Наташа Шторм
Папочка. Синдром разорванного сердца
© Наташа Шторм, 2019
ISBN 978-5-4496-5470-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
Синдром разбитых коленок. Обычно он возникает в детстве и присутствует на протяжении всей жизни. Он не подаётся лечению, его нельзя вытравить, вырезать, словно злокачественную опухоль, вырвать, как больной зуб. Он исчезает, чтобы в самый неподходящий момент появиться вновь и разрезать не тело, а душу на мелкие куски.
Кто-то считает, что у людей, подобных мне, сильно развито седьмое чувство, интуиция. И иногда стоит прислушаться к себе, чтобы избежать беды. Вот только прислушивалась я не всегда, да и предотвратить ту самую беду никак не могла. Итог. В семнадцать лет я осталась круглой сиротой, без средств к существованию, без друзей и без поддержки, без веры и без надежды в логове садиста, которого разыскивал Интерпол.
И сейчас ко всем моим бедам добавилась очередная напасть. Разбитое сердце. Ну почему в своё время я не прислушалась к его голосу? Почему, ослеплённая подозрениями, напуганная и растерянная не поняла, кто мой друг, кто враг, а кто настоящая любовь? Я знаю, для многих эти слова останутся только словами, но лично я в тот момент ощущала физическую боль. Сердце, разорванное в клочья, истекало кровью и молило остановить мученья.
– Она уже проснулась.
Нет, я не собиралась просыпаться. Никогда. Я хотела лежать на жёстком матрасе и тихонько умирать. Воля к жизни ослабла, когда я осознала, что меня везут в неизвестность, в логово маньяка. Для него девушки являлись ничем иным, как коллекцией экзотических бабочек, безмолвных, бессловесных, испуганных. Мои друзья остались далеко, в Париже. Рядом тёрлась триклятая Адет. И только теперь я осознала, что именно она являлась ко мне в кошмарах и делала ночи невыносимыми. Те же глаза смотрели мне в душу сквозь прорезь маски, скрывавшей лицо. Те же ледяные пальцы заставляли тело сжиматься, когда кровожадная стерва дотрагивалась до моей кожи.
– Ну же, вставай, дорогая.
Я сильнее зажмурилась и перевернулась набок. Голова всё ещё кружилась. Должно быть это явилось последствием укола, сделанного мне медсестрой дьявола, когда мы оказались на борту частного самолёта.
– Оставь её в покое. Пусть отдохнёт. ― Мужской голос показался знакомым. Мягкий акцент, характерное растягивание гласных. Вот только где я его слышала? ― Господин явится через неделю. Думаю, к этому времени девчонка не только восстановит свои силы, но и станет покладистой.
Тихий смех.
– Покладистой? Что ж, Али. Теперь это твоя головная боль. Не приглянись тебе русская куколка, я бы пристрелила её ещё в Париже. Но, если ты уверяешь, что она никогда не вернётся…
– Отсюда ещё никто не возвращался. Но довольно болтовни. Ты получила деньги, развод и свободу передвижения, а я получил девушку. На этом наши пути расходятся. Благодари господина, что отпустил тебя.
Развод? Значит, мадемуазель Соваж являлась женой Муртазы? Именно потому её брак в Европе считался незаконным? Впрочем, расторжение союза в этих местах не занимало годы. Достаточно трижды сказать: «Развожусь», и всё. «Снова стою одна, снова курю, мама, снова!»
Легкие шаги, скрип двери.
– Не зарекайся. Муртаза доживает последние дни. Жиль предложил тебе работу. Подумай.
Тяжёлый вздох.
– Пусть твой брат, для начала, получит свои миллионы. Я с нищими дел не веду.
И снова смех, тихий, холодный.
– Получит, будь уверен. Дорога к богатству расчищена. Остаётся лишь продать акции, да перевести деньги на наши счета. Кстати, зачем Муртазе понадобился Тулинов?
Мужчина, стоявший от меня совсем близко, так близко, что я слышала его дыхание, зарычал.
– Не твоего ума дело, женщина. Благодари своего Бога за то, что Муртаза не снёс тебе голову.
– Надеюсь, ты сохранишь в тайне наше предложение.
Адет хихикнула и хлопнула дверью.
Я съёжилась на кровати. Мадемуазель Соваж слиняла. Теперь я осталась один на один со странным мужчиной, который являлся приближённым старого извращенца. Чего ждать? Да ничего хорошего.
Я вздрогнула, когда огромная рука опустилась на мою голову.
– Отдыхай, женщина. Надеюсь, мы поладим.
Женщина. Это слово больно резануло слух. Сейчас оно прозвучало, как нечто безликое, бесформенное, лишённое души. Странный тягучий акцент. Шаги. Скрип двери. Щелчок замка. И вот, наконец, я осталась единственным обитателем местной каморки. Выждав пару минут, приподнялась на локте и огляделась. Вау! Моя каморка представляла собой довольно просторную богато обставленную комнату. Вот, правда, решётки на окнах не давали забыть, что я не гостья, а пленница.
Свесив ноги с кровати, сделала несколько шагов, молясь, чтобы скрип старого паркета не выдал меня с головой. За окном открывался потрясающий вид. Огромный сад с диковинными растениями, экзотическими цветами и настоящим озером, казался совершенно пустым. Наморщив лоб, я вспомнила, что именно это место видела на злополучной плёнке. Вот только тогда в поле моего зрения попали обнажённые девушки.
Опустившись в мягкое кресло, обняла свои колени и задумалась. Что делать дальше? Как вести себя? Где-то здесь держали Игната. Чтобы помочь папочке мне требовалось получить свободу. Хотя бы свободу передвижения. Я вновь упрекнула себя, что когда-то поставила на Тулинове печать садиста-извращенца, что не смогла просто довериться ему, а ведь Игнат пытался защитить меня, как мог. Впрочем, лить слёзы не входило в мои планы. Я знала наверняка, что должна вытащить Тулинова из плена. Только он, живой и здоровый, мог остановить Адет и самозванца Жиля.
Мои губы растянулись в печальной улыбке. Да, думать можно, что угодно, загадывать, планировать до седых волос. Но как реализовать свои планы? Я не сомневалась, что и Питон, и Мия, и Теодор уже давно помчались по моему следу. Вот только успеют ли?
Хозяин владений появится в своих чертогах через неделю. Так чего же я теряю время?
Вскочив на ноги, подбежала к двери и принялась тарабанить, как сумасшедшая.
– Эй! Кто-нибудь! Э-эй!
Я уже выбилась из сил и изрядно охрипла, когда услышала быстрые шаги. Смелость и решительность покинули меня в одночасье. Отбежав от двери, прижалась спиной к дубовому шкафу.
Щелчок замка. Так и думала. Передо мной стоял довольно высокий, поджарый араб. Именно его я видела на плёнке, именно он беседовал с лже-Тулиновым в «Подкопе».
– Чего шумишь?
Чёрные глаза сузились в щёлки.
Я сжала кулаки и глубоко вздохнула.
– Хочу поговорить. ― Мой голос звучал на удивление спокойно.
Араб улыбнулся, обнажая белоснежные зубы.
– Ты смелая. Знаешь, все, кого я выбирал, тут же впадали в истерики, просили, молили, даже угрожали. А вот ты… ты совсем не боишься меня?
Не боюсь? Да я просто умирала от страха. Моё сердце то пропускало удары, то учащённо билось где-то в горле. Тем не менее, я смогла улыбнуться.
– Впадать в истерику? Это не про меня. Знаю, Адет хотела меня пристрелить, а Вы купили мою жизнь. И если я всё ещё нахожусь на этом свете, должна быть благодарна Вам, господин…
– Али, ― уточнил мужчина. Я видела, что несколько озадачила его своим поведением. Араб явно не ожидал от меня спокойствия и рассудительности. Да я и сама от себя такого не ожидала.
– Возможно, Вы объясните цель моего визита сюда, не знаю, куда?
Али усмехнулся.
– Смелая русская женщина! Ты решила сбить меня с толку и сбежать при первом удобном случае? Не получится. Отсюда ещё никто не сбегал.
– Не хотели, или технически это невозможно?
Араб рассмеялся.
– Чувством юмора тебя не обделили. Вот только шутить здесь не стоит. За это хозяин наказывает.
Я горько усмехнулась. Разве в мире существовали наказания хуже тех, которые я уже перенесла? Физическая боль не пугала. Душевная казалась намного хуже.
– Итак, господин Али, меня привезли сюда не в гости, как я понимаю. Значит, Вы чего-то хотите. Так огласите список моих обязанностей. Думаю, окучивать картошку и мыть общественные туалеты меня не заставят. Иначе бы я очнулась на хоздворе, а не в приличной комнате.
Мои слова вызвали очередную улыбку.
– В логике тебе не откажешь. Вот только я не оратор. Я человек дела. Потому, позволь провести экскурсию по владениям господина.
Я нервно хихикнула.
– Это как в «Анжелике»? Сначала Вы покажете, как живут покладистые невольницы, а потом спустите в подвал к тем, кто не смирился?
Али больно схватил меня за локоть и потянул за собой. Миновав длинный коридор, мы оказались в просторном дворе. Я едва поспевала за чёртовым приказчиком, или как именовали тут Али?
Тем не менее, моя голова вертелась во все стороны, а мозг пытался сфотографировать местность. Странные, словно сошедшие со страниц восточных сказок постройки, буйная растительность и… часовые на высоких стенах. Эх, была бы тут Мия, она точно сосчитала все камеры наблюдения и, возможно, выдвинула с десяток планов побега. Но рассчитывать приходилось только на себя. Мало того, именно от меня зависела судьба дорогого человека.
Али подвёл меня к весьма невзрачной постройке, напоминавшей сарай. Двинув дверь ногой, мужчина бесцеремонно втолкнул меня в тёмное помещение. Снаружи царила жара, а тут веяло холодом и сыростью, пахло плесенью и… страхом. Не удержавшись, я повалилась на четвереньки и ощутила под ладонями земляной пол.
Тусклая лампочка вспыхнула над головой. Я проглотила комок в горле и зажмурилась. То, что увидела, повергло меня в ужас.
– Поднимайся, женщина. Запомни всё, всё до последней детали.
Приняв вертикальное положение, я с трудом раскрыла глаза. Разум не желал воспринимать действительность.
Меня окружали орудия пыток. Столы с деревянными колёсам, стулья с шипами, клещи, ножи, крюки и цепи. Кожу покрыли мурашки, а липкий страх пробрался внутрь, заставив тело мелко трястись.
Али обошёл меня с приторно-доброй улыбкой.
– Как тебе музей господина? Впечатляет? Он собирал экспонаты по всему миру. И поверь, всё это находится в рабочем состоянии. Вот, к примеру, кресло допроса. ― Тонкие пальцы прошлись по отполированной людскими страданиями поверхности. ― Оно применялось в Центральной Европе аж до 1846 года. Обвиняемого плотно фиксировали ремнями, и любые движения, даже дыхание, способствовало тому, что в кожу врезались острые шипы.
Я мысленно перекрестилась, когда тюремщик указал на следующий предмет.
– А это пила, да не простая. Когда ведьму, забеременевшую от Сатаны, подвешивали вниз головой и медленно разделывали на две части… Словом, многие из обвинённых завидовали тем, кто погиб на костре.
Он сделал ещё один шаг и с любовью погладил причудливо изогнутую железяку.
– «Аист». Этот снаряд принадлежал Римскому суду Святейшей инквизиции. Великолепный образец, развязывающий языки даже немым! Позиция жертвы была тщательно продумана, и, уже через считанные минуты, приговорённый испытывал жуткие спазмы в области живота и ануса. Далее спазм распространялся в область шеи, рук и ног, и становился всё мучительнее.
Али развернулся и указал в дальний угол.
– С теми экземплярами всё понятно. Колья, клещи, щипцы для вырывания живой плоти. А вот и гордость коллекции. Нюрнберская дева. Не напоминает девушку? Обвиняемого, как ты догадалась, помещали в саркофаг и закрывали крышку. ― Громкий щелчок заставил вздрогнуть. ― Тут же острые колья протыкали тело, не задев при этом ни единого жизненно важного органа. Это продлевало мучения.
Я хотела зажмуриться, закрыть уши ладонями, чтобы не видеть всего этого кошмара, не слышать тягучую речь садиста. Я мечтала раствориться в горячем песке пустыни раз и навсегда. Но судьба не сжалилась, не подарила мне возможность умереть или хотя бы провалиться в беспамятство.
Али не сводил с меня глаз.
– Далее идут дыбы, подвесы, жаровни и стулья ведьм. Сломанные конечности, позвонки, шеи, черепа.
Мои руки сжались в кулаки. Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить сердце, готовое выпрыгнуть из груди.
– Зачем ты мне всё это показываешь? Время инквизиции прошло. Не думаю, что кто-то в трезвом уме надумает воспользоваться дьявольской коллекцией.
Мужчина хищно улыбнулся.
– Ты зря так думаешь. Мы все находимся на земле достопочтимого Анура Шах-Вайрата, великого повелителя пустыни. Так вот. В его племени до сих пор сажают на кол или сжигают непокорных.
Я искренне порадовалась, что Мия находилась за сотни миль отсюда. Неизвестно, какое наказание мог придумать для потенциальной дочери жестокий отец.
– И что? Мне стоит бояться? Заливаться в крике по ночам? Не дождёшься. Я не боюсь боли хотя бы потому, что рано или поздно она закончится, и судьба пошлёт смерть, как облегчение.
Араб широко открыл глаза. В тот момент я была готова поклясться, такой реакции он не ожидал. Тем не менее, через долю секунды мужчина взял себя в руки.
– Глупая женщина! Не играй с огнём. Скоро ты познакомишься с Мину. Вот ей Аллах не даровал такой благодати.
Я предпочла промолчать. К чему тратить красноречие на обыкновенного бандита? К чему призывать жестокого человека к милосердию и состраданию? К чему искать в нём крупицы чести и достоинства?
Али указал на дверь, и я порадовалась, что экскурсия закончилась довольно быстро. Не тут-то было. Обогнув музей, мы двинулись к современному зданию, которое совершенно не вписывалось в общий ансамбль. По запаху, ударившему в нос, я поняла, что мы в больнице. Стеклянные двери поползли в разные стороны, и перед нами возник худой сутулый парень в толстых роговых очках.
– Новенькая?
Али кивнул.
Сделав широкий жест, горе-доктор пропустил нас в кабинет.
– Всё, как обычно? Прививки, осмотр, успокоительное? ― он вновь обратился к тюремщику, словно меня здесь и не было.
– Пока без успокоительного.
Парень подошёл к стеклянному шкафчику, распилил несколько ампул, молча вытер моё предплечье спиртовым тампоном и, наконец, обмолвился словом с недостойной.
– Не напрягай мышцы. Это не больно.
Уколов я не боялось. Но в тот миг мне показалось, что внутрь моего тела вливалось жидкое стекло. Я уже не чувствовала пальцев, когда врач выдернул иглу и прижал тампон к крохотной ранке.
– Теперь раздевайся, и на кресло.
Я с ужасом вцепилась в жалкие останки некогда прекрасного платья.
– Иди же! Или вызвать охрану?
Нет, только не охрану! Опустив голову, я поплелась в угол и, сбросив наряд, осталась в трусиках и лифчике.
– Я же сказал, раздевайся полностью.
Зажмурившись, я медленно расстегнула бюстгальтер и перешагнула через тонкие стринги.
Доктор подошёл ближе, поправил очки и бесцеремонно ощупал моё тело.
– Открой рот!
Я послушно разомкнула челюсти и запрокинула голову.
– Теперь на кресло.
Это явилось венцом моего позора. У гинеколога я побывала всего лишь раз, но врачом была женщина! Стиснув зубы, я легла на холодную простыню и опустила ноги в металлические полукольца.
– Расслабься! Вот так. Всё. Вставай.
Пытка закончилась. Врач вручил странное мешкообразное одеяние и тут же потерял ко мне интерес.
– Натягивай, и свободна.
Уговаривать меня не пришлось. Нырнув в бесформенный наряд, я почувствовала себя гораздо лучше.
Али, подпиравший стену, сально улыбнулся.
– Ну что?
– Девственница. И совершенно здорова.
Да, видимо, только в пустыне диагноз могли поставить по состоянию зубов и тургору кожи. Но я не собиралась спорить.
– Куда её, в дом или в инкубатор?
Али провёл рукой по густой бороде.
– Пока в дом. Хотя постой, открой дверь. Я покажу этой женщине наш персональный ад.
Меня передёрнуло.
– Хватит называть меня женщиной. У меня, между прочим, имя есть. Анастасия.
Араб рассмеялся.
– Аназта-зии-я. Нет, не пойдёт. Слишком длинное. Впрочем, если ты будешь себя хорошо вести, господин даст тебе новое.
Злость затмила рассудок.
– Что значит, даст? Я не собираюсь менять ни веру, ни гражданство, ни имя.
Странный доктор поправил очки.
– Фильмов насмотрелась. Да кого тут интересует твоё имя и твоя вера? Вы все тут куры, несущие хозяину золотые яйца. А с курами смешно договариваться.
Мне так хотелось наброситься на парня с кулаками, расцарапать его холёную мордашку, но я сдержалась. Али дёрнул меня за рукав.
– Идём.
Мы вышли в коридор, и, миновав несколько поворотов, оказались у огромной палаты. Нет, лучше бы я осталась в проклятом музее на ночь, чем увидела то, что творилось за толстым пуленепробиваемым окном. Четыре ряда коек, всего двадцать. И двадцать девушек. Казалось, они спали. Обмотанные проводами мониторов и трубками капельниц, несчастные находились на разных сроках беременности.
– Это инкубатор и наши подопечные.
У меня пересохло в горле.
– Девушки живы?
– Живы, ― Али кивнул, ― но находятся в состоянии искусственной комы. Так легче ими управлять.
– Управлять? ― мой голос перешёл в хрип. ― Но ведь они…
– Беременны? Да. И скоро самый дорогой биопродукт созреет.
– Биопродукт?
Араб усмехнулся.
– Эмбрионы, плацента. Вот, что сейчас в цене. Этих женщин оплодотворили искусственно, а, как придёт срок, доставят к заказчикам и родоразрешат.
У меня перед глазами поплыли кровавые круги.
– К заказчикам? И что заказчики будут делать с эмбрионами?
Али усмехнулся.
– Употреблять в пищу в варёном и жареном виде.
На этот раз судьба оказалась ко мне благосклонной. Я всхлипнула и потеряла сознание.
Глава 2
Я очнулась в огромной комнате от холода. Смахнув со лба мокрое полотенце, присела в кровати. Где я? Память услужливо преподнесла события последнего дня. К сожалению, то, что произошло, не было сном. Я находилась во власти настоящего, не выдуманного садиста, и моя жизнь висела на волоске.
– Привет! Меня зовут Ори. Ты на каком языке разговариваешь?
Я оглянулась. У противоположной стены на длинном диване сидела стайка девочек.
– Ой, а я тут не одна?
– Ты русская? ― высокая брюнетка поднялась и подошла ближе. ― А я с Украины.
Даже не предполагала, что так приятно встретить соотечественницу. Мы обнялись, как родные.
– И как ты сюда попала?
Соотечественница тяжело вздохнула.
– Прямиком с конкурса красоты. Я должна была выступать в финале, а очутилась здесь.
– Сколько ты тут находишься? Как тебя зовут?
Девушка приложила палец к губам.
– Тсс. У нас нет имён. Только у Ори и Мину. Они живут здесь больше года. К Ори хозяин привязан, а Мину, словом, скоро ты всё поймёшь сама. А вот остальные…
– А что с остальными?
Подруга по несчастью вздохнула.
– Остальные тут меняются очень быстро. Кого-то продают, кого-то дарят или меняют на лошадей, а выбракованных отправляют в инкубатор.
В моей голове просто не укладывалась такая информация. Как можно продавать живых людей, обменивать, дарить?
Девушка сжала руки в кулаки.
– В местных племенах кочевников мало женщин. Их ценят тут ниже скота. Кого-то мужья забивают до смерти, кто-то умирает при родах. Поэтому мы все тут являемся всего лишь частью бизнеса господина. Знаешь, у него была жена. Путешествуя, она подбирала живой товар и переправляла его сюда.
Я кивнула.
– Адет.
– Да. Верно. Страшная женщина. Но потом господин привязался к Ори и развёлся с безжалостной тварью.
– А я ей так верила.
– Мы все ей верили. ― Полненькая рыжеволосая девочка присела к нам. ― Только вот, что из этого вышло. Я из Казахстана. Астана. Слышала о таком городе? Те двое из Германии, а остальные из Франции.
Да. Богатая география, нечего сказать!
– И вы не пробовали бежать? ― я произнесла эту фразу поочерёдно на трёх языках.
Ори открыла дверь и поманила меня за собой.
– Идём. Я кое-что тебе покажу.
Соскользнув с кровати, я поплелась за любимицей господина. Широкий коридор вёл на просторную зарешёченную террасу. На каком этаже мы находились? Примерно на третьем. Я с наслаждением втянула довольно прохладный вечерний воздух и огляделась.
Ори оказалась права. Сбежать из чёртовых владений не представлялось возможным. За высокой каменной стеной тянулся бескрайний океан песков, и тот самый песок двигался и искрился в лучах заходившего солнца.
Я тяжело вздохнула. Даже если бы ворота остались открытыми, сбежать отсюда никто бы не решился.
– Ладно, нам пора. ― Ори указала на дверь. Мы вернулись в помещение в то время, когда девушки покидали его. ― Ты останешься тут до особого распоряжения господина. Это что-то вроде карантина. Но мы будем заходить к тебе часто-часто. Не грусти. Отдыхай.
Я проводила взглядом пленниц и устроилась на кушетке. И что дальше? Любой вариант развития событий казался страшным. Мне совершенно не хотелось ублажать мерзкого старикашку, но ещё ужаснее казалось попасть в племя к дикарям или же превратиться в живой инкубатор. При воспоминании о медицинском боксе, я содрогнулась. Нет, только не это!
Мои грустные мысли прервал лёгкий шорох за дверью. Скрип половиц. Я подпрыгнула и дёрнула шнурок выключателя. Тусклый свет ночника озарил моё очередное пристанище. Я зажмурилась и прикрыла рот ладошкой. Передо мной стояла… Айра, исчезнувшая сестра Теодора, точнее то, во что она превратилась. Обе щеки несчастной пересекали бордовые шрамы, нос сместился в сторону, а левое ухо отсутствовало. Несмотря на такие увечья, девушка тепло улыбалась.
– Привет. Меня зовут Мину.
– Айра?
Гримаса боли пересекла обезображенное лицо.
– Что? Мы знакомы?
Я поднялась с кровати и, подбежав к девушке, крепко обняла её.
– Здравствуй, Айра. Я знакома с Теодором. Вы очень похожи.
Тонкие пальцы машинально прошлись по багровым полоскам.
– Теодор. Как он? ― в огромных карих глазах с зелёными вкрапинами появились слёзы.
Мы присели на длинный диван.
– Хорошо. У него всё хорошо. И он ищет тебя. ― Я тяжело вздохнула. ― А теперь и меня.
Айра-Мину покачала головой.
– Никто нас тут не найдёт. Никогда.
Я знала это, тем не менее, ободряюще улыбнулась.
– Тед не один. У него появились друзья. И эти друзья не успокоятся, пока не отыщут нас.
Я не была уверена, так ли это. Но желание вселить надежду в несчастное худенькое создание оказалось сильнее здравого смысла.
– Кто тебя так? Али?
Девушка смахнула с щёк слезинки.
– Песчаные волкодавы. Знаешь, кто это?
Я отрицательно покачала головой.
Айра поморщилась.
– Изначально этих огромных жутких собак вывели для того, чтобы разыскивать людей, заблудившихся в пустыне. У них настолько тонкий нюх, что они чуют несчастных за десять миль. Знаешь, тут есть мирные племена кочевников, а есть… В общем, несколько лет назад Анур Шах-Вайрат купил десяток щенков и вырастил стаю убийц. Словом… когда меня продали этому людоеду, я попыталась сбежать, и чёртов ублюдок пустил по моему следу волкодавов. Моё истерзанное тело вернули Муртазе. Господин решил спасти мне жизнь и оставил при себе для примера, что будет с теми, кто ослушается.
– Это ничего. ― Я прижала к себе хрупкое тело. ― Мы выберемся отсюда, найдём тебе лучших хирургов. Ты снова станешь такой, как прежде.
Айра покачала головой.
– Такой, как раньше, я уже не буду. Никогда. Ладно. ― Она поднялась и указала на поднос, который принесла. ― Ты ешь и отдыхай. Не известно, что готовит нам судьба.
Девушка уже подошла к двери, но я не могла отпустить её.
– Постой. Ты не знаешь, не привозили ли сюда мужчину? Такого высокого блондина, лет тридцати-пяти.
Девушка пожала плечами.
– Кто знает. Вообще-то мужчин сюда не возят, но то, что в подвале этого дома кто-то есть ― неоспоримо. Я пару раз носила вниз еду и отдавала охранникам. Вот скажи, разве будут двое здоровых мужиков охранять пустое помещение, где совсем недавно делали ремонт?
– Ремонт?
Айра кивнула.
– Раньше там хранились продукты, но потом завелись крысы. Откуда здесь взялись серые грызуны, никто не знает, но факт остался фактом. Словом, грызунов потравили, подвал побелили, но продукты так и не перенесли. А теперь рассуди, зачем два бойца охраняют пустое помещение?
Моё сердце забилось чаще.
– Отведи меня туда! ― я схватила девушку за руку, но она выдернула тонкую кисть и часто заморгала.
– Ты что! Там же охрана! Да нас выпорют у столба, не дожидаясь господина. У Али огромные полномочия!
Я устало опустилась на кровать.
– Что же делать?
Теперь настала очередь Айры утешать меня.
– Тут главное ― выжить, выжить любой ценой. Поговаривают, что Муртаза доживает последние дни. Возможно, это всего лишь сплетни, но… у нас есть надежда.
Я тяжело вздохнула. Если со старым маразматиком что-то случится, этот оазис просто сотрут с лица земли вместе с нами. Но говорить об этом Айре не стала. Время всё расставит по местам.
