Наталья Валентиновна Самарина
Любовь пирата
– Карамба, перестань орать и визжать, как портовая девка, – ответил ему боцман, которого звали Медуза, за его бледный вид и вечно трясущиеся руки, словно тело медузы. Хотя это не мешало ему метко стрелять и попадать в цель с любого расстояния.
– Она же ещё ребёнок. Какая из неё женщина? Когда-то у меня была тоже дочь и возможно она примерно такого же нежного возраста, как и эта девушка.
–Вот вам первый признак разложения дисциплины на корабле, – не унимался Уолтер.
– Если уж и Медузу она околдовала, то, что говорить о капитане, который глаз с неё не сводит и стал походить на помешанного.
В каюте, где собралась вся команда, стоял невообразимый гул, как будто сюда слетелся целый рой огромных и разозленных шмелей, которые были готовы ужалить любого, кто первым попадётся у них на пути.
– Разрази меня гром, если наш капитан не захочет пришвартоваться в тихой гавани, – кричал другой пират, у которого вместо глаза была чёрная повязка. – И этот пресноводный моллюск будет командовать на корабле? Да, она нас всех подомнет и погубит.
– Гром и молния! Идём к капитану и потребуем убрать её с корабля. Пусть даст ей шлюпку, до берега, тут не далеко, – слышалось со всех сторон. – А то придётся нам сойтись якорями с ним. И посмотрим, чья возьмёт?
– Цыц, вы, черви гальюнные, прикройте свои пасти. Вам ли тягаться с Чёрным Бартом. Прощелыги палубные, – закричал Медуза.
– Ах, ты, сын старой астролябии. Медуза тебе в печенку. Да я тебя сейчас… – и тут раздался выстрел и все обернулись как по команде. В дверях стоял Чёрный Барт.
В шуме и гаме пираты и не заметили вошедшего капитана, и никто не знал, что он слышал почти все.
Чёрный Барт пошёл в центр каюты, все расступились перед ним, кроме Уолтера Кеннеди, который остался недвижим. Но Бартоломью не стал тратить слова на этого недоумка. Он обошёл его и повернулся к команде.
– Решили меня здесь протянуть, как последнего краба, – сказал капитан.
– Тысяча чертей, ничего у вас не получится. Да, я создал этот "Кодекс", я требовал его исполнения, потому что, если бы я разрешил вам вести себя так, как другие, вы бы все уже давно кормили рыб. У нас было бы столько золота, такой великолепный корабль, мы уходили бы так ловко от этих английских собак-ищеек, которые только и мечтают, что вздернуть каждого из вас на рее? Да я взял эту девушку на корабль. Да, я люблю её! Люблю больше своей просоленной корсарской жизни. И если нужно, я убью каждого из вас, кто хотя бы на йоту попытается приблизиться к ней, даже в мыслях. Она чем-то похожа на мою мать. Такая же нежная, чуткая и безумно красивая. Что-то ещё хотите услышать от меня?
