Наталья Ветрова
Миллионы вероятных шагов
Одноглазый хозяин заведения – весьма мрачный и унылый тип, по-прежнему колдовал в своей комнате над оранжевым дымом, смешивая и добавляя туда тайные рецепты. Он знал, что его доход и процветание зависит от утомлённых людей, которые брели в его заведение, как измождённые путники на свет костра.
Но в тот роковой вечер, хозяина клуба отвлёк посетитель. Молодой парень, который был здешним завсегдатаем, с перепуганным видом вбежал к нему, громко требуя помочь разобраться с дракой. В его тёмно-синих глазах светилась паника, когда он рассказывал, что двое незнакомцев молотили друг друга кулаками в центральном зале, уже разбив несколько столов. Остальные же, оторопев, только и могли, что смотреть на это безобразие широко раскрытыми глазами. Драки встречались крайне редко, поэтому все в оцепенении наблюдали за происходящим, не вмешиваясь.
Когда хозяин увидел единственным глазом происходящий бардак и причинённые убытки, его гнев обрушился с сокрушительной силой. Он тут же бросился разнимать задир, а поскольку имел огромный рост и внушительную комплекцию, ему это не составило труда. Он быстро оттащил одного из хулиганов, мигом вышвырнув на улицу. Второй же, потирая разбитую бровь, беспомощно сжался при виде грозного сверкающего ока. Не дожидаясь, когда хозяин схватит огромными ручищами и его, он неуклюже попятился к двери, вызвав волну всеобщего хохота. Громкие выкрики и проклятия собственника клуба развеселили посетителей ещё больше. Они тут же принялись обсуждать и пересказывать внезапно возникшую потасовку. И, казалось, вся эта ерунда осталась в прошлом, отзываясь лишь отзвуками веселья и смеха. Но это было не так.
Во время нелепого происшествия, совершенно случайного, как думало большинство, в дальнем углу клуба сидел посетитель. Грузный мужчина, закутанный в длинный плащ, внимательно следил за происходящим. Широкая, потрёпанная шляпа почти полностью скрывала его лицо, делая похожим на привидение. И только в глубине чёрных глаз светилось торжество. Всё шло по плану. Верный слуга сработал чётко и слаженно.
Его громадные руки, скрытые чёрными перчатками, ритмично постукивали по коленям. Ещё несколько минут он наблюдал за негодованием хозяина, и весёлой публикой, а потом резко встал и быстро вышел прочь. Тень его фигуры зловеще растворилась в оранжевом дыме, мелькнув началом апокалипсиса.
Началось. С этой самой секунды, когда за его широкой спиной закрылась тяжёлая дверь, мир остановился. Он начал исчезать, охваченный неведомой эпидемией, распространяющейся по воздуху. «Огненный шар» стал обителью смерти, которая устроила пир. Оранжевый дым усилил действие R-13, превратив его в самое смертоносное оружие, которое существовало среди просторов Вселенной.
*******
Тусклый свет медленно расползался по комнате, отражаясь бликами на полированных поверхностях стен. Коричневый цвет был основным в этой части дома – его очень любил отец. Светлые и тёмные оттенки плавно смешивались и переходили друг в друга, покрывая собой предметы. А когда дрожащий свет плясал на замысловатых гранях, создавалось ощущение сказочного пространства, заполненного мягким, приглушённым мерцанием.
Элин удобно устроилась на диване, поджав ноги, и обхватив руками пушистый шар. Его нежность и бархатность действовала успокаивающе, а лёгкое дребезжание внутри отвлекало от грустных мыслей.
Гартольда не было очень давно. Почти с самого начала эпидемии на Авмире он не приходил к ней, ссылаясь на важные правительственные дела. И это очень угнетало. Отсутствие единственного родного человека в такие трудные времена, когда всё вокруг рассыпалось прахом, наполняло душу смятением и паникой.
Элин боялась. Пугливая и робкая с детства, сейчас она чувствовала себя более слабой и подавленной. Мир вокруг стал чужим и враждебным, и она ощущала себя одинокой чужестранкой в нём. Хотелось кричать, бежать, выбраться из дома – единственного пристанища среди хаоса, и раствориться в пространстве.
А ещё видения. Они возникали с настойчивым постоянством, изматывая и расшатывая хрупкое душевное равновесие. И Элин пыталась не обращать на них внимания, привыкнуть к ним, как к болезни, от которой не удаётся избавиться, но не получалось. Коварные картины неясного будущего вспыхивали вновь, застилая собой реальность и размывая тонкую грань призрачных миров. А последние, в которых тысячи людей умирали от неведомой болезни, наводили ужас. Никто не мог помочь несчастным, и даже незнакомец, в карих глазах которого раньше светилась надежда, превратился в размытое пятно. Элин вздрогнула, часто заморгав. Очередной настойчивый эпизод рассыпался мелкими искрами. Как тяжело видеть всё это вновь и вновь.
В прихожей раздались громкие шаги, окончательно вернув к действительности. Элин отбросила успокаивающий шар, и резко вскочила на ноги. Сердце взволнованно забилось, трепетно замирая в груди. Да, это его шаги! Она узнавала их, ощущала походку любимого человека. Наконец-то! Такие длинные, мучительные дни ожидания завершились наградой – его появлением! И едва Гартольд появился в комнате, Вселенная сосредоточилась только на нём. Девушка со всех ног бросилась к нему, прильнув всем телом и ощущая невероятное блаженство от его скупых объятий.
Несколько секунд она просто стояла, боясь пошевелиться, чтобы не разрушить иллюзию счастья.
– Не верю, что вижу тебя… – прошептала она, прижавшись ещё сильнее – Тебя так долго не было…
Гартольд улыбнулся. Ему льстило, что девушка привязана к нему и радуется, как ребёнок, когда он приходит.
– Я был занят. Я говорил об этом.
Элин немного отклонилась, внимательно всматриваясь в его лицо.
– Знаю. Только мне тебя так не хватало. Я здесь совсем одна… и ещё в…
Она вовремя замолчала, прикусив губу. Слово «видения» чуть не раскрыли обман, когда она утверждала, что больше их не видит.
– Ещё ветер страшно шумит по ночам – наспех добавила она, покраснев.
Но Гартольд не обратил внимания на ошибку. Он осторожно разжал её руки, сделав несколько шагов назад. Чуть повернув голову набок, он укоризненно произнёс, прищурившись:
– Я предлагал тебе уехать отсюда. Но ты упрямая, не хочешь бросать свою разваленную хижину.
Эти слова неприятно полосонули по сердцу. Конечно, дом был старым и ветхим, но только в нём Элин могла чувствовать себя в безопасности.
– Не надо так… о моём доме – еле слышно вымолвила она, сникнув – Ты предлагаешь уехать, но разве я буду видеть тебя там чаще? Ты так же станешь пропадать неделями…
Гартольд нетерпеливо махнул рукой. В последнее время он быстро становился раздражительным и нервным.
– Что за глупости! Ты прекрасно знаешь, что я очень занят! Почему ты думаешь, что я должен сидеть возле тебя?!
Элин ошеломлённо замерла. В её серых глазах промелькнула боль, но её никто не заметил.
– Нет… я не требую, чтобы ты сидел возле меня… Вовсе нет. Просто, мне тебя так не хватает. Я скучаю…
Гартольд чуть смягчился. Его губы тронула самодовольная улыбка. Хотелось сказать, что многие девушки скучают по нему, но это было неуместно.
– Конечно, дорогая, тебе тоскливо. Но я не могу бросить дела в такой момент. Сейчас, когда наш мир на грани пропасти, кто-то должен быть у руля.
Он сделал резкий шаг вперёд. Его тёмно-синие глаза лихорадочно блестели, а на щеках проступил румянец.
– Послушай, мы на пороге больших перемен – срывающимся шёпотом вымолвил он, порывисто схватив девушку за руки – Ещё немного, и наша жизнь изменится… Вот увидишь, мы станем центром Авмира, его сердцем… Мы поведём за собой всех, кто захочет… Никто нас не остановит…
Он наклонился к её уху. Губы слегка дрожали, выдавая сильное волнение, которое он не мог скрыть.
– Я обещаю, что ты будешь гордиться мной… Ты станешь королевой этого мира… Госпожой… Все беспрекословно станут исполнять любое твоё желание… Надо будет только его произнести… Мы будем наслаждаться властью и могуществом!
Элин отпрянула, резко выдернув руки из цепкой хватки жениха. В её широко открытых глазах застыл страх. Она ещё никогда не видела Гартольда в таком состоянии.
– Что с тобой происходит? Ты не в себе! В мире эпидемия, о каком наслаждении ты говоришь?
Но вместо того, чтобы отрезветь, Гартольд громко расхохотался. Он поднёс дрожащие ладони к волосам, взъерошив их нервным движением, и продолжая смеяться. У Элин мурашки пробежали по спине от этого хохота.
– Да ты просто ограниченная и неотёсанная девчонка! Как можно не понимать? Не зря он говорил, что ты глупа! Брось, дорогая, нельзя не замечать очевидное!
У Элин защемило сердце. Не от того, что её назвали глупой, а потому что подтвердились опасения – Гартольд попал по чьё-то дурное влияние. Он раньше таким не был. И никогда не позволял себе такие выходки. Сейчас же, она смотрела на него, и видела незнакомого человека. Не её Гартольда, а неизвестного, одержимого странной идеей мужчину. И это пугало, наполняя душу печалью и чувством пустоты.
– Тебе надо успокоиться – тихо сказала она, видя сильное возбуждение парня – Хочешь, я принесу расслабляющую настойку? Несколько капель на запястье – и тебе станет легче.
И она уже повернулась, чтобы пойти в другую комнату, как Гартольд неожиданно рванулся к ней, обхватив сзади руками. Его сильные объятия не давали возможности пошевелиться, сдавливая и лишая сопротивления.
– Ты права… права, моя дорогая… – сбивчиво зашептал он, зарываясь лицом в её чёрные волосы – Я волнуюсь… Но только от того, что скоро всё изменится… Ты даже не представляешь, как он всё замечательно продумал… Он мастер игры… Великолепный игрок…
Элин было некомфортно в таком властном обхвате, который держал её, словно стальной обруч. Но она понимала, что нельзя сопротивляться. Внутри Гартольда происходила борьба, от результата которой многое зависело.
– Кто? О ком ты говоришь? – прерывисто спросила она, слабо надеясь, что он расскажет.
– Не могу тебе сказать… Он великий человек… Очень сильный и умный… Мы должны радоваться, что его милость обратилась на нас…
Гартольд замолчал, стиснув зубы. Он пожалел, что в порыве несдержанности сказал слишком много. «Девчонка будет помехой» – настойчивые слова лидера вспыхнули в голове, объятой пламенем – «Она должна быть вне игры. Она не так наивна, как притворяется. Не верь ей». Гартольд резко разжал руки, оттолкнув девушку с такой силой, что она чуть не упала. Он отступил на шаг, с трудом себя контролируя. Его трясло. Борьба была проиграна. Тьма вытеснила остатки света.
– Хочешь выпытать у меня сведения?! – заорал он, багровея от злости – У тебя ничего не получится! Даже не смей больше задавать мне вопросы!!!
Элин дрожала, совершенно растерявшись. Поведение любимого было похоже на припадок, на болезнь. Гартольд тяжело дыша, стоял напротив. В его красивых глазах горел дьявольский огонь, изменивший добрую, благородную сущность, а на щеках выступили капли пота. Весь его вид внушал ужас, но бросить его в такой момент было предательством. Элин сделала к нему два робких шага, пытаясь говорить как можно спокойнее.
– Гартольд, всё хорошо, я не буду ничего спрашивать. Хочешь, мы можем прогуляться? Я сегодня видела замечательные цветы на улице. Они расцвели вместе с теплом, которое наступило на Авмире. Думаю, тебе они понравятся.
Она стояла рядом – бледная, взволнованная, смиренная. В её красивых глазах светилась доброта и понимание – то, без чего невозможна жизнь. Гнев Гартольда внезапно исчез. Дьявольский огонь погас, уступив место раскаянью. Ведь он пришёл сюда не для того, чтобы ссориться, а предупредить о своём долгом отсутствии.
– Меня не будет два месяца в этом районе Авмира – тихо вымолвил он, отворачиваясь, чтобы не видеть печальный свет серых глаз – Я зашёл сообщить об этом. Мне надо срочно решать некоторые проблемы, возникшие с моими… компаньонами. Так что не жди меня в ближайшее время.
Сзади было тихо. Он думал, что девушка засыпет его вопросами или словами мольбы не уезжать, но она не издала ни звука. Гартольд настороженно повернулся, внимательно всматриваясь в её каменное лицо. Такой бледной он её не видел. Несколько долгих секунд они молча стояли. Их взгляды – переплетение серой печали и синего бархата, пронзали пространство. Вот он – последний, прощальный миг.
– Береги себя – в безжизненном, тихом голосе Элин отразилась вся боль и тоска, которую она пыталась скрыть. Сейчас она расставалась с нечто большим, чем с возможностью видеть любимого человека.
И где-то в глубине души, Гартольд ощутил её скорбь, но отмахнулся от неприятного чувства, которое на миг смутило расчётливое сердце.
Резко развернувшись, он быстрым шагом направился к двери. Его громкие шаги становились всё тише, пока не смолкли совсем. Он ушёл, оставив ту, которая хотела следовать за ним на край света, ту, которая могла отдать жизнь за его благополучие и счастье.
Глава 7
– Ты не понимаешь, что делаешь!!! – надрывный, громкий крик Флеокса чуть не оглушил Михвелса.
Уже полчаса тот отчаянно пытался направить друга на путь истинный, но у него не получалось. И даже Герлинна, которая подавлено сидела в углу лаборатории, оставила все попытки достучаться до здравого смысла брумнта.
– Это безумие!!! Ты ни в чём не виноват!!! Эпидемия на Авмире не может быть связана с R-13!
– Я всё решил – упрямо повторил Михвелс, не обращая никакого внимания на истеричный тон и продолжая собираться – Вы ничего не измените.
Флеокс раздражённо махнул рукой, понимая, что все его усилия и уговоры оказались бесполезны. Он отвернулся, пытаясь отогнать мысли, что друг отправляется в ад.
Герлинна взволнованно встала. На её смуглом лице проступили бледные пятна, которые делали её похожей на привидение.
– Я прошу тебя… не делай этого… Ты рискуешь своей жизнью. На Авмире слишком тепло. Твой организм может не выдержать…
Михвелс устремил на неё ясный взгляд. Трепетные нотки, звучавшие в нежном голосе, на миг пошатнули его уверенность. Но время промелькнуло, и всё стало, как прежде. С тихим вздохом Михвелс осмотрел их – двух человек, которые провожали его в неизвестность. И каждый из них был в чём-то прав, но они не понимали. Михвелс был уверен, что эпидемия на Авмире возникла не случайно. Он слишком долго и тщательно изучал возможности R-13, и не сомневался, что это его воздействие стало причиной беды. А поскольку, Михвелс чувствовал свою вину в пропаже ужасного элемента, его долгом было отправиться на планету, и попытаться помочь несчастным. Михвелс знал о яде довольно много и имел представление о том, как его нейтрализовать. Хотя, конечно, это были только предположения. Ведь поведение вещества, усиленного чем-то ещё, не вписывалось в стандартные рамки. И да, Герлинна права – Авмир слишком жаркая планета.
– Всё будет хорошо – чуть улыбнувшись, вымолвил он, забросив на плечи огромную сумку. В ней были необходимые инструменты для работы и некоторые реактивы. Остальное должно быть на Авмире – Вы не успеете соскучиться, как я вернусь.
– А что скажет Мовиган? – в голосе Герлинны слышалась последняя надежда. Она надеялась, что этот вопрос остановит брумнта.
Михвелс помрачнел. Недавний разговор с правителем был слишком неприятен и жесток. Когда Мовиган узнал, что R-13 пропал, он пришёл в бешенство. И даже то, что брумнт передал долгожданную эссенцию самостоятельного возрождения, не могло служить оправданием. Теперь, когда правитель получил то, что хотел, у него появился отличный повод – сорвать на Михвелсе давнюю неприязнь и злость. Мовиган, не стесняясь в выражениях, дал чётко понять – он больше не будет терпеть присутствие брумнта в этой части Ивилона, если тот не найдёт R-13 в течение двух дней. Он отправит Михвелса в безжизненную пустыню, туда, где его предки скитались в темноте. И только вмешательство Герлинны немного смягчило гнев правителя. Она со слезами на глазах умоляла дать Михвелсу чуть больше времени. Она заклинала, и Мовиган сдался. Мольба дочери смягчила его сердце. Но внезапная эпидемия на Авмире всё изменила. Михвелс принял решение, которое поставило на грань его судьбу. И выбор сделан – отступать невозможно.
Михвелс мотнул головой, отгоняя призрачное предостережение небес. Его низкий голос, как никогда, был решителен и твёрд.
– Передай отцу, что я поступаю так, как подсказывает сердце. Я нужен там. Может, это самонадеянно, но я верю, что справлюсь. Не знаю, смогу ли помочь невинным жертвам болезни, но я попытаюсь. Сидеть здесь из страха перед Мовиганом я не буду. Брумнты никогда не боялись правителей. Мы всегда шли за своей звездой. Мы страдали из-за своих убеждений, но никогда не отступали от них. Я не буду знать покоя, если не попробую всё исправить. Даже ценой своей жизни.
«Даже ценой незаконченного эксперимента, который для меня дороже всего» – мрачно подумал Михвелс, ещё раз вспоминая, всё ли он спрятал в надёжный тайник.
Герлинна судорожно всхлипнула, закрыв лицо руками. Из её золотистых глаз скатилось несколько янтарных слезинок. Расставание было выше её сил и, забыв все приличия и условности, она бросилась к брумнту, нежно обняв его за шею.
– Обещай, что вернёшься! – прерывисто прошептала она, не сводя с него глаз. Такой бесконечной любви и преданности в них не видел ещё никто.
Михвелс оторопел. Он догадывался, но только сейчас понял, что чувствует к нему эта девушка. И это открытие смутило, встревожило и ошеломило.
– Я не стану этого обещать – хрипло прошептал он, слегка касаясь ярко-рыжих волос кончиками пальцев – Потому что могу нарушить слово.
Герлинна прижалась ещё сильнее, понимая, что может его потерять. Она любила его сильно, безответно и горячо. И мысль о том, что они могут никогда не увидится, сводила с ума.
– Тогда обещай, что не забудешь меня. Дай слово, что всегда будешь помнить этот миг.
Михвелс смотрел на неё сверху вниз, пытаясь понять, почему сердце стало взволнованно биться. И не существовало в этот момент никаких преград и расстояний – только волшебный, чарующий взгляд напротив.
– Обещаю – тихо вымолвил он, растворяясь в прекрасных золотистых глазах.
*******
Посадка на межпланетный корабль велась по всем правилам. Механизмы и приборы проверяли готовность пассажиров к полёту, оценивая их здоровье и душевное состояние, а так же включая всех в учётные списки. Тем, кто был не готов, предлагалось отложить путешествие на другое время. А всем, кто был ещё не в курсе последних новостей, сообщалось об эпидемии на планете. И хотя карантин там распространялся только на местное население, Мовиган ввёл ограничение на возврат людей с Авмира. Получалось, что лететь туда могли все желающие, но вот, чтобы вернуться, необходимо было провести достаточное время в карантине. Такая мера, безусловно, считалась правильной, потому что здоровье многих рас Ивилона не могло быть на последнем месте. Но, несмотря на ограничения, мест на межпланетном корабле почти не осталось. Из пяти тысяч пассажиров, только пятнадцать отказались от полёта из соображений собственной безопасности.
Полёт на Авмир предполагал быть недолгим – всего несколько часов. Михвелс удобно устроился в изогнутом кресле. Оно было похоже на волнообразную узкую поверхность, которая повторяла контуры тела, почти сливаясь с ним, и свободно висела в воздухе. Мощная магнитная система удерживала его от падений и путешествий по кораблю, оставляя всегда на одном месте. Ряды таких кресел ровно располагались вдоль стены в каждом из тридцати отсеков, позволяя пассажирам наблюдать все красоты космоса через огромные окна напротив.
И сейчас из больших, квадратных окон открывался изумительный вид на планету, её красную поверхность, пересечённую изогнутыми белыми линиями. Но ещё прекраснее ожидало впереди, когда красная полоса светящихся газов, опоясывающих планету, начнёт ярче подсвечиваться зелёным светом родной звезды.
В памяти Михвелса вспыхнули недавние события, переломившие привычную жизнь. И самый важный, настойчиво пульсирующий вопрос не давал покоя: «Кто выкрал R-13»? Вначале Михвелс подозревал Флеокса, но тот клятвенно заверил его, что невиновен. Возможно, лгал. Но Михвелс почему-то ему верил. Он был единственным другом, невозможно, чтобы он пошёл на предательство. Подозревалась и Герлинна. Теоретически, она могла выкрасть элемент, но Михвелс тотчас же отбросил эту абсурдную мысль. Герлинна всегда помогала ему, защищала перед Мовиганом, и не могла быть преступницей. Да и зачем ей R-13? Что она могла получить, совершив кражу? Нет, всё это нелепо. Она не могла. И Флеокс не мог. Тогда кто? Михвелс заёрзал в кресле, снова возвращаясь к неприятному вопросу. И единственный правильный ответ, который он видел – это кража элемента посторонним человеком. Возможно, кто-то давно следил за ним, и когда он пошёл провожать Герлинну, вор проник в лабораторию. Как он узнал коды доступа? Времени было слишком мало, чтобы подобрать ключ. Возможно, в этом мог посодействовать Мовиган. Но зачем? И как бы Михвелс не пытался проанализировать всё, ещё оставались нелогичные моменты, которые не позволяли свести воедино цепочку событий.
Посадка заканчивалась. До старта оставалось всего полчаса – последнее время, чтобы все успели занять свои места. В этом отсеке под номером двадцать четыре разместилось около двухсот пассажиров. Представители венуитов и других рас терпеливо ждали отправки корабля. Михвелс напрасно пытался найти брумнтов – конечно, их не было. За последний год он вообще не встречал своих сородичей. Говорили, они поселились вдали от Мовигана и его династии, чтобы не быть обвинёнными в несуществующем заговоре или инакомыслии. Последний раз Михвелс слышал, что они стали жить на севере Ивилона – комфортном и прекрасном месте, где никто не мог им помешать заниматься исследованиями и наукой. И конечно, он сам мечтал присоединиться к ним, мечтая об уединённой и свободной жизни. Но надо закончить эксперимент. Он слишком важен и необходим. Он – цель его жизни. Воздух, без которого нельзя. Осталось так мало. Совсем чуть-чуть. Но для его завершения надо вернуться с Авмира живым.
Михвелс тяжело вздохнул, отгоняя мрачные мысли. Он не мог отделаться от ощущения, что отправляется навстречу смерти.
– Первый раз летите на Авмир?
Звонкий мужской голос моментально вернул к реальности. Михвелс резко повернул голову к соседу, встретившись с тёмно-синим взглядом незнакомца.
– Да. Ещё не доводилось посещать эту планету.
– А почему решили сейчас? Там неспокойно, не самое лучшее время для путешествия.
Молодой человек пытливо всматривался в лицо, чересчур внимательно рассматривая брумнта, и Михвелсу это совсем не понравилось.
– Люблю поездки «с огоньком». На Ивилоне всё слишком размеренно, не хватает чувства опасности.
Незнакомец весело рассмеялся.
– Ну, тогда Вы на правильном маршруте! Уж где, а на Авмире Вам скучать не придётся! Среди хрипов и стонов смертельно больных Вы гарантировано испытаете чувство опасности!
Ирония была не уместна. Совсем. И то, что молодой человек произнёс её так спокойно и пренебрежительно, наполнило душу Михвелса отвращением.
– А Вы не боитесь туда лететь? – с вызовом бросил он – По Вашему описанию – там место смерти.
В тёмно-синих глазах незнакомца зажглись весёлые огоньки. Его явно забавлял этот разговор.
– О, нет! Я сам оттуда, поэтому возвращаюсь домой. Но не переживайте – у меня иммунитет к болезни. Он есть только у избранных, так что я – счастливчик!
Глаза молодого человека неестественно блестели. В них читалась некая одержимость, смешанная с высокомерием.
Михвелсу не понравился этот тип. Было в нём что-то такое, что отталкивало и настораживало, скрываясь за невинной внешностью. Возможно, это обманчивое чувство, но жизнь научила не отмахиваться от внутреннего предположения, а доверять ему.
Не желая продолжать разговор, Михвелс отвернулся, сосредоточившись на огнях, мелькающих за окном.
Межпланетный корабль начал взлетать. За несколько минут он быстро набрал высоту, легко и плавно устремившись сквозь просторы космоса.
Глава 8
Планета Авмир сильно отличалась от Ивилона. Практически всё время на ней преобладала тёплая, ясная погода, что было совершенно противоположно по сравнению с Ивилоном. Богатый растительный и животный мир делали её фантастически красивой, а водопады, реки и разноцветные моря добавляли прекрасного разнообразия. На Авмире существовала смена двух времён года – лета и зимы, но холодная пора была слишком мимолётной. И сейчас она прошла, уступив место жарким дням.
Первое, что бросилось в глаза, когда корабль вошёл в атмосферу – серое небо, в остроконечных, светлых облаках. Странная, почти правильная форма смешанных кристаллов льда и капель воды была с ровными, чёткими контурами.
Корабль медленно опустился на поверхность планеты, породив громкое жужжание, которое разлетелось в воздухе. Справа и слева тотчас же стали подъезжать автоматические погрузчики, которые помогали расформировывать багаж.
– Ну вот – моя планета! – радостно воскликнул молодой человек, когда все пассажиры вышли из корабля и ступили на вязкий грунт – Готов поклясться, Вы ещё не видели такой красоты! Это не Ивилон, где вечно холодно и мрачно!
Последние его слова были обращены к Михвелсу. Парень почему-то думал, что брумнт должен прийти в неописуемый восторг. Тот же, лишь смерил его недовольным взглядом, совершенно не имея желания обмениваться любезностями. Но молодого человека, казалось, совсем не задела угрюмость соседа, и он воодушевлённо начал перечислять все прелести Авмира.
С трудом терпя его болтовню, Михвелс, наконец, дождался своей сумки, намереваясь убраться подальше. Пытаясь отвязаться от надоедливого попутчика, брумнт быстрым шагом направился к выходу, желая поскорее покинуть лётную площадку. Но парень не отставал ни на шаг, продолжая в ярких красках описывать планету, на которой они оказались.
Очутившись за пределами посадочных линий, и протискиваясь между пассажирами, в спешке толкавшихся около дверей, Михвелс внезапно остановился. Странное зрелище привлекло внимание. Под одной из высоких стен, скорчившись и закутавшись в лохмотья, сидел человек. Его сгорбленное тело сотрясал сухой кашель, а на тёмном, сморщенном лице проступили синие пятна. В минуты передышки от приступов кашля, мужчина дрожащими руками пытался сильнее закутаться в рваные тряпки, которые служили одеждой. Но они выскальзывали из-под скрюченных пальцев, и он тщетно старался натянуть их на немощное тело. А когда новый спазм сотряс больного, он не удержался и распластался лицом вниз на белом полу.
Михвелс взволнованно подошёл ближе. Неприятный горький запах, исходивший от плоти, сильно ударил в нос. Казалось, человек доживает последние часы – таким страшным и обречённым был его вид.
– Не стоит подходить к нему близко – раздался знакомый голос молодого человека – Этот больной обречён.
Но Михвелс даже не повернулся. Он присел на корточки рядом с несчастным, придерживая его и помогая сесть.
В тусклых голубых глазах промелькнуло удивление, смятение и благодарность. Несколько секунд немощный старик рассматривал брумнта, словно пытаясь навсегда запомнить его благородное лицо.
– Спасибо Вам – еле слышно прошептал он, снова закашлявшись, и прикрыв дрожащей рукой губы – Только парень прав, не стоило подходить ко мне.
– Почему Вы здесь? – ошеломлённо вымолвил Михвелс, совершенно не понимая, почему человек последние часы жизни должен проводить в этом месте – Вам надо в больницу. Там помогут переносить страдания. Может, у Вас будет шанс на выздоровление.
За спиной раздался громкий смех. Михвелс резко оглянулся, ощущая, как в душе закипает гнев. Молодой человек, скрестив руки на груди и весело прищурившись, рассматривал брумнта.
– Что смешного я сказал? – сквозь зубы процедил тот, чувствуя, что может взорваться – Или на прекрасной планете Авмир бросают умирать на улице?
Эти слова мигом согнали самодовольную улыбку. В тёмно-синих глазах парня теперь светилось не веселье, а злость.
– Хотите ему помочь? – с издёвкой выдавил он сквозь плотно сжатые губы – Ну что же – валяйте! Только сами не испустите дух!
– Ничего, как-нибудь выживу – парировал Михвелс, помогая больному встать на ноги – Как Вас зовут?
Дрожа и с трудом удерживая вертикальное положение, больной опёрся о руку брумнта.
– Моё имя Нонт, добрый человек. Спасибо, что помогаете…
В карих глазах Михвелса словно отразилась боль этого несчастного.
– Я постараюсь Вам помочь. Может, не смогу спасти, но думаю, в моих силах убрать спазмы. Держитесь, Нонт. Всё будет хорошо.
– Неужели Вы наш новый доктор?
Этот насмешливый голос всё сильнее действовал на нервы. Ещё немного – и самовлюблённый болван рискует оказаться с разбитым носом.
– Я учёный – сквозь зубы процедил брумнт, поддерживая больного под локоть – И думаю, Вам лучше отойти в сторону от нас, чтобы не подвергать здоровье испытанию. А то вдруг иммунитет подведёт.
И не обращая внимания на изумлённые взгляды, которые устремлялись со всех сторон, Михвелс осторожно повёл Нонта к выходу, намереваясь найти проклятую больницу и высказать врачам всё, что он думает об их равнодушии.
*******
Лечебное учреждение, одно из многих, где хоть как-то помогали несчастным во время эпидемии, представляло собой красное здание овальной формы. Похожее на длинную, сплюснутую трубу, оно ярко и весело возвышалось над голубой травой. Небольшие окошки в форме жёлтого полумесяца игриво смотрели на мир, исполосовав собою стены. И если не знать, что внутри умирали десятки людей в день, можно было подумать, что здание – воплощение позитивного и доброго сооружения, предназначенного для улучшения настроения жителей Авмира.
Внутри, среди высоких стен, помещение было разделено на множественные отсеки, которые сейчас были заполнены койками с больными. Их хрипы, стоны и сухой кашель то и дело разносились в пространстве, а боль и смерть кружили в воздухе замысловатый танец. Те немногие из добровольцев, которые ухаживали за несчастными, непрерывно сновали между кроватями, пытаясь хоть как-то облегчить участь умирающих. И казалось, что не существует спасения и надежды – осталось только застывшее чувство обречённости.
Элин осторожно поставила на стол миску с тёплой водой. Руки трясло мелкой дрожью от усталости и еле сдерживаемой душевной боли. Только что умер ещё один пациент, за которым она ухаживала. Совсем молодой человек. Его привезли неделю назад, и все говорили о надежде на выздоровление. Но врачи ошиблись. Его не стало. Болезнь измучила его, вымотала организм жестоко и коварно, доказав своё превосходство.
Элин привыкла видеть смерть. Она смотрела ей в лицо слишком часто вот уже сорок четыре дня. Люди умирали на руках, в муках и агонии, и девушка научилась принимать безысходность. Она заставляла себя думать, что другого выхода нет, ведь они делают всё возможное. Нельзя сделать большее. Это предел. И доказывая себе это в сотый раз, она находила утешение в робкой надежде. Ведь злой рок не может быть вечным. Он отступит, исчезнет и растворится во Вселенной, оставив на Авмире жизнь. Так должно быть. Так обязательно будет.
