
– Стой! – прохрипело позади.
Ага, сейчас же!
– Сим-Сим, открывайся быстрее!
Я с доктором вывалилась в ярко освещенную комнату. Вернее, не комнату… А гардеробную. Королевскую.
Келтон, застыв, стоял у стеллажа в рубашке, натянутой на одну руку. Глаза его расширились, а хвост-трещотка заходил ходуном, издавая жуткий треск. Я ногой захлопнула за собой дверь, увидев, как сверкнули в темноте коридора глаза колдуньи. Что ж, думаю, к королю прах недобитый не сунется.
– Дель! – выдавил, приходя в себя, Келтон. – Вы откуда вывалились?
– Оттуда, – кивнула в направлении тайного хода.
– Из стены! – многозначительно приподнял бровь его гадское величество.
Я очень усомнилась в хорошем зрении короля. Даже оглянулась.
Дверь.
– Я из этой двери вышла! – еще раз указала.
Келтон натянул рубашку на вторую руку и уставился за мою спину.
– Угу, дверь? – сказал и недоверчиво изогнул бровь. – За вашей спиной?
Он издевается? Да, дверь! Глазоньки бы свои змеиные шире открыл!
– Там нет двери! Там стена! – глубокомысленно изрек король.
Я несколько раз озадаченно моргнула. Оглянулась. Не сошла ли я с ума? Дверь была на месте.
– Вы ослепли, мой король!
– Вы охамели, – блеснул он на меня змеиными газами. – Так со мной говорить! Ваша смелость мне нравится, но старайтесь не выходить за рамки учтивости! Я все же король!
– Да будь вы сто раз король! Здесь дверь! – выдавила я под пронзительным взглядом Келтона.
– Там стена! – холодно сообщил он и сложил на груди правительственные ручонки. Очень такой накачанной и мужской груди. У него еще кубики выделились на животе. А вот на лице… Нужно было видеть его лицо. Вернее, выражение того самого высокородного.
– Может, я пойду? – сказала совсем неуверенно.
У нага сощурились глаза.
– Стоять!
Да я, вообще-то, еще и с места не сдвинулась!
– Дель, вы колдунья?
И не поспоришь! В одной руке книга колдовская, за спиной обессиленный докторишка и дверь, которую почему-то не видят правительственные глазики. А следственно, для Келтона я из стены вышла.
– Варианты ответа имеются? – спросила, косясь на дверь позади. Это король ее не видит, а я-то вижу! Правда, меня там прах недобитый ожидает. А здесь? Здесь король, у которого по закону колдунов нужно сжигать, вешать, головы им отрубать. Короче, избавляться от нечисти самыми жуткими способами. Для этого даже целый департамент основан.
Огнем в короля запускать, в отличие от колдуньи, мне совсем не хотелось.
– У меня есть право на последний звонок! – выпалила громко.
– На что? – удивился король.
– Я бы хотела переговорить со своим адвокатом!
Келтон растерялся.
А я доктора отпустила. Он осел мешком на пол, отвлекая внимание короля от моей особы.
– Это кто? – напряженно спросил наг.
– Это доктор Рэйд! – честно ответила я.
Король недоверчиво посмотрел на тощую тушку у моих ног.
– Что-то не похож… – протянул вглядываясь. – Как-то он нездорово худ.
– Да! – кивнула я, мелкими шажками придвигаясь к двери. – Вы знаете, у вас в катакомбах такие твари водятся! Они людей жрут. Высасывают досуха. Я вот доктора спасла…
– Какие катакомбы? – Келтон подозрительно уставился на меня. Одна его бровь выразительно изогнулась. – Перестаньте снова мне зубы заговаривать! Дель, вы понимаете, что сейчас нарушили как минимум пару законов?
– Да! – грустно сообщила я, уже практически достигнув двери. – И… – вскинула на нага испуганный взор. – Вы меня казните?
Он нахмурился.
– Обязательно!
– Или отдадите вашему придворному ходячему праху на пожирание? – вдруг озарила меня неприятная мысль.
– Отдам кому? – ошалел Келтон.
– Ну-у… Вы же колдунов, которые хотели избавить вас от проклятия, отдали колдунье недобитой, и она их того…
Келтон разозлился. В его глазах очень страшно полыхнула ярость. Он весь ко мне подался и прошипел:
– Не трогал я ваших колдунов. Да, помощи просил, но когда вернулся в покои, здесь только их книги и остались! А колдуны ваши… сбежали!
Я замерла, переваривая сказанное королем, и перевела взор на магическую дверь. Сбежали? Ага…
– Зато вы от меня уже не сбежите! – зловеще изрек Келтон. Его хвост взметнулся, пытаясь преградить мне путь.
Как же!.. Я как только себя у ступеней эшафота представила…
Огненный цветок вспыхнул между нами, заставляя Келтона отпрянуть.
– Сим-Сим, откройся! – выкрикнула я.
Дверь распахнулась. Я была готова дать отпор ходячему праху, ожидающему меня в коридоре лабиринта, но там никого не оказалось.
– Дель, стойте! – донеслось мне вслед.
– Позаботьтесь о Рэйде! Он многое знает! – выкрикнула я, захлопывая за собой дверь. Опрометью бросилась бежать в темноту коридора, прижимая к себе колдовскую книгу, очень хорошо понимая: если Рэйд не выживет и не расскажет правду, то мне одна дорога… Совсем не радостная.
Глава 35
Сколько я плутала, не знаю. Ноги от усталости путались в юбке. Мне было нестерпимо страшно. Шла, напряженно думая, как вылезать из очередной неприятной ситуации, и выхода не находила, кроме одного. Нужно идти к Элдену и каяться во всем. Он должен, просто обязан мне поверить! Я отведу его к колдовской двери…
А если он, как и король, не увидит ее? Или его ползучее величество только сделало вид, что дверь для него невидима? Тогда ему сто баллов за артистичность. Однако я отчего-то была уверена: Келтон действительно не видел дверь. Но ведь Ноэль видела! И Грег! Слова же короля о том, что он не отправлял колдунов в подземелье, казались мне честными. Хотя моего трагичного положения это ни капли не меняло.
И теперь у меня одна надежда – на моего Элдена. Главное, чтобы он снова с бухты-барахты не решил приревновать меня к королю. У моего герцога от этой мысли ноты путаются, и он становится явно неадекватен. А ведь придется признаться, что я снова в опочивальне его величества побывала.
Ага, в опочивальню его змеиного величества я попасть смогла. А как теперь в свои покои найти дорогу?
Именно с этим вопросом я и подошла к очередной двери. Остановилась. А вот мне любопытно! Кто, когда и зачем создал эти лабиринты, ходы, двери?
– Сим-Сим, откройся!
Дверь открылась, впуская меня в освещенную комнату.
Кровать под балдахином в сиренево-розовом цвете. Просто вырви глаз, а не цвет! Камин, украшенный статуэтками господ во фраках, с дамами верхом на жеребцах. На полу шкура белого медведя. Стены прикрыты шелковыми обоями цвета приглушенной фуксии. Все слишком помпезно и вызывающе дорого. Давящее чувство чрезмерной роскоши.
Я поморщилась. Радовало одно – отсутствие хозяйки комнаты. А то, что это хозяйка, не вызывало сомнений. Вряд ли мужчина покрасил бы свою опочивальню бешено-розовым.
Кресло, обитое лиловой парчой, столик, на котором в хрустальной вазе лежат фрукты…
Еда!
Плевать, какого цвета комната! На столике стояла еда. Тарелочка с блинчиками, вазочка с вареньем, кружечка из тонкого розового фарфора и чайничек.
Вот честно, я прямо услышала, как мой животик при виде всей этой красоты довольно заурчал. Разве я могла отказать собственному желудку? Тем более, судя по тому, насколько светло было за окном, я уже пропустила завтрак. И неизвестно, будет ли у меня обед! А тут…
Воровато озираясь, подошла к столику, устроила свою книгу на краешек и, усевшись, принялась за поедание.
– Дорогая, ты уже проснулась?
В комнату вплыла немолодая, но очень привлекательная дама. Остановилась посреди комнаты, увидев меня. Непонимающе моргнула, у нее даже рот немного приоткрылся.
Не жуя, я проглотила блинчик. Схватила еще один и засунула в рот. Начала интенсивно жевать.
Кивнула, вроде: «Здрасте!» И наскоро чаем, собственноручно мною налитым, запила.
– Кто вы? – обрела дар речи женщина.
Я встала, прихватила свою книжечку. Проглотила кусок блина, стянула еще один в руки. По дороге доем.
– Царь! – кивнула. – Очень приятно, царь! Царь, очень приятно. – А сама по стеночке отступала к двери. – Я, наверное, пойду! Все очень-очень вкусно! Передавайте мое почтение повару!
И я пошла. В дверь. В коридор. Женщина выскочила следом.
– Воровка! Ловите! У нас в доме разбойница!
Вот те здрасте! Полный поклеп! Я разве что-то своровала? Ну-у, не считая пары блинчиков?
– Ничего я не воровала! – раздраженно сообщила я. – Вы, женщина, врете!
Зря я это сказала. Леди издала рык, тыча в меня ухоженными пальчиками.
– Ловите ее! Ловите!
А по коридору уже спешили двое в форме лакеев.
Неравная ситуация! Я последний блин в рот сунула, подол подхватила и кинулась бежать в противоположенную сторону.
– Леди Рошмари! Она вас не задела?
Я на бегу притормозила, чтобы бросить взгляд на женщину. Леди Рошмари! Мамаша Марго! Вот так знакомство.
Я поклонилась леди и продолжила побег.
Наткнулась на лестницу, сбежала, перепрыгивая через ступеньки. Выскочила в фойе первого этажа. Увидела выход, но там меня поджидал усмехающийся мажордом с огромными рыжими усами и злым взглядом. Пришлось выворачиваться из гигантских ручищ, чуть было не схвативших меня. Успела залепить наглому мужлану кулаком, мое колдовство не осталось в стороне. Мужик взвыл, запрыгал на месте, начал лупить себя ладонями по лицу, пытаясь затушить вспыхнувшие усы.
Я же кинулась в ближайший коридор. Заскочила в первые попавшиеся двери. Комната явно была гостиной. Я схватила кресло у невысокого столика, успела подпереть дверь, туда же придвинула и сам столик. Кто-то ударил с другой стороны, кресло заскрипело. Ну… Ненадолго это моих преследователей задержит. Я вполне успею сбежать.
Оглянулась.
Множество картин висели на стенах. Сама хозяйка поместья, леди Рошмари, рядом с ней мужчина, статный и явно благородный. Я так понимаю, супружник. Мне было бы не до картин вовсе, но как раз тогда, когда я запускала стулом в окно, на глаза попалась яркая дама на портрете. Темные волосы уложены в шикарную прическу, легкое платье цвета спелой вишни обтекало статную фигурку, на улыбающемся лице удивительного цвета васильковые глаза. Все в ней было болезненно знакомо мне, вот только… Леди на картине была значительна моложе той, кого я знала, и… Мама моя дорогая! Я правда колдунья! Потому что объяснить увиденное по-другому не могла.
– Раз-два, ударили! – раздалось за дверью, отвлекая меня от созерцания портрета.
Кресло треснуло, сложилось пополам, сдвинулся с места столик, открывая толстую щель, в которую просунулась рука мажордома. Я эту огромную ладонищу никогда не забуду.
Я схватила с камина статуэтку, добила стекло в раме окна и выскочила на улицу.
Потом я бежала по саду. Вернее, мы. По чудному саду Рошмари. Я, парочка лакеев, выскочивших из дома, и мажордом с опаленными усами, пыхтящий, словно паровоз.
– Стойте! Стоять! – раздался волнующий приказ. – Я вас узнала! Вы Делора, супруга герцога Севарда! Я видела вас на свадьбе!
Вопль раздавался с крыльца дома. Я повернулась. Там стояла бледная от ярости старшая леди Рошмари.
– Стоять! Я вам приказываю!
Ага, как же, остановилась и послушной овечкой к вам пошла. Ждите! Рванула еще быстрее.
Давно уж порвался подол соблазнительного некогда платья леди Тори. И теперь в разлетающихся полах мелькали мои оголенные ноги. Да! Именно оголенные! Я все же собиралась с собственным мужем мириться, потому никаких панталонов на мне не присутствовало, только легкое кружево нижнего белья.
Я неслась к спасительному выходу. По узкой аллее. К высоким воротам с эмблемой в виде буквы Р. Видела, как к створкам подбежали слуги, трое – с вилами.
Замечательно! Меня еще вилами не ловили. Ударила огнем. А что делать? Мне необходимо выбраться отсюда!
– Колдунья! Колдунья! – взвыли слуги, разбегаясь в стороны.
Еще одним ударом пламенной магии выбила из колец замок. Ворота распахнулись.
– Держи колдунью! На костер ее! На костер Делору! К ответу герцога Севарда!
Готова поспорить, это орал гнусный мажордом. На бегу повернулась и запустила в него огненным цветком. Дядька взвыл. Вспыхнули остатки усов. Так тебе!
Я юркнула в узкий переулок, пробежала, свернула вправо. Еще немного, и выскочила на площадь. Смешалась с прохожими. Выбежала на другую улицу. И только тогда смогла перевести дыхание.
Глава 36
Шла, задумчиво смотря под ноги. Так жалко себя было… Король понял, что я колдунья. Но еще более скверно, что это поняла леди Рошмари. Что-то мне подсказывало, что это хуже, чем гнев Келтона. Как там кричал их гнусный мажордом?
«На костер Делору! К ответу герцога Севарда!»
У меня его крик до сих пор в ушах стоял. И так страшно было… И за себя, и за… Элдена. Я с душевной тоской представляла укор в его глазах. Холод слов: «Что еще вы натворили, Дель?»
Вся тяжесть от последствий произошедшего не могла бы причинить мне такую боль, как отстраненность моего герцога. Мне совсем не хотелось, чтобы именно он отвечал за мои недальновидные поступки.
А еще была семья Дель, сестра с малышом, папа, нежный, искренне любящий свою дочку. И я заняла ее место. Почему я? Неужели на место колдуньи не могла прийти милая, спокойная девушка, которых не счесть в нашем мире? Но нет, выбор пал на меня, и вот итог.
На глаза навернулись слезы. Я все испортила. Всех подвела. Зато докторишку спасла. Но толку от него… Кроме того, что теперь я знаю: это он убил пять предыдущих жен герцога Севарда. Вот только для чего он их убивал? Кто стоял в темном подземелье, забирая колдовство Рэйда? Кто медленно и жестоко выпивал колдунов?
Я остановилась. Нет… Я многое увидела в этом мире, чего в своем даже предположить не могла. Колдовство и оборотки. Король наг и доктор – колдовской ловелас. Но предположить то, что попросту невозможно… Однако же… Портрет. Странный портрет юной и цветущей леди Маргариты Рошмари. Пугающий и заставляющий меня мысленно возвращаться к нему. Лучистые васильковые глаза… Яркие, прекрасные и…
Я замерла. Вскинула голову…
Я пришла к дому Дель. Ноги сами привели меня к его калитке. Осталось толкнуть, и я войду на узкую тропинку, но я стояла, боясь сделать хоть шаг и растревожить тот спокойный мирок, что существует за резными невысокими воротцами. Дрожью пронзало все тело.
– Дель?
Я устремила взор на голос. Отец стоял с садовыми ножницами в руках около роз, раскинувшихся у самой тропинки.
– Да, это я, – голос вышел приглушенный, срывающийся на шепот.
Папа посмотрел на меня. Бросил ножницы на землю, стянул перчатки и вытер руки о черный фартук. Торопливо подошел к калитке, распахнул ее. Мягкий нежный взгляд устремился на меня.
– Дель, доченька.
Отец заключил меня в объятия. И я не выдержала, заплакала, уткнувшись в его пропахшую табаком рубашку.
– Хорошая моя, маленькая!
Он гладил меня по растрепанным волосам и целовал в висок. А я все никак не могла успокоиться. Прижималась и всхлипывала.
– Папа, папа, папочка… Прости меня. Прости. Я все сделала не так… Я все испортила… Папочка… – Отстранилась, затравленно посмотрела на него. – Вам нужно уходить… Уезжать сейчас же. Вы должны собираться и уезжать…
Он заглянул мне в лицо. Губы его дрогнули.
– Дель, ты ли это?
Я замерла, глядя в его потускневшие глаза.
– Папа…
Он провел шершавой ладонью по моим щекам.
– Идем в дом, там обо всем поговорим.
– Нет, постой! – Я ухватила его за руку. – Нет времени. Вам нужно собираться и уходить!
Он вздохнул.
– Куда уходить? Это наш дом! На протяжении последних лет он был нашей крепостью.
– Сюда нагрянет стража департамента! Вас могут арестовать!
Он задумчиво посмотрел на меня.
– Дель! – раздалось с порога. К нам спешила Шарли. – Что случилось? Что с тобой?
– Дель уверяет, – медленно произнес папа, не оборачиваясь на сестру и напряженно смотря на меня, – что в наш дом может прийти стража.
Шарли остановилась. Покачала головой.
– Так глупо себя выдать! – Нахмурилась. – Дель, идем в дом. Видимо, ты так ничего о колдовстве и не узнала.
* * *
Мы сидели за круглым столом круглой гостиной. Так же, как и в первый раз, пахло булочками Шарли. И маленький Стив сидел на полу у камина, играя кубиками.
– Почему вы сразу мне не рассказали? – хмуро поинтересовался папа, облокотившись о стол. – Что это за путешествия по мирам, да еще и с переменой тел! Вы понимаете, чем это могло закончиться? А если бы заклятие не сработало? А если бы тебя по частям перенесло?
У меня под его взглядом вкуснейшие булочки сестры в горло не лезли.
– Папа! – махнула на него Шарли. – Перестань. Это не ей нужно высказывать. Дель не слышит твоих речей. А Даша всего лишь невольная соучастница. Успокойся. Видишь, девочка и без твоих нравоучений сильно испугана! Лучше выпей чаю с мелиссой. Тебе совсем нельзя нервничать. У тебя сердце шалит. А Дель сама была не уверена, что все получится. Она даже мне всего не рассказала. Переживала за нас. Хотя я ей еще тогда говорила: что за нас переживать? Мы всегда можем скрыться от департамента в своем доме.
Я непонимающе посмотрела на Шарли. Она улыбнулась и подвинула мне поближе тарелку с булочками.
– Дома, в которых проживают колдуны, люди не могут видеть. Только обладающие магией. Именно это помогает нам спокойно проживать в собственном городе. Мы всегда можем спрятаться в своем доме, который закрыт обычному человеческому глазу.
Я напряженно пыталась понять все, что мне только что сказали.
– Выходит, войти сюда может только тот, кто обладает колдовством?
– Колдуны всегда так прячут то, что им дорого. Или когда не хотят, чтобы видели простые смертные….
– Дверь! – прервала ее я, теперь прекрасно понимая, почему король так и не увидел колдовскую дверь за моей спиной. – Шарли, в моей комнате была магическая дверь. Но ее видели Ноэль и Грег!
Сестренка улыбнулась.
– Ноэль – оборотка, что само по себе подразумевает малую толику колдовства. Это ведь она тебя сюда привела. А Грег… Вероятно, ты сама хотела, чтобы он видел эту дверь.
Я задумалась. Конечно, хотела. Мы же пришли, чтобы попасть в нее.
– Люди видят то, что вы, колдуны, хотите, чтобы мы видели. – Она подлила мне травяного чая. – Ведь я не колдунья. Совсем-совсем. Но вижу и этот дом, и дома других колдунов, и много чего еще. А все потому, что Дель хотела, чтобы мы с папой и Стивом это видели.
– А может, потому что вы семья, а ты ее сестра? – попыталась парировать я.
Шарли и папа переглянулись.
– Пожалуй, разговор будет долгий, – вздохнул седовласый мужчина.
* * *
Разговор и правда вышел долгий. Я узнала, что Дель была приемной дочерью. Хотя я, наверное, втайне об этом догадывалась. Ведь непохожесть между мной и Шарли была очевидна. Ее огненные кудри и задорно вздернутый носик, веснушки, усеивающие лицо… Такими же природа наградила и Стива. Такие же, но уже выцветшие пятнышки усеивали лицо папы. У меня же чистая кожа и каштановые кудри. Я всем отличалась от остальной семьи. И все же мы были семьей. С того самого момента, как Элиза, бабушка Шарлотты, увидела кроху на руках неизвестного путешественника, закутанного в темный балахон. Человек пришел в ненастную ночь к порогу дома Ливьеров, держа на руках малютку, завернутую в теплый шарф.
– Возьмите ее, леди! – протянул малышку старушке путник. – Дела нынче идут совсем плохо. Я направляюсь в дальние города. Девочка не выдержит такой дороги. А от вашего дома тянет выпечкой и сдобой. Я вижу, что вы добрая женщина. Возьмите крошку. В будущем она сможет помогать вам, а возможно, удачно выйдет замуж. Я уверен, для вашей семьи одна маленькая девочка не станет лишним ртом. Прошу вас. Возьмите ее, добрая леди.
Бабушка смотрела на ребенка, не в силах решиться на такой отчаянный шаг, и тогда вышла мама. Она молча взяла крошку из рук путника. Сунула ему корзину, полную свежих булочек и завернутых в полотенца хлебцев.
– Как зовут малютку?
– Делора. Ее зовут Делора.
– Я выращу достойную леди! А тебе доброй дороги, путник. Пусть боги облегчат твой путь и отметят его удачей.
Мужчина ссутулился, сильнее кутаясь в балахон, и скрылся в ночи.
Бабушка покачала головой.
– Зря ты взяла чужого ребенка… Невесть какая кровь в нем. Вырастет – неизвестно, кем станет. – Она тяжко выдохнула.
Мама сверкнула на бабушку глазами.
– У Шарли должна быть сестра. Болезнь ест меня. И возможно, вскоре Шарлотта останется одна на попечении отца. Ей не с кем будет поговорить, ведь многое, что можно доверить маме или сестре, нельзя доверить отцу. Эта девочка станет сестрой нашей Шарлотте. Она вырастет достойной рода Ливьер.
И она выросла достойной. Уже через десять лет семья узнала, что девочка не просто растет помощницей и умницей, ловко справляющейся с любой выпечкой и делами по дому, но к тому же с явным колдовским даром. К сожалению, слова мамы были пророческими. Она не смогла справить десятилетие дочери. А Дель с Шарлоттой росли родными не по крови, их соединяли намного более крепкие узы. Девочки вместе ходили на могилки мамы и бабушки. Помогали отцу преодолеть горечь потери любимых женщин. Стали и ему, и друг другу первой опорой. В день, когда Дель исполнилось двенадцать, рано поутру на окне ее спальни обнаружилась книга. Необычная, с вензелями и рисунком в виде солнца на обложке. Девочка сразу сказала, что фолиант принадлежит ей. Несколько дней она не выходила из комнаты. Шарли заносила сестре еду и выходила, глядя, как та сидит над желтыми страницами, складывая пальцы в замысловатые знаки и проговаривая странные слова.
С тех пор дела Ливьеров пошли в гору. Папа смог побороть боль утраты. Он полностью посвятил себя воспитанию дочерей. Открыл собственный магазин свежей выпечки, и, наверное, они бы жили счастливо. Шарли вышла замуж и начала заводить разговоры о том, что младшенькой тоже пора приглядывать себе супруга.
– Шарли! – Дель ворвалась в лавку, бросила тревожный взгляд на покупателя и поспешила скрыться в подсобке.
Сестра вошла следом, поправляя фартук.
– Что произошло?
– Шарли, мы закрываем лавку и переезжаем!
– Что? – опешила та. – Дель! У нас все хорошо! Дела идут в гору. Зачем нам переезжать? Что случилось?
– У меня украли книгу, – тяжело выдохнула Дель.
Шарли непонимающе хлопнула глазами.
– Что? Как? Почему из-за твоей книги мы должны все бросать? Это всего лишь книга!
Впервые между сестрами возник разлад.
– Ты не понимаешь! – вспылила Дель. – Это не всего лишь книга! И даже не просто колдовская книга! Ее составили десятки колдунов, собравшихся вместе, очень давно! В ней очень сильные заклинания. И она не должна была попасть в чужие руки! Я даже предположить не могу, как она могла исчезнуть прямо из дома! Шарли, послушай, вы в опасности! И я! И… О Шарли! – взмолилась Дель. – Послушай! Все, что у меня есть в жизни, – это ты и папа!
Шарлотта смутилась.
– Уже не только.
– Что?
– Дель, я беременна!
Та побледнела.
Вот чего Шарли не ожидала – что сестренка будет не рада.
– Дель… – протянула она, готовая чуть ли не зарыдать от расстройства. – Вот спасибо! Я считала, ты порадуешься за меня. А ты… – Губы задрожали.
– Я очень рада, – тяжело вздохнула Дель и обняла сестру. – И это значит только одно. Если ты меня сейчас не послушаешься, мне придется применить свое колдовство.
Была слабая надежда, что она сможет найти следы украденной книги. Дель целые дни проводила в своей комнате, выводя новые заклятия и совсем редко выходя в город. Совершенно неожиданно глашатаи объявили о сватовстве короля к красавице леди Рошмари. Все знали, что девушка должна была выйти замуж на герцога Элдена. Потом на короля и младшего Севарда обрушилось проклятие, и Дель заметно занервничала. Совсем выбила ее из колеи новость об исчезновении двадцати трех колдунов. А уже через день была объявлена охота на ведьм. Их назначили виновными в случившемся с королевской семьей и, следственно, вне закона. Любое магическое воздействие в рамках нового законодательства королевства считалось теперь делом подсудным, вплоть до смертной казни.
Это было очень тяжелое время. Многие оборотки и колдуны проснулись от стука кирзовыми сапогами в дверь. Тюрьма департамента за один день заполнила свои камеры. Кто-то ушел из города, спасая своих близких, кто-то, считая город слишком родным или в меру определенных обстоятельств, остался, прикрыв свое существование магией.
Одной из последних была семья Ливьер.
В то же утро взволнованная Дель кинулась к департаменту в попытке выяснить, насколько тяжело положение колдунов. Именно там она чуть нос к носу не столкнулась с мужем Шарлотты. Появление молодого человека в стенах казенного здания напрягло магичку. Она постаралась не попасться ему на глаза, зато подслушала, как он рассказывал хмурому защитнику о том, что в их семье живет колдунья. Супруг сестры готов был с удовольствием показать чародейку за пару сотен дублонов.
Дель стало нехорошо. Отношения с мужем Шарлотты у нее никогда не ладились, но она даже не представляла, насколько молодого человека раздражала ее магия. Когда-то он очень настаивал на передаче в его собственность булочной Ливьера на основании женитьбы на одной из его дочерей. Дель была первой, кто заявил о нежелании впускать в свое дело слишком быстро ставшего мужем молодого человека. Настаивать он перестал, но, как видно, не отступил от желания заполучить дело преуспевающего булочника.
Дожидаться стука стражей в собственное жилище, где к тому же находилась беременная сестра, Дель не стала. Небольшой магический обряд помог без сопротивления вывести Шарлотту и папу из дома. На ночь их приютил знакомый оборотка, он же показал поутру строение на окраине, в зеленом квартале. Жилье было небольшим, но уютным.
Дель не рискнула увозить беременную сестру из города. Уже приведя родных в новый дом, девушка сняла с них чары и рассказала о муже Шарлотты. Не закатить истерику сестре помогло успокоительное зелье, заранее приготовленное Дель. Жилье было закрыто от посторонних глаз, а Ливьеры начали жить заново. Вскоре на их улочке появились еще колдовские семьи. Шарлотта успешно разродилась.
Со временем начало казаться, что об их существовании совсем забыли. Ливьеры вздохнули свободнее, и жизнь вроде начала налаживаться. Так думала Шарлотта.
До того момента, пока Дель не сказала, что собирается в другой мир.
