Ная Геярова
Первое правило драконьей невесты
Глава 1
– Изуверы! Прокляну! Встану умертвием и всех, всех упокою!
– Угомонись, ТийрРи! – Палач жесткими руками подтянул веревки к высокому столбу, закрепляя мне запястья. – Кто посевы градом уничтожил? И оспу на жену градоначальника кто послал?
Я закатила глаза.
– Совсем ополоумели! Я за погоду не в ответе! Я ведьма, а не стихийница! А жена градоначальника… Да не оспа у нее! По мужикам меньше шляться нужно в соседнее село! Там и подхватила… – сказала и примолкла под насмешливым взглядом палача Пирра.
– Вот за твой длинный язык тебя в первую очередь и хотят сжечь!
Я обреченно застонала.
Ведьм в двух близлежащих королевствах не любили. Ну–у, как ведьм? Меня!
Я, ТийрРи Грин, единственная черная ведьма на оба королевства. И именно поэтому все невзгоды и неудачи центров и окрестностей, включая деревни и села, списывают на меня.
И все бы ничего. Хочется искать козла отпущения – да ради темных богов! Но они же меня поочередно на костре жгут. Первый раз мне повезло, и у правителя Дарри начался приступ астмы прямо во время церемонии сожжения меня. Ну разве я могла не помочь? Помогла. Как умела. Я же черная ведьма. Астма прекратилась, уши у правителя отросли. Меня помиловали, но отправили жить за бугор. Тот, что находился сразу за городскими стенами.
Я создала себе уютный небольшой домик и была вполне счастлива. Природа, речка рядом. Но… В одно прекрасное утро ко мне прибежали сельчане соседней деревни. Связали и… Я снова на костре! На удивление в моих глазах пояснили: скот пал. Весь и за одну ночь! То есть то, что намедни по селам проехал странного вида мужик и всем продавал какой–то непонятный отвар для роста скота – никого не смутило. А я, живущая за бугром, виновата точно!
И снова на костер!
– Стойте! – Окрик городового заставил отпустить меня. – У сына государя РитТига горячка! ТийрРи срочно во дворец!
Ага, вот прям с костра и сняли, чтобы сыну государя помочь. Ну и, конечно, помиловали! Правда, отправили жить еще дальше. За то, что теперь у сына государя появились перепонки и жабры. Нет бы спасибо сказать: да он же теперь и в воде, как на суше, будет!
Вздохнула. Неблагодарные!
Хотя спасибо им. Даже домик мне сами построили. В глуши.
И вот теперь снова. Что–то подсказывало, что третий раз мне точно не повезет. Потому как огниво уже чиркает, а у государей ничего не случается. Я возвела глаза к небу. Неужели правда придется вспоминать стихийное колдовство? Гореть мне совсем не хочется. Я еще молодая и… И что? Парни в двух государствах меня седьмой дорогой обходят. Боятся. Значит, уважают. А что мне от того уважения? Я, пожалуй, буду последней черной ведьмой этих государств. Теперь понятно, отчего мы вымерли. Усмехнулась. Здесь я лукавила. Ведьмы не вымерли. Нас беспощадно и зло уничтожили. Мешали мы установить единую власть верховным… Драконам. Ведь кто еще магией, кроме них и магов, с ними заодно бывших, мог сопротивляться? Ведьмы. Вот от нас и избавлялись.
Жуткое было время.
Страшное.
Как сейчас помню, матушка меня в платок шерстяной закутала и бежала. Оставила под стенами монастыря. Я слезами заливалась, руки тянула, но магия ее сильная и темная не позволила мне и шагу сделать. Мать–настоятельница Мария сразу поняла, кто перед ней, и, будучи человеком жалостливым и боголюбивым, забрала меня в монастырь, чтобы к делам богоугодным приучить. Там я выросла. Мария была женщина умная и сведущая. Учила меня читать, писать, втолковывала манеры, а потом начала по ночам приносить мне тайные книги колдовства.
– Таких, как ты, мало, ТийрРи, – увещевала она. – Ты девочка хорошая, неважно, сила у тебя темная или светлая, главное, сама душой не темней. Тогда и дела твои во благо пойдут. Смотришь, времена поменяются, за твоими знаниями еще потянутся люди. Нельзя колдовство настоящее природное убивать. Оно Богом дано.
Эх, мне бы сейчас в родной монастырь к матушке Марии, под ее теплую ладонь забиться, и чтобы она по волосам гладила. И хорошо было от ее нежного прикосновения. Давно я в монастыре не появлялась. Считай, как стали частыми гостями монахи драконьих приходов, так матушка меня и отправила в мир. Побоялась, что те почуют во мне ведовское и приведут за собой ракрахов – темных магов тайной канцелярии императора.
– Береги себя, моя девочка. – Тайком слезы краем платка вытирала, провожая меня. – И помни: главное – свет в душе!
Свет! Откуда ему взяться, когда каждый в тебе черную видит и все смертные грехи на тебя вешает?
Я обвела взглядом любопытную толпу. И ведь живу здесь уж лет семь, почитай. А недоверие так и видно на лицах. И желание посмотреть, как ведьма гореть будет. Проклясть всех напоследок, что ли? В уме прикинула, какой бы темнющий след за собой оставить. Злобно усмехнулась в глаза сельчанам.
Солома у моих ног затрещала, и потянулась тонкая струйка дымка.
Ого! Да я никак и правда сейчас сгорю. Темные богоугодники, спасайте последнюю темную ведьму двух государств!
Темные боги спасать подопечную не спешили. Явно наслаждались зрелищем. Их тоже прокляну, на всякий случай. Правда, рот мне кляпом заткнули, чтобы говорить не могла. Ну ничего. Я восстану! Не так просто от темной ведьмы избавиться! Мы живучие и…
Мысли о будущей каре, готовой пасть на головы прихожан, были нагло и бесцеремонно перебиты.
Так–с, вроде проклятие темных богов откладывается. Поживу еще.
В толпу зевак ворвался горячий рысак с наездником. Последний на ходу спрыгнул, откидывая полы плаща, под которым блеснул меч с родовым гербом на эфесе.
Всадник бегом кинулся ко мне, начал топтать ногами солому. Посмотрел на меня из–под капюшона. А у меня слезы счастья в глазах.
Спаситель!
Очи у него темные–темные, завораживающие, лицо самое красивое для меня в этот момент, с четко очерченными скулами, и взгляд очень пронзительный, с неестественным серебристым отсветом в глубине радужек. Маг, что ли? Слышала, при дворе правителя соседнего государства есть такие. Да мне хоть маг, хоть некромант, хоть ракрах драконовский, лишь бы с костра снял.
– Черная ведьма? – поинтересовался незнакомец.
«Ага!» – кивнула. Говорить–то не могла.
– ТийрРи Грин?
«Она самая!» Кивнула очень быстро.
– Вас к государю Загандору, по важному делу!
«Да, да! Я готова! С костра снимите, и я прямо вот в таком виде и направлюсь! С растрепанными ярко–каштановыми кудрями и грязная! Все–таки по площади волокли и к столбу грязному привязывали. Но я всегда готова государю соседнего государства помочь! О себе так не думаю, как о нем! Да продлят темные боги его жизнь! Загандор? Что за государь? Ах, этот, из соседнего, очень дальнего государства. Пойду! За сотни миль пойду! Только снимите с костра!»
Толпа разочарованно вздохнула и начала расходиться. Вот точно, проклясть их надо! Чтобы не расслаблялись сильно, пока я у чужого государя буду. А когда вернусь, я вам все припомню! Поймете, что значит настоящая черная ведьма! Я вам…
– Вы на черную ведьму не похожи! – нахмурился маг.
Я чуть не подавилась кляпом.
«Что значит не похожа? Я же… Я… Самая настоящая! Самая–самая пречерная! Чернее не найдете! Эй, маг, снимай меня скорее! Идем помогать государю в важном деле».
Незнакомец смотрел на меня с интересом.
– Разве черная ведьма могла позволить себя поймать, да еще и на костер отправить?
«Прокляну! Вот только отсюда слезу и прокляну тебя, маг, чтобы неповадно было меня оскорблять!»
Хотя в чем–то он прав. Но я же подлости–то не ожидала. Меня сонную спеленали и прямо из кровати вытащили. Рот заткнули, руки связали. А какое колдовство без рук и слов? Ты бы головой подумал, маг!
– Точно, ведьма! – вмешался палач. – Она у нас единственная. Черная.
С такой важностью сказал, что я даже загордилась. Вот что значит молва людская.
– Что же вы единственную ведьму – и на костер? – покачал головой маг.
Пирр пожал плечами.
– Так вредительством занимается! Народ жалуется. Государь РитТиг приказал, мы и того… А мне, вообще, она даже нравится!
Ага, значит, приказал РитТиг. А ведь я ему сына спасла! Неблагодарный! Вот его по возращении первого и прокляну!
– Снимай! – коротко приказал мой спаситель.
Палач вытащил нож из–за пояса, разрезал веревки.
– Везучая ты, ТийрРи! Третий раз на костер тебя веду и еще ни разу не сжег! Надеюсь, в четвертый раз точно сожжем!
Я вытащила кляп изо рта. Сплюнула. С вызовом посмотрела на палача. Сожгут они меня! Как же! Эх, матушка–настоятельница, не получилось у меня светлой в душе остаться. Буду настоящей черной ведьмой. И вы у меня еще попляшете! Вот дайте с делами дальнего правителя разобраться, и как вернусь… Э–э–эх! Разойдется колдовство, распоясаются проклятия на ваши головы!
У меня все это на лице было так живо написано, что палач посторонился.
– Ты это… Чего…
Я бы сказала – чего. У меня вообще было много что сказать. Но на плечо мне легла тяжелая рука спасителя.
– Идем! Времени нет, а путь еще дальний.
Идем!
Я погрозила пальцем палачу и предостерегающе клацнула зубами. Пирр побледнел, оступился, пытаясь отстраниться, и сел на землю.
Я поправила растрепанные волосы и пошла следом за спасителем к ожидающему рысаку.
Глава 2
Сидеть за спиной мага неудобно. Кожаное седло трет заднее место. Да и непривычная я долго верхом. Спина затекла. Руки, уцепившиеся за торс мага, озябли. Я, кстати, так в ночной рубахе и поехала. Меня и не спрашивали, может, нужно сумки собрать или переодеться. А еще я очень уставшая после сожжения меня.
– Найдем кров – отдохнешь, – безразлично бросил мне маг.
Мне даже неуютно стало. Мысли он, что ли, читает?
– А вы маг?
Он промолчал. Рысак торопливо перебирал копытами и закусывал узду.
– До ночи добраться бы до села, в ближайшей таверне переночуем, – подал голос спаситель. – С утра снова в путь. Ты помалкивай. Не стоит, чтобы кто–то заподозрил в тебе ведьму. Проблем не оберемся. У нас уже всех вывели, прознают о тебе, я с костра снять не успею. А учитывая дело, для которого везу, и подавно… Сделай вид, что немая!
Вот те здрасте!
Я вся подобралась и хмуро уткнулась лбом магу в спину. Хотя свежи еще воспоминания о костре.
Вздохнула.
Немая так немая. Тем более маг говорит – для дела надо.
– А что за дело–то?
– Правитель сам расскажет.
– А едем куда?
– Увидишь.
– Хоть как город называется?
– Хагрин.
– Большой город?
Молчание. Я, по–моему, достала мага своими расспросами. Закусила губу и замолчала. Потеснее к спасителю прижалась. Солнце клонилось к закату, расписывая лесные кроны в золотисто–рыжий. И так уж по–осеннему не тепло, а от теней и подавно холодом несло. Быстрее бы село или деревня. Далеко мы от дома моего уехали. Считай, с утра всего один раз и останавливались. Костер разжигать маг не стал. Из мешка, перекинутого через седло, достал каравай и вяленое мясо, поделил между нами.
– А звать тебя как? – жуя, поинтересовалась я.
– А тебе меня звать не надо. Лишнее это, – сунул мне в руки бурдюк с водой.
Жадно глотнула и даже чмокнула от удовольствия, вызвав насмешку на тонких губах мага. А я, вытерев губы ладонью, продолжала интересоваться:
– Как же? Спасителем – слишком высокопарно. Эй, маг, ты обидеться можешь!
– Постараюсь не обидеться! – Он откусил мясо с ножа и уставился на меня серебристыми очами. Симпатяга. Глаза потусторонние, лицо – насколько из–под капюшона видно – волевое. Не мужчина – загляденье. Вот если бы не маг, а я не ведьма…
Доедала молча. Уже обратно на его скотинку забираясь, услышала:
– Дайкаром меня зови.
Дайка, значит! Интересно, он согласится на такое обращение? Эх, а магом все же лучше было и как–то солиднее!
Ехали: я – задумчиво, он – сурово глядя перед собой из–под капюшона темного плаща.
Между деревьев показалась стена частокола.
Я облегченно вздохнула. Наконец прекратится эта невыносимая езда.
– Слезай! – у ворот приказал маг. Я приподняла одну ногу… Ох, устала, просто сил нет. Вторую. Плюхнулась мешком на землю.
– Помнишь? Ты немая, – грозно предупредил маг. Я молча кивнула. Совершенно немая. Вот ни гу–гу буду.
Скрипя, открылось окошко в воротах. Мужик с путаной черной бородой выглянул наружу и, наткнувшись взглядом на мага, грозно спросил:
– Кто будешь? Чего надо?
– Крова и хлеба, – твердо произнес Дайкар и скинул с головы капюшон.
И правда, красавец. Вот только жутковатая красота у него. Черные волосы заплетены в косу и заколоты на затылке. Кожа ровная, но слишком бледная, четко выделяются широкие скулы. Взгляд темных глаз пронзительный, с серебряным блеском в глубине, и все выражение лица чересчур хмурое и строгое.
Мужик у ворот охнул.
– Маг! Государский! Извини, под плащом не признал!
Ворота заскрипели, тяжело открываясь.
– А это кто с вами будет, мой лорд? – сдержался, пытаясь не поморщиться от моего вида, мужик.
– В соседней деревне подобрал нищенку. Пусть вещи мне таскает.
– Оно и видно! – покачал головой рыжебородый. – Значит, правда, что у государя РитТига дела плохи. Ишь, девчонка совсем, а худая – аж смотреть не на что! И грязная. Вы к дальней хате ступайте. Там тетка Хранья, хорошая баба: и на постой примет, и баньку соорудит. Дочери у нее в город подались, может, какую одежонку оставили. Оденешь свою нищенку. А то чего ж, прохладно, а она в одной рубахе. Да на виду у мужиков!
Я вызывающе посмотрела на мага. Слыхал? Мужик деревенский, а дело говорит! Не то что некоторые государевы прихвостни.
Маг смерил меня задумчивым взглядом.
– Да какой же на нее мужик позарится?
Тут я чуть не забыла, что немая.
А ты меня под грязью просто не видишь! У меня глазищи – во! Зеленющие, это они сейчас от холода мутно–болотные. У меня кожа ровненькая, просто чуть посиневшая, а все от того же холода. Ну и грязь мешает красоту ненаглядную рассмотреть. Волосы… Стало тоскливо. Пакля. Я жутко выгляжу! Мне бы хоть кусочек мыла да кадку с теплой водичкой. На человека была бы похожа.
Маг на меня, внезапно погрустневшую, внимания не обращал.
– А чего к Хранье отправляешь? – строго поинтересовался. – Неужто постоялых дворов нет или таверн с комнатами для гостей?
Мужик почесал затылок.
– Они–то, конечно, есть! Да только нынче приезжих много. Император объявил об отборе невесты для себя, так со всех государств к нему барышень самых высоких сословий приказал свезти. Кто с юга идет, у нас останавливается. Вот мест совсем и нет. А Хранья баба хорошая…
– Твоя? – усмехнулся маг.
Мужик покраснел.
Дайкар не удостоил его взглядом, взял коня под уздцы и направился по узкой улочке. На меня маг тоже не глянул. Даже не удостоверился, иду ли я за ним. Меня посетила очень привлекательная мысль: не сбежать ли? А чего? Тихонько улизну – и след простыл. Пойду до южных государств, где меня точно не узнают. Буду лéкарство практиковать. Врачеватели везде нужны. Только перед этим через два своих государства пройду, прокляну кого надобно и…
– Даже не думай сбежать. Догоню и сам сожгу!
Голос мага донесся так четко, будто мужчина рядом стоял. На самом деле он продолжал идти по улице, не поворачиваясь ко мне.
«Силен!» – восторженно подумала я, тут же забыв о побеге. С таким спорить – что самой себе столб на площади ставить. Направилась следом.
Так мы и шли до самого дальнего дома. Маг впереди с конем. А я позади.
– Хорошо, что ты грязная да в рванье! – говорил маг, не оглядываясь на меня. – На руку, что тебя не видно. Никто не опознает, если случится в будущем столкнуться.
То есть он мне предлагает вообще не мыться и ходить в грязной рубахе до самого Хагрина?
Проклясть? Так вроде он меня от смерти спас. А мне плевать, я ведьма темная и потому неблагодарная! И все же… Посмотрела в спину мага. Спаситель. Да и обещала я правителю его помочь. А ведьмы – они слово свое держат. Ладно, с магом потом разберусь.
Дальняя хата была небольшой, но с чистеньким двором и большим подворьем. Тетка Хранья при виде меня всплеснула руками, да сказать ничего не успела.
– Ей в сарае постели! – строго бросил Дайкар. Я от возмущения на язык жестов перешла. Руки в боки и возмущенно на мага воззрилась.
А он спокойненько в дом вошел, затягивая с собой Хранью, бросившую мне напоследок сочувствующий взгляд.
Меня оставили во дворе.
Наглый маг! Он меня вообще ни во что не ставит? Темную ведьму!
Ну–ну!
Подумала, рукой из воздуха темный шарик скомкала и в дверь запустила.
Вот так–то тебе!
Язык показала и направилась в находящийся рядом сарай.
Дверь за собой прикрыла. Ох, хлипкая. Подумала и вилами подперла. Так спокойнее.
Уверенно прошла к наваленному в углу сену и улеглась.
Вот только мне совсем не спалось. Во все щели тянуло холодом. Зубы у меня клацали. Я сильнее зарылась в сено. Теплее не стало.
Кто–то дернул дверь. Вилы опасно затрещали, пытаясь переломиться.
И переломились.
От удара.
На входе стоял маг.
Не очень хорошо выглядевший маг. И молча пытавшийся испепелить меня взглядом.
– Это что такое? – проговорил на удивление тихо, но зло.
«А что такого?» – подумала, но вслух не сказала. Я ж немая!
Дайкар вошел в сарай.
«Красавец!» – подумала я, глядя на его полысевшую черепушку и покрывшееся язвами лицо. Все–таки ведьминское проклятие – оно такое!
– Сейчас же ответьте на вопрос.
Ну не могла я сдержаться.
– Ой, вы, наверное, проказу подхватили в хате? Людей много проходит через село, вот кто–то больной и…
– Проказу? – изогнул бровь маг. В просачивающемся сквозь щели сарая лунном свете он выглядел крайне… жалко.
Дайкар приблизился ко мне.
– Исправь!
Он мне еще и приказывает? Сам девушку на улице бросил, а теперь приказывает.
Я обиженно отвернулась. Нет уж, господин хороший. Ведьмы темные обидчиков не прощают!
– Мне Хранья постоя с таким видом не дает!
«Вот и чудно». – Я умиротворенно прикрыла глазки. И тут же ощутила, как маг нагло завалился рядом. Меня к себе привлек и плащом прикрыл.
«Да он совсем обнаглел! Прокляну еще чем похуже! Да я его… Впрочем…»
Под плащом Дайкара, да еще с теплым мужским телом рядом стало значительно теплее. Несколько минут я мучилась, выбирая между стыдом и удобством. И все–таки второе взяло верх.
«Да что мне терять? – подумала уныло. – Все равно на мне никто не женится. Так что и репутацию не для кого хранить. А маг вроде и не пристает. Зато с ним теплее. Но странно, что он не смог сам снять с себя мое проклятие. Я ведь ощущала, что он сильный. Или ошиблась? Магов никогда не видела. Может, у них сила по–другому ощущается?»
Дайкар громко зевнул мне на ухо и прошептал тоном, не терпящим возражений:
– Я слишком устал сегодня. Но завтра с утра разберусь и с тобой, и с твоим проклятием, ведьма.
«Ведьма!» – согласилась я и уснула. Впервые в жизни в крепких мужских объятиях.
Глава 3
Худенькая, если не сказать тощая девчонка. В моих руках. От нее пахло сеном и гарью. Если первый запах куда как приятен, то второй… Ведьма. Само слово за себя говорит. Я потрогал рукой свою лысую голову. Проучить бы за такое, да только правителю девчонка нужна живой и невредимой. Потому сдержал клокочущую злость и вместо того, чтобы показать, кто на самом деле здесь знаток магии, прикрыл ведьму плащом. Уж слишком синие губенки у девчонки были. И к себе прижал, пытаясь согреть. Нехорошо, если больная приедет.
Девичье тело давно перестало дрожать, а я все лежал с открытыми глазами, уставившись в дырявый потолок сарая.
Тихое дыхание говорило, что ведьма спит. Я чуть приподнялся на локте, заглянул ей в лицо. За всю дорогу так и не удалось внимательно присмотреться. Да и к чему присматриваться – грязная, с растрепанными волосами и пятнами костровой гари на запачканной рубахе. Отмыть девчонку, тогда и будет видно. С другой стороны – это и хорошо, с такой спать не страшно, тело не реагирует.
Куда как проще, чем с ЛейРей.
Вызывающе красивая. Огромные раскосые глаза, в которых, казалось, утонул весь мир, переливающиеся от темно–синего, словно бушующее море, до прозрачно–голубого, как ясное небо. Длинные черные ресницы. Идеально очерченные губы. Тонкий стан, изумительная кожа, чарующий, чуть надменный взгляд, выдающий высшую аристократию эльфов. Еще у нее были волосы удивительного оттенка гречишного меда.
Я запустил пальцы в грязные патлы ведьмы. Нет. Жесткие от гари, непонятно какого цвета. Даже сравнивать не с чем.
Снова невольно вернулся мыслями к последней встрече с ЛейРей. Взмах длинных ресниц – и синее небо смотрело на меня, доверчиво и с надеждой. Мы стояли в моей комнате под проникающим сквозь оконное стекло светом серой луны. ЛейРей пришла сама, без приглашения, что само по себе не дозволено юным девам ее положения. Я застал девушку, выйдя из купальни. В чем мать родила вышел. Это была моя комната, и сегодня я не ждал чьей–то любви.
Фигурку эльфийки прикрывала только тонкая простыня, выгодно подчеркивающая изгибы тела. Длинные волосы окутывали стан, отражая лунные переливы в каждом локоне. Девушка чуть отставила ножку, простыня соскользнула, открывая мне то, что должно было свести с ума любого мужчину.
Любого… Не меня.
ЛейРей задрожала всем телом, не увидев на моем лице восторженного восхищения. Подступила ближе, выпустила простынь из рук, полностью открываясь моему взору.
– Дайкар! – Горячая ладонь скользнула по моей оголенной руке, приподнялась выше к плечу и двинулась к шее, начала ласкать ее. Волнительная дрожь кончиков ее пальцев все же заставила меня ответить. Я невольно подался вперед. Эльфийка тут же прижалась ко мне, запустив тонкие пальцы в волосы… (Усмехнулся: тогда еще было куда запускать).
Я порывисто отстранился.
– Дайкар! – В голосе ЛейРей была мольба. – Я надоела тебе? У тебя появилась новая ирей?
Нет.
Ни фаворитки, ни любимой у меня никогда не было.
– Глупо говорить о том, чего нет. – Поднял простынь и накинул на плечи девушки.
– Я никогда не просила многого! – Голос ее – словно журчание реки – тонкий, нежный. Окунуться бы в него и забыть все. Приказы, проклятия, себя. Провалиться в ласку прекрасной эльфийки. Вот только зная о ее происхождении, нужно понимать, что она в таком случае очень быстро из придуманной ею ирей станет мне законной исстер.
– Я никогда тебе ничего не обещал.
Я остановился у раскрытого окна, взирая на город под ним. Темный, с узкими улочками и высокими домами. Горняки – малый народ, некогда спустившийся в поля с южных гор, но не забывший своих традиций. Они славно постарались, выстраивая этот город, прежде чем правитель Загандор вытеснил их, заручившись поддержкой драконьего правительства. Горняки вернулись в горы, а город стал центром Харсии. И только каменные дома с балкончиками и мощеные улочки напоминали, что подобное никогда не создать руками обычного человека. Навряд ли горняки рискнут хоть когда–либо заявить свои права на Хагрин. Народ Харсии занял эту страну и уходить не собирался. Да и поддержка императора немалая. Вот только за все приходится платить. Расплата правителя Харсии – его единственная дочь.
– О чем ты думаешь, мой ирей? Может, я могу хоть на ночь затмить твои тяжелые мысли, прогнать тоску?
Ладони ЛейРей легли на мои плечи. Девушка щекой прижалась к моей спине.
– Скажи мне, Дай. Ты же знаешь, очень многое в моей силе. Тебе стоит лишь согласиться, и я…
Я знал. Потому повернулся и отчужденно посмотрел в ее глаза.
– ЛейРей, уже поздно. Не стоит юной девушке пребывать в опочивальне вполне взрослого мужчины. Невесть что подумает челядь.
– Мне плевать! – порывисто выкрикнула эльфийка. Обвила шею, стараясь коснуться губами моих губ.
– Мне не плевать! – Я поправил простынь на ее плечах и равнодушно отвернулся. – Сейчас ты оденешься и отправишься домой. Я вызову Лорка, он проводит тебя.
– Нет! – Она всхлипнула, ударила мне кулачком в спину. – Я никуда не пойду. Я хочу остаться с тобой! Я…
Повернулся, мягко обнял ее, заглушая начинающуюся истерику. От ЛейРей пахло лесными травами, мятой и горным долиском. Чуть больше моего желания и… Мысленный приказ. Колокольчик в комнате моего слуги звякнул.
– Лорк, – приказал я ему, едва тот вошел. – Проводи юную девушку до дома.
ЛейРей схватилась за мою руку.
– Но мы ведь увидимся?
– Обязательно. Через два дня я заеду к твоему отцу.
Краска бросилась ей в лицо. Мне даже думать не хотелось, что за мысли сейчас бродили в ее прекрасной головке. Уже примеряла на себя роль моей исстер. А иначе зачем я могу еще приехать в дом знатного эльфа? Только для предложения руки и сердца. Девушка лучистыми глазами посмотрела на меня и счастливая бросилась к своим вещам, оставленным ею на софе.
Лорк вежливо отвернулся. А через пару минут они вместе с ЛейРей вышли из моей опочивальни.
Знала бы она, о чем будет разговор, навряд ли уходила бы, полная тайных надежд и девичьих грез. Но все это после.
Поездка за ведьмой в соседнее государство была как нельзя кстати. Давала время поразмыслить и решить. Хотя о чем размышлять, если я знал собственное решение. В моем довольно темном будущем не было места для ЛейРей. Собственно, и никакой другой исстер в нем тоже не могло быть.
