Наталья Викторовна Клетина
Другие небеса
Агаларов еще немного посидел и ушел. Как только за ним закрылась дверь, в комнату заглянула Регина. Она пристально и внимательно смотрела на подругу.
– Ну, что какие новости тебе принес этот прохиндей?
– Регина, ты о ком?
– Да об этом жуке, который здесь вокруг тебя жужжал.
–Ты в своем уме? Этот человек пытается мне помочь, а ты так о нем говоришь.
– Я говорю, то, что видела. Твой муженек аферист, но он рядом с этим вулканом просто жалкая козявка. Не доверяй этому человеку. У него есть планы на тебя, и он тебе помогает только с одной целью, что-нибудь поиметь на твоем несчастье.
– А что он может поиметь? Денег у него и своих предостаточно.
– А то ты не понимаешь что – тебя. Он хочет поиметь тебя, и сделает все, чтобы твой муженек увяз поглубже. А сам этим воспользуется.
– Господи, да откуда тебе это известно, ты даже не рассмотрела его хорошенько.
– То, что я увидела, мне достаточно.
– Регина, пойми не так уж много на свете людей, которые могут, а главное хотят мне помочь. У меня не такой уж большой выбор, чтобы разбрасываться.
– У тебя есть я.– Упрямо проговорила Регина.
Алиса обняла подругу.
– Да, ты у меня как гора станешь и заслонишь от всех бед и тревог. Региша, какой же ты еще, в сущности, ребенок.
– Нет, ты заблуждаешься. А ты помнишь сон, про твоего ребенка?
– Помню.
– Так вот я долго думала и проводила сеанс над картой и нашла то место, куда тебе надо ехать за своей судьбой
– Это куда же?
– Помнишь, ты говорила название «Сенеж». Но ты спросонья перепутала, а может, твое подсознание так информацию зашифровало. Тебе надо в город Снежен.
– А где это?
– Это маленький городок, находится на границе между Ярославской и Вологодской областями.
– Господи, этого мне еще недоставало. Знаешь, давай я вначале вытащу своего мужа из беды, а потом будем думать куда ехать. Ладно?
– Ладно. Пошли спать. Я чувствую, что завтра все решится. Вот увидишь. Твой Валерка жив и здоров и ничего с ним не сделалось.
***
На другой день Регина хлопотала у плиты, пыталась заставить Алису съесть хоть что-нибудь. Но та есть отказывалась, напряженная и хмурая сидела за столом. Она ждала звонка. Позвонили опять в то же самое время, что и накануне, было половину девятого.
– Ну что, хорошо тебе без мужика живется? Если не хочешь вдовой стать, активнее действуй. В твоем распоряжении всего один день.
– Как один, вы же вчера говорили, что три?
– Это было вчера, а сегодня говорим , что один день остался. Если завтра к утру денег не будет, твоему мужу кранты. А там глядишь, и за тебя красавица возьмемся. Так что не скучай. Позвоню, сегодня вечером, расскажу, как деньги будешь передавать.
Трубку бросили. Алиса стояла растерянная, она хотела расспросить про мужа. Но на том конце, возможно, опасаясь прослушки и определения координат, время рассчитали, разговор длился не более двадцати секунд.
Алиса стояла, прижав трубку к уху, слушая короткие гудки, которые казалось, вбиваются в ее мозг как раскаленные гвозди.
Ее охватила настоящая паника и отчаяние. Она потеряла весь вчерашний день, и ничего ни сделала для спасения Валеры. Она рассчитывала на помощь Агаларова, но оказалась один на один с обнаглевшими бандитами .
Регина видела, в каком состоянии находится подруга, но подробности расспрашивать не стала, и без того было понятно, что дела плохи.
– Что же делать? Что же делать? Куда бежать, где взять эти проклятые деньги? – заламывая руки, рыдала Алиса.
Она схватила свою записную книжку и стала что-то там лихорадочно искать.
– Вспомнила, был у нас один конкурент, он все время хотел нас выдавить с рынка и не раз предлагал перекупить нашу компанию за хорошие деньги. Сейчас найду его, буду умолять выкупить ее хоть за часть стоимости.
Алиса дрожащими руками все теребила листки книжки, но руки ее не слушались.
Регина, наблюдала за этой сценой, не вмешиваясь. Она понимала отчаяние подруги, но в вопросах бизнеса и денег ничем не могла ей помочь.
– Алиса, прошу тебя, успокойся. Если ты в таком состоянии будешь разговаривать с потенциальным покупателем твоей компании, поверь, он у тебя ее купит за бесценок, обязательно воспользуется ситуацией. У тебя должно хватить благоразумия. Я думаю, сам Валерка не обрадуется, если ты за так все отдашь. На что Вы потом жить будете. Ведь придется все с нуля начинать.
– Мне уже неважно, главное вытащить его оттуда. Будем живы, добро наживем.
Но слова Регины все же, на нее возымели действие, и когда она набирала нужный ей номер, была абсолютно спокойна, даже немного заторможена. Но на ее беду человека, который ей был нужен, не было на месте. Он, как сказал его помощник, находится на другом конце света, путешествует по Новой Зеландии, где сейчас в разгаре весна, дома будет не раньше конца месяца.
– Иначе и быть не могло, – бормотала Алиса.
– А что если попросить денег у Агаларова, под залог моей компании? Деньги у него есть и нужная сумма наверняка для него пустяк.
Но после вчерашних слов Регины что-то останавливало ее просить денег у этого человека. Она чувствовала, что в том, что сказала подруга, есть правда. Она мужской интерес Агаларова чувствовала кожей. Вспомнила его взгляды, как будто прилипающие к телу, и как он вчера, утешая ее, крепко прижимался к ней.
– Господи о чем я думаю, – одернула она сама себя,– Да если за освобождение Валеры нужно заплатить своим телом, то, не задумываясь, пойду на это.
Так в размышлениях и метаниях прошло несколько часов. За это время она несколько раз набирала номер Агаларова, но трубку не брали.
***
Валерий второй день не выходил из гостиничного номера. Он специально выбрал самый захудалый отель, вдали от оживленных дорог, там его вряд ли кто-то будет искать. Еду он заказывал в номер. Делать было совершенно нечего. Он пил коньяк, смотрел телевизор и спал тяжелым, мутным сном. Болела голова, все раздражало, он перебирал кнопки на пульте телевизора, но более пятнадцати минут не мог оставаться ни на одном канале. Все казалось безнадежно пошлым, глупым и неинтересным. Его одолевали тревога и непонятная тоска.
Он уже почти жалел, что все это затеял. А вдруг его кто-то видел, когда он загружал труп в багажник, или возле карьера водитель грузовика успел запомнить его номер. Ему хотелось по привычке облегчить свои страдания, как он это делал обычно, излить свою душу кому ни будь. Чаще всего это была жена. Но сейчас жена его враг. Соне он сказал, что на несколько дней уезжает по делам и звонить не будет. Он ни за что не станет нагружать ее своими проблемами, так он оттолкнет ее. Соня любит жестких и самостоятельных мужчин и в ее глазах он должен быть именно таким, притом втягивать ее в криминальную историю верх неосмотрительности.
За окном наливался мглой ненастный вечер. Валера, наконец, выключил телевизор и лежал с закрытыми глазами, так пульсирующая боль в затылке, немного затихала. Он услышал в коридоре энергичные шаги. Шло несколько человек. Шаги затихли у его дверей. Сердце Валерки оборвалось. В ушах он слышал тяжелые звенящие толчки своей крови. Наконец, постучали. Бежать было некуда, спрятаться негде и с третьего этажа не прыгнешь. Он встал и обреченно открыл дверь. Вошли четверо. Трое были в одинаковых серых плащах и черных шляпах, могучие и рослые. Четвертый небольшой, но видимо, главный.
– На полицию они явно не похожи,– с облегчением подумал Валера.
– Золотарев Валерий?– спокойно спросил один из мужчин.
– А почему я собственно перед Вами должен отчитываться, Вы кто?– Валера старался держаться с достоинством.
Мужчина, снисходительно на него глядя, показал удостоверение. Прочитав его, Валера побледнел.
Тот, что был главным, сказал, – так, сиди тихо и не вздумай дергаться. Обыщите его вещи, все документы и бумаги на стол.
Команда споро начала обыскивать его одежду и дорожную сумку. Скоро на столе были паспорт, водительское удостоверение и склеенная скотчем долговая расписка.
– А вот это очень важная бумага. Агаларов внимательно ее прочитал.
– Что же ты мерзавец, свою жену решил ограбить?
– Никого я не граблю. Она, действительно, должна эти деньги.
– Я не собираюсь вдаваться в твои гнилые делишки, скажу коротко. Чтобы твоего духу возле Алисы не было. Это раз. Второе, с моей дочерью я тоже тебе не дам больше встречаться. Мне такие зятья не нужны.
Валера с изумлением смотрел на мужчину,– Так, Вы, – запинаясь и окончательно поняв с кем, он разговаривает, промямлил – так Вы отец Сони?
– Да, я Михаил Агаларов, а Соня естественно, моя дочь. Через месяц я выдам ее замуж за сына своего друга и делового партнера, пока очередной ухарь вроде тебя не заморочил ей голову.
– Ну, допустим, запретить своей дочери общаться со мной вы вправе. Не понимаю, как Вы можете мне запретить видеться с собственной женой, по закону я еще ее муж и у нас совместный бизнес и жилье. Что же, по-вашему, я должен вот так остаться на улице в чем есть?
Агаларов с брезгливостью на него смотрел.
– Да, действительно, по закону ты ее муж. Но это продлится недолго. Когда Алиса узнает всю правду, она не станет с тобой жить и минуты. Я сейчас отвезу ей эту расписку. В конечном итоге решать ей. Но, ты пока посиди здесь.
– А что Вы можете меня принудить это сделать?
– А что ты в этом сомневаешься? – вмешался человек, который показывал ему удостоверение.
Валерка сник.
– Ты собственно, можешь быть там, где тебе вздумается. Но, чтобы к Алисе не приближался, мы за этим проследим. Теперь вы с ней увидитесь только в суде при разводе. – Закончил разговор Агаларов.
Мужчины вышли. Валерка остался в полной растерянности в комнате.
***
Наконец, в квартире Алисы раздался телефонный звонок. Это был Агаларов, по интонации его голоса Алиса поняла, что у него есть новости.
– Алиса, ты только не волнуйся. Все отлично. Я сейчас приеду и расскажу.
– А Валера?– задыхаясь от волнения, крикнула Алиса, – он жив?
– Жив, жив, что с ним сделается. Потерпи немного я сейчас приеду, и ты все узнаешь.
Как прожила эти полчаса Алиса, она не помнила. Она, то сидела, то ходила, то зачем-то стала вытирать во всей квартире пыль.
Когда Агаларов появился, у нее от волнения дергалась бровь, и лицо покрылось красными пятнами.
– Алиса, детка , успокойся. Все уже позади.
– Где мой муж, почему вы приехали один, что с ним?
– Уверяю, что физически он совершенно здоров. Но одно могу сказать, некоторые неприятные события впоследствии становятся большим благом. Сейчас именно такой случай.
– Я ничего не понимаю, о чем Вы сейчас говорите.
Агаларов торжественно вытащил из кармана пиджака какую то бумагу.
– Что это?– Удивленно спросила Алиса.
– А ты посмотри.
Алиса развернула бумажку. Это был обычный лист формата А 4, склеенный по всей ширине прозрачным скотчем.
Это была та самая долговая расписка, данная Бялику, написанная и подписанная ее рукой.
– Вот видишь, ты теперь никому, ничего не должна, а впрочем, и до этого не была должна. Это все интрига твоего мужа. Он все это разыграл перед тобой с помощью своего сообщника, чтобы вытянуть у тебя эти деньги.
– Я не могу в это поверить.
– Ты сомневаешься в моих словах?
– Нет, я не понимаю, зачем ему это?– побелевшими губами и все еще отказываясь верить, спросила Алиса.– Ведь у него и так все было. Зачем же забирать у самого себя
– Я мог бы ответить на этот вопрос, но не хочу углублять твои страдания ты и так достаточно натерпелась.
– Михаил, если Вы знаете причину, Вы должны мне ее сказать.
– Давай не сегодня, тебе сейчас нужно успокоиться и отдохнуть, а завтра я все тебе объясню.
– А как мне дожить до завтра? – спросила Алиса. Она сейчас была очень бледной, голос от волнения был осипшим. – Я не хочу больше ждать, лучше уж сразу узнать все, чем растягивать эту муку.
– Хорошо,– подумав, согласился Агаларов.
– Твой муж собирался развестись с тобой и жениться на другой женщине, а деньги по долговой расписке, хотел вытащить из тебя, в качестве дополнительного бонуса.
– Но ведь, по закону ему и так принадлежит половина.
– Ну, наверное, он посчитал, что заслуживает больше. Половина плюс эти деньги.
– Я не поверю, пока сама это не услышу от него.
Наступила томительная пауза. Агаларов молчал, ему было очень жаль Алису и не хотелось открывать всю подноготную, но он решился.
– Алиса, неужели ты думаешь, что я заинтересован в том, что бы оговорить твоего мужа? Я хорошо осведомлен об его отношениях с другой женщиной, только потому, что эта женщина моя дочь. Ее брак, с таким мужчиной, как твой муж не входил в планы нашей семьи. У нее давно уже есть жених, они обручены, и их союз будет прекрасен во всех отношениях.
– Я поняла, династический брак,– с горькой иронией проговорила Алиса.
– Да, можно выразиться и так. Я знаю свою дочь. Она похожа на меня. Я не мешал ее приключениям, с ее мощным темпераментом, ей надо было перебеситься, чтобы потом стать примерной женой и матерью. Но теперь, когда она увлеклась всерьез, я решил вмешаться, мне такие зятья не нужны. Впрочем, как и тебе не нужен такой человек рядом, ты заслуживаешь лучшего.
Алиса ничего не сказала, она села на диван, опустив голову, и замерла неподвижно.
Затем она посмотрела пристально прямо в глаза Агаларову,– Скажите, это все действительно правда? Может быть Вы заинтересованы, в том, чтобы рассорить меня с моим мужем?
– Да я заинтересован в этом, и ты догадываешься почему. Но, клянусь, я никогда бы ничего подобного не предпринял преднамеренно, в том, что произошло, моей вины нет. Меньше всего на свете я хотел бы причинить тебе боль. Но я должен представить тебе доказательства, чтобы снять все подозрения на свой счет.
Он показал Алисе фотографию на телефоне. Алиса увидела своего мужа обнимающегося с молодой черноволосой женщиной. Поза и выражения лиц у обоих были достаточно красноречивыми.
Алиса отдала телефон и опять застыла, опустив голову и обхватив себя руками.
– Алиса, если ты не возражаешь, я зайду завтра, и мы спокойно обсудим эту ситуацию и примем какое-то решение, а сейчас ты должна отдохнуть.
Алиса сидела неподвижно и на его слова никак не отреагировала.
Он ушел. Алиса продолжала сидеть не шевелясь. Регина сидела с ней рядом, не решаясь заговорить и не решаясь утешать подругу. Она понимала, что никакие слова, человеку, который так оскорблен и разочарован, не помогут, а только еще больше ранят.
***
Утром, еще не рассвело, а Алиса была на ногах. Она растолкала Регину, сладко спавшую.
– Региша, вставай, поехали!
–Куда? – ничего не понимая, спросила Регина.
– Как куда? Подальше отсюда, ты сама меня вчера туда звала за своей судьбой, кажется, в Снежен? Или ты не можешь?
– Господи, Алиса, ну что нельзя было спокойно, выспаться, позавтракать, а потом куда-то ехать. Ты же знаешь, я невыспанная очень неприятный человек.
– Ты меня можешь еще чем-то удивить? Я теперь, наверное, никакой человеческой подлости не буду удивляться, получила прививку на всю оставшуюся жизнь.
Регина вскочила с постели и обняла подругу.
– Алиса, поверь мне, это я тебе говорю ясновидящая Регина. Ты будешь очень счастлива. Ты найдешь своего человека и родишь ему сына.
– Да, мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день.
– Именно так. Теперь о деле. Я готова ехать с тобой, только не насовсем. Мне через несколько дней надо быть здесь, у меня есть важные незавершенные дела.
– Вот и отлично. Собирайся. Если нужно, заедем к тебе, возьмешь смену одежды и белья. Я, конечно, тоже не планирую уезжать навсегда. У меня здесь тоже есть еще обязанности и дела. Так, развеемся, посмотрим, на этот таинственный Снежен, и вернемся.
Алиса перед уходом положила на тумбочку в прихожей свой сотовый телефон.
– Вот обрываю связующую нить со всем, надоевшим и ненужным.
– А как же ты будешь без связи.
– А зачем она мне? Ты со мной. Родителям с твоего телефона позвоню, чтобы не волновались, на фирме все инструкции имеются, справятся и без меня, а больше мне никто не нужен.
– А жучара? Он же обещался сегодня приехать.
– Агаларову я уже написала письмо на электронную почту. Поблагодарила его за участие и помощь и сообщила, что вынуждена уехать из Москвы на несколько дней.
Выехать удалось только ближе к полудню, с утра неожиданно пришлось утрясать кое-какие рабочие моменты, потом нужно было заехать к Регине за вещами. Утомительно долго они толкались на выезде из Москвы, трасса была забита,– И куда они все едут,– вслух недоумевала Регина.
– Когда сидишь в городе, то, кажется, все сидят, когда едешь, то, кажется, все едут Вон, смотри, сколько людей сорвалось со своих мест.
Но чем дальше от Москвы, тем просторнее и безлюднее становилась дорога. Она неслась им навстречу блестящей серой лентой. За окном разворачивались то плоские бескрайние поля, то перелески и рощи. Поля были черными, убранными к зиме, леса, освободившиеся от листвы, просвечивали насквозь. Мелькали темные от дождя стволы. Только хвоя сохранила плохо проявленный зеленый цвет. Это ритмичное чередование открытых участков и подступающих к дороге стеной деревьев, несло какой-то неразгаданный ритм.
– Может в этом ритме есть какой-то тайный смысл. Если записать эти чередования бинарным кодом, то возможно получится текст или даже музыка.
Эти размышления успокаивали, мягкое шуршание шин, легкий ветерок и меняющиеся и втягивающее их в себя пространство как-то отвлекло от непреходящей боли, которая раздирала ее существо. Но чем дольше они ехали, тем заметнее боль тупела и оседала просто небольшим физическим дискомфортом в области солнечного сплетения.
Регина, чувствуя состояние подруги, почти все время молчала или болтала о каких-то пустяках. Она знала, что Алиса сама заговорит о том, что произошло, когда сможет об этом говорить, а сейчас ее лучше не трогать. Регина даже села не рядом с ней на переднее сидение, а забилась в угол заднего. Алисе было видно в зеркале ее застывшее лицо, с тревожным и вопрошающим взглядом.
То, что подруга не отвлекала ее разговорами, дало возможность Алисе попытаться как-то осмыслить все происшедшее. Кроме боли, обиды, злости и недоумения, какое-то слово настойчиво пробивалось на передний план ее сознания. Она никак не могла его уловить. И наконец, она явно его услышала – ОДИНОЧЕСТВО. Да отныне это ее удел. За время совместной жизни с Валерием она так привыкла думать о них двоих, в любом, большом и малом деле, то теперь она остро осознала, что слово МЫ в отношении его она больше никогда не скажет. Другого человека, который занимал бы столько места в ее жизни как он, у Алисы не было. Была Регина, были родители, но они не давали ей того чувства слияния с другой человеческой сущностью как муж. А сейчас его для нее уже нет, и она навсегда теперь одна.
Эта мысль неожиданно пробила брешь в ее оцепенении, которое до сих пор не давало ей эмоционального выхода. Она почувствовала, как горячие слезы полились из глаз. Они были такими обильными, что она почти не видела дорогу. Пришлось съехать на обочину. Алиса сидела за рулем и отчаянно плакала. Рыдания сотрясали ее хрупкие плечи. Регина пересела к ней поближе и нежно гладила ее по спине приговаривая,– Поплачь, поплачь, маленькая. Вот увидишь, проплачешься, станет легче.
Выплакавшись, и успокоившись, Алиса была так обессилена, что поняла, что не сможет сегодня быть за рулем. Тем более надвигалась ночь, и начался сильный дождь. Они заехали в какой-то ближайший городок, она даже названия его не запомнила. В центральной гостинице были свободные места. Они заняли просторный двухместный номер и рано улеглись спать. Алиса была как в тумане. На другой день в дороге она пыталась вспомнить, где они ночевали, но в памяти остался только запах моющих средств, которым был пропитан их номер и обилие на стенах репродукций Шишкина и Левитана в тяжелых позолоченных рамах.
После ночного обильного дождя, небо очистилось и выглянуло солнце. Все вокруг затрепетало и заискрилось, блестела дорога. Поля и перелески вновь обрели яркие краски. Неожиданно за поворотом блеснула излучина реки, и открылся такой вид, что обе женщины ахнули. На высоком берегу реки располагался храм с золотыми куполами, за ним церквушки поменьше с голубыми и зелеными маковками, какие-то строения. Все это было опоясано высокой каменной стеной, извилистой змей, сбегающей прямо к берегу реки. Позади дымчатой стеной стоял лес. Противоположенный пологий берег был застроен невысокими домами. Хаотичное нагромождение разных по цвету и форме крыш сливалось в пеструю мозаику. Кое-где из труб вился дымок. От всей картины веяло таким трогательным уютом и еще чем-то милым, но давно забытым, что невольно в сладкой тоске сжималось сердце.
– А ты знаешь,– проговорила Алиса,– кажется, мы приехали, вот он, Снежен.
Они съехали с трассы, которая огибала город, на проселочную дорогу. Городок был очень мал, его можно было объехать из одного конца в другой не более, чем за полчаса. Главная улица хоть и была потрепанной, с выщербленной, в заплатках и рытвинах дорогой, но все-таки были видны попытки приукраситься, замаскировать изъяны яркими рекламными щитами и вывесками с броскими названиями. Вывески занимали большую часть фасадов маленьких покосившихся домов, и претендовали на величие, например, «империя Обуви», или « Бар Монте-Карло».
– Смотри, как у них все по-взрослому,– смеясь, сказала Алиса.
Она выглядела намного лучше, чем вчера, казалась спокойной и веселой.
Они, наконец, нашли гостиницу, двухэтажное здание, украшенное витиеватой лепниной под романтическим названием «Виктория»
Девушка администратор с сонным непроницаемым лицом, вначале долго изучала их паспорта, потом выдавила из себя,– Сейчас у нас мертвый сезон номеров свободных много, но после вчерашнего дождя протекла крыша и в номерах сейчас жить будет не особенно комфортно, сыро и очень сильно пахнет плесенью.
– Так, что, вы нам предлагаете обратиться в другой отель?
– Других у нас нет, только за городом в санатории можно остановиться, не знаю, будет ли вам удобно.
– А еще какие-нибудь варианты есть, не ночевать же нам на улице?
–Теть Кать,– девушка неожиданно закричала зычным голосом.
Из-за ее спины появилась небольшого роста пожилая женщина и приветливо улыбнулась приезжим.
– Теть Кать, вот гости из Москвы, приютишь у себя?
– А вам, на сколько дней? – спросила она не переставая улыбаться.
– Не знаем, как получится, два, может три.
– Живите сколько хотите. У меня целый этаж свободен. Пойдемте, покажу, если не понравится, извиняйте.
Гостьи несколько озадаченные пошли за тетей Катей. Идти пришлось не долго, они перешли дорогу, и зашли в дом напротив гостиницы. Было видно, что дом старинный и второй этаж надстраивался позже. Крашеные полы блестели, отливая медовыми оттенками, комнаты были небольшие, но светлые с большим количеством каких-то старомодных украшений, множеством вышитых салфеточек, фарфоровых статуэток, цветов в массивных горшках. Было очень чисто и очень уютно.
Тетя Катя привела их в просторную светлую комнату на втором этаже, обставленную уже современной мебелью, со шкафом купе и большими кроватями.
– Вот комната самая просторная из всех, только извиняюсь, туалет с ванной на первом этаже.
– А скажите, это очень старый дом, сколько ему лет?– спросила Алиса, она не переставала улыбаться.
– Ой, не знаю точно, по преданию на месте этого дома стоял деревянный, но он сгорел. А мой прапрадед построил каменный. Это родовое гнездо купцов Квасниковых. Они в этом городе были уважаемыми людьми. Мне дом по наследству перешел. Дочки у меня в Москве живут, зовут к себе, но я, ни за что этот дом не брошу. Вот на внуков рассчитываю. Может они захотят сюда переехать и жить в этом доме
– Это вряд ли,– с грустью подумала Алиса.
– А вы к нам по делам или так, посмотреть достопримечательности?– спросила тетя Катя.
– Просто так.– Ответила Алиса.
– А скажите,– наконец, в разговор вступила Регина,– Здесь есть на что посмотреть?
– А как же,– воодушевилась тетя Катя.
– У нас здесь очень древние храмы, Успенский собор, что на том берегу реки тринадцатого века. При Успенском соборе мужской Свято-Успенский монастырь. Там сохранилась древнейшая на Руси библиотека. А во время воскресных служб и по праздникам поет хор монастыря. Если бы вы знали, что это за пение, сердце останавливается. Их послушать приезжают издалека, из Москвы, Питера, и даже из-за границы.
– Есть еще краеведческий музей, – продолжала она,– музей ремесел, есть хорошая картинная галерея. Она, правда, за городом в пяти километрах. Там раньше была барская усадьба. После всех революций и войн, чудом сохранилась, и картины уцелели тоже. Там многие годы был санаторий туберкулезный. Но в картинную галерею можно пройти, за небольшую плату. Санаторий недавно закрыли. А жаль, санаторий раньше очень славился. Понимаете, вокруг хвойные леса, воздух целительный, и климат мягкий. Жары особой летом не бывает и зимы снежные, но не сильно морозные.
– А почему так город называется?– спросила Алиса.
– Так из-за снега, мы же располагаемся на равнине, даже немного в низине, а с юга гряда холмов. Вот снежные тучи, что с севера ветер гонит, об них спотыкаются и на нас весь запас снега и вываливают. Зимой здесь иногда сугробы по самые окна, дорогу с лопатой надо прокладывать, чтобы по делам пойти. Поэтом у и Снежен.
– А вот чем город живет, за счет чего люди существуют?– спросила Алиса.
– Эх, милая моя, сама удивляюсь, как наш народ выживает, крутятся, кто как может. Молодежь, конечно, вся уезжает.
– Так что работы совсем нет?
– Есть, маслобойня, там давят льняное масло. Есть еще несколько полукустарных льняных производств. У нас же льняной край. Вокруг льняные поля. Есть какие-то швейные мастерские, тоже изо льна что-то шьют: одежду и для дома всякие там скатерти и салфетки. Раньше был и деревообрабатывающий завод. Но сейчас вырубку леса прекратили, и, слава богу. Леса заново посажены, а так дай волю, вокруг давно пустыня была бы. Есть еще по окрестностям молочные хозяйства и маленькие сыроварни, масло изготавливают, сметану, сливки, все очень высокого качества. У них все оптом закупают. Говорят прямиком на стол самому президенту и правительству. Ну, это может просто самореклама.
А ведь раньше наш город ремеслами славился, кружево делали, валяли валенки и шляпы, масло льняное и сливочное, мед, поделки из дерева да еще много чего. Ярмарки проходили два раза в год. Сюда съезжались со всего русского севера. Сюда рыбу и пушнину везли, а от нас масло, кружева льняные, и прочее. Жалко, городок потихоньку умирает. Сюда бы приложить умную голову и руки не вороватые лучшего места на земле не найти.
Тетя Катя горестно вздохнула.
– Ладно, располагайтесь девоньки, а я побегу на работу. Вот вам ключи от дома. Не забудьте дверь закрыть, когда будете уходить.
– Тетя Катя, а где здесь кормят, ну чтобы вкусно и чисто.
– У Алешки Безуглова, у него маленькая кафешка недалеко отсюда. Кафе называется Кристина, это он в честь своей дочки назвал. Вот там точно не отравитесь, насчет остальных заведений ничего говорить не буду, не знаю.
Алиса с Региной решили прогуляться по городу и прошли главную улицу от начала и до конца. Было очень тихо и пусто, людей на улице попадалось мало, но те, кто встречался им по пути, приветливо здоровались и с любопытством на них смотрели, безошибочно определяя, что они приезжие.
– У меня такое впечатление, что здесь все друг друга знают. Нас сразу же идентифицируют как инородный элемент,– сказала Регина
– А меня больше всего умиляет, что все здороваются,– заметила Алиса,– а ты обратила внимание на лица, они какие-то другие, чем в Москве, светлее и спокойнее и красивые.
– Да, народ и вправду красивый. А что ты хочешь, воздух чистый, жизнь спокойная, ни суеты, ни спешки.
– Кажется, мы пришли,– сказала Алиса.
Кафе «Кристина» внешне не было похоже на общественное заведение, небольшой сельский домик, с кружевными занавесками и цветами в горшках на окнах. Внутри тоже было по-домашнему, без претензий, стулья в разнобой и скатерти разной расцветки. Огромную часть комнаты занимала изразцовая печь, украшенная красивейшей мозаичной плиткой. В печке горел огонь, и потрескивали поленья. На стенах развешано множество семейных фотографий, с какими-то бабушками с младенцами на руках, несколько свадебных фотографий.
Алиса с Региной удивленно осматривались, когда перед ними появился радостно улыбающийся парень, с широким румяным лицом и буйными пшеничными кудрями.
– Здравствуйте, гости дорогие. Рад приветствовать вас в моем скромном заведении. А я вас жду. Мне сказали, что у теть Кати две москвички остановились. Так я тотчас поставил в печку наше фирменное блюдо мясо с грибами по Снеженски.
– А с чего вы взяли, что мы к вам придем, мы же могли и в другое место направится?
– Так вас тетя Катя ко мне направила – простодушно ответил он. – Она всех своих постояльцев ко мне посылает.
– Понятно, совместный бизнес?– спросила Алиса.
– Нет, ничего такого, просто лучше, чем у меня здесь никто не накормит. Да и в Москве, я думаю, вы вряд найдете такие блюда и такое качество.
Он увидел, что его слова вызвали недоверие у гостей.
– Нет, конечно, наверняка, там тоже есть всякие места. Но наша особенность в том, что фирменные блюда готовятся по старинке в русской печи. У меня на кухне кроме электроплит есть и огромная русская печка. Мы в ней и хлеб свой печем и пироги. Хотите посмотреть?
– Давайте мы сначала поедим что-нибудь, со вчерашнего дня во рту ничего не было.
– Конечно, конечно, засуетился паренек.
– Лидушка, неси, – крикнул он, оборачиваясь к двери, ведущей на кухню.
Появилась Лидушка, высокая, дородная женщина. Она важно выкатила сервировочный столик, уставленный приборами и всякой снедью. Мгновенно перед девушками на столе появились расписные фаянсовые тарелочки, со всевозможными соленьями, пузатые горшочки от которых шел сногсшибательный сытный дух. В хрустальном графине искрился какой-то напиток рубинового цвета.
– Что это? – спросила Регина.
– А это презент от заведения, вновь прибывшим гостям, рябиновая настойка по уникальному местному рецепту. Попробуете, не пожалеете.
Регина с Алисой, недолго думая, с аппетитом набросились на все это изобилие. Алисе показалось, что ничего вкуснее она в своей жизни ни ела. Она посмотрела на подругу. Та, с заалевшим от наливки лицом, с прикрытыми от удовольствия глазами, уминала за обе щеки.
– Ну что скажешь?– спросила Алиса
– Катастрофа, если мы с тобой будем здесь питаться, станем как Лидушка.
Пока гостьи ели, хозяин заведения наблюдал за ними с явным удовольствием. Он понял, что его кухня очень понравилась, значит, у него станет на двух постоянных клиентов больше.
Девушки расплатились, искренне поблагодарили хозяина кафе, и вышли на улицу. Пока они обедали, погода опять испортилась, небо затянулось темными облаками, в воздухе чувствовалось приближение дождя.
